Эмилия
ПЕСОЧИНА

Очень правдивая сказка для взрослых, переживших детство

Сверчок Элс обитал за печкой старого деревянного домика, чудом сохранившегося среди скопища многоэтажек на окраине города. Запечный житель точно не помнил свой возраст, но получалось, наверное, несколько веков. Элс точно знал, что его детство, то есть первые полвека, прошло в замке на острове. Сверчок и назван был в честь этого замка с зубчатыми крепостными стенами и тёмными холодными покоями, но полное имя потом сократили до первых трёх букв. Родители наставляли Элса: «Знай, ты придворный сверчок и должен с честью нести это звание!» Тени короля и королевы и двух маленьких принцев, шум моря совсем рядом, за стенами, отчётливо вставали в памяти. По молодости и глупому любопытству Элс однажды увидел в парадных покоях открытый сундук и тотчас в него запрыгнул, желая поглядеть, что там, внутри. В тот же миг крышка сундука захлопнулась, сверчонок  долгое время оставался в темноте и полном неведении, питаясь какой-то пахучей травкой, положенной между вещей. Наконец, сверкнул свет, дитя быстро выскочило из сундука и прыгнуло в тёмный угол. Элс тогда быстро понял, что попал в чужой дом, в чужую страну, где говорили на незнакомом языке. Но сверчки — народ, способный на многое. Язык скоро стал понятен, вот только приходилось часто переезжать с места на место в течение сотен лет. И лишь недавно, лет сорок назад, Элс обрёл постоянное место жительства, где и надеялся провести остаток дней своих. Элсу жилось за печкой тепло и уютно. Сверчок с удовольствием играл на скрипочке, встроенной в него природой. Это люди должны таскать музыкальные инструменты в футлярах, а сверчки рождаются с ними в сердце. Закадычная подруга — мышь Мисси, — таскала запечному скрипачу хлебные, а иногда даже бисквитные крошки, а ещё разные травки и прочие вкусности. Так что жизнь была просто сказочная!

Мисси была мышь культурная, часами сидела в уголку и смотрела телевизор вместе со старенькими хозяевами дома. А те уж от сияющего голубым светом ящика и вовсе не отлипали и даже нередко засыпали, сидя на стульчиках перед экраном. Однажды мышь (её тогда звали Маруся) вышла во двор подышать свежим воздухом, и маленький рыжий Вилька, ещё не научившийся выговаривать шипящие, радостно заверещал: «Мися! Мися!» Его мама, тётя Феля, сказала: «Сынок, погляди, какая она красавица! Благородный серый цвет шёрстки, очаровательные чёрные глазки! Настоящая мисс Мышь!». Вилька усердно повторил: «Мись-мись!» А мама воскликнула: «О! Прекрасно! Мы будем её звать Мисси!» Маруся сразу загордилась таким заморским именем и с той поры откликалась только на него, а Вильку записала в лучшие друзья.

В деревянном доме проживала ещё и кошка. Поначалу её звали Мурка. Однажды по телевизору показывали концерт Мирей Метье, и серой пушистой красотке, как и любой девушке, захотелось быть похожей на французскую певицу. Мурка немедленно заявила, что отныне её зовут Мирей. Все только хихикали, претендентка настаивала на своём, и компромисс был найден в виде имени Мирка.

У хозяев был сын — страстный любитель компьютера. Ничего больше его в жизни не интересовало. Но мама и папа настаивали на женитьбе, парень быстренько решил проблему, лишь бы от него отстали, и в доме появилась молодая хозяйка Броня (ударение советую ставить на последнем слоге). У неё были стальные серые глаза, молибденовая улыбка и алюминиевый голос. Вот тут-то всё и началось...

Броня решила навести в доме порядок. Она вооружилась веником и щёткой на длинной ручке и начала выметать вон всё, что казалось ей ненужным и лишним. Однажды Броне пришло в голову заглянуть за печку. Бац — и веник пошёл гулять по углам! Элс в ужасе пытался отпрянуть, но где там! В один миг его вымели на середину комнаты. Женщина брезгливо поморщилась и хотела было пришлёпнуть сверчка тапкой. Но тут из подпола выскочила Мисси и заслонила друга собой. Броня заорала: «Дом полон всякой гадости! Тут ещё и мыши водятся!». Она схватила за шкирку Мирку и велела немедленно сожрать мышь. Но не тут-то было. Кошка обожала Мисси и делилась с ней и женскими секретами (как у всякой юной красавицы, секретов у Мирки было хоть отбавляй), и кусочками колбаски, да и молочко в блюдечке тоже для подружки частенько оставляла. Съесть Мисси? Что за бред?! Броня постепенно раскалялась, а Мирка пыталась прекратить конфликт и тёрлась о ноги хозяйки, мурлыкая: «Миррр! Мирррр!». Та рассвирепела вконец, вытеснила троицу за порог, орудуя щёткой, и бабахнула в сердцах дверью. 

