Елена МАТВЕЕВА

I

Когда первые люди, сотворённые Праматерью, спустились на Триллиту, обрели они тела, чтобы жить и наслаждаться осязанием мира плотности.
И ослепил их мир красок, оглушила симфония звуков – и погрузившихся в море ощущений захлестнула волна трепетного восхищения. И обратили они молитву благодарности – Праматери, за подаренный мир, и улыбаясь, благословила она их словами:
– Вас не оставят боги и гюфии – ваши старшие братья и сёстры, если попросите помощи. Будьте для мира этой планеты такими же старшими братьями. Я же дарю вам тела, которые выжить позволят вам в этом мире.
И тогда люди, словно впервые, посмотрели на себя и друг друга.
И встретились впервые тогда Он и Она – мужчина и женщина.
– Но почему мы разные?! – удивились они.
– Таков мир планеты, выбранной вами. Живите и населяйте её своими потомками.
И вошли они в мир, согреваемый лучами Ноллы, сияющей в синеве неба. И пели реки хрустальным перезвоном струй, и шепталась листва лесов под дыханием своенравного ветра. Были люди прекрасны, сильны, свободны.
Шли они и травы стелились ковром перед ними, деревья склоняли ветви, даря плоды; хищник отходил, уступая дорогу, ветер шептал о сокровенных тайнах мира, пели птицы, веселя сердце. И смотрел Он на – неё и смутные, незнакомые до сих пор чувства тревожили его душу.
– Будь со мной, – сказал Он.
– Зачем? – лукаво усмехнулась Она, но он не знал, что ответить.
И смотрели они друг на друга, и молчали, потому как, воплотившись в этом мире, невольно подчинялись неведомым им условностям закона. Он не мог понять, что так влечёт к ней, и просто хотел обладать ею. А она чувствовала, но не хотела принять. Протянул Он руку, желая коснуться её, но легко ускользнула Она и понеслась по беспредельным просторам Триллиты. И бежали они по степям, скользили над гладью вод, взбирались на щетинистые хребты гор, пока погоня не утомила обоих. И, остановившись на берегу озера, сказала Она:
– Хочешь, чтобы я была с тобой, а догнать не можешь, – и скрылась под пологом леса. И сидел он на краю степи, понимая, что права она.
Задрожала земля, загудела. Закурился горизонт сизой пылью. Примчался на водопой табун диких коней. Подошёл вожак-жеребец к человеку, спросил:
– Отчего один, в чём печаль твоя, человек?
– Будь у меня такие быстрые ноги, как твои, может, и не был бы я один, – вздохнул Он.
– Если только в этом печаль твоя, я поделюсь своей быстротой.
И взвился жеребец на дыбы и грянул передними копытами у ног человека, и вздрогнула земля, и влилась сила в ноги его.
***
Снова Нолла взошла над Триллитой, и купаясь в её лучах, проснулся лес, каждой веточкой, листиком, травинкой потянулся к свету. Снова встретились Он и Она и помчались в стремительном беге.
Только мчались они уже рядом, и не давал Он ей ни ускользнуть, ни скрыться. Обгоняя, Он преграждал ей дорогу, но как ни пытался изловчиться – не мог поймать, удержать. Снова спустился вечер, и Она ускользнула под сень рощи, сказав на прощанье:
– Мало догнать, хватит ли сил удержать меня?
И шёл он степью, и неведомая ранее тоска бередила и рвала сердце.
Словно утёсы в море трав, выросло перед ним стадо чёрных круторогих быков.
– Что гонит тебя, человек по нашим просторам? – спросил вожак.
– Поиск силы, – ответил Он.
– Если только в этом печаль твоя – коснись рогов моих.
И взялся Он за рога, и взревел бык, сотрясая небо, и влилась в руки мужчины сила немалая.
***
Взошла Нолла, и явилась Она как луч света, как свежая струйка ключа, и устремилась в даль, в бескрайний простор к манящему горизонту. Не успела ночная роса высохнуть на траве, как, настигнув, Он поймал её в крепкие объятия.
– Я унесу тебя, и мы навсегда будем вместе, – воскликнул Он.
– Ты быстр и силён, не спорю, – улыбнулась Она. – Только как долго и куда ты собираешься нести меня? Где твоё пристанище, куда ты приносишь свою добычу?
– Весь мир мой дом!
