Елена ЧЕРНАЯ

Запах жаркого наполнил кухню изумительным тёплым ароматом готовой свинины, специй, тёплого жара. Кошка не отходила от плиты и всячески пыталась обратить на себя внимание хозяйки. Но той было не до неё. Довольным и взыскательным глазом Н осматривала уже накрытый стол, поправляла столовые приборы, разглаживала полной ладонью чистые крахмальные салфетки. Прикидывала, что ещё нужно достать из холодильника перед самым приходом гостей. А что, как гвоздь кулинарного совершенства, выдать когда все соберутся и рассядутся по давно закреплённым за ними местам.
Рождение своё Н уже много лет праздновала что называется одним составом. Самые-самые... подруги... и в радости, и в горе, проверенные близкие. Н вздохнула и поспешила на вызов домофона. Пришли. После первых поцелуев и приветствий и объятий, первых новостей и восторженных восклицаний по поводу как всегда прекрасно сервированного и накрытого стола, пятеро подруг, а столько их всегда и было, наконец-то уселись за стол.
Шумно, перебивая друг друга подруги начали поздравлять Н. За первым тостом последовал второй, третий, а потом и десятый - традиционный "За любовь". С эти м в их кампании проблем не было у подруг, все они давно и вполне удачно были за мужем, вырастили детей. И готовились вскорости увидеть и правнуков. внуков.
А вот у именинница личная жизнь после развода с мужем в тридцать шесть лет, так и не задалась. Было много разных историй, мужчин случайных и желанных, Но... нет. Так и осталась она одна. Впрочем как ей казалось вполне научилась заполнять вынужденное одиночество новыми увлечениями: вышиванием, кулинарией, заботами о внуках, работой на приусадебном участке, да мало ли чем еще может занять себя свободная, предоставленная себе женщина.
Вот и последняя ее страсть дала вполне видимые результаты. Переписка с американским военным, захватившая ее целиком, продолжалась уже около года. Американец в каждом послании клялся ей в любви, грозился все бросит и приехать. Она поначалу сомневалась, но потом оттаяв сердцем, ответила на его пылкие послания нежными и любовными словами, и сама поверила в из почти неземную, хотя и виртуальную любовь.
Налицо было и любовное томление, и нетерпеливое ожидание нового электронного послания. Вглядываясь в фото бравого американца в военной форме, часто она предавалась и сомнениям. Вот что могло пленить этого еще вполне молодого вояку. Правда она выставила самое свое обольстительное фото, на котором она, сорокапятилетняя, еще вся в соку и в сознании своей красоты и привлекательности улыбается открыто и самоуверенно. А снимал ее один из тогдашних ее обожателей. И потом насколько, она помнила, была бурная ночь.
Ах, и куда же ушли мои годы, молодость, здоровье...

Всех своих мужичин она не помнила. Не вела им счета и не имела поименного списка. По настоящему тронули душу, да и тело двое...
Один был ловелас, добивался ее настойчиво, обхаживал и не давал прохода. После того, как она сдалась, связь между ними длилась довольно долго, с обоюдными признаниями, ревностью, выяснением отношений. Она узнала, что не единственная у него. Что он настолько любвеобилен, что даже успел завести девушку, с которой в конце концов уехал в другой город. А там, как ей потом сообщила одна из его бывших законных жен, женился на этой, которой удалось оторвать и увести его от всех этих женщин, в том числе и от нее. Она плакала, убивалась, тем более, что он сам подлил масло в огонь: позвонил якобы с вокзала, говорил о любви и даже сказал, что если она согласна, он останется с ней... Но она вовремя одумалась и ответила отказом. А потом узнала, так он поступил и с другими, видимо, проверял, а не даст ли какая-нибудь слабину, а может хотел напоследок проверить и свои и их чувства.
Другой мужчина мучил ее почти два десятка лет. Но тут у сторон был обоюдный интерес - хозяйственный. Ей нужен был свой человек на службе. Преданный пес, хотя и блудливый, хотя и не совсем ее, тоже оказался женат. От жены не ушел, а метался между ними - двумя женщинами, периодически уходя в запои. Его пьяные слезы ей надоели, но женская жалость и боязнь одиночества на старости лет, заставляли ее терпеть и такого возле себя.
По мужской линии он оказался совершенно бесполезен, но и это она научилась использовать - позволяла себе на стороне небольшие интрижки, и ни в чем себя потом не винила.
