Анна СОЛОДКАЯ     

Часть    8      

                   Насидевшись взаперти, Гарри измучился без табака. Не хотелось ни пить, ни есть! Только бы сделать затяжку!  В его скандальном бизнесе курение являлось успокаивающим фактором.  Часто к нему приходили люди, требующие колоссальной выдержки. Бывало, чтоб никого не прибить, он тайно сжимал под столом кулаки. И сейчас, в подвале, предавался "праведному" гневу.     

                 А Энтони переносил неудобства спокойно. Помощник Гарри был непритязательным человеком, вел здоровый образ жизни, за исключением, разве что, одной деликатной особенности. В то время, как учредитель выставки сходил с ума, изобретая хитроумные планы  будущего общения с клиентами, он, всего-навсего, мечтал о встрече с красивым парнем. Как говорится, каждому – свое. Но сегодня, после ночлега на каменном полу, босс окончательно потерял терпение, пнул дверь ногой и вышел в холл. Энтони последовал за ним.

               Шквальный ветер, бушующий в эти дни, сделал доброе дело – концентрация дыма значительно уменьшилась. Пожар, истребив близлежащие территории, переметнулся в дальние районы. Теперь внутри помещения дышалось трудней, чем на открытом воздухе. Двери и окна павильона широко раскрыли. Выйдя на улицу, Гарри сел на лавку, стоявшую поблизости, и закурил. По рыночной площади,  гремя мусорными баками, сновали уборщики. Утопая в сигаретном дыму, золотопромышленник самозабвенно отводил душу.  День предстоял тяжелый. Вот-вот должны были нахлынуть несговорчивые клиенты, а уникальный его бизнес требовал к себе скрупулезного отношения. Помимо раздачи самородков, Гарри надлежало вновь составлять договорные обязательства по выплате дивидендов. Ранее заключенные, к сожалению, отменил пожар. В силу этого, в настоящий момент полностью разойтись с участниками выставки не удастся. Расчетам нужно время, а неизбежным спорам  –  персональное рассмотрение. Серьезные неприятности ждали его и в мэрии. Сумма, предназначенная для нее, канула в небытие. Гарри с сарказмом оценивал содержимое сейфа. Сбор был не только плачевным, но еще и требовал вливания дополнительных средств. О выгоревшем карьере старался не думать. Такое поражение по всем фронтам он терпел впервые. Видимо, сильно насмешил Бога, поведав ему свои планы!

             В павильоне начался разбор экспонатов. Самородки скрупулезно упаковывались в специальные ящики, контейнеры и ячейки. Не далее как завтра, выставку надлежало свернуть и вывезти. Гарри устало следил за процессом, бросая косой взгляд на рыночные ворота. Там уже показались, легкие на помин, раздраженные клиенты. Бизнесмен приготовился “к бою”.

                                                                                            ***

               Кэрол никак не могла найти уважительную причину визита к Холли. На ее взгляд, затея  выглядела довольно глупо.  Одеваясь, она случайно зацепила дверцу шкафа. С полки выпала недовязанная ажурная кофточка. “Вот и хорошо! – подумала женщина, –  с ней и пойду! Скажу, что нужна консультация, как закончить вязание”. Облегченно вздохнув, она, наконец, вышла из дома. 

             Холли жила в маленьком коттедже, недалеко от костела.  Приветливо встретив старую знакомую, показала ей модные  журналы по рукоделию с выкройками и описанием работ. Однако разговор не клеился ни о кофточке, ни о чем-либо другом. Избегая длительных пауз, Кэрол, как бы, между прочим, спросила ее о бывшем муже, но хозяйка, отчего-то, не была расположена к общению. Задушевными подругами они не были, ждать откровений не приходилось. Жасминовый чай стыл, пирожные сиротливо лежали на тарелке, а в воздухе повис вопрос: зачем это вдруг Кэрол, замужней женщине, понадобился какой-то пьющий абориген? Неловкое положение спас Джеф, брат Холли, к счастью, работавший вместе с Алабами. Собирая на завтра тормозок, он ругался, что в районе, где их бригада строит новую трассу, нет поблизости ни кафе, ни супермаркета, приходится каждый день таскать еду с собой! С этой, по сути, никакой, информацией Кэрол вернулась домой, ожидая очередного скандала. Но ошиблась: Джеймс расплылся в добродушной улыбке и, на удивление, был вполне доволен. Всю жизнь проведя за рулем, он хорошо знал Австралию, ее населенные пункты, дороги и автомобильные развязки… Он быстро смекнул, где находится это строительство и о какой именно трассе идет речь. Ради такой доброй вести, налил себе рюмку виски и с удовольствием выпил. Осталось только дождаться, когда штат снимет запрет на передвижения.

