Борис ФИЛАНОВСКИЙ

Вот это уж точно сказка. Действие происходит в тридесятом царстве, в тридесятом государстве. Куда уж точно не ступала нога советского человека. Представим себе райком партии. Куда не только простому человеку хода нет, но и ушлому не прорваться. Потому мы даже не можем дать описания этой пещеры волшебника Черномора. Только внешний вид красного дворца на Невском, сразу за Фонтанкой, был доступен нашему взору обывателя. Такое количество кариатид на таком ограниченном пространстве не могло не радовать даже нас, сторонних наблюдателей. Фасад производил впечатление неземной роскоши. Что там таилось в глубине за таким фасадом мы даже не можем себе представить. Винтиков не хватает.
Там и обитал наш сказочный герой, такой добрый молодец под названием Бирбров. Он с младых когтей прикипел к всему светлому и прогрессивному. И не мыслил своего существования без принадлежности к руководящей и направляющей. Активный комсомолец, он был наверно активным пионером. А до того активным октябрёнком. А до того идеологически выдержанным младенцем. Просим обратить внимание, что мы рассказываем сказку. В сказке возможно всё. Даже то, что в жизни не бывает. Скажем, Иван-царевич ездит верхом на сером волке. Или лягушка легко трансформируется в красавицу. Да ещё принцессу. Ну где вы могли такое увидеть. Только здесь. В сказках дедушки примуса. К слову дедушка ещё застал примусы на коммунальных кухнях. У нас в центре Питера газ провели только в 50-х.
Даже графа национальность, где простыми советскими буквами было всё так прямо и написано, не подпортила нашему герою биографию. Сказка же, не грех и повторить. Ведь сына записали по отцу. Самуил Бирбровер, суровый артиллерийский подполковник родился в1927 году. Хотя это его не спасло. Он был тяжело ранен под Кенигсбергом, валялся полгода по госпиталям. Выжил, вернулся только в 47-м (в конце). Самуил был человек старого закала. Он объяснял сыну про перегибы на местах. И временные трудности. По его чёткому лицу не понять было, то ли он в целях воспитания, то ли он на самом деле такой. 
Марк так страстно любил строительство коммунизма, что партия (как в сказке и полагается) простила его невольный грех. Так бы и протекла жизнь Марка Семёновича, не случись нежданного поворота судьбы. Как на грех очередной бессменный Ильич дал дуба. И после пары лет пересменки на Олимпе, на трон взошёл лучезарный Михал Сергеевич. 
И понеслось. В дискуссиях, что лучше – перестройка или гласность – участвовала вся наша поднебесная. Мы ведь тоже, не хужей людей, спорили до хрипоты. До победы гражданской позиции. Хотя никто из нас толком не знал, что это за зверь такой –гражданская позиция. Все мы впали в энтузиазм. Почти поголовно. Понадеялись на светлое будущее. В очередной раз. Только один старый скептик доцент Политеха Семён В. Гринзайт не разделял всеобщего энтузиазма. Он прошёл войну сапёром. Та ещё работка. Разминировал немецкие мины до 46-го года. Вернулся капитаном. Вся грудь в орденах. Семён Витальевич вспоминал голодные военные (да и довоенные) годы. И был, пожалуй, единственным, кто заглянул в суровые 90-е.  
А вот передовой отряд не дремал. Идейно подкованные, и посему твёрдо стоящие на земле райкомовцы быстро сообразили, что к чему. Эти не витали в облаках. Им тоже хотелось прибавочной стоимости. Хоть по чуть-чуть. Они с ходу поняли, что пришло их время: насчёт картошки - дров поджарить.  Младой (относительно) товарищ Бирбров (--ер в конце папиной фамилии послушный сын откинул за ненадобностью) взял с места в карьер. Он сказочным образом учуял, что началась новая эпоха и сообразил, что почём. Потому что именно доллар цвета молодой листвы должен стать победителем в соцсоревновании. Каким-то таким верхним чутьём он почуял, что надо помогать людям. Нельзя не восхититься талантами молодого строителя капитализма. Трудно сказать, помог ли ему злой волшебник Чубайzz. Конечно, все люди равны, но ведь бывают первые среди равных. Марик оказался первым в райкоме, кто узнал про ваучеры. И не упустил. Стал владельцем банка. С выразительным названием «Ленинград».
Тем более у нашего так сказать героя был хороший учитель. Ну, учитель не учитель, а наставник. Сергей Иванович Близнюк был настоящим твердокаменным коммунистом. Он был членом партии с какого-то девятьсот лохматого года. Как ни странно, он почти не сидел. Полгода следствия и выбитые зубы можно просто не считать. В то послевоенное время такую мелкую деталь биографии даже в анкетку не вписывали. Ему просто объяснили, что, мол, ошибка вышла. С кем не бывает.
Тиран помер и Сергея Ивановича посмертно реабилитировали (шутка). Сергей Иванович, представительный мужчина, был удивительно похож одновременно и на худощавого академика Лысенко, и на его упитанного зама Презента. Такую необычную комбинацию наследственных признаков иногда выкидывала лотерея бессердечной природы. Что поделать, генетика (которой в СССР, как известно, не было в природе) на всё способна. Чтобы пометить верного члена партии. 
Так вот, Сергей Иванович был из западенцев (откуда-то то ли из Мукачево, то ли из Стрыя). У таких людей беззаветная преданность к родной партии сочеталась с органической ненавистью ко всему светлому и прогрессивному.  К светлому будущему особенно. Такой феномен нам иногда приходилось наблюдать. Даже в нашем простом НИИ НП на Петроградской (такое название) некоторые парткомы поддавши (и особенно с похмела) сурово (может даже отчасти и справедливо) критиковали родную действительность. Дескать, денег не напасёшься, проклятую покупать. Да и очереди. 
Посему к нам в химическую лабораторию бывало наведывались, особенно в понедельник с утра пораньше, руководящие кадры с благой целью. И я дрожащей рукой наливал им из наших скудных запасов (нам выдавали для протирки оптической оси и других научных целей). И каких только непарламентских выражений (как это не прискорбно) в адрес родной действительности не наслушаешься в такие моменты. Даже наш идеологический вождь Виктор Стаканович позволял себе в такие минуты. Трёхэтажным бывало критиковал. И не только Горбатого. Даже чёрта лысого поминал. Как любой работяга в очереди за водкой. И получается, что даже настоящий советский (при всей своей голубой как чистейший спирт пролетарской родословной) не так уж прост. Прямо скажем, диалектически устроен наш человек. Не только у него там внутри восторг от наших свершений. Чего уж ждать от западенца, спросим мы себя научно и философски.
