Александр Ралот и Алёна Коссаковская, стихи Николай Дик

Путь далёкий, даже очень.
Нелегко в песках идти.
Нам поведать Шила хочет
о друзьях своих в пути.
Их не много и не мало
в полувысохшей среде…
Тут и сказочке начало
о загадочном коте.
***
− Дети! Ну и ты, великан с труднопроизносимым именем Егомашдед, следуйте за мной. Сегодня я хочу познакомить вас с одним жителем этих мест, − сказав это, Шила махнула лапкой, призывая следовать за ней.
− А он не страшный? Не кусачий? – загалдели, ещё толком не проснувшиеся, дети.
− Уверяю. Его внешность вам понравится. Даже очень. А поскольку путь предстоит неблизкий, я поведаю историю нашего знакомства, ибо, как утверждают жители пустыни, «любая дорога, с беседой становится короче!»
Поспешим, пока солнце не накалило песок так, что ваши вторые ноги, то есть сандалии, не смогут уберечь от ужасных ожогов.
***
− Я была готова обойти всю нашу огромную пустыню и даже топать за её пределы, лишь бы узнать страшную тайну своего хвоста. Почему же он перестал расти?

***
Вот иду я себе, на солнце поглядываю и умоляю его не спешить и помедленнее на небо взбираться. Мы, ящерицы, местные, хоть к жаре привыкшие, но всё же… И вдруг падает на меня… тень. Да ещё такая огромная!
Поднимаю голову и… хочу закричать, но не могу, ибо беркут схватил вашу Шилу цепкими когтями и стал махать крыльями, набирая высоту.

«Змеюка не съела, так хищная птица мною сейчас позавтракает! − пронеслось в голове, – и я уже никогда не узнаю ответ на загадку…». Додумать эту печальную мысль до конца я не успела, ибо полетела вниз, хорошо, что с небольшой высоты. А вверху началась самая настоящая драка.
На беркута набросился пустынный кот и давай его царапать и кусать!
Мне бы побыстрее юркнуть в какую-нибудь щель, или… Да куда в пустыне спрячешься?
Прижалась к песку и подумала, что всё равно мною сегодня кто-нибудь плотно пообедает! Не птица, так хищник рыжий! Ибо всем известно, что здешний барханный кот − хищник, коварный и злобный.
Здешний кот Рамзес пустынный,
рыже-бархатный, святой.
И клыкастый, и старинный.
В общем, парень непростой.
А его коты-потомки
на песках живут давно.
Но понежиться в соломке
этим кошкам не дано.

***
− Ну, что малышка, испугалась? − раздалось над головой, − честное кошачье мяу, не стоит. Для Рамзеса, то есть меня, драка − дело обычное.
− А вы ящерицами не питаетесь? − промолвила я и втянула голову в плеч…, в туловище.
− Во-первых, мяу, для моей трапезы нужен кто-то покрупнее, или хотя бы десяток таких существ, как ты, − на морде зверя появилась улыбка, – а во-вторых, кое-кому неплохо было представиться.
− Ой, простите, пожалуйста, − я Шила…, немного неодетая, то есть бесхвостая. Никак не хочет расти, − выпалила я на одном дыхании.
− Надо бы подумать, как тебе помочь? − Рамзес почесал за ухом и продолжил.
− Хорошо моим дальним родственникам, которые в городе живут. Им двуногие за ушком чешут, а тут – всё сам да сам. А знаешь что? Пошли туда. Я с ними, то есть с родственниками повидаюсь, а ты, может быть, там отыщешь того, кто сможет тебе помочь, − при этих словах зрачки кота вытянулись, что на его языке жестов означало спокойствие и миролюбие.
− Ура! В городе, наверное, отыщется тот, кто знает ответ на вопрос «Что одинаковое и разное одновременно?», – обрадовалась я и даже подпрыгнула вверх, − значит, отныне мы друзья?
− Ну, мур-р-р…, конечно. Какая ты непонятливая. Могла бы сразу догадаться. И вообще, хватит болтать, идём скорее! Мяу-у-у! Нам до темноты нужно успеть дойти вон до тех белых камней.
− За ними мы сможем укрыться от большой злой птицы? − не удержалась от очередного вопроса я.
− Почему сразу злую? Просто голодную, наверное, − Рамзес выгнул спину и поискал предмет, о который можно было бы поточить свои когти, − кстати, напомни мне в городе, чтобы я показал тебе фрески с изображением моих давних предков. Древние египтяне считали их священными животными.
− Надо же! А я вчера познакомилась со скарабеем, и он утверждал то же самое.
− Мяу. Ну, это дело обычное для тех времён. Люди в далёком прошлом были близки с природой, а значит, и со всеми её обитателями. Нас, кошек, почитали за то, что мы помогали им сохранить урожай, охотясь на грызунов. Приручали, прикармливали. И некоторым, − Рамзес лапой смахнул с глаз невидимую слезу, – это очень понравилось, и они совсем одомашнились, стали ручными. Но не все! Мяу! В дикой природе… остались такие, как я, вольные, принадлежащие самим себе. Не ждущие, когда хозяева принесут им готовую еду.
− А разве это плохо? − искренне удивилась я. − Прекрасно, если бы за меня охотился кто-то другой, а мне доставалась его добыча.
− Ты ещё совсем маленькая. Вот вырастешь и поймёшь, как хорошо быть свободным Рамзесом или Шилой. Бежать, куда вздумается. Впрочем, мы с тобой заболтались! Марш вперёд и с песней. Ты петь умеешь?
Я отрицательно покачала головой.
− Тогда слушай и запоминай. Мур-мур-мяу. Мур. Мур. Мур. Кстати, − Рамзес на минутку остановился, − а твой этот, как его, скарабей несъеденный, рассказал, как искать, ну, эту, отгадку?
− Утверждал, что везде, − всхлипнув, промолвила я.
− Значит, придётся составить карту! Мяу, какое же нудное это занятие.
− А разве коты умеют?
− Конечно, мой прадед, кот учёный из далёкой и холодной России, между прочим, знаменитая литературная личность, утверждал, что у каждого кота от рождения есть, этот, как его, всё забываю, вспомнил – потенциал! Главное, вовремя развивать свои способности. Берём камушек и рисуем, что видели, пока шли, в какую сторону, вот и начало нашей карты! Да будет тебе известно, что раньше двуногие – люди – находили нужное направление по звёздам, а мы, коты, пока наука не установила, как можем найти путь домой за многие сотни километров.
У людей кот и учёный,
и заласканный слегка,
а в пустыне раскалённой
кошкам вечная тоска.
И мечтает кот пустынный
о кормёжке по часам
и о том, чтоб кто-то спину
нежно гладил по утрам.
***
Ящерка замолчала, а дети, выждав пару минут, хором спросили:
− А дальше, что было?
− Были привал, обед и отдых. Глядите сами. Солнце уже высоко, да и оазис, вон он, рядом, − Шила указала лапкой на несколько стоящих поодаль пальм, − они без воды расти не могут, значит…
− С котиком что случилось? − взмолились дети.
− Да что с этим рыжим, усатым станется? − недовольно буркнула Шила, − как только дошли до больших камней, он тут же поймал чего-то съедобное, слопал, свернулся калачиком и уснул. Ну и я тоже. Не железная же, а простая, кожаная.