Людмила Машковская

Телезвезда 

     В ее доме — нет, скорее, хибаре — иногда собирались странные личности. В основном  это были интеллигентные, образованные, но по каким-то причинам, не состоявшиеся люди.   Пили самогон, купленный у соседки тети Клавы, горячо спорили о политике, декламировали стихи, философствовали, делились воспоминаниями о прошлом, рассказами о том, как когда-то они были успешны и счастливы. Иногда дрались, отстаивая свою поруганную, с их точки зрения, честь.

…Машенька в прошлом - студентка филфака, из благородной профессорской семьи. Её родители погибли в автокатастрофе и она, тихая, неказистая и даже угловатая,  как-то очень быстро выскочила замуж. Её избранник, видный красавец - горделивый и самоуверенный - относился к ней с пренебрежением, она же витала в облаках, мечтая о счастье. Но новоиспеченному мужу нужна была лишь ее квартира в центре города. Спустя полгода он подал на развод и на раздел имущества. У него всё было схвачено!  Так Мария  вместо шикарной  родительской квартиры в центре города оказалась на задворках, в полуразрушенном доме, без нормальных условий и средств к существованию.  И помочь ей было некому.

                                             ***

 Что вообще было вчера, Мария Ивановна почти ничего не помнила: «Да…видно старею, слабею».

Возвратившись с улицы, на миг ослепла. После яркого солнышка в  жилище стояла непроглядная тьма. Наткнулась на гостя, который по-прежнему не подавал признаков жизни. 

— Коль, а, Коль, вставай, — проворчала недовольно, —  утро, пора домой. А-то снова жена прибежит, а мне скандал не нужен!

В ответ — ни звука. Она склонилась над Николаем и вздрогнула, увидев его мертвецки бледное, землистое  лицо. Прикоснулась к ледяной руке — и у неё не осталось сомнений: Николай был мертв. 

«Что делать? Что теперь будет? — Мария Ивановна в ужасе отшатнулась,  увидев испачканную  кровью руку. Заметалась по комнате: может, его спрятать куда-нибудь, — пронеслось в голове. Но ведь найдут же, да ещё меня и обвинят» … Немного поразмыслив, женщина приняла единственно правильное решение  — стала звонить в милицию. 

                                                     ***

      Спустя пятнадцать минут на обычно безлюдном, захламлённом дворе Марьи Ивановны негде было яблоку упасть. «Ты гляди, понаехали: и менты, и журналисты, и криминалисты, — удивлялась  она. Какая удача! Я, — Марь-Ванна, — наконец-то,  востребована».

Женщина, предчувствуя, что окажется  в центре внимания, накрасила губы яркой помадой, старательно уложила волосы в причёску.  Как умела, подвела глаза и предстала перед камерами. Ее внимательно слушали, а она, с трудом вспоминая вчерашний день, давала показания, при этом перед телекамерами  чувствовала себя абсолютной звездой. «Смотри-ка, вот что значит убийство, — восхищённо думала она, — и сколько же внимания к моей персоне! Марья Ивановна, жеманничая, доверительно рассказывала, акцентируя внимание на том, что женщина она одинокая, а вчера к ней пожаловали гости.

— Ко мне мало кто ходит, и я была рада этим двум… Они иногда приходили ко мне, правда, ссорились постоянно. Я собрала на стол, чтобы посидеть по-человечески, — рассказывала Марья Ивановна, — а потому как была голодна, вскоре отключилась… только, помню что стены с обоями», — она, пытаясь блеснуть знанием творчества своего кумира Высоцкого, широко улыбнулась, показав гнилые зубы и, спохватившись, рукой быстро прикрыла рот. Увидев, что её попытку пошутить восприняли с недоумением, она сменила тон и, торопясь, залепетала о том, как пришли два друга  - Николай с Григорием - и стали вспоминать о юности, о любви. А им было что вспомнить. Ведь жили на одной улице, в один детский сад ходили, в школе за одной партой сидели, в футбол в одной команде играли, в пионерском лагере вместе отдыхали… 

Друзья с детского сада, они вдруг стали смертными врагами. Причина была  банальна – Колька  у Григория его девушку Светлану увел. Причём у него на глазах. Подошел на танцах, пригласил Светку, она и пошла с ним.  Григорий, видя как его ненаглядная недотрога в танце страстно прижимается к его другу, нервничал, отчаянно кусал губы... Не выдержав, выскочил из клуба, громко хлопнув дверью, дрожащими руками достал сигарету. А когда вернулся: ни Кольки, ни Светки уже не было — сбежали поганцы!

 Григорий долго горевал, даже запил... Он не простил Светлану, так же, как и всю  жизнь не мог простить своему другу  его коварство.  Жизнь брала своё. Вскоре Николай женился на миловидной девушке Даше, прибывшей к ним в город по распределению после кулинарного техникума. Николай был счастлив! А вот Григорий  так и остался один.  Не смог забыть свою первую неразделенную любовь – голубоглазую Светлану.

 Николай жалел друга, часто приходил к нему скрасить одиночество, приглашал  на рыбалку или по грибы. И вроде бы все нормально, но… была какая-то напряженность у них в отношениях. Особенно когда Григорий выпивал рюмку - другую,  один и тот же вопрос, срывался с его уст: «Ладно бабы предательницы, а как же ты, мой самый лучший друг, мог так со мной поступить?! Зачем ты ее увел? Она же тебе не нужна была. А я ее любил». На что Николай отвечал: «Прости, брат, прости, виноват. Бес попутал».

Всё именно так  начиналось и в тот роковой вечер. Николай  решил устроить судьбу Григория, а именно: сосватать ему Марию, которая живёт на соседней улице. А что — женщина она одинокая, образованная.  Домик, правда, хилый, но ничего, Гришка – мастер на все руки, починит! Лишь бы они поладили… 

Марья Ивановна встретила их приветливо, но Григорий на неё не реагировал. Она как могла включала своё женское обаяние – пела, цитировала Ахматову, анекдоты рассказывала, даже пыталась плясать – все впустую! А  вскоре и вовсе уснула. Григорий с Николаем продолжали застолье. Григорий снова и снова вспоминал о своей несостоявшейся любви, корил Кольку, пускал скупую мужскую слезу. Но на этот раз Николай молчал. Он сидел, насупившись: попытка сблизить Григория с Машей не удалась — не вышло у них ничего, а он, Николай, так надеялся.

 «Вот однолюб чертов»! Николай сменил свою тактику.  Он больше не просил у друга прощения, а хлёстко  бросил ему в лицо: 

— Да шлюха она была, твоя Светка. Я это сразу понял, потому и повёл ее в тот вечер на сеновал.

Григорий замер. Фраза прозвучала, как пощечина…

— Что?! Что ты сказал? Повтори! У него вмиг высохли слезы. Светку, которую он всю жизнь боготворил и боялся к ней прикоснуться, этот  гад в первый же вечер потащил на сеновал!? Глаза Григория налились кровью. Николай молчал. Он никогда ранее не видел друга таким возбужденным и уже не рад был, что спустя двадцать лет решился рассказать ему правду.  Поднялся, пытаясь уйти.

И в этот самый момент его лучший друг  всадил ему нож в бок по самую рукоятку. Потом встал и двинулся к калитке, но тут Николай застонал... Григорий вернулся, с трудом выдернул нож и ещё дважды изо всех сил ударил бывшего друга.

—За любовь!» — твердо сказал он и, обтерев лезвие ножа прямо о свою рубаху, двинулся прочь, куда глаза глядят.

                                                 ***

Арестовали Григория дома — он паял прохудившуюся кастрюлю. Увидев работников милиции, поднялся, аккуратно сложил инструмент, взял заранее собранную сумку и сказал: 

—Я готов. И ни о чем не жалею. Я бы его снова убил – за любовь!  

Григория вели по улице.  Марья Ивановна, горько всхлипывая,   провожала его рассеянным взглядом. «Вот ведь как бывает, — размышляла она, смахнув слезу, — ведь, на самом деле, очень славный этот Григорий: тихий, добрый, серьёзный, а любил всю жизнь эту дуру Светку. Ну, почему так несправедлив мир? Почему её, а не меня? Как жаль…

А вообще, не случись беды, так  никто бы и не узнал, что есть в глухом районе огромного города  я – красавица Марь-Ванна».

Вскоре Марию Ивановну мельком показали в хронике  криминальных новостей. Она чувствовала себя настоящей телезвездой  и все ждала, когда  снова в её хибару пожалуют  гости...