2А.
Нам трудно представить ту идиллическую обстановку, в которой проходит рабочий день в райкоме партии на Невском. Поэтому не будем даже пытаться. Всё равно ничего не получится. Ну а отдых этой публики мы можем себе представить – ведь люди же, нужно и отдохнуть. Расслабиться в конце концов. Тем более уж чего-чего, а заведений на Невском хватает. И в ресторане *Нева*, на втором этаже, не в общем зале каком-нибудь, сидели оба два наших так сказать героя. А лилось ли шампанское рекой, нам неизвестно. Или другие безобразия происходили, не можем точно сказать. И были ли там безобразия. 
Скорее всего это была просто встреча двух товарищей. И выходит, что старший товарищ Сергей Иваныч обратился к молодому бойцу невидимого фронта. С наставлениями ли он обратился к младшему товарищу, это вопрос. Ответ на который нам неизвестен.
Только приснилось нам, что Иваныч сказал таковы слова: *Марик, лови момент. Пока карта идёт. Через полгодика, чует моё сердце, никак не позже, вся райкомовская братия спохватится. И ринется в ту степь. Так что, кто не успел, тот опоздал. Марик, карта у тебя уж больно хорошо легла. А уж когда, как говорится – схватил бога за бороду – то и меня не забудь. Пристрой куда-нибудь по финансовой части. Глядишь, я и пригожусь. Свой человек, сам знаешь, в такой заварухе может очень даже пригодиться. *
А Марик, точнее теперь уж полный Марк Семёнович, кивнул с пониманием. И произнёс небольшую речь, содержание которой для нас с вами останется тайной. Наверно там упоминались буровые, нефтяные вышки, шахты и другая такая же тёмная материя. В отличие от завиральной тёмной материи физиков нефтяная была вполне реальной (хотя и непостижимой). Тем и кончилось совещание (неформальное и короткое). Которое так и не вошло в историю. А зря. И подпольный тандем (как тот подпольный обком из фильмов 40-х годов) продолжил боевые действия. 
А на простой вопрос откуда бабки взялись у невинного райкома, Русь не даёт ответа. Возможно злой волшебник Чубайzz подыграл со своими ваучерами. Может Золото Рейна приватизировал наш советский Зигфрид. Не будет нам с вами ответа. Не положено. Лидер, как полагается, лидировал. А на заднем плане, в тени, маячила бледная тень западенца. Ну мало ли как всё повернётся. На крайний случай можно еврейчика, того, малость и подтолкнуть. Не в лесу небось живём. В цивилизованном обществе.
2Б.
И вырос лес. Не берёзки, белый символ Руси, не корабельная сосна, упаси боже. Это был лес вышек. Насосы мерно качали нефть (ну и про юфть не забывали – шутка ли, юфть натуральная). Поскольку именно сказочная юфть (или всё же нефть) исторически была источником нашей экономической мощи. И вся эта машина работала на банк Марика Бирброва. Марик, так сказать, был такой настоящий альтруист, он любил давать деньги в долг. Бескорыстно. Хотя процент какой-никакой всё-таки набегал. Русская рулетка банка «Ленинград» работала как часы. Швейцарские. И даже лучше. Так как часики в то время надо было заводить. Каждый божий день. Чтобы тикали. А денежная машина Марика работала без отдыха. Без под-завода. И срока. Пока. Срок, конечно, проявится. В своё время. Небось, не в пустыне Сахаре живём. В цивилизованной стране. Демократичной, но ведь нельзя же в самом деле допустить разгул звериных инстинктов. Соображать надо.
Как в сказке снова заработали и шахты. Без задержки начали давать уголёк на гора. География впечатляла. Поскольку уголёк рубали там, где раньше были лагеря. Там, в царстве Сатаны. В Кузбассе. Скажем, в Ленинск-Кузнецке (бывший Каинск-Барабинск). Попробуйте представить, как обычный лагерь превратить в рабочий посёлок. Не получается? Нашему брату такое даже присниться не может. Разве что в сказке. Про щучие веление. А у Марка получилось. То ли он таким особенным появился на свет, то ли его подхватила волна. 
Это как на картине Айвазовского *Девятый вал*. Именно той, что на конфетных коробках. Которую кто из питерских искусствоведов не критиковал. Паруса там какие-то, снасти, рёбра разбитого судна. А грозная (и прозрачная, что удивительно) волна подхватила пловца, и несёт на берег. А там камни. И всё это мастер представил нам с пугающей достоверностью. Не нам судить, сильно ли там всё так художественно. А вот великий англичанин Тёрнер называл мариниста Айвазовского гением (а ведь сам он был гением и маринистом). И вот, что изображено там на картине, хватает тебя за душу. Пронесёт, или потопнет. Наш Марк Семёнович не потонул. 
Как-то так получилось, наверно скорее по щучьему велению, чем по Маркову хотению, но поймал Марк золотую рыбку. И холоднокровная рыба выполняла по-стахановски все желания клиента. Это как в старом обывательском анекдоте про одного грузина. У которого в то, советское ещё время, был собственный завод. Ну, экономил человек. Копил. С получки откладывал. В солнечной Грузии такое случалось.
На вопрос одного оппонента: *чего тебе не хватает, грузинская твоя морда*, герой анекдота отвечал. *Дорогой, мечту имею. Обком хочу купить*. Да, в те далёкие и сложные времена такая мечта для советского человека была не простым делом. Трудно было. Прямо скажем, не каждый мог себе позволить купить Обком. Далеко не каждый трудящийся мог позволить себе такую покупку.
Но времена меняются. И покупка Обкома вполне по карману современному плуто-крату, (так по-научному называется олигарх). Но препятствием такой торговой сделки стал, как водится у нас в России, дефицит. Просто товар внезапно исчез из продажи. И Марк Бирбров не смог вовремя отовариться. Но мечта, мечта-то осталась. У простого обывателя, ну как мы с вами, мечты редко сбываются. Но здесь мы имеем дело со сказочным героем. Перед нами высится так сказать такой монумент героя на бронзовом коне. Да конь его ещё и позолочен. Вместе с седоком. Для красоты. Нашего героя не смущают вопросы дефицита на рынке. Ему вынь, да положь. И цена не имеет значения. Недаром наша русская олимпийская сборная из цк любила песню: *мы за ценой не постоим*. Было чем платить. Не жалели крови. Солдатской, да и работяг не жалели. ЦК кончилось, но традиции, традиции-то живы. 