                                                                               ***

                     Доставив оставшийся груз по назначению, “пчелка” налегке поднялась в небо. Солнце уже клонилось к западу. За день Том очень устал. От постоянного сидения в неподвижной позе, тело затекло, сделавшись неповоротливым. Хотелось скорее прибыть домой и расслабиться. Ник тоже растерял былой оптимизм: под монотонный гул мотора сладко дремал, время от времени ударяясь головой об иллюминатор. Это приводило его в чувства, он тут же просыпался, устремляя взгляд в окно. Вид под крылом удручал. Совсем недавно здесь был неописуемой красоты оазис с высокими холмами и живописными балками, теперь же  –  только  пепел да обугленная земля! Однообразный пейзаж царил  повсюду. Но внезапно картина сменилась пустыней. Нику бросилось в глаза множество обгоревших хижин и внимание привлекло полуразрушенное сооружение из камней, расположенных по окружности.  

–    Кажется, мы здесь еще не пролетали! – буркнул он.

–    Откуда ты знаешь? Ты же все время спишь!

–    Ничего я не сплю! 

–    Ладно, не обижайся,  –  дружелюбно сказал Том, –  я действительно изменил курс,  –  так путь короче.

 Местность казалась Нику знакомой. Чуть поодаль он увидел и одиноко стоявшую скалу, четко выделявшуюся на общем фоне. Скала напоминала огромный клык доисторического животного.

–    По-моему, под нами –  территория нунгаров! – выкрикнул он. – Смотри, Том, вон, прямо по курсу!  Это же ни что иное как Вандималунгу! Ее ни с чем нельзя спутать! А огромные валуны – бывший лабиринт!

                 Заходящее солнце слепило глаза. Том напряженно глядел в указанном направлении, но ни подтвердить, ни опровергнуть ничего не мог. Когда Гоутухелл притащил его сюда, от боли и страданий он света белого не видел, а когда Яиларма отмолил, была уже глубокая ночь, к дому старика он добирался в потемках. Том тщетно пытался вспомнить события того дня, как вдруг ощутил жгучую боль в груди. Будто бы тот злополучный камешек, который когда-то умыкнул в этих местах, опять напомнил о себе. Пилота прошиб холодный пот, а в голову, ни с того, ни с сего, пришла шокирующая мысль о приземлении. Не прошло и минуты, как это же самое произнес Ник:

–    Слышишь, Том, а не сделать ли нам посадку?     

     Том обомлел, и, скрывая мистический ужас, грубо рявкнул:

–    Какой же ты глупый! Вокруг  –  камни да обломки скал!  Да и нет здесь никого! Куда приземляться? Зачем? Я не волшебник и не Господь Бог! Разобьемся к чертовой матери!

–    Но внутренний голос говорит мне…

–   Заткнись!  – Том раздражался все больше,  –  я этот голос слышу тоже! 

–   Так мы будем приземляться или нет? – упрямо настаивал Ник, видя, как они удаляются.

–    Говорю же: разобьемся!

–    Тогда останови, я выйду!

 Том саркастично ухмыльнулся: 

–    Шутить изволишь? А все потому, что ничего не соображаешь! Это же самоубийство! Хочешь иметь два трупа? – Будут!  Повторяю: совершить посадку нереально!

Мысли Тома сбивались, но идея приземлиться довлела всецело. Он понимал, что идти на поводу у такой глупости нельзя! Надо взять себя в руки! Однако, пролетев еще немного, сам не зная почему, развернулся и полетел назад, подсознательно ища мало-мальски ровную площадку.  Отчаянное сопротивление ненормальному поведению не играло никакой роли.  Дивясь самому себе, он пристально исследовал абсолютно непригодную для посадки местность. Вдруг, вдали от сгоревшей деревни, цепкий его взгляд обнаружил небольшое плато. Обломков скал оно не имело, но было не только маленьким, но еще и находилось под приличным уклоном. Риск соскользнуть, учитывая изменение центра тяжести самолета, был очень велик, к тому же, минимального  тормозного пути не наблюдалось! Это превосходило всякий здравый смысл. Подавляя навязчивую идею, Том решил оставить этот мистический бред, продолжая лететь домой намеченным курсом, как вдруг нестерпимая боль снова пронзила его. Сердце замерло, а в голову пришла еще одна мысль, пуще прежней, – не только приземлиться, но еще и подойти к Вандималунгу. 

