– Дядь Cаш? Вот скажи честно? Ты у нас в каком веке живёшь? Моя племянница Екатерина, четырнадцатилетнее неугомонное существо с хвостиком, перетянутым патриотической ленточкой российского триколора, смотрела на меня с высока. То есть, с предпоследней ступеньки алюминиевой лестницы, приставленной к высоченной книжной полке.- Ну зачем ты всё это хранишь и создаёшь мне работу? - Она взяла с полки очередную папку и нарочито демонстративно начала стирать пыль.
- Апчхи! «От дворянства намедни отказался, а орден принял»- прочла она название на ней. -И что это значит? Хочешь, я все внутренности этого анахронизма быстренько отсканирую. Будут на харде хранится и ещё, исключительно для твоего спокойствия, резервную копию создам. А это всё в мусор! И никакой пыли.- Катерина развязала тесёмки и на пол посыпались пожелтевшие записи и старинные фотографии.- Ой. Прости, пожалуйста. - Племянница пулей слетела с лестницы и начала собирать разлетевшиеся, по кабинету, материалы.
Я последовал ее примеру, машинально сортируя записи по датам и значимости.
– «Старые Верхние и Средние ряды на Красной площади».Найдёнов.- Племяшка разглядывала фотоснимки. - По всему видать хороший был фотограф. Предвидел, что все эти ряды снесут. Память оставил. Сохранил.
– Катюша, он не был фотографом.
– Странно. Фотки у него классные получались. А понимаю. Это такое хобби было. Старую Москву фоткать.- Племянница достала пачку файлов и современный пластиковый «Скоросшиватель», аккуратно укладывала каждый раритет отдельно.- Ну! Ну. Не томи! Видишь за тебя тружусь. Этим, самым. Как эта профессия называется? Вспомнила. Архивариусом. То есть, варящим варево из истории. А ты, давай, рассказывай.
– Про кого, Катюша?
– Как про кого? Про Найдёнова, конечно. Если он бабки не фотками зарабатывал, то чем? Я же понимаю, хобби его не из дешёвых было . Не то что сейчас. Стукнул пальцем по телефону и все! Готово! Полетела фотка в Инстаграмм. За лайками. Надеюсь тебе не надо объяснять, что это не собаки, северной породы.- На лице племяшки появилось ехидная ухмылка.
– Вот такие как ты, вскорости от великого и могучего языка камня на камне не оставят. Засоряете родной язык англицизмами. Придется мне как Найдёнову, фоткать произведения наших классиков, дабы сохранить для потомков красоту русского языка.
– Дядя. Не старей. То есть, я хотела сказать-не ворчи. Хотя, на мой взгляд, эти слова-синонимы. Вот видишь, я нашем с тобой родном языке тоже, кое-что петрю. И не уходи от темы. Ты же знаешь, как я люблю твои рассказы слушать. И никакой интернет с тобой не сравнится. Че слово.- Катерина вскинула руку в советском пионерском приветствии. Затем чмокнула меня в щёку и села рядом. Взяла фото на котором, в старинном овале был запечатлён пожилой человек со шкиперской бородкой.
Я открыл было рот. Но неугомонная родственница меня тут же перебила.
– Постой. Я кажется припоминаю. Нам истеричка, то есть, я хотела сказать историчка, рассказывала. Жил чудак, в начале двадцатого века. Его банк большевики национализировали, так он из собственного кармана с вкладчиками сполна расплатился. Во как сильно репутацией честного банкира дорожил. Сейчас с точностью до наоборот. Присвоить чужие денюшки. По-быстрому обменять на зелёные «рублики» да из страны дёрнуть. Говорят в Лондоне уже целый микрорайон таких ушлых банкиров образовался.
– Было дело. Ваша учительница всё правильно изложила. Только расплатился с людьми, доверившими банку деньги, не Николай Александрович. Ты его фото в руках держишь, а сын, Александр. Такая порядочная у них семейственность была.
Катерина бережно положила фото в целлофановый файл.- Дядь Саш, расскажи про него. Про Найдёного старшего. Как он разбогател? Я так понимаю, он не из этих? Не из дворян? Так ведь?
– Глазастая ты у меня племянница. Прочла название папки и сообразила, что к чему. Дядечька этот с фотографии родом из семьи промышленников. И дед, и отец его состояние сколотили на производстве текстиля. Доходное было в те времена дело. Вот и Николай Александрович после смерти родного папеньки возглавил торговый дом «Найденов и сыновья» и весьма преуспел в этом деле.
Возглавил Московский торговый банк. А еще через пять лет стал главным купцом белокаменной.
– Как это?
– Найденова выбрали председателем Московского биржевого комитета.
Главной профессиональной организации городского купечества.
– То есть стал главным купи-продайщиком. Где-то приобрёл оптом подешевле, реализовал в розницу, подороже. Навар к себе, в карман. И за это в царские годы ордена давали. Во, времечко было.- Катерина даже фыркнула. - У нас сейчас то же самое, только без орденов. Ну, или почти без них.