И вот товарищ Бирбров присмотрел себе такую городскую Думу. Решил приватизировать. Конечно, это не совсем то. Но для начала сойдёт. Город великого Ленина приобрести как бы это выразиться в частную собственность. На поле большой стратегии такое приобретение позволило бы реализовать некоторые конкретные планы. Чисто конкретно. На беду нашего героя, мы покинули мир диалектического материализма, где подкуп был невозможен по моральным заповедям строителя коммунизма, (хотя и бывало, чего уж там). Даже соратники дорогого Леонида Ильича (фамилии–то прямо из *Ревизора* - Александров-Арестов и Блатов) попадались на горячем. 
Увы, Россию занесло обратно в мир голой наживы, мир чистогана. Где такие штуки может быть и не так предосудительны с моральной точки зрения. Но иногда оказывается, что их потруднее провернуть. Как это не смешно. Потому что телевизор. И интернет, и газетки. Да и депутат, смотря какой попадётся. Может и грязью облить. Честного предпринимателя. И несмотря ни на что, такой проект вполне мог сработать. Не вмешайся в дела земные вполне старомодная сила судьбы (но об этом позже).
2. 
Тем более хорошая команда подобралась. Селекция даёт свои плоды (если с умом). Как козырной туз сиял главный экономист. Это был доктор (и профессор) Сергей П. Бузулук. Из фин-эка (финансово-экономический, если кто не помнит).  Он мыслил не абы как. Афористически мыслил товарищ профессор. Ему принадлежат смелые исторические высказывания. Как-то за дружеским столом товарищ Бузулук провозгласил тост за советских экономистов. И пояснил, что главной целью советских учёных в области экономики является повышение благосостояния советских экономистов. Чем он, на наш взгляд, несколько опередил своё время.
Там, на том маленьком празднике, улыбался в усы молодой кандидат физмат наук бакинского разлива. Юрию Гурам-Заде папа на защиту подарил авто. И не какой-нибудь *Москвич*, а настоящую *Волгу-34*. Папенька мог себе позволить такой подарок. Потому что работал на благо народа. Поэтому про Юрия можно смело сказать, что он примкнул к славной плеяде искателей сокровищ не совсем из корысти. Ну, не хочется молодому и полному сил научному работнику сидеть у отца на шее. Хочется заработать какой-никакой, а свой стартовый капиталец. Таньга (бабло, по-нашему) ведь не последнее дело. Особенно зелёная. Цвета молодой листвы. Заработанная, просим обратить внимание, честным трудом. Математику тут самое место. Комбинаторика. Ведь всё равно, что считать. В конечном счёте всё превращается в цифры.   
Четвёртым (но далеко не последним по счёту) за столом восседал раскрасневшийся Саша Лебедь. Обладатель звучной фамилии занимал некую должность в Управлении Имперской безопасности на Литейном. Так что квартет подобрался хотя и несколько разношёрстный, но отчасти и монолитный.
Нам с вами, простым обывателям, трудно судить о таких возвышенных материях, но видимо в застолье не только (и не столько) шла речь о достоинствах заграничных напитков. И о милых дамах. Нет, скорее речь шла о далеко идущих планах. Это как у космонавтов. Там наша Городская Дума служила только первой ступенью. Таким ракетоносителем. Дальше открывались совсем уж ледяные вершины. Социальный альпинизм зря не считается опасным видом спорта. С семитысячников бывало и возвращались (мы сами в начале 70-х встречали на Северном Памире таких героев-альпинистов, вернувшихся с пика Ленина /7495 м/).  А здесь билет в один конец мог запросто быть результатом всех усилий. Но и приз был просто научно-фантастическим. Вот и взвешивали наши игроки шансы. За и против. 
Головоломное доложу я вам занятие. Тут нужен интеллект. Не обременённый предрассудками. Такие штуки как слово делового человека в расчёт естественно принимаются. Но как бы это сказать поделикатнее, на некоторых условиях. Это вам не старомодный капитализм. У них там при царе Горохе купеческое слово ценилось дороже золота.  Большие сделки проворачивали купцы первой гильдии в той царской России только на крепком купеческом слове. Это в то время купец Савва Иванович Мамонтов садится в долговую тюрьму, когда проторговался. Вполне добровольно, отвечал стало быть за свои слова. Но то время ушло. Безвозвратно. Тут другой принцип – конечно, слово купца (т.е. гешефт-мена на новорусском языке) сохраняет свою силу. Пока гром не грянет. А вот тут начинает работать настоящий советский принцип действия. Кто первым добежит. Куда следует.
3.
Скажем прямо, нет у нас умения расписывать в подробностях сложную шахматную партию, которая разыгрывалась на глазах публики (это про нас с вами). Возможно (но не наверняка) эти шахматы включали в себя дебют, Бахмут и капут Думе (так кажется наши герои планировали). Иными словами, начинаем по науке, потом миттельшпиль (война, как у Пригожина на Украине). А конец, уж как там Бог на душу положит. Конечно риск. Зато жизнь. Адреналин, если уж на то пошло. 
И грозз-майстер сделал первый ход. Осторожно двинул пешку. Математик Гурам-Заде и был тогда выдвинут на первые роли в диковинном дебюте. А козырной туз, то есть райкомовский тов. Близнюк, оставался в рукаве. Нельзя выкладывать все карты на стол. И такая как бы шахматная стратегия начала приносить свои плоды. 
Обаятельный математик встретил (случайно, разумеется) молодого и крепкого доктора Юрия Дубова, одного из видных думских деятелей (в прошлом физика) в фойе *Европейской*.  
--А ведь такую встречу грех не обмыть. Здесь в буфете выборсили (любил бакинец щегольнуть советскими словечками) настоящий Хенесси. Заглянем на огонёк.-
- А что, идея не так плохая - отвечал в таком же народном стиле хорошо образованный физик. – И ухмыльнулся своей хорошей русской до ушей улыбкой. --Правда, со временем беда, опаздываю на встречу. Да хрен с ними, с делами. Всех их трам-там-там не переделаешь. Поехали. Вспомним старину. Университетские годы. Стройотряды. Вы, Юра, кстати в каких краях вкалывали? Север Казахстана? Я ведь тоже там коровник строил. В Кулунде--.