Переливчатым смехом залилась Она, и цветы повернули к ней свои головки, и вспорхнули в весёлом танце бабочки.
– Этот мир не только твой, он и мой, и всякого существа живого. Посмотри вокруг. Птица и та прежде гнездо вьёт, а потом трелью подругу зовёт. Где то место, в котором отдыхает твоя душа и тело? Где дом твой?
И нечего было ответить ему, а пока Он думал растерянно, выскользнула Она из объятий, утекая водой меж пальцев.
* * *
Он шёл полями, пробирался лесами, брёл через болота и взбирался на кручи, наблюдая, как живёт этот мир, постигая его законы. В изумлении наблюдал, как строят плотины бобры, птицы вьют гнёзда, как роют норы лисы и возводятся муравейники. Наблюдая за цаплей, он научился ловить рыбу; дикий пёс научил выслеживать добычу.
Прошло время, и однажды утром Он вернулся к ней и сказал:
– Мой дом укрывает от дождя и ветра, зноя и стужи. Он будет нашим. Согласись пойти со мной.
И, снедаемая любопытством, не смогла Она отказать.
И вошли они под защиту стен, под сень крыши, и горел очаг, и шёл аромат от жарящегося на углях мяса. Сказал Он.
– Я быстр и силён, как ты хотела. Ради тебя я стал охотником. Для тебя этот дом, и нашим станет очаг. Оставайся со мной.
И молчала Она, впервые не зная, что ответить. Его сила восхищала, признание вызывала умелость добытчика и строителя. Разве не об этом говорила она? Но разве этого хотела?.. Но за ним была правда, и нечего было ей возразить, только отчего же так грустно на сердце, почему так трудно ответить согласием?
Он смотрел, как опытный охотник, подстерегающий добычу у ловушки, понимающий опасение жертвы, и чтобы не спугнуть её предложил:
– Не давай обещаний, но не спеши с отказом, ты в любой миг можешь уйти, останься, пока не сделаешь выбор. Клянусь: захочешь уйти – уйдёшь, не встану на твоём пути.
И впервые осталась Она, не убежала, не скрылась под защитой леса.
Не день, не два прошли с тех пор. Приносил Он добычу с охоты, к очагу, где Она разводила огонь. Время шло, но всё грустнее становилась Она, и от этого отчаянье глодало Его сердце.
– Что с тобой? – спрашивал Он.
– Ничего,– пожимала Она плечами.
– Чего ты хочешь? – добивался Он.
– Ничего, – отводила Она взгляд.
– Ты решила уйти? – замирая от страха потерять её, спрашивал Он.
– Не знаю, – наливались слезами её глаза, а он с облегчением уходил в степь или лес, но нигде не мог найти ответ, что происходит и что делать ему?

II

Так сидел Он однажды на берегу реки. Из прибрежных зарослей тихо появился кот. Закусив недавно водяной крысой, довольный приятной сытостью, он спустился к воде, заметив человека, замер, но почувствовал безопасность и продолжил свой путь. Напившись, и ощутив полное сытое удовольствие, кот сел и внимательно посмотрел на человека.
– Что гнетёт тебя? – спросил, и зрачки его превратились в чёрные щёлочки.
– Что толку говорить тебе? Чем помочь-то ты сможешь? Болтовня одна, да и только! – в сердцах буркнул мужчина.
– Чего орать-то? Не хочешь – не говори, – кот принялся намывать лапой усы и уши. – Может, и не помогу, но слушать умею.
Выгнув горбом спину, а затем потянувшись, он разлёгся, явно не спеша уходить. Обескураженный самодовольной наглостью, только и смог человек пристыдить этого мелкого зверя, с гордостью, рассказав, как получил силу, быстроту и сноровку охоты от самых достойных зверей этого мира.
– Дааа! – выслушав, не то задумчиво, не то скептически протянул кот. – Где уж нам тягаться с быками, жеребцами и … – фыркнул он с отвращением, – собаками…
– Вот- вот! Был бы ты тигром, говорил бы …
– Стал бы я говорить с тобой, будь я хотя бы в полтигра...
– Брррысь! – закричал человек.
Кот, подпрыгнув, отскочил в сторону. Бросился Он, в порыве свернуть ему шею, но сколько не гонялся, не мог поймать наглую зверюшку, которая, словно дразнясь, не убегала, а прижимая уши, злобно шипела, сверкая зелёными глазами. Наконец, залез кот на дерево и, хлеща полосатым хвостом, распластался на ветке.