Элс, Мирка и Мисси очутились на улице и поняли, что они отныне бездомны. Друзья поначалу загрустили, но сверчок, как и положено мужчинам, принял командование на себя и заявил: «Надо искать Вильку!». Это оказалось несложно, ибо оранжевая шевелюра мальчугана  была видна отовсюду, стоило ему появиться во дворе. Вот и сейчас рыжик что-то усердно сооружал в песочнице. Изгнанники забрались туда же, и предводитель компании изложил проблему. Мисси и Мирка тихо всхлипывали, подтверждая серьёзность положения. Вилька немного поразмыслил и сказал: «Идём к маме!» Для ускорения передвижения мальчик осторожно посадил Элса на ладошку, мышке предложил свой кармашек, а кошка бесшумно ступала позади.

Так они добрались до квартиры на третьем этаже. Феля впустила сына и кошку в коридор. Тут Вилька объяснил ей, что друзья остались без крыши над головой, а дело идёт к зиме. По двору то и дело летали озабоченные жёлтые листья, а тучи становились всё мрачнее, пропитываясь густой чёрно-фиолетовой краской. Мама воскликнула: «Мирка, ты же чудесная кошка! Хочешь у нас жить?» Та расплылась в улыбке, замурлыкала: « Мирровооо... Мерррси...», запрыгнула на диван, растянулась на нём и затарахтела, как заправский трактор, выражая полное удовлетворение принятым решением. Тут из Вилькиного кармашка высунула нос Мисси. Феля протянула ей на ладони кусочек сыра и предложила выбрать любой подходящий угол для жилья. Мышь пробежалась по полу, осмотрелась, юркнула за пианино, потом за комод, выглянула и весело пискнула, показывая всем своим видом, что премного довольна и чрезвычайно благодарна.

Тут Вилька раскрыл кулачок, где, пригорюнившись, сидел старенький Элс. Феля неожиданно взвизгнула и отскочила. Сын вопросительно посмотрел на неё. Та смущённо пролепетала: «Я ужасно боюсь сверчков... Ещё с детства... Но я постараюсь привыкнуть...» Однако гость соскочил на пол и, возмущённо потрескивая, отправился к двери. Он заявил, что члены королевской фамилии ни к кому ещё на постой не напрашивались! Не бывать этому! Мальчик огорчённо вздохнул и сказал: «Ладно, Элс! Я тебя отнесу к дяде Гамлету!» Сверчок опять уселся на ладошку к провожатому, и через несколько минут они добрались до соседнего дома. 

Там на лавочке задумчиво курил трубку дядя Гамлет Оганесович. Он играл в городском оркестре на скрипке, а в свободное время писал грустные стихи. У скрипача был крупный нос, печальные вишнёвые глаза и разноцветные виски: левый белый, правый чёрный. В речи соседа слышался лёгкий армянский акцент, особенно, когда он волновался. Вилька иногда приходил к Гамлету в гости, усаживался на стул, получал конфету или шоколадку, а заодно и маленький скрипичный концерт. В общем, это была славная мужская дружба. 

Вилька подошел к другу, тот взглянул на мальчика и спросил: «Вилька, чьто у тебя стряслос?» Услышав печальную историю Элса, Гамлет воскликнул: «Ми оба скрыпачы! Как я магу коллегу в бэде оставить? Сэр Элс, прошу Вас, будьте моим гостэм!» Сверчок чинно поклонился и тихо поблагодарил. Так решилась и последняя проблема с обустройством жилья для изгнанных друзей, и Вилька, сияя, поскакал домой, чтобы поделиться радостной новостью с мамой.