И знакомые ещё со студенческих времён деятели отправились в культпоход посмотреть на натюрморт с бутылками Хенесси. О чём там они говорили нам с вами знать не положено. Но договорились. Примерно через часик усталые, но довольные трудящиеся вернулись. Сколько там было на борту, нам неизвестно. Но было. Судя по довольным физиям люди смогли найти общий язык. Что такое дружба? – спросим мы себя логически. И получим вполне диалектический ответ – дружба возникает на основе общих интересов. 
Итак, первый шаг сделан. И эпическая телега со скрипом сдвинулась с места. Бакинец позвонил. Куда? И произнёс только два слова. – Крючок заглотил -. 
4.
А дальнейшее - молчание, как отметил классик. И молчание вполне красноречивое. Поскольку в дело пошли чекисты. Как известно в то сказочное время на святой Руси победила демократия. И как-то так само собой получалось, что на свободных выборах побеждали полковники. Или, в крайнем случае, подполковники. Тех ещё войск. С одним из таких народных избранников, с тов. Ховренко Ф.К, и встретился (опять-таки совершенно случайно) в вестибюле Европейской шустрый опер Лебедь. 
– Фёдор Кузьмич, скоко лет, скоко зим, Как Ваше драгоценное, не присесть ли нам в уголке – выпалил всю обойму с ходу наш незатейливый опер-работник.  И получил сразу полное согласие. Как будто его поджидали.
Ну, устроились в уголке. Никакого тебе Хенесси. Только *Столичная*. Для начала. Конца. И две головы склонились над столиком. Одна соломенная (прямо Есенин) принадлежит (пока) оперу. Другая, с приличной плешью, народному депутату. О чём там гуторили представители, нам с вами никто не докладывал. Ещё чего, не хватает ещё на каждом углу разбалтывать гос-тайны (ну может и не такие уж государственные, но про секретность товарищи по оружию не забывали ни на миг). И судя по довольным (и красным как знамя) от националистического белого напитка физиономиям заговорщиков можно было понять, что дело на мази. Тов. Ховренко мог торжествовать. Сделка удалась. Ему улыбнулась удача. Такой не такой уж ходовой товар нашёл покупателя. Хотя, строго говоря, Дума полковнику не принадлежала. Но кого волнуют этих глупостей – спросим мы себя философически.
5. 
Про встречи профессора Бузузука трудно сказать что-нибудь определённое. Но встречи были. Хорошо организованные. Никаких экспромтов. Всё оговорено заранее. И столик заказан. И не где попало, а в *Астории*. И кандидаты прошли строгий (пусть и неформальный) отбор. Председатель финансовой комиссии остроносый господин Григорий (Гриша) Дормидон, (доктор наук, не профессор), получил официальное приглашение принять участие. И встреча состоялась. Там, где планировали. В *Астории*. 
-- Явился, не запылился --, так несколько неформально приветствовал главу комиссии наш экономический Бузулук. –Давай, Гриша, к нашему шалашу. Причаливай—
--И Вам, Сергей Павлыч, не хворать -, несколько невпопад ответил избранник народа. Чертог сиял. Ну, закусочки были фирменные. Кавьяр там, икра севрюжья, спаржа, какие-нибудь артишоки особенные. Признаёмся, нам трудно уследить за полётом кулинарной фантазии собеседников. На столе стояла только бутылка белого столового вина. Диета. Намечалась форель. Никакой пошлой водки. Серьёзные люди собрались обсудить серьёзные вопросы. Мы, как хроникёры, не можем не отметить, что по существу поставленных вопросов были приняты соответствующие решения. Говоря научным языком – снюхались. 
Итак, три ветви народных избранников сплелись в зелёный шатёр, который обещал многое. –Проголосуют, как миленькие. В соответствии со старым и верным принципом о трудностях поездки без некоторой подмазки – так (или почти так) собирались сведущие слуги народа решать проблему голосования нар-депов (народных депутатов, если кто не в курсе). Оставались формальности. 
5А.
Но где-то что-то забуксовало. В питерских газетках начали появляться мутные заметки про коррупцию. Хотя никакой коррупции и в помине не было. Газетные листки напоминали камлания шаманов. Наши-то знали, что нет никакого движения капиталов. Просто рано ещё. Но тут подключился ТВ. Пятое колесо начало свой злобный лай. И Бирбров собрал свой педсовет. 
Без привычного обзора международной обстановки он приступил сразу к делу. –Дорогие товарищи, позвольте мне обрисовать ситуёвину. Да, согласен, ситуация не простая. А кто вам сказал, что всё будет просто. Да, риск есть. И немалый. Но отступать нам некуда. И незачем. Всё зависит от потоков. Если большие деньги не помогут, тогда пустим в ход совсем большие. Дело того стоит. Всё окупится. Представьте себе на минуточку, наш план удался. Что мы имеем? Мы имеем в своём распоряжении город Ленинград. Проще говоря, у себя в кармане мы имеем жемчужину Европы. Северную Пальмиру. Да на одном туризме мы любые бабки за год отобьём. Не говоря уж о почтовых ящиках. Да любой из этих закрытых заводов вернёт нам все деньги за полгода. Я уж десять раз пересчитывал. Ошибка исключается--. Так он уговаривал своих товарищей, а уж заодно и себя. Все калькуляции были правильны. Но не была учтена Сила судьбы. 
Казалось бы, просто что-то такое из оперы. Да ещё Х1Х века. Просто смех берёт. Но поди ж ты –действует. И судьба неумолимо стала двигать фигурки на шахматной доске. Первой досталось королевской пешке. Кто помнит, вальяжный математик Юрий Гурам-Заде был первым, кто осторожно попробовал воду. Это как мы мальчишками купались в Неве на Петропавловке в мае. Если больше 13-ти градусов, то всё, купаться можно. И Юрий храбро полез в ледяную воду. И, как говорили злые языки, не рассчитал. 
5Б. 
Был громкий процесс, в старом ещё здании Ленгорсуда на Фонтанке 16. И честного бизнесмена (да ещё математика) приговорили по совершенно нелепой статье к семи годам усиленного режима. И папина волосатая лапа не помогла. Папа был действительно работником ЦК. По-простому, шишкой на ровном месте. Но в Баку. Не смог дотянуться до московских товарищей по партии. Коран встал поперёк дружбы народов. 
