Александр Ралот

(На основе реальных событий)

«Бывают такие миги,Когда не жаль и малых овец... / Об этом сказала в поваренной книге / Елена Молоховец» 

Из шутливой песенки начала двадцатого века

Декабрь 1918 года. Петроград

Измождённая женщина не ела уже несколько дней. Тихо лежала под ворохом ветхих пальто и иных тряпок. Пыталась согреться. «Надо бы подняться и попытаться растопить печку. Дров нет, но можно сжечь книгу. В нынешние времена от подобного чтива никакого толка, зато с её помощью наверное удастся нагреть воды. Чая, конечно нет, но его же можно вообразить, согревая озябшие руки о бока железной кружки.» — Елена Ивановна хотела додумать эту мысль до конца, но не смогла. Кинула взгляд на дрожащие, испещрённые синими прожилками, руки. На одной ещё виден, едва различимый след, от золотого браслета (Награда. Сама директриса Смольного института вручила! За отличные оценки в итоговом аттестате) и погрузилась то ли в сон, то ли в спасительное забытьё.

***

Хотела воскресить в памяти лики родителей, но не смогла. Из глубин сознания на секунду показалось лицо бабушки — аристократки, взявшей её на воспитание после смерти родителей. Потратила немало сил, чтобы внучку определить в Институт благородных девиц.

Рука старушки непроизвольно дёрнулась и лежащая рядом толстенная книга с грохотом полетела на пол. Женщина встрепенулась. Не с первого раза, но всё же, превозмогая боль в ослабевших суставах, вернула фолиант на место. Погладила истрёпанную обложку. «Подарок молодым хозяйкам или средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве». - «Как же трудно она далась. 

«Конечно и до меня дамы, пописывали статейки для журналов и даже замахивались на целые романы. Но взяться за систематизированный труд перовой решилась только я. Давненько это было. Дай бог памяти. Кажется на день тридцатый рождения супруг преподнёс самодельную книжку составленную из моих листочков-рецептов. По острой необходимости (А куда деваться? Семейство четы Молоховец росло год от года. Один за другим на свет появились десяток мальчишек!) выдумывала кулинарные изыски сама. Постоянная нехватка ассигнаций хочешь, не хочешь, а приучит к экономии семейного бюджета.»

***

За дверью громыхнуло. — «Может сыночек объявился?» - «Анатолий? Надворный советник, служит далече, аж Бакинской губернии. Неужто добрался до столицы? Или Леонид — генерал? А может, любимец — Константин? Нет. Точно не он. Его же тяжело ранило в Русско-японской войне. Я писала о подвиге сына, морского офицера, в предисловии к юбилейной дате выхода книги. «Не покинул пост, истекая кровью и погрузился в морскую пучину вместе с кораблём.» Бедное дитя. А может за дверью внук? Владимир? Офицер с яхты «Цесаревич»?

***

— Хватит тарабанить! Без толку это! — Послышались из-за двери пьяные голоса. — Там старуха обитает. Если ещё не отдала бо-гу ду-шу. Из этих! Из бывших. На днях наши эту квар-ти-р-ку уже на-ве-ща-ли. Рек.. рек.. реквизировали, под-чис-тую. На нуж-ды ре.. ре.. революции.

***

В самых худших снах Елена Ивановна не могла представить того, что происходило нынче в столице, некогда великой империи.

***

Много лет тому назад, восхитившись подарком мужа, взяла да и сочинила кулинарную книгу, ставшую символом эпохи. «Подарок молодым хозяйкам» был неприметным атрибутом почти в каждой семье. Два толстенные тома разошлись по стране тиражом в двести девяносто пять тысяч экземпляров. А поначалу не верили, что я, в тридцать лет, так поднаторела в ведении домашнего хозяйства. Но когда опубликовали комплимент от царицы — Марии Фёдоровны — приумолкли*.

Сколь раз книги подделывали, изменяя фамилию автора на созвучную. — Мороховец, Малковец, Малаховская. Плагиат, в немыслимых количествах, встречался во всех лавках. Боролась с этим безобразием, как могла. Да что толку. Алчных до лёгких денег много, а я одна — Женщина нежно погладила книгу. — «Из прошлогоднего тиража. Двадцать девятое издание.* Вот помру, а она сохранится. Не все экземпляры в топку угодят. Обретёт своё место, на кухнях и в буфетах. Будет памятником мне — автору.» - Непонятно как образовавшаяся горячая слеза, покатились по холодным, морщинистым щекам. Женщина забылась тяжёлым сном, чтобы уже никогда не проснуться.

***

«В эмиграции — два наиболее ходовых автора: на первом месте Елена Молоховец, на втором — Пушкин». И это при живых Бунине, Куприне, Мережковском!

Евгений Замятин

1939 год. Москва

В Советском Союзе огромным тиражом издана «Книга о вкусной и здоровой пище».*** Прекрасно иллюстрированный фолиант, в твёрдом переплёте, был строго выверен идеологически. Как и в других книгах, того времени, в ней присутствовали обязательные цитаты из выступлений товарища Сталина и наркома пищевой промышленности Анастаса Ивановича Микояна.

Только об авторе некоторых кулинарных рецептов (Елене Михайловне Молоховец), занявших достойное место в этой книге, ничего сказано не было.

----------------------

* — «Я почувствовала радость от осознания того, что могу быть полезной моим соотечественникам. — Благодаря моей книге, наши русские дамы прекратили смущаться вести своё домашнее хозяйство и показываться у себя на кухне...» — Цитата из книги Е.И. Молоховец

** — «Евгений Онегин», при жизни автора, издавался всего четырежды!

*** — Общий тираж книги за всё время составил около восьми миллионов экземпляров.