Феля, кстати, была тоже огненно-рыжая, и когда она со своим ребёнком вылетала из дому (они всегда куда-нибудь спешили!), то казалось, что по двору мчатся две настурции. А спешка возникала потому, что Феля была женщиной неугомонной и дружелюбной и считала своим долгом всем на свете помогать. Она начинала свои фразы словом «надо». Дальше были возможны варианты: надо помочь соседке Зине покрасить полы, надо посидеть с близнецами подруги Тоси, пока та сходит в парикмахерскую, надо сбегать в аптеку и купить мазь от радикулита для захворавшей бабы Нюры... Ну, и так далее. Вильку она таскала за собой везде и всюду, так было веселей и интересней обоим. Они напоминали два рыженьких, непрерывно работающих и без умолку болтающих моторчика.

Неуёмную Вилькину маму на работе называли не иначе как Феля Надовна, хотя на самом деле у неё были красивые имя и отчество: Офелия Леонардовна. Фелина мама, Клавдия Никоновна, в молодости посещала драмкружок при Доме культуры и мечтала сыграть героинь Шекспира. Но руководитель кружка вместо этого поручал медноволосой, веснушчатой хохотушке роли ударниц труда, отважных комсомолок или передовых колхозниц. Поэтому Клава, выйдя замуж и родив девочку, решила взять реванш и нарекла своё дитя Офелией. Супруг и счастливый отец новорожденной дочери в своё время был назван Леонардом в честь знаменитого учёного Леонарда Эйлера. Это произошло по настоянию деда-математика, горячего поклонника трудов знаменитого академика.

Баба Клава и дед Лёня единственного внука обожали, баловали, как и положено добрым бабушкам и дедушкам. Идея назвать мальчика Вильямом, естественно, принадлежала Клавдии Никоновне. А Феля и не возражала.  Она ведь была переводчиком с английского на русский и наоборот и Шекспира цитировала наизусть целыми страницами.

Вилька часто думал о том, как это мама переводит слова с одного языка на другой. Что такое английский язык, ребёнок понимал отлично. В доме напротив жил огромный, чёрный английский дог Ром с длиннющим малиновым языком, напоминавшим Вильке подкладку галош для валенок. А русский язык, вне всякого сомнения, принадлежал здоровенной, но совершенно беззлобной дворняге Масе. Собаченция по любому поводу расплывалась в улыбке и вываливала ярко-розовый язык, облизывая всех, кто ей попадался на дороге и не успевал удрать от таких исключительных любезностей. Вот Вильке и представлялось, как мама берёт словечки с языка Рома, ведёт их по двору, мимо песочницы и качелей, а потом кладёт Масе на язык, а та довольно лыбится. Наверное, мама была очень храброй, если не боялась приближаться к пасти мрачного дога, и Вилька этим невероятно гордился.

Между тем, в Фелиной квартире разыгрывались нешуточные страсти. На красавицу Мирку серьёзно положил глаз чёрный кот Мартинсон, мужчина солидный и видный! Его папаня Мартын славился любовью к пушистым дамам и  геройски окончил свою жизнь в поединке с очередным соперником! Сын взял себе славное имя отца, переделал его на английский манер, и откликался только на полноценное обращение Мартинсон, то есть сын Мартина. Ни в коем случае не Мартыша и не Мартик! Могла ли Мирка устоять перед столь изысканным джентльменом? Сами подумайте! Короче говоря, дело шло к кошачьей свадьбе.

Приглашения были разосланы всем соседям и друзьям. Получил его и Элс. Он вздохнул и поведал Гамлету о несусветных женских страхах. Большей глупости придумать трудно, но эта быстро бегающая настурция боится сверчков как таковых! Стоит в том доме появиться — небось опять верещать начнёт! Скрипач заявил, что он тоже приглашён и без друга туда не   пойдёт! Так что или вдвоём, или никак! Они сходили на рынок, купили для жениха и невесты банку самой лучшей домашней сметаны и свежайшую рыбку, для Мисси немного сыра, для Вильки — корзиночку клубники, а уж для Фели —  тёмно-красные, томно-элегантные розы. Для Элса нашлась серебристая коробочка удивительной красоты. На ладони Гамлета, в такой роскошной карете сверчок снова почувствовал себя важной придворной персоной. Дома он оборвал тычинки с цветка на подоконнике, собрал в пучок — и свадебный букет был готов! Прихватив подарки, друзья отправились к месту бракосочетания — в Вилькину квартиру.

Элс был уверен, что сейчас начнётся представление с испуганными охами. Феля открыла двери — и увидела букет роз. Подняла глаза — и встретилась взглядом с Гамлетом. И они оба тут же начисто забыли про сверчка на ладони, про цветы, подарки и всё прочее. Скрипач и его рыжая соседка вдруг стали слышать мысли друг друга.

