ЧЕРНЯЕВ И.А.
 
Толчком к моему взрослению, развитию самостоятельности в младенчестве послужил томатный сок. Не шнурки, которые в четыре годика я научился завязывать на один бантик, не первая яичница болтунья, приготовленная тогда же под надзором старшего двоюродного брата… Началось всё именно с томатного сока.Белоснежный красавец гастрономический магазин №74, над которым огромными прописными буквами значилось «ПРОДТОВАРЫ», располагался на улице Ярошенко, сплотив вокруг себя целый микрорайон торговых заведений, начиная от ликёро-водочного магазина, киоска с мороженным, хлебной бакалеи и заканчивая бочкой с квасом. Рядом был ещё промтоварный магазин, тот самый большой и просторный, но его вскоре «подсидел» ресторан «Пивной», а промтовары переехали на центральную магистраль посёлка – улицу Стожка. А замыкал этот «торговый ряд» магазин «Сельхозпродукты», который в народе назывался «Коопторгом».
74 магазин в те времена «гремел» на всю Донецкую область. По-моему, если мне не изменяет память, у заведующей магазином были какие-то родственные связи с руководством Львовской кондитерской фабрики, той самой, которая потом стала торговой маркой «Свиточ», поэтому, не смотря на царивший в 1970-х дефицит шоколадных конфет в нашем магазине о таком недостатке шоколада не ведали. Спустя годы мои знакомые литераторы из других городов Донбасса, узнав, что я родом с горловской Глубокой, говаривали: «А, знаем, мы в советское время приезжали к вам в магазин за конфетами».
Магазин был действительно уникальным, с особенным интерьером, с мозаичным панно на всю стену над гастрономическим и кондитерскими отделами с изображением женщины в украинском национальном костюме. Над рыбным отделом было рельефное панно с изображением морского царства, выполненное в серо-голубых тонах, а над бакалейным отделом подобное панно было космической тематики. А ещё в магазине был особенный для меня отдел: «штучный», так называлась стойка с небольшой витриной, где можно было отовариться в обход кассы, то есть без чека. В основном здесь продавались спички, сигареты, шоколадки, печенье и вафли в пачках и соки на разлив. Соки стояли на витрине в больших стеклянных конусах по три на каждом штативе. Я не помню почему, но любил я именно томатный сок, стакан которого стоил гривенник. Каждый раз, заходя с мамой в магазин (а нужно признаться, я был маминым хвостиком и следовал за ней всегда и всюду), она мне постоянно покупала стакан сока. Даже если мы заходили в магазин несколько раз, без очередной порции сока я не уходил. В чём спросите воспитание самостоятельности? В том, что принятие томатного сока – это особенный ритуал, церемония. Тебе дают стакан сока, ты берёшь алюминиевую ложечку из стаканчика с водой, набираешь этой ложечкой соль по вкусу, добавляешь в сок и всё тщательно размешиваешь, разбалтываешь, расколачиваешь и только после того, как ты поставишь ложечку назад в стаканчик с водой, можно пить. Заворожённый этим таинством я уже в три годика просил:
- Мама Люда, можно я сам?
И с трудом дотягиваясь до прилавка, брал соль и размешивал её в соке. Может быть, из-за участия в этом таинстве и выросла моя слабость перед этим напитком? По существу я ужасный сладкоежка, но любил не сладкие соки, а солёный. Именно потребление сока подтолкнуло меня к развитию самостоятельности. Уже в четыре года я сам себе жарил яичницу, в шесть лет под присмотром мамы приготовил первый суп. А супы из вкуснейших, как показало время, концентратов я даже за готовку не считал. А виною всему – томатный сок.
Как мы знаем, культ томатного сока в Советском Союзе начался после гастрономической поездки товарища Микояна в США в 1937 году. Анастасу Ивановичу очень понравилась идея, что полноценный обед американских трудящихся заканчивался стаканом апельсинового сока и загорелся внедрить эту традицию у себя на Родине. Но с апельсинами в стране были очевидные трудности, поэтому роль эрзаца на себя принял не яблочный сок, а томатный, который опять же в Америке пользовался популярностью. Сразу же по приезду в СССР Микоян дал особое распоряжение о выпуске первой опытной партии томатного сока. Поговаривают, что презентация, то есть свободная бесплатная дегустация нового напитка проходила на Красной площади. Не поверите, но сок из «золотых яблок» получил больше отрицательных отзывов, чем положительных. Но Анастас Иванович провёл такую агрессивную пиар-компанию, что плакаты с рекламой сока заполонили города и сёла, она звучала из радиорупоров на улицах и радиоточек в квартирах. В каждом магазине, в каждом буфете, столовой, кафе появился томатный сок, который очень быстро вышел на первые позиции потребления советскими гражданами. Жертвой этой укоренившейся традиции был и я. Это была маниакальная страсть, томатоголизм. Но любил я только магазинный сок. Мой дедушка Саша был страстным огородником и поклонником огромных розовых томатов, свой урожай он усиленно консервировал, а часть помидоров перекручивал через соковыжималку в сок, к которому я относился весьма пренебрежительно из-за комочков и зёрнышек в этом напитке, мне нравилась заводская консистенция томатного сока, мягкая и однородная.