Просто чудеса в решете. Такой театр абсурда. Наш ленинский ЦК неожиданно для себя стал оплотом православной веры. Во главе с товарищем Гундяевым. В роли патриарха Аввакума. А бакинскому ЦК приказали возглавить мусульман. И надо же, до чего дошёл конфликт двух мировых религий. До чего докатились. Сразу, без перехода. Даже своего родного сына не вытащить из лап неверных. Гяуров, прямо скажем. А ведь только что мы были дружбой народов. Чудеса. Прям, как в сказке. Так и до джихада недалеко.
 Действительно совершенно нелепая ситуация сложилась на так называемом процессе. По словам прокурора, якобы гражданин Гурам-Заде встречался с неподкупным депутатом Дубовым в фойе *Европейской*. И что-то такое они перетёрли между собой. А где свидетели, спросим мы беспристрастно. Кто видел чек на предъявителя. Или номер счёта в банке на Багамах. Или на худой конец пачку долларов. Которая перешла из рук в руки. 
Нет, тут всё не так просто. Иногда приходит в голову совсем уж шальная мысль, что тут кто-то из своих накатал телегу куда следует. С ксерокопиями и расписками. Конечно невозможно обвинять кого-нибудь из триумвирата. Не могли они совершить такой аморальный поступок. Тем более это никак не укладывалось в планы банкира Марика. И экономического профессора Бузулука. А уж про безопасного Лебедя и говорить нечего. Не могли наши герои сделать такое. Не могли. И всё тут. А западенец? Тоже вроде не с руки. Так что приходится поневоле принимать гипотезу про силу судьбы. Хотя, согласимся, что всё это объяснение отдаёт опереттой. Несмотря на суровый приговор. Прямо такая себе «Травиата». Или *Свадьба в Малиновке*. Дуэт Бони и Клайда.
6.
А дальше события начинают развиваться ещё смешнее (если можно так выразиться). А ведь так выразиться нельзя. Нельзя трагические события рассматривать как комедию. Может быть какой-нибудь злодей и говорит о чёрном юморе. Кого/чего спрашивается? И опять мы возвращаемся к вроде как не выдерживающей критики идее силы судьбы. А что нам ещё остаётся, скажите на милость. 
Нельзя же в самом деле подозревать в нарушении закона людей с незапятнанной биографией. Действительно, работа на благо народа – как ещё можно охарактеризовать деятельность Марка Бирброва в Куйбышевском райкоме. А выдающегося экономиста Бузулука по-вашему можно подозревать в малейшем нарушении закона? Смешно, право. И тем более, полным абсурдом могут звучать обвинения в адрес сотрудника МСБ. Как говорится, жена Цезаря выше подозрений. Ну, положим, анкета некоторых жён некоторых Цезарей может быть малость подпорченной. Люди же. Но поверить в то, что белый Лебедь может быть пятнистым мы решительно отказываемся.
7.
И вдруг, не хуже грома небесного, среди знающих людей Питера разносится шёпоток, что дескать, с профессором Бузулуком не всё ладно. Не с законом, а со здоровьем, что может быть и получше в такой ситуации. Но не на много. А может с тем и другим сразу. Уважаемый наставник юных экономистов внезапно свалился с сердечным приступом. И по скорой попал в реанимацию. С чего бы это? Ни с того, ни с сего кирпич человеку на голову не падает. Должна же быть какая-нибудь причина. Что-то там не то. И не разобрать, уж не дипломатическая ли эта болезнь? Тем более проф связался с этим, как его, банком *Ленинград*. Разумеется, проф лежит в первом медицинском, у самого Алмазова. Все импортные лекарства к его услугам. Но ведь и там случается, отдают богу душу. Особенно, если кто поможет. 
А тут всё прояснилось. В смысле ситуация ещё более запуталась. Помер профессор. Внезапно. А ведь ещё молод был. Только-только полтинник стукнул. И на здоровье не жаловался. Не иначе в чём-то таком запутался. Довольно наивным человеком оказался профессор Бузулук. Хоть и изображал из себя циника. И неважно, какая там причина смерти. Факт налицо – был профессор, да и сплыл. Этим пацанам только палец покажи. Конкретные пацаны, одним словом. 
Скажем так, десять негритят пошли купаться в море. Ну, чего придираться к словам. Четверо их было. Но и четырёх достаточно. Осталось в наличии только две штуки. Но какие. Партия плюс народ (магебисты ведь тоже из народа). И про резерв главного командования не стоит забывать. Западенец остаётся в запасе, скажем, как туз в рукаве. Товарищ Близнюк не подведёт. В случае чего.
8. 
И тут грянул дополнительный гром. Под сокращение попал доблестный опер Лебедь. Даже в несокрушимых рядах бывает такое. В связи с усушкой и утруской ленинградского управления майор Лебедь увольняется из рядов. Года три не дослужил до пенсии. И вот тебе – вылезай, приехали. Конечно, никто не спорит, свобода является высшей ценностью. Сколько борцов жизнь отдавали за светлые идеалы. Вспомним только Джордано Бруно. А судьба предводителя рабов Спартака, поднявшего восстание против римской тирании. Не худо вспомнить и наших героев – Степана Разина и Емельяна Пугачёва. И народовольцев. Желябова, к примеру. Или Софью Перовскую.
 Но тут совершенно особый случай. Такой, не типичный. Совершенно. Представим себе на мгновение, что речь идёт о какой-нибудь секретной организации. О корпусе жандармов, например. При проклятом царизме. И вот руководитель вверенного департамента, их светлость граф Александр Христианович Бенкендорф, или, упаси боже, папаша Мюллер, вызывают тебя пред светлые очи. И там, в присутствии двух адъютантов объявляют тебе сентенцию. По-простому говоря тебе в морду тычут твою же свободу. Поневоле задумаешься. А что тут можно поделать. И белый Лебедь сложит крылья (хоть мы тоже, не совсем того…, понимаем, что никаких крыльев майору МГБ не положено). И вынужден думать, где б найти работу. Чтоб с голоду ноги не протянуть. А где найдешь дело по душе. Если ты всю жизнь ловил очкариков. Который очкарик тявкнул что-то такое про нашего любимого вождя. Вместо того, чтоб как все нормальные люди, лизнуть это самое место. Куда полагается. Тупик.