Гамлет:

«Две незнакомые галактики,
Слов не найдя, объясняются жестами.
Повелеваешь без грамма грамматики
Глазами, синими от сумасшествия.» *
 

* Здесь и далее приводятся отрывки из стихов, написанных автором этой сказки в разные годы (© Эмилия Песочина)

Офелия:

«Мой милый, я тебя так мало знаю,
Хотя узнать хочу, не скрою,
Как ты внутри души устроен
Да из каких материй скроен,
И я тебя в себя вбираю».
 

Гамлет:

«Твои бездонные глаза – Вселенная.
Туда я кану без следа, наверное.
Ты полюби хотя бы на мгновение,
И в этом миге я останусь навсегда...»
 

Офелия:

«Ты через Млечный Путь мне руку протяни
И унеси меня за звездные огни.
Ты оглянись: во всей Вселенной мы одни.
Навстречу мне шагни, меня не покидай...»
 

Гамлет:

«Открыты тайные миры
В совместном сладостном бреду нам.
Глубины ночи нам милы,
И свет звезды для нас придуман.»
 

Офелия:

«Видишь, лежат снега,
Словно стихов тома.
Медленно, по слогам
Стелет стихи зима.
Может быть, в темноте
С неба посланья шлют...
Может быть, вся метель
Соткана из «люблю».
 

Гамлет: 

«Небо вьюгами ты раскружи –
Пусть сольются все звезды в одну...
С карусели земли две души,
Взявшись за руки, в небо шагнут...»
 

Офелия:

«Как сложно строится любовь:
 Из кубиков дневного света,
 Из гаек звёздных и рубцов
Ночного тёмного вельвета...»
 

Гамлет:

«Давай любовь мы заключим
 В квадрат твоих, моих ладоней...
 Сияет башенка в ночи,
И полон света воздух в доме...»
 

Офелия:

«Нас поднимает до небес
Любовь огромною волною...
Хранится истина в тебе,
Открытая лишь мной одною...»
 

Гамлет:

«Пойдём со мной по звёздам до других миров...
Я за тобой повсюду следовать готов.
Ты будь со мною рядом до конца веков.
Я даже времени тебя не уступлю.
Я подарю тебе на память шар земной
И серебристое кольцо с луной.
Как заклинание, твержу: побудь со мной.
Я без тебя погибну, я тебя люблю».
 

Офелия:

«Ах, вот тебе моя душа!
Сорви, неси, иди
Со мной в руках и, мной дыша,
Прижми к теплу груди».
 

Гамлет:

«И даже если через десять тысяч лет
Меня ты не отыщешь на земле,
Замри на миг, и упадет в ладонь к тебе
Моя смешная и печальная звезда».
 

Офелия:

«Ты свой путь в небесах прочерти –
Я взлечу и пойду за тобой.
Ты мне только в дороге свети –
Протяни мне свой луч золотой».
 

Гамлет:

«Чадит свеча, часы стучат...
Мы вместе – стрелки на двенадцать.
Пока еще горит свеча,
Нельзя, нельзя разъединяться...»
 

Офелия:

«Мы вибрируем общей струной.
Замереть в одиночку нельзя.
Мы болеем надеждой одной,
В лунном танце по небу скользя».
 

Гамлет:

«Завершающей четкой строкой
Мы обнявшись летим в вышине.
Ты со мной, я с тобой, ты со мной...
Ты во мне, я в тебе, ты во мне...»
 

Так молчали Офелия и Гамлет  и не двигались с места, пока Элсу не надоело, что на него никто не обращает внимания. Сверчок сердито скрипнул. Феля спохватилась, приняла розы, присела в реверансе  и воскликнула: «Сэр Элс, как мило, что Вы удостоили нас  своим посещением! Это большая честь!» Потом  на миг подняла ресницы и смущённо представилась: «Офелия... Офелия Леонардовна... Можно просто Феля...» Гость серьёзно взглянул на неё и ответил: « А я Гамлет... Гамлет Оганесович... Можно просто Гамлет...» Они прошли в комнату, где уже собрались все лучшие друзья Мирки и Мартинсона. Надо сказать, что это была весьма разношерстная публика в истинном смысле этого слова. Каких шёрсток  тут только не было! Рыжие, чёрные, серые, трёхцветные, полосатые — словом, на любой вкус! Жених и невеста были ослепительно хороши! Мирка сияла от счастья, её будущий супруг лоснился от удовольствия! 