– Позволь с тобой не согласиться. Не во всем, а только по первой части твоей тирады.
По инициативе Николая Александровича было создано Московское Торгово-промышленное Товарищество. Эта организация занималась закупкой Средне Азиатского хлопка и транспортировкой его в европейскую часть империи. В начале двадцатого века Найденов создал еще и Московско-Кавказское нефтепромышленное товарищество.
– Ну, это и понятно. Деньги к деньгам. Сам себе кредитор, сам себе
заёмщик. Красота. Олигарх по-нынешнему. И чего ты о нём целую папку документов собрал?
– Не все так просто. Именно поэтому я и хочу о незаурядном человеке написать. Как бы тебе, по проще, объяснить? В России отменили крепостное право. Мгновенно появился рынок свободной рабочей силы. Предприимчивые люди стали строить новые заводы и фабрики. Эти предприятия остро нуждались в кредитах, а их могли дать только банки. Найденов это прекрасно понимал. Помнишь, я тебе говорил, что он основал Московский торговый банк.
Катерина кивнула, продолжая рассматривать старинные фотографии с видами былой Москвы. – Так вот с этим детищем купца приключилась большая беда. Вложил огромные деньги, целых два миллиона рублей, в развитие Путиловского рельсового завода.
– Ну и правильно. Нам училка говорила, что в девятнадцатом веке железнодорожная отрасль считалась самой прибыльной. Государство только и делало, что строило пути сообщения.
– Вот и Николай Александрович так считал. Но господин Путилов что-то там не правильно рассчитал. Короче, обанкротился. Заводчик кредит погашать наотрез отказался.
– Так в яму его, мерзавца. Были же тогда такие долговые ямы? Я ничего не путаю?
– Катерина. Сама подумай. Какой от этого банку толк? Деньги в яме не появятся. Найдёнов поступил умнее. Он добился того, чтобы Государственный банк Российской империи взял Путилова под свою опеку. То есть вернул за него долги. И еще был случай. Николай Александрович создал объединение из четырех купленных им за долги хлопкоочистительных заводов. А они-банкроты. Чтобы предприятия возродить, банкир выделил целых пять миллионов рубчиков. Шила в мешке утаить не удалось. Тут же появились многочисленные желающие от греха подальше свои кровные вернуть и как можно быстрее. Ты же понимаешь, что ни один, даже самый крупный банк ,не в состоянии рассчитаться одновременно со всеми своими вкладчиками. Это аксиома. Через день-другой паника, и бесславное банкротство.
– И что же Найденов? Опять поспешил в Центробанк за помощью?
– Нет. Пошёл пить чай. К самым главным олигархам того времени. К Рябушинским.
– И что помогли? Они совсем что-ли?
– Представь себе. Поверили в порядочность и честность Председателя Московского биржевого комитета. На следующее утро все деньги из других банков были переведены в Найдёновский «Торговый». Народ успокоился. Рябушинские в банк-банкрот финансы переводить ни за что не будут. У них нюх, как у собаки. Через год ожившие хлопкозаводы начали приносить весьма приличный доход.
– А теперь про фотки расскажи. Я уже поняла, что финансистом он был от бога. Но как говорится, не хлебом единым.
– Обожал город, в котором жил. Вложил немало средств в создание профессиональных фотографий всех московских храмов, торговых рядов и других приметных зданий. Более того, издал нескольких великолепных фотоальбомов. Писал книги по истории Москвы. Однако многие и тогда и сейчас не считают их чем-то серьёзным. Но сама посуди. Не жил бы на земле такой человек, глядишь и исчезли бы навсегда виды Москвы прошлого столетия. А сейчас, пожалуйста, смотри. Любуйся. Сравнивай, как было и как стало.
Николай второй наградил его одним из высочайших орденов империи – Белого Орла. Удостоенный им человек получал право на потомственное дворянство. Николай Александрович орден принял, а от титула отказался.
– Я в купеческом звании родился, в нём и умру. Вот и весь сказ.
***
Племянница молчала, минуты три. Я поднялся. Посчитал наш разговор законченным. Но не тут-то было.
– Дядь Cаш, а сын?
– Что сын? - Не понял я.
– Ну, Найденов младший. Тот, который отдал свои собственные деньги вкладчикам отобранного большевиками банка. Что с ним стало? Его к стенке? Как чуждый революции элемент?
– Выжил. Однако большевики приказали бывшему банкиру выплаты немедленно прекратить, а остатки денег отдать в Госбанк. Там компетентные товарищи и без него разберутся. Кому их отдать. Найдёнов младший приказу не внял. Его арестовали. Затем отпустили. За пару лет подвергался аресту три раза. Наконец предложили, по-хорошему, Россию покинуть.
– И что уехал?
– Нет Катя. Остался. Умер в двадцатом году прошлого столетия. Простым, бедным советским человеком. Но по долгам, со всеми, рассчитался сполна.