Но судьба иногда приходит на помощь своим заблудшим детям. Особенно в безвыходном положении. И опера осенило. Как они следили за этим, как его, доцентом. Седой такой. Ещё кафедрой заведовал. Константин Макарович, кажется. В этом, как его. ВУЗе преподавал. Забыл в каком. Память подводить стала. Неделю из «Волги» не вылезали, пару раз даже кимарили в машине ночь напролёт. Но схватили голубчика. Так вот, майор Лебедь сам, самолично тогда сидел за рулём. Понимал важность порученного дела. Не перекладывал ответственность на абы кого. Майор даже вздохнул. Непрошенная слеза скатилась на небритую щёку. Тяжко после стольких лет беспорочной службы лишаться заслуженной пенсии. И внезапная мысль, как такая небольшая молния, озарила опера. Ведь есть специальность. И хорошая. Буду на такси гонять. Чем не занятие на старости лет. Оперу стукнуло 42 года.
Но тут другая молния побольше размером больно ужалила оперуполномоченного-- Как это я раньше не допёр? –спросил себя почти вслух догадливый опер.  Ведь мои подельщики двоих своих сдали. Чего ради держать ещё одного. Не дай бог сболтнёт лишку. А уж мне-то есть чего рассказать – подумал Лебедь. И спохватился. Не дай тебе бог, Саня, даже помыслить такое. Потом моих костей не соберут. Если кто-то будет искать твои клочки по закоулочкам.
И выбросил неправильные мыслишки из головы, увенчанной почти есенинской соломенного колера шевелюрой. Хорошо, что я белобрысым уродился, подумал майор, седина не очень бросается в глаза. Но бросалась. Поседел. голова побелела. Это ещё полбеды, пришла спасительная мысль, от таких виражей судьбы можно не только седину заработать. Тут коньки в угол можно запросто отбросить.
 -- Прекратить.   Думай о деле, Саня – приказал он себе. Приказ есть приказ. Надо выполнять. Дисциплина. Хоть бы ты сам себе приказываешь. И майор переключил тумблер. Пусть тумблер не очень-то переключался. Но пока работает. Надолго ли? – Отставить--. И товарищ майор занялся делом. По правде сказать, вполне неотложным. До сего момента проблема пропитания перед бравым опером не стояла. С младых когтей он был предан душой (и телом, добавим мы в скобках). Чему надо. И Родина щедро поила сына. Коньячком, (который у них почему-то назывался – конина). А в придачу кормила. В спец распределителе на Литейном получали паёк. Очень удобно. Недалеко от работы. Рядышком с Большим домом. И паёк был не такой плохой. Давали даже финский сервелат. Полу-копчёный. И бананы по рубль сорок. Так что майор не знал забот. Нет, дёрнула нелёгкая, связался с банкиром. Лёгкие бабки захотел срубить. А теперь расхлёбывай.
Первым делом майор отправился в автопарк. Ещё зелёным курсантом он где-то прочёл, что белогвардейские графы и виконты работали в Париже шоферами такси. –Ну, уж если аристократы вкалывали, то и нашему брату-пролетариату не зазорно--.  И он предстал пред светлые очки директора Егорова. Благо были знакомы со старых ещё времён. Было дело, использовали шашечки для конспирации. Чтоб очкарик чего не заподозрил.  Против ожидания товарищ Егоров встретил Саню без радости. –Сейчас набора нет. Зайдите через пару недель. А ещё лучше оставьте телефончик, мы вам перезвоним--. 
Такого отлупа майор не ожидал. Хоть бы место было приличное. Ну хорошо, поищем где-нибудь по соседству. Но и по соседству всё было глухо. Как сговорились. –А что, может действительно сговорились – мелькнула мыслишка после одиннадцатого отказа. –Неужто придётся идти на поклон к банкиру. Этого ещё не хватало – и бывший опер продолжил стаптывать сапоги. Безрезультатно. --Всё равно, как еврей. Нигде не берут. Даже рубщиком мяса.
И хозяин жизни, хоть и вычеркнутый из списков, засунул гордость куда подальше. В карман кителя, к примеру. Бывшего. Что поделаешь. Он отправился на правёж к кровопийце-банкиру. Встретила охрана. После небольшого (скорее формального) шмона предстал пред светлые очи. Против ожидания банкир Марк встретил его почти ласково. –Как дела Саша. Ты куда пропал. Отчего долго не появлялся--. Но в его глазках, похожих на огоньки банкомата, сверкнуло нечто похожее на торжество. Или показалось? 
Банкир быстро решил проблему. Просто предложил майору (в отставке?) стать его личным шофёром. Водителем «Мерседеса». Такой хороший хэппи энд поджидал опера Лебедя. Или это был фальшивый финал. Как иногда бывает в симфонических концертах. Классическая музыка. Скрипки, виолончели, тумкают контрабасы, тут вступают духовые. Номер идёт к концу. Дирижёр в экстазе. Оркестр наращивает звук. Крещендо. Даже наиболее стойкие слушатели просыпаются. Всё как у Хазанова. Казалось бы, финал. Ан нет. Звук спадает. И всё сначала. 
Так и здесь. Майор Лебедь, хотя и слыл аналитиком в своём пятом управлении, не мог даже представить развития событий. И немудрено. Здесь, как в симфониях великого Бетховена, настойчиво звучала тема судьбы. Как жаль, заметим мы некстати, что к музыкальному языку не прилагается перевод (хотя бы на английский). Каких несчастий можно было бы избежать. Но увы, не дано. Не так уж Господь заботится о вверенном населении. Или заботится? И божественные звуки Моцарта и Шопена может быть и есть знаки того, что ОН нас не оставляет.
 Но мы вышли далеко за наши рамки. Что мы знаем о музыке? Да и о данной правдивой истории откровенно говоря мы с вами мало что знаем. И скорее всего никто с нами не поделится подробностями. Это как с Пригожиным. Самолёт летел из Москвы в Питер. Самолёт сбили над Тверью. И дальше знающие блогеры рассуждают с умным видом. Да, взрыв был. Взорвали Пригожина-Вагнера (и здесь музыка – про гибель богов, и золото Рейха). Но, заметьте, Пригожин давал интервью и после взрыва. Его видели на Украине, а уж в Африке, так это точно. Мамой клянусь. Клятва сильная, нельзя не верить таким заклятиям. Так и у нас. Хоть мы, простые хроникёры, не можем прибегать к таким сильнодействующим словесам. Не выходит. Но мы опять отвлеклись. Возвратясь к нашей истории, мы могли бы сказать (правда без большой уверенности), что недолго длилось счастливая жизнь новоиспечённого шофёра. Ждали, ждали его испытания на новом жизненном пути.
9. 
Да и с хозяином *Мерса* не всё так просто. Банкир Бирбров тоже, как бы это выразиться, не скучал. -- Блин, как это я забыл. Замотался -- У него был замысел, как пустить в дело своего райкомовского старшего товарища, западенца. Негоже нарушать основной закон природы: пацан сказал – пацан сделал. А ведь тов. Близнюк до сих пор остаётся так сказать на скамейке запасных. Хоть время поджимает. Тут бы и время послать в бой резерв главного командования. Не пропустить бы момент. Но события развернулись не совсем так, как планировал наш грозз-майстер. 
Как тут не вспомнить классику. Романы прошлого (или уже позапрошлого) века. Ведь широкими мазками писали русские классики. Одни описания природы чего стоят. Хотя какая уж там на Невском природа. Там, где банк Марика нашёл своё пристанище. Банк «Ленинград» расположился на Невском, недалеко от памятника матушке Екатерины. Владельцы не скупились. Строгое серое здание с колоннами. И башенкой. Мы тут себя поймали на мысли – чего это мы зря распинаемся. Как будто и без нас никто не знает *скромный* приют банка «Ленинград». 
–Танечка, принесите пожалуйста, чашечку зелёного чая. И заодно почту--.  Тут длинноносая секретарша принесла почту. А там кроме разного рода платёжек и рекламной мелюзги лежит себе повестка. Такая зелёненькая. Явиться в понедельник в 10-30 в прокуратуру Центрального района. Тут-то и вспомнить бы тему судьбы. Но комсомол не запугаешь. И энергичный банкир Б-Б начал готовиться к малоприятному разговору. Первым делом он позвонил западенцу. Тов. Близнюк, хотя и был друг до гроба, не сразу снял трубку.  Отвечал не то, чтобы резко. Но как-то так, немного невпопад. Отстранённо как-то так.
--Да, да, Марк Семёнович. И тебе не хворать. Наш план разумеется остаётся в силе. –Ну что ж, что повестка. Будем считать, очередная заморочка. –Марик, я как юный пионер, всегда готов.  –Ха-ха, ну ты даёшь. К отсидке? – Нет, ну если достоин, то сажайте. –Марик, до скорого, у меня тут телефон разрывается. – Всего наилучшего. 
Итого, что собственно сообщил старый и верный друг по той работе. Что бывают ситуации. Что могут прихватить за это самое место. Что никто не застрахован. И даже самые правильные руководители НКВД не гарантированы. Вспомним только далёкие и славные 30-е годы. Кто не слышал о Генрихе Григорьевиче или Николае Ивановиче. Какие батыры были. И вот поди же. Загремели как миленькие. Под топор. Даже сам Феликс Эдмундович, не помри он вовремя, мог оказаться там. Материальчик ведь копится. На всех. Может и выстрелить.
 
10.
Сон оказался в руку. Честного банкира без разговоров препроводили куда следует. Сам Падве-Оглы, зампред московской коллегии адвокатов не помог (его срочно приехали спецрейсом). На аргументированные просьбы московского светоча о подписке (плюс десятимиллионный залог) ему просто не ответили. Посидит до суда как миленький. Хотя статья была вроде пустяковая. Халатность, или что-то такое. К счастью, мы не очень-то в этих тайнах разбираемся. (Профессия химика тоже имеет кой-какие плюсы, заметим мы в скобках).
Чудны дела твои, Господи. Вместо кабинета с окнами на Невский очутиться в голой, тесной и вонючей камере. Да ещё три небритых фигуры встречают тебя угрюмым молчанием. Кого на сей раз принесла нелёгкая. Это они про тебя. И не знают бедолаги, что столкнулись они с лучшим представителем новых русских. Ну может и не лучшим, но одним из передовых. Который понятия не имеет, как ужиться с сокамерниками на восьми квадратных метрах. И вообще, как быстро расхлебать эту кашу даже наш хитроумный банкир не сообразит. Слишком внезапным был переход. Это как вода в колбе, соскользнём мы на привычную дорожку. Только что пузырьки весело булькали. А стоит только охладить, как ледяные иголки пронизывают бывшую жидкость. И всё. Всё заледенело. Каюк. Так и здесь. Каюк.
Каюк-то каюк, но жить как-то надо. Какая-то гримаса (вместо улыбки) появилась на лице банкира. –Давайте знакомиться --.
--Вы по какой статье ни за что сидите --, довольно вежливо спросил один из сидельцев, представительный (хотя и небритый) мужчина в летах. Питер всё-таки, культурная столица России. Даже в тюрьме люди умудрялись сохранять приличия. –Меня зовут Павел Власов. Да, да тот самый. Из романа «Мать». Валюта. Самопал, так сказать. При этом, учтите, только зеленью занимались. В кустарных, заметьте, условиях. Казалось бы, укрепляли рубль. И вот на тебе, не оценили они мой труд. И вот парюсь здесь на нарах за изготовление фальшивых долларов. Хотя на территории РФ подделка иностранной валюты не является преступлением.
 А это младая поросль --, кивнул он на двух одинаковых парнишек в почти не ношенных одинаковых зелёных тренировочных костюмах. -- Юра и Вася. Или наоборот. Их загребли тоже ни за что. Пытались обнести ларёк с этим самым. Праздновали, не хватило. Пошли на штурм. Результаты налицо.
--Марк Семёнович, -- с достоинством представился банкир. Признаюсь, свою статью я ещё не выучил. –Тут научат. Не заржавеет. --довольно резко отреагировал персонаж романа Горького. --Тогда расскажите своими словами, как вы здесь очутились. 
--Я банкир. Они говорят, что я нарушил какие-то правила. Что-то связанное с обеспечением выдачи займов. Мой адвокат Падве-Оглы, может быть слышали о таком (*персонаж* с уважением покачал головой –ясно было, что упоминание громкого имени произвело впечатление), обещал разобраться --. 
--Ну что тут говорить, желаем вам, как говорится, мягкой посадки. И побыстрее разделаться с делами. А пока чефирчику не желаете ли с дорожки --, прибавил *персонаж*. Так начался новый этап в жизни банкира Бир-Бровко. 