Элс по-молодецки выпрыгнул из серебристой коробочки (никто ему не дал бы больше двухсот лет, а ведь на самом деле он жил как минимум вдвое дольше!) и воскликнул: «Сейчас начнутся танцы под скрипку!». Он, как и подобает настоящему музыканту, гордо вскинул голову, на мгновение замер — и полился чудесный вальс...

Первыми начали танец молодожёны, за ними последовала Мисси в паре с долговязым подвальным мышем Микелло, а там уже и все приглашённые   поплыли в вальсе... Гамлет тихо обратился к Феле: «Позвольте Вас пригласить...» Она кивнула, положила ему руку на плечо, и они улетели, оставив в комнате лишь свои кружащиеся оболочки...

Вилька сидел на диване и во все глаза смотрел на вальсирующих, особенно на маму и дядю Гамлета. Происходило что-то очень странное. Синие, малиновые, золотые, изумрудные огоньки метались между взглядами этой пары.  Букеты разноцветных искр и звёздочек напоминали вспышки праздничного фейерверка   в ночном небе. Мальчик подумал, что   не обязательно переводить с языка на язык слова...  Можно, оказывается, переводить из глаз в глаза огоньки или звёздочки... А ещё Вильке мечталось, что он будет видеть такие фейерверки каждый день. Вот было бы здорово! Только как бы организовать, чтобы  мамочка  разрешила Гамлету жить у них?.. Ведь Мирку и Мисси она же приняла, так, может, и соседу позволит у них поселиться?! 

У фантазёра быстро созрел план. Элс как раз сделал перерыв, парочки остановились, но не расходились, готовясь к продолжению танцев. Вилька подошёл к другу-скрипачу, потянул его за рукав пиджака и сказал: «Дядя Гамлет, я хочу научиться играть на скрипке!» Тот ответил: «Парень, это отличная ыдэя!» Тогда мальчик повернулся к Феле: «Мамочка, я буду играть по три часа в день, как Вика из восьмой квартиры! А дядя Гамлет будет меня учить. Но мы же захотим есть, и тебе придётся нас кормить. Что же, нам бегать туда-сюда из одного дома в другой? Можно, пусть дядя Гамлет у нас поселится, как Мирка и Мисси? Но только Элса  не прогоняй, он мне тоже помогать будет!» 

Взрослые сначала огорошенно замолчали, потом оба одновременно рассмеялись. Скрипач потрепал Вильку по плечу и похвалил: «Слушяй, парень, ти гений!» А мама хихикнула и сказала, что подумает!

Что ж, пусть Офелия подумает, не станем ей мешать!
 Давайте, пока есть время, заглянем в старый домик, откуда были выметены Элс и его друзья, и выясним, что же там произошло за время нашего отсутствия.

Выгнав «нечисть и дрянь» за порог, Броня всё же не успокоилась на достигнутом. Жертвами её стремления к порядку один за другим пали плюшевый мишка с наполовину оторванной лапой и головой, висящей на трех красных нитках; лошадка с отлетевшими колёсиками;  пожелтевшая от времени  блузка с кружевным жабо и перламутровыми пуговичками, принадлежавшая свекрови, а также её китайский веер и кремовые перчатки; рыболовное снаряжение свёкра; шкатулка со старомодными бусами; изрядно позеленевший медный самовар; пишущая машинка с несколькими  сломанными клавишами и прочее, и прочее... Всё это «барахло», как его именовала молодая хозяйка, было распихано по мешкам и оставлено в чулане, чтобы однажды занять достойное место на помойке.

Броня всё мела и мела, иногда смахивая тряпкой пыль со старичков, прилипших к стульям перед телевизором, и с мужа, теперь работавшего на дому,  а потому намертво приклеенного  к компьютеру, так сказать, на законных основаниях. Она бы и этих троих отправила на свалку  вместе с их техникой, но решила, что ничего, пусть пока сидят, а там видно будет... 

Однажды чистёха окончила очередную разборку чердачных и чуланных «сокровищ», подмела пол и собралась поставить  в угол веник и щётку. Но не тут-то было! Они прочно прилипли рукоятками к ладоням, оставив пальцы свободными. Броня дёрнула один раз, потом другой... Никакого толку... Засунула под воду — никакого эффекта, не отмокают! Налила  в ванну воды и долго лежала в ней — нет, не откисают орудия труда!