Помню однажды, когда мне уже было пять лет, меня из детского садика забрала бабушка Маша. И я её завлёк в магазин, чтобы традиционно испить стаканчик своего любимого напитка. Продавщица подала мне стакан сока, я взял ложечку, набрал соли… и тут программа дала сбой.
- Что ты делаешь, зачем ты солишь? – удивилась бабушка.
- Но его так надо пить, – промямлил я.
- Не нужно, там уже есть соль! – безапелляционно заявила она.
Повернувшаяся на наш разговор продавщица, которая не вникла в суть проблемы и, подумав, что я пытаюсь добавить соль второй раз, подлила масла в огонь:
- Много соли есть вредно. Соль – это белая смерть, ты кушаешь соль, а она кушает тебя!
Убеждённый в своей неправоте, доверившись взрослым, я начал пить сок, но бабушка меня, конечно же, обманула, никакой соли там не было, и быть не могло, сок был пресным и невкусным. Бабушка вышла из доверия. Больше к этому таинству потребления сока я её не привлекал.
Со временем конусы исчезли, на их месте появился ряд стеклянных кувшинов. Так добавился ещё один акт в ритуал приёма сока, перед тем как налить сок в стакан, продавщица круговыми движениями сбалтывала кувшин и только после этого наливала в стакан. Я уже с шести лет ходил в магазин за хлебом, а потому и выпить соку мог уже зайти на «штучный» самостоятельно.
А на закате советской эпохи кувшины тоже исчезли, а на витринах соки стояли в своих трёхлитровых банках, но вкус сока оставался прежним. А потом жизнь резко изменилась, сперва пропали сигареты, затем пропали соки, а потом пропал Советский Союз.
Прошли годы, мы пережили шалые девяностые годы, когда пищевая промышленность очень плотно сблизилась с химической, мы ели и пили всякую разукрашенную дрянь. Мы научились есть сыры без молока, гуляш без мяса, шоколад без какао, пить разбавленные водой соки, которые словно в насмешку над потребителями   начали называть пафосно, словно напиток «олимпийцев», нектарами. Томатный сок в те годы если и встречался в продаже, то был каким-то пресным, жидким, никаким. Но однажды мне повезло.
В 2003 году, когда наш «Артёмуголь» начало ломать от пертурбаций, судьба меня забросила работать в Донецк на шахту им. А. Ф. Засядько. Шахта была очень прогрессивной, помимо угледобычи предприятие занималось сельским хозяйством. Шахта кроме птицефабрик и мясокомбинатов владела молокозаводом и плодово-фруктовыми плантациями, а также сетью супермаркетов-гастрономов в нескольких областях.
В шахтном буфете в продаже кроме своих «засядькинских» кефира и ряженки имелись свои соки, в том числе и томатный. Только пили его не стаканами, а полулитровыми баночками. Когда я выпил в первый раз этот сок, я сразу припомнил вкус детства, я вспомнил, каким должен быть томатный сок. Единственная разница между тем советским и этим «засядькинским» в том, что этот сок не нужно было солить, он был уже посоленным при приготовлении. Хотите верьте, хотите нет – но ни одного дня, отработанного на этой шахте, я не оставался без традиционной порции сока, это было моей традицией фикс. Когда я, заочно обучаясь на третьем курсе в институте на филологическом факультете, по сиюминутному капризному желанию стать журналистом ушёл с шахты, и в результате так и не устроившись ни в газету «Донбасс», ни в «Кочегарку», вернулся на горловскую шахту им. Румянцева, я очень долго сокрушался именно о потере вкуса детства.
Сейчас в магазинах и супермаркетах встречаются неплохие соки, есть очень даже хорошие. Но ни один из них не дотягивает до высокой планки советского вкуса. Это я заявляю, как томатоголик с почти полувековым стажем, ни один! А засядькинский агрокомплекс, к сожалению, давно канул в Лету.