–   Наваждение какое-то! Видно, я схожу с ума... – думал он. –  Посадку сделать невозможно – ежу понятно! Совсем невозможно! А я все рассуждаю!  Хотя… 

Душу разрывали сомнения.

 –    А может, не все так страшно, как я рисую? Может, паника не обоснована и следует рискнуть? – стучало в мозгу.

Было ощущение, что какая-то необъяснимая сущность полностью овладела им. 

–     А что, если попробовать зайти с противоположной стороны плато? – размышлял Том, – правда, там опасный обрыв… Очень опасный! Зато площадка более пологая, во всяком случае, так кажется с высоты.  –  Он пристально всматривался в непригодный рельеф. – Ну так и есть! Значительно положе! Попытаюсь зайти оттуда. Дай Бог, не ошибиться с углом приземления.

                    Вот когда пригодились ему былые знания! В летном колледже таким экстремальным случаям уделялось архиважное значение. Курсантов муштровали попадать в очень малые квадраты, расположенные в самых неудобных местах. Аэроплан требовалось посадить строго по центру. Это был изнурительный, но решающий экзамен! Зачет, как правило, доставался после двадцать пятой попытки. Вспоминая забытую практику, Том отчаялся, сделал разворот от солнца и медленно стал планировать к опасному косогору. Упрямо добивавшийся посадки, Ник резко передумал. Глаза его округлились, душа ушла в пятки, дыхание сбилось. Вся жизнь промелькнула перед глазами. “Ну все! Сейчас разобьемся!” – было последним, что пришло ему на ум. Закрыв лицо руками, бедняга готовился к смерти. Между тем, плато было уже совсем рядом. Секунда, еще секунда, еще… Том уверенно держал штурвал, “пчелка” неумолимо близилась к цели. Вдруг – резкий толчок. Шасси коснулось земли. Рискуя перевернуть машину, Том включил аварийное торможение. Подняв облако пыли, самолет винтом закружился на краю обрыва и остановился. 

  Руки пилота будто прикипели к штурвалу, из-под шлема струился пот.  Пережив непомерное напряжение, он с трудом приходил в себя. “Каким богам молиться?!” – радовалось его благодарное сердце. 

 –   Крушение отменяется,  –  наконец, сказал он,  –  выходим!       

Белый как снег, Ник пребывал в оцепенении.

–   Что, страшно? – Том пристально взглянул ему в глаза. – То-то!   

На этот раз Ник приложился лбом основательно, и, цепляясь за дверцу люка, еле выполз наружу. С рассеченной брови текла кровь. Том разорвал стерильный пакет, и, как заправский медбрат, обработал рану. Затем, ловко, крест на крест, залепил ее пластырем. 

–    О! Какой ты красивый! Даже лучше, чем был! – сочувственно улыбнулся он. 

Ник стонал от боли, но Том заставил искать камни, чтобы застопорить разболтанное шасси.

–    Не злись, раненый ты мой! Это крайне необходимо, не то – горе нам будет!

 Они притащили несколько тяжелых валунов и подперли колеса.

–    Ну вот, теперь можно не волноваться,  –  оценил Том.

В салоне жалобно скулила Дези.

–    А с ней что будем делать?  –  спросил Ник.

–    Ну… не знаю… С собой не возьмем! Пусть подождет здесь. 

Ник положил болонку в ящик и вслед за Томом спустился с плато.

               Парни огляделись. Вверху, в заходящих лучах солнца, поблескивал их летательный аппарат, напоминавший огромную стрекозу, Бог весть как, примостившуюся на краю обрыва. Вандималунгу находилась метрах в пятистах отсюда. Казалось бы, недалеко, но усталость давала о себе знать. В тайне друг от друга, они задавались вопросом: куда мы идем? Зачем? Путешествие действительно выглядело странным. Повинуясь неведомой силе, друзья упрямо двигались в направлении зовущей скалы, таща за собой прилипчивые тени. Их путь пролегал сквозь пострадавшую деревню нунгаров. Кое-где еще дымились, уничтоженные огнем, хижины, валялись металлические предметы, битая посуда…  Каменный очаг подле дома Гоутухелла едва проглядывал из пепла. Рядом, из мусорной кучи, торчали искореженные перила знакомого крыльца и длинный стальной прут, изогнутый клюкой. 