А флиртовать она умела. Что стоила только та фотография, да именно та, на которую просто и легко повелся американц. Глаза лукавые, светлые с чуть более темной окантовкой, красные полные губы, улыбающиеся, чуть приоткрытые, и казалось, именно для того, чтобы сказать: "Да, милый, я -твоя, навеки..." Полная красивой формы рука... Впрочем, было от чего потерять голову тем, кто искал любви.
Но вот все же возраст давал себя знать. Ее тело, когда-то молодое и привлекательное, оплыло, потеряло былую форму. Лишний вес, последствия перенесенных болезней, все тревожило ее. И не знала она, что в очередной раз ответить американцу. А вдруг и вправду приедет. А она... А она почти забыла какой бывает плотская любовь между мужчиной и женщиной. Вот об этом все чаще заводила она разговор с каждой из подруг.
Однако застолье выдалось веселым, с песнями, прибаутками, анекдотами. Под конец дошли до скабрезных. Смеялись. А потом замолчали. И тут то не сговариваясь предложили сбросится на мальчика по вызову для нее. Благо теперь это не проблема. В рекламнике нашли номер. На том конце ответили, что вызов принят, сообщили цену и время прибытия. Подруги засобирались. Она все еще не веря тому, что это не розыгрыш, проводила их и начала убирать со стола.
И тут зазвонили в дверь.
-Она открыла скорее из любопытства, все еще надеясь, что вернулся кто-то из подруг, но в дверях стояли двое: молоденький тоненький пацанчик и дюжая широкоплечая дама в крашеных мехах.
Дама бесцеремонно отодвинула ее и прошла в комнату.
-Ваш вызов? Принимайте,- показала она на пацанчика.
-Сразу предупреждаем, если отказываетесь, платить все-равно придется,- она полупрезрительно посмотрела на Н и продолжила, - думаю не в ваших интересах поднимать шум.
Н молчала, понимая, что это не розыгрыш и все вполне серьезно.
-Прошу внести плату вперед...
На столе лежали деньги, как она предполагала в шутку оставленные подругами. Сутенерша тоже увидела деньги и бесцеремонно сгребла и опустила в карман мехового пальто.
- Макс остаешься, думаю, быстро справишься, жду в машине.
Н смотрела на Макса. Пацанчик снял куртку. Подошел к ней и полуобнял за плечи.
-Пройдемте...
Усадив ее на кровать он начал снимать с себя одежду. Н увидела худую безволосую грудь, тонкие бедра, худые ноги. Ниже смотреть она не решилась. Он начал расстегивать пуговицы ее платья...Она не сопротивлялась и даже помогала ему чуть неуклюже и угловато.
-Как предпочитаете, обычно или...?
Она молчала. Он помог ей лечь на спину и устроился рядом. Закрыв глаза она решила отпустить ситуацию.
-Макс, -произнесла она почему-то шёпотом.
Он лежал на боку, подперев голову согнутой в локте рукой, а второй рукой поглаживал ее обвисшие груди и живот. Но дальше дело не продвигалось. По шороху и прочим вибрациям она почувствовала, как он пытается завести себя. Но как видно ничего у него не выходило. Тогда он вскочил, и выбежал в другую комнату.
-Эльза, почти плакал он, не могу, да опять.
Потом она услышала, как он пошел к двери и открыл Эльзе.
-Вот, держи, - злобно прошипела та.
Макс вернулся. Мадам, извините, сейчас подействует.... И он снова начал гладить ее грудь. Она немного пришла в себя и повернувшись на бок, привлекла Макса к себе. Он чуть заметно вздрогнул и закрыл глаза.
И опять ничего не получилось.
Он опять вскочил и выбежал в комнату.
После его очередного звонка, Эльза появилась почти сразу и что-то опять передала ему.
Он лег с ней рядом, и не глядя на нее спросил: "А не будете ли вы против механических средств...»
Что ей оставалось.
И ощутив механические знакомые вибрации внутри себя ,и его слабые тонкие пальцы, неумело массировавшие ей затылок, она с грустью подумала, что точно такой же вибратор именно сейчас лежит у нее под матрацем.
И видимо она слишком много сегодня выпила и не стоит относиться к случившемуся серьезно. Неумелые ласки мальчика по вызову, его холодность, его проплаченная нелюбовь не возбудили в ней ничего. И даже неприязни.
С тоской подумала она - вот это ей и осталось. Она постаралась вызвать светлый образ Рэя. Может быть ее Рэй, ее возлюбленный, будь он сейчас с ней на месте этого равнодушного Макса, даже и в такой, какая она сейчас, разглядел бы ее прекрасную душу.
И его не остановило бы ее тело...