– Прамать наделила тебя разумом, человек, ты получил силу, быстроту, ловкость, ты строишь жильё, греешься у огня, удачлив в охоте, но мрачен и зол, может, в этом причина твоей печали?
– Это ты разозлил меня, мелкий зверь, – проворчал Он, – а печален я потому что грустит Она
– Значит, – прищурился кот, – дело в твоей кошке?
– Кошке?! – человек поперхнулся невольным смехом, и камень, который он подобрал, чтобы запустить в нагловатое, изворотливое существо, выпал у него из рук. – Вот уж точно никакого сравнения! Может, скажешь, что и мы похожи с тобой?
Навострив уши, кот внимательно посмотрел на человека.
– Трудно сказать. Может, и прав ты. Только моя-то кошка не грустит.
Обескураженный такой глупостью, Он махнул рукой на самоуверенного зверя и отвернулся, прекратив пустой разговор.
Но кот не был бы котом, не будь он настырным в своём любопытстве. Посматривая на всякий случай на человека, он спустился с дерева и, ныряя в траве, побежал к его жилью.
***
Вскоре он оказался на краю поляны. Принюхиваясь к незнакомым запахам, прислушиваясь к каждому звуку, приседая на мягких лапах, он крадучись вышел из зарослей.
Она сидела на краю обрывистого берега, вглядываясь куда-то вдаль. Кот подошёл и уселся поблизости.
– Ты следишь за мной? – спросила Она.
– Зачем же следить? Ты не добыча мне.
Она усмехнулась, искоса взглянув на кота.
– Что же ты делаешь здесь?
– Просто сижу. Можно сидеть с тобой?
– Разве ты не делаешь это?
– Нет. Сейчас мы сидим сами по себе. А можно сидеть вместе. Ты не против?
– Сиди, – сказала Она безразлично.
Кот, потянувшись, выгнул спину дугой, потом прогнулся, вытянув задние лапы, и не торопясь подошёл, пристроился рядом, слегка прижавшись пушистым боком к её ноге.
Так они и сидели какое-то время, на речном обрыве, поросшем травой. Внизу тихо журчала река. Лучи Ноллы приятно ласкали своим теплом.
– Куда ты смотришь? – спросил кот.
– На облако, оно распростёрлось белой птицей.
Кот поднял голову к небу, его зрачки превратились в узкие щёлочки.
– Кажется, она несёт в лапах мышь, – сказал он неуверенно.
– Мышь? Возможно, только почему у неё нет хвоста?
– Ну, не знаю. – почесал он задней лапой за ухом. – Может, эта птица любит мышиные хвосты?
– Ты правда видишь птицу? – Она с интересом взглянула на кота.
– Почему тебя удивляет это?
– Не знаю, думала, только я любуюсь облаками. Ведь этой птичкой или мышкой ты не уймёшь голод.
– Согласен, но что делать, когда сыт?
– А что же ты делаешь, когда сыт?
– Сплю.
– Я тоже люблю спать. Во сне я вижу незнакомые места…
– О, да! Полные добычи заросли! И небывалую охоту!
– Кот! – засмеялась Она. – У тебя одни мыши на уме!
– Почему же мыши? Сегодня я принял бой с огромным орлом. Он налетел на меня, а я, увернувшись, подпрыгнул и, зависнув в воздухе, вцепился ему прямо в горло! Он взмыл в небо, и я видел, как отдаляется земля, но не разжал зубов, а только глубже впускал когти.
– Ты победил?
– Наверное, – кот уютно подобрал под себя лапы. – Проснулся я…
– А я сегодня прыгнула с этого обрыва, но не упала, а парила как птица.
– Было бы здорово. Можно догнать одну крикливую пернатую дрянь, которая всегда орёт, видя как я охочусь.
Она снова засмеялась и потрепала кота по спине, и он тут же мягко скользнул ей на колени, тихо урча.
– Ты так поёшь?
– Да, когда мне хорошо.
– Тебе хорошо со мной?
– А как ты думаешь, если я пою?
– Знаешь, мне тоже с тобой хорошо.
Она вздохнула и замолчала, гладя пёстро-рыжую шубку зверя, который, щурясь, не сводил с неё глаз.
– Я часто вижу тебя. Почему ты скучаешь? – Кот, толкнув лбом, потерся щекой о её руку.