–    Не знаешь, пользовался ли старик палкой? – спросил Том, вытаскивая прут.

–    По-моему, он не хромал, –  пожал плечами Ник, –  а зачем тебе клюка?

–    Полезная вещь. Опираться буду.

Дойдя, наконец, до Вандималунгу, они перевели дух. Перед глазами, во всей красе, находился реликтовый объект, в первозданном виде сохранившийся до наших дней. Обойдя его вокруг, Ник задумчиво сказал:

–    Странно, однако я не нахожу вход. 

–    Куда ж он мог подеваться? – с издевкой произнес Том, –  может, мы ошиблись и это совсем не Вандималунгу? Мало ли скал в пустыне?!

–    Нет, мы не ошиблись! Вот здесь, за этим самым уступом, был вход в пещеру. Я точно знаю! А теперь его нет! Колдовство какое-то! –  Ник растерянно сел на землю.

–   Если солнце там,  –  он указал на запад,  –  то вход должен быть со стороны востока. Когда я был здесь последний раз, вон, за теми скалами, заходило солнце. Оно и сейчас там заходит. Значит, все верно. Вход должен быть прямо здесь. Он встал, подошел к скале вплотную и ткнул пальцем в корявую стену. 

–    Ну что ж? Добро пожаловать! Заходи! – рассмеялся Том.

–    Нечего тут смеяться! Тут надо подумать. Давай отойдем на расстояние, чтобы оценить со стороны. 

    Они отдалились шагов на двадцать. Вандималунгу состояла из гранита, но на исследуемой поверхности явно просматривался чужеродный участок, скорее всего, из песчаника.     

–    Ну вот. Я же говорил, что вход именно здесь! Его просто замуровали!

–    Не смеши меня! Кому это могло понадобиться?

–    Этого я не знаю, но факт налицо!

              Между тем, наваждение совсем оставило их  –  полная тишина и ясность рассудка. Создавалось впечатление, что они  зря сюда пришли. Будто бы какой-то шутник зло посмеялся над ними. Хотя эта “шутка” стоила колоссальных нервов.    

–    Что будем делать?  –  спросил Ник, –  если разбирать завал, то надо торопиться, а если бросить все как есть, –  пора улетать: световой день кончается.

–    Ты прав. Скоро стемнеет, у нас возникнут проблемы. Но, раз уж мы здесь, давай доведем дело до конца. По-моему, за этим что-то кроется. Не могли же мы оба сойти с ума?                                                       

–    Том, я вот что подумал: а если мы опять попадем в скверную историю? А вдруг это небезопасно? Здесь может быть совершен колдовской ритуал, специально для таких любопытных, как мы. Скала ведь непростая и вход туда чужакам заказан! А если беду накличем? Тебе ли не знать, чем все это может кончиться?

               Том призадумался. Действительно, от сакральных объектов можно ожидать чего угодно. После вскрытия в Самарканде склепа Тамерлана, случилось большое горе. В народе давно ходило поверье: если потревожить прах великого полководца, начнется война. На его надгробной плите было высечено: “Всякий, кто нарушит мой покой, будет подвергнут страданиям и погибнет”. Эту надпись проигнорировали, хотя в ту же ночь Гитлер напал на Советский союз. Можно вспомнить и гробницу  Тутанхамона. Почти всех исследователей, причастных к ее раскопкам, в скором времени постигла смерть… Мистика это или нет, но факты упрямая вещь. 

–    Ладно, будь что будет! – решил Том,  –  давай работать!

Друзья начали выдалбливать тяжелые глыбы. “Ненужная” клюка оказалась как нельзя кстати!

    Старейшины рода постарались на совесть, замуровали накрепко! Камни подавались плохо. Руки парней вскоре покрылись кровавыми ссадинами. 

–    Каторжная работа!  –  бурчал Ник.  –   Можно подумать, что в пещере спрятаны сокровища!

Как только они откатили последние глыбы, из пещеры повалил едкий дым.

–     Боже! Сколько его тут!  –  брезгливо отворачивался Ник.

   Вандималунгу доверху была заполнена смертоносными массами. Дым все валил и валил из нее. Переждав немного, друзья решились заглянуть вглубь.

–    Черт побери, ничего не видно!  –  ругался Том,  –  интересно, есть там кто-нибудь?  

Вдруг его будто током ударило: “Какой же я идиот! Здесь может быть только Яиларма и никто другой!”

                                                                                     Продолжение следует