Долго ли, коротко, но всё на свете кончается. Кончилось и следствие. И пошёл бы наш голубь мира по этапу. Хоть против ожидания статья оказалась не такой уж суровой. Кто-то на воле постарался. Наверно, всё-таки думали о будущем. Как быстро всё на свете меняется. Хоть бы и белый, и пушистый, не зайчик же в самом деле, товарищ банкир Бирбров. Может и ответочка прилететь.  Это в теории. А в нашей простой жизни по правде нам слабо верится в подобный расклад. Силы уж больно неравны. 
Поэтому приговор – три года - прозвучал неожиданно. Мягко говоря. Для всех. Да ещё судья промямлил своим самым бюрократическим голосом, что наказание дано условно. Можно было задуматься, а не иудейский ли царь Соломон затесался в сплочённые ряды. И не наблюдается ли здесь эдакий возврат к колдовским Соломоновым методам решания вопросов.  Нужно было наблюдать растерянную ряху прокурора. Как он обдёргивал свой голубой мундир. И крутил галстук, как будто у них, у прокуроров, может быть приступ удушья. 
Конечно сов-власть приказала долго жить. Но люди, люди-то остались. И христианское смирение тоже никуда не исчезло. Понимать надо. Жизнь хороша, - писал Маяковский. "А в нашей Буче, боевой и кипучей (временно)//и того лучше". Нельзя отказать поэту в даре предвидения. Но трудно согласиться с ним, зная не понаслышке нашу жизнь. Жизнь наша устроена скорее интересно, чем так уж чересчур хорошо. И живёшь себе как бог на душу положит. 
Пока не вмешиваются потусторонние силы. А в Ленгорсуде на Фонтанке 16, именно такое вмешательство и наблюдалось. Не могли такое громкое дело, как процесс банкира, завершить таким смехотворным приговором. Не приспособлена наша юриспруденция для таких фортелей. Такого просто не бывает. А поди ж ты. Три года. Да ещё условно. Животики надорвёшь. 
И всё же народный суд вынес такое решение. Уж тут не обошлось без посторонней (или потусторонней?) помощи. Не иначе нечистая сила наколдовала. Домовые там, лешие, может сам злой волшебник Черномор (из Пушкина). Или добрый волшебник Беломор (прямо с Беломорканала) постарался. Или сам Чубайzz, не побоюсь этого слова, чего-то наколдовал. Должны же быть причины. И серьёзные. И приходят нам в башку всякие мысли. Духовные скрепки, само собой. Имеются, а также и наличествуют. А где финанс? Который не успели наши кунаки и абреки того, … оприходовать что ли. 
Россия должна подняться с колен (как Германия в 30-е годы ХХ века). Та же проблема, что у фрицев. В Германии тогда нашёлся большой финансист. Банкир Яльмар Шахт (которого в Нюрнберге даже оправдали) спас Отечество. И это после Версальского мира, после чудовищной инфляции, после Веймарской неразберихи. Это он создал экономику Германии. А здесь кто потянет. Поэтому и присматриваются. 
Может быть и существует конкурс на лучшего советского Яльмара Шахта. Не официальный, разумеется, по телевизору никто про такое прикалываться не будет. А так втихаря присматриваются к финансовым колдунам, кто чего стоит. На самом деле. Кто возьмёт первый приз. И кто возьмётся. А уж победитель получает почётное право стать эквилибристом на канате. Причём без всякой страховки. А вот кто исполнит танец живота на канате, тот может спасти Отечество. Как в своё время Иван Сусанин. Или банкир Яльмар Шахт. Который был главным банкиром Германии в те ещё 30-е годы. Свою Хаймат (Родину - по-нашему) спасал. И, что совсем уж удивительно, сам спасся. В Нюрнберге был оправдан. Поскольку летом 1944 года попал в Дахау за то, что своих фюреров вовремя послал. Имел дар предвидения.
Это всё напоминает мне давнюю историю. У нас после войны на том берегу Фонтанки у Измайловского собора были ярмарки. Там был столб. Высокий. Гладкий. На столбе пара сапог. Кожаных, яловых. Или вообще хромовые. Ценность. Кто залезет на столб, того и сапоги. Многие пытались. Но те, на ярмарке, тоже ведь не дураки. Столб-то смазали. И не просто так, а свиным жиром. Не пожалели. Тут любой соскользнёт. Мы, мальчишками, глазели на это зрелище. И ведь редко кто забирался выше середины. А до верху только один и добрался. Рыжий цыган.  Подумать, цыган, а рыжий. Так и здесь. 
Согласен, первая попытка была неудачной. Наш банкир Марик перестарался. Торопливость его чуть не погубила.  Даже в Кресты загремел. Но небеса (или там кто у них в подземном царстве заведует музыкой Хрустальных сфер) бросили взор на юное (правда, лысоватое к тому времени) дарование. 
Кто из нас не помнит, во времена Мольера было такое выражение: "бог из машины". Это когда на сцене внезапно появлялся Аполлон, или на худой конец Марсий. Теперь другие времена.  Бог вылез из машины. Хотя остался за кулисами. И осторожно протянул руку к рубильнику. И тут же заблудившийся (отчасти) банкир выползает на свободу с чистой совестью. Не зря Гулаг с человеческим лицом строил многонациональный советский народ.  ЦК может и кончилось, но память сердца-то осталась. 
Жизнь продолжается. Финансы, как им и полагается, поют романсы. Нужна новая кровь. Потому таинственная наша закулиса и вызволила финансового чародея из *Крестов*. Не одной же Набиулиной под куполом кувыркаться. Хватит пессимизма. Будущее обещает быть интересным. С врагами сражаться надо, а не по тюрьмам прохлаждаться. Как шутливо сказал товарищ Сталин генералу Рокоссовскому в июне 1941 года. А зубы, выбитые генералу (пока Рокоссовский был врагом народа), вставили. Не маршал, небось, наш банкир, перетопчется. Тем более, что банкиру Марику жизнь преподала хороший урок. Не связывайся с западенцеми. Эти хохлы пархатые до добра не доведут. А по жизни повезло оперу Лебедю. Он до скончания веков так и останется бессменным водилой бронированного "Мерса". Если гранатомёт "Муха" не оборвёт карьеру. Да и то шанс есть. Целят-то не в тебя.