На следующий день женщина помчалась в поликлинику и записалась на приём к хирургу. Тот покачал головой, сказал, что тут только ампутацией можно решить проблему и  направил её к   специалисту по кожным болезням. Дерматолог развёл руками, выписал присыпку и примочку и посоветовал обратиться к ортопеду.  В итоге Броня получила рецепт на специальную ортопедическую ложку, поскольку обычной ложкой хлебать супчик при наличии веника в руке не слишком удавалось. Да и ножом и вилкой пользоваться было несподручно. Хоть с голоду помирай!

Несчастная вышла из кабинета и в отчаянии уставилась в   коридорное окно. Вдруг её кто-то легонько тронул за плечо. Броня обернулась и увидела крошечного старичка   с длинными, как у сверчка, усами. Он проскрипел: «Зря надеешься на докторов, голубушка! От этой беды избавишься, когда в твоем доме поселятся добро и любовь!» —   и мгновенно исчез.

Бедолага поплелась домой, по очереди опираясь то на веник, то на щётку, как хромой на костыли. Она размышляла: « Какое добро?.. Его и так полон дом, девать некуда... Любовь?..  Мужа, что ли любить? А толку? Он дальше монитора ничего не видит. Его маменька и папенька ничуть не лучше. Им, кроме телевизора, ничего  не нужно.  И я...   Получается, я им тоже не нужна... Никому я  не нужнаааааа...» —   и слёзы хлынули, как ливень из тучи...

И всё-таки Броня решила действовать. Сначала она отремонтировала  мишку, усадила его на диван, а тот посматривал подозрительно: а ну как опять голову оторвут? Потом постирала, накрахмалила и  выгладила свекровкину блузу, тщательно расправляя жабо. Начистила самовар до блеска.  Вы пробовали шить, стирать, гладить,  не выпуская из рук веник и щётку?  Нет? Попробуйте! Сразу поймёте, что испытала наша страдалица, выполняя все эти работы!

На следующее утро она затеяла варить обед. Настрогать овощи на борщ — и без того дело хлопотное,  а уж с Брони семь потов сошло, пока она одолела эту задачу! Но, в конце концов,  к вечеру борщ булькал на плите, котлеты пшикали жиром с одной сковородки, картошка славно румянилась на другой... Выключив плиту, хозяйка переоделась   в  голубое шифоновое платье (ух, ты, талия-то стройная и тонкая!), накрасила ресницы и губы (дурацкий веник мешал до невозможности!), стянула резинку с вечного хвостика на затылке — и оказалось, что  у неё серо-голубые глаза, красиво очерченный рот и светло-каштановые, волнистые волосы до плеч.

Чувствуя себя совершенно неотразимой, Броня решительно направилась в комнату, где муж неотрывно пялился в свой идиотский комп! Она некоторое время постояла в замешательстве, потом самым нежным голосом, на какой была способна, позвала супруга: «Миша, иди обедать! Твой любимый борщ!» Ответа не последовало. Красавица потянула супруга за рукав — бесполезно!  Потрясла за плечи — никакого толку! Хотела было выдернуть из под него  вращающийся стул, но передумала! Брякнется на пол, кости переломает — какая уж тут любовь! Тогда она решила попытать счастья  в соседней комнате и приветливо обратилась к старичкам: «Мария Карловна, Леонид Маркович, прошу к столу! Пора обедать!» Ни малейшей реакции. Только с экрана телевизора нагло подмигивал какой-то напомаженный хлыщ...

Ну, знаете ли! Что же, все старания и страдания — коту   под хвост? Тут Броня некстати вспомнила про изгнанную кошку, а заодно про мышь и сверчка, и ей стало ещё хуже на душе.  Так... Надо что-то делать...  Женщина   направилась в чулан и разыскала на полке несколько старинных подсвечников и свечи к ним (благо, ещё не отправленные в мусор).  Через несколько минут свечи торжественно пылали в подсвечниках,  бросая вызов электрическим лампочкам. Хозяйка взяла один из подсвечников и шагнула с ним в коридор. Бац! — предохранители  выкручены из счётчика, свет во всем доме погас! Броня с подсвечником в руках опять подошла к мужу. Тот как раз встал и потягивался, разминая уставшее от сидения тело. Он увидел приближающуюся жену и воскликнул: «Брошенька! Да какая же ты у меня  красавица!» Брошенька?.. Женское сердечко затрепетало, как соловьиное горлышко в мае... Миша отобрал у растерявшейся супруги подсвечник, поставил его на подоконник, потом легко выдернул у нее из рук веник и щётку и зашвырнул их куда-то в угол... А потом, ясное дело,  Броню поцеловал.

Из своей комнаты, кряхтя и охая, показались   родители. Свёкор потянул носом: «Никак борщом пахнет! Есть охота  жутко!» Невестка ответила: «Так всё ведь давно готово! Я вас зову, зову...»   Леонид Маркович потёр ладонь о ладонь и и радостно сказал: «Так, может, тяпнем по сто грамм коньячку, раз такое дело? Как считаешь, Мишаня?» Мишаня резво поскакал к буфету за  хрустальными стопочками. Броня хотела было прочитать им лекцию, что коньяк  - это не аперитив, а дижестив,  его подают   после еды, а не к борщу, и не в стопочках, а в специальных коньячных фужерах, но вовремя прикусила язык. Свекровь потянулась к холодильнику, достала оттуда сыр и колбасу, начала было резать, но остановилась и спросила удивлённо: «А что со светом? Авария, что ли?»  Миша потянулся к телефону звонить  на электростанцию и выяснять, в чём дело, но Броня в этот момент тихонько выскользнула в коридор и бесшумно вставила пробки на место.  Зажёгся свет. Миша  заметил на диване плюшевого зверя и хохотнул: «О! Привет, тёзка!Да ты, я смотрю, снова при голове и со всеми лапами! Брошенька, это ты пришила? Ах, умница!» Мария Карловна  увидела висящую на спинке стула любимую блузу, сияющую белизной после  стирки, и всплеснула руками: «Доченька, это ты мою кофточку так нагладила? Ах, хозяюшка! И чистота у тебя кругом, и порядок, и борщ вон как чудесно пахнет!  Сынок, какую же замечательную жену ты выбрал!»  Свёкор углядел в дальнем углу  рыболовные снасти и удивился: «Да где ж ты их отыскала, милая? Я и сам не помнил, куда всё подевал! А ты вот нашла! Ну, спасибо! Вот радость — так радость! Завтра  же пойду на рыбалку!» Невестка скромно опустила ресницы и помалкивала.  Её  супруг потянулся к выключателю и погасил свет, заявив, что ужин при свечах — это просто здорово! А на следующий день он   привёз из магазина пылесос-робот  с программным управлением и торжественно вручил жене со словами: «Броша, хватит тебе веником по  углам пыль гонять! Надо идти в ногу  со временем!»   — и они вместе стали разбираться с инструкцией.

Говорят, скоро сказка сказывается... Оно, может, и так, а целый год пролетел, как один день. И герои наши жили не тужили, без  дела не сидели, о счастье радели...

Гамлет и Феля поженились, обменяли две свои квартиры на одну, очень большую и светлую. У Вильки появилась своя собственная комната. Но не это главное. Главное было вот в чём: однажды он высунулся из окна под весёлый летний дождь  и вместо привычного «дядя Гамлет» вдруг закричал: «Папа, папа, посмотри, какой ливень!» Тот подошёл, обнял Вильку за плечи и тихо сказал: «Ничего, сынок, он скоро пройдёт! Видишь, на горизонте небо уже светлеет...» 

И ещё в жизни Вильки произошло нечто очень важное. Сначала у мамы живот сделался огромным,  как будто она проглотила десять воздушных шаров. Потом она куда-то исчезла на неделю, но в один прекрасный день Гамлет на такси привёз Фелю   уже без всяких шаров в животе, но зато с двумя свёртками. Один был перевязан розовыми лентами, другой голубыми. И вот теперь в комнате прямо напротив  родительской спальни на широкой кроватке с перильцами  дрыгали ножками и агукали близнецы Оганес и Клавдия — Ганька   и Кланька — медноволосые, с вишнёвыми глазами, пахнущие молочком и еще чем-то вкусным.  Баба Клава гордилась, что внучку назвали в её честь. Она и дед Лёня   являлись каждый день, гуляли с малышами, возили старшего внука на музыку. Он учился играть на скрипке у папиного друга, дяди Кости.  А сам Гамлет сказал, что из него учитель никудышный, потому что он Вильку будет баловать,  а учитель должен быть строгим, иначе толку  не будет.  Дядя Костя, если честно, ученика тоже баловал, но всё-таки дело продвигалось, гаммы и этюды старательно разучивались, и Вилька даже выступил на утреннике в своем детского саду, после чего в него дружно влюбились все девочки из старшей группы.   Каждые два-три месяца из Еревана прилетал ещё один дед, Оганес Акопович, и тоже гордился, что внук носит его имя. Дед Лёня  не обижался и говорил, что на его имя ещё внук не родился, но родится обязательно. 

Кошка Мирка тоже обзавелась потомством, родила пятерых котят и вместе с Мартинсоном  обучала их премудростям кошачьей жизни. 

Броня и Миша не отставали и произвели на свет дочку. Её назвали  Ангелиной. Просто так, ни в чью честь.  Они втроём однажды заявились в гости к Феле и Гамлету, а ушли уже вшестером, унося с собой трёх подросших котят и дав Мирке торжественное обещание, что её дети будут расти в самых лучших условиях. Та милостиво согласилась и отпустила детёнышей. 

Мисси  так и осталась жить на прежней квартире, подружилась с новыми хозяевами и никогда не знала недостатка в сыре. Когда играли на пианино, она выходила на середину комнаты и танцевала, грациозно поводя хвостиком, к полному  восторгу зрителей,  а потом  скромно раскланивалась.

А что же старина Элс?  Сверчок обратился к Гамлету с просьбой отправить его на историческую родину, в родовой замок.  Скрипач переговорил со своим одноклассником,  пилотом международных авиарейсов, тот  посадил необычного пассажира  в карман кителя,  и Элс впервые поднялся в воздух на самолёте. После рейса пилот записался на   экскурсию  в тот самый старинный замок и, улучив момент, незаметно выпустил сверчка на свободу, тот прыгнул за печку и облегчённо вздохнул: наконец-то дома! Королевская чета, принцы и прочие именитые родственники удовлетворённо кивали с портретов: «Какое счастье! Хранитель замка вернулся!»

Если не верите, можете сами съездить в ту страну,   записаться на экскурсию и убедиться, что Элс держит замок под контролем, поэтому там полный порядок! И если  это действительно так, то, значит,  и всё остальное, что я вам рассказала — чистая правда! И Вилька вам это подтвердит! Он ведь скрипач, сын скрипача! А музыканты не имеют права врать! Музыка требует истины, иначе кто же станет фальшь слушать?   И  стихи тоже вранья не терпят, они от этого в холодные и колкие сборища букв превращаются. И ещё: если слова с одного языка на другой неправильно переводить и читателей обманывать,  то языкастые собачки Ром и Мася придут и укусят за бочок. 

Так что давайте  будем честно играть нашу музыку! И не забывать, что в домах должны любовь и добро жить! А то веник и щётка на каждого найдутся! Но мы с вами ведь не можем жить без любви, правда?! А, значит, ничего плохого с нами никогда не случится!

                     ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ

Сходят с ума одиночки и толпы.
У нашей жизни особый стиль.
В мире, почти вошедшем в штопор,
Только любовь способна спасти.
Летя над пустыней и океаном,
Пройдя через сотни лье и миль,
Живя среди грешных и окаянных,
 Любовь  одна спасает мир.

I am, you are… It’s so simple.
 A tender night… We are not single –
 We fly together through a world…
 I love, you love – the saving words.

Вертится шар, словно жук на булавке.
 Безумство – основа бытия.
Век обречен в смертельной давке,
Но существуем ты и я.
Вечные шёпоты двух дыханий,
Полет над  бездонной бездной тьмы,
Нежность слияния двух желаний –
 Так мы с тобою спасаем мир...

Je suis, tu es, est c’est très simple.
 Tu sais, pourquoi  nous sommes ensemble.
 C’est notre nuit, et c’est notre monde.
 Je t’aime, tu m’aimes, et nous vivons.

Просто и страшно глотая мгновенья,
Жизнь пожирает себя сама.
От недоверия  и неверья
Можно бы было сойти с ума.
Но я касаюсь твоей ладони,
Где всё предначертано для нас,
Целую глаза, что тьмы бездонней –
 И жизнь на планете спасена...

Ich bin, du bist – und es ist wahr…
 Wir sind ein fast verrücktes Paar:
 Ich träume nur an dich allein,
 Die Welt ist ohne dich zu klein.

Необратимо и неотвратимо
Вращенье тяжелых колес судьбы...
Боже, прости нас! Боже, прости нам
Наше желанье друг друга любить!
Пусть нас несет ураганный ветер,
Ввысь наши души устремив –
Всё же любовь планетой вертит!
Только любовь спасает мир!
Я есть, ты есть – поет весь мир...
Любовь пришла – и вместе мы...
Ночь в нежном вальсе нас кружит.
Любовь, ты есть – и в этом жизнь...