– Я не скучаю. Мне просто грустно.
– Мне тоже бывает грустно, когда идёт ливень и когда, не найдя укрытия, жмешься к шершавому стволу дерева. Но у тебя постоянное тёплое, сухое жильё.
– Ты прав…
– А ещё мне бывает грустно, когда сводит живот от голода. Но у тебя всегда есть еда.
– Не спорю.
– Чего же тебе не хватает?
– Не знаю. Ты когда-нибудь чувствовал себя одиноким? Твоё сердце сжималось странной тоской?
– Бывало. Тогда с наступлением сумерек я отправляюсь вверх по реке и к утру успеваю на встречу с премилой полосатой кошкой, которая, поверь мне, стоит ночи пути. Но ты совсем не одна. У тебя есть Он.
– Есть…
– Он построил жильё, он приносит тебе добычу, он защитит от опасности. Тебе плохо с ним?
– Нет. Мне хорошо с ним.
– Почему же ты не смеёшься, как раньше? Чего не хватает тебе?
– Не знаю, кот. Он то же самое спрашивал у меня, и я не смогла ответить. Я не могу уйти, потому что Он стал таким, как я хотела, но день ото дня мне становится всё тоскливей.
– Да, – помолчав, сказал кот, – похоже, ты сама не знаешь, чего хочешь.
– Похоже, – вздохнула Она.
И снова они молча сидели. Она запускала тонкие пальцы в густую шерсть, гладила пушистую спинку, осторожно теребила уши и поглаживала подбородок. Кот вытягивал шею, доверяя своё горло, тёрся о её руки. Наконец он улёгся, свернувшись калачиком, а его раскатистое «прр», кажется, слышалось на весь лес.
Близился вечер, тени деревьев удлинялись, и с реки пахнуло тёплой сыростью.
Кот поднялся, скользнув на землю, и, потянувшись, прогнул спину.
– Ты приходи, – сказала Она, – укрыться от непогоды и если не удастся охота, и – она улыбнулась – приходи просто так.
– Просто так? – кот пристально посмотрел ей в глаза, его зрачки расплылись, почти не оставив зелёного цвета. – Просто так?
– Ну, да, просто… – неожиданно смутилась Она.
– И всё же… – кот не отводил глаз. – Просто…
– Просто мысль пришла. Ты прав. Я сама не знаю, чего хочу. Он силён, ловок и умел, но почему-то подумалось: «Вот если бы он был такой, как ты, Кот».
– Как я? – Кот, опустив голову, озадаченно свёл уши, – но Он не поместится у тебя на коленях,… и хвоста у него нет.
– Это точно! – не удержавшись, рассмеялась Она. – Поэтому приходи!
Кот медленно, словно вразвалочку направился к лесу, слегка пошевеливая кончиком гордо задранного вверх хвоста. Но, прежде чем нырнуть в заросли кустарника, он оглянулся:
– А знаешь, – сказал он, – может он изменится. Погладь его по шёрстке.
– У него нет шерсти.
– Это – да, но на голове-то немного осталось – попробуй! – и он нырнул в заросли.
III

Найти человека не составило труда. Запах бил в нос и верно вывел кота ему навстречу. Тут, на тропе, как опытный охотник, Кот и устроил засаду.
Недолго ждать пришлось. Возвращаясь с охоты, Он нес на плече кролика.
– С добычей! – проурчал кот, на всякий случай, сидя поближе к дереву.
– Опять ты, настырный зверь. Что тебе надо?
– Ну, как посмотреть. Может, у меня что-нибудь для тебя найдётся.
Опешив от такой наглости, мужчина мрачно уставился на зверя, соображая: обругать или молча пойти дальше.
– Глядя на тебя, понятно, почему Она грустит.
– Что бы ты понимал, я …
– Знаю, знаю! Ты силён как бык, быстр как жеребец, ловок как пёс, но ты скучен и от тебя веет холодом, как от грозовой тучи.
– Не понимаю, что…
– Если хочешь понять, погладь меня.
– Что?...
– Ну, ты хочешь, чтобы Она тебе улыбнулась? Хочешь, чтобы всегда была с тобой?
– Ты насмехаешься?
– Нет, предлагаю помощь. Погладь. Ты ничего не теряешь. Ты же получил дары от других зверей.
– Сравнил! Бