Французский бренд

        По правде говоря, я не очень люблю разодеваться, не разбираюсь в стилях и не слежу за последними тенденциями в мире моды, но, поскольку один мой товарищ открыл магазин брендовой одежды и при каждой нашей встрече буквально забрасывал меня приглашениями зайти и купить что-нибудь эдакое по хорошей (дружеской) цене, я все же решился на такой непростой для меня шаг.
        После тщательного выбора и бессчетного количества довольно нудных примерок я купил костюм престижного французского бренда. Несмотря на то, что переодевания (вероятно, не быть мне моделью) отняли у меня львиную долю жизненной энергии, я пришел домой в приподнятом настроении, снова надел обновку и еще приблизительно час крутился перед зеркалом – не мог насмотреться на свое элегантное отражение. Но утром, окинув покупку свежим взглядом, решил, что подкладка пиджака слишком яркая, и захотел заменить ее. После недолгих колебаний я отвез костюм знакомой швее, чтобы та исполнила мою прихоть. 
      На следующий день Татьяна (хозяйка «храма кройки и шитья», к которой я обратился за помощью) позвонила мне и попросила приехать сразу же, как только появится свободное время.
       – Что-то случись с моим костюмом?! – спросил я испуганным голосом. За вещь я выложил три месячных зарплаты, поэтому мое сердце было вправе напомнить, что оно знает о таком понятии, как тахикардия. – Не дай бог вы испортили ткань! Это же Франция!
       – Вы должны увидеть собственными глазами то, что я вижу сейчас, – сказала швея, еле сдерживая смех. – Не буду больше ничего говорить. Просто заскочите ко мне на минутку.   
      Как только я, бледный от волнения, переступил порог ателье, моя знакомая и несколько сотрудниц, занятых вместе с ней общим делом, встретили меня дружным хохотом. Я подошел к столу, на котором лежал мой костюм. Одна из колдовавших над ним девушек откинула распоротую часть материала и показала мне то, что я совсем не ожидал увидеть. Под подкладкой пиджака были надписи на русском языке: «левый» и «правый», сделанные мелом на изнаночной стороне рукавов.
      Но самое интересное то, что незадолго до описанных в этом рассказе событий, другое ателье, которое являлось основным конкурентом обслуживающей меня мастерской, выполнило крупный заказ на пошив партии костюмов, впоследствии оказавшихся «французскими». Об этом случайно узнала Татьяна, когда общалась с коллегами по ремеслу на выставке моды, организованной одним из них, и поделилась со мной секретом. До сих пор не верится, что счастливым обладателем такого вот чуда отечественной индустрии, купленного по совсем не отечественной цене, оказался именно я.
      Теперь мучаюсь вопросом: а стоило ли вообще придираться к цвету подкладки?

Улыбка

Жила-была на свете приветливая улыбка, поражающая своей добротой и открытостью. Ей нравилось дарить себя окружающим. Своей безвозмездной деятельностью она очень гордилась и дорожила, получая невообразимое удовольствие от самого процесса, поэтому старалась с удвоенной силой, особенно в тех случаях, когда получалось растопить чье-нибудь холодное или озлобленное сердце. В минуты триумфа свет, от нее исходивший, освещал окружающее пространство, подобно факелу, горящему в глубинах пещеры.
      
       Как-то раз улыбка сверкнула жемчужной белизной зубов чрезвычайно злому и жестокому сердцу, желая снять с него темные чары и заставить биться в унисон со светлыми и счастливыми сердцами, но не рассчитала свои возможности – тьма настолько крепко в нем обосновалась, настолько долго травила его злобой, что улыбка решила применить все свое обаяние, начав сиять усерднее, чем обычно, из-за чего лицо, украшенное ею, приняло слегка издевательский, а, может, и немного слабоумный вид. Вероятно, поэтому предпринятые улыбкой действия возымели негативный эффект: черное сердце в исступлении призвало на помощь ладони, плотно сжатые в кулаки, которые поспособствовали тому, чтобы уголки бескорыстной и лучезарной улыбки в один миг вывернулись в противоположную сторону. 
      
       В борьбе со злом и жестокостью иногда случаются непредвиденные обстоятельства. Поэтому во избежание громкого и болезненного поражения ослепительно добрым улыбкам не стоит заниматься светолечением гневных сердец, не узнав предварительно о степени их запущенности и озлобленности, иначе любая попытка такого лечения может быть превратно истолкована, что приведет к большому риску превращения вышеупомянутых улыбок в беззубые, чуть заметные щелочки, искривленные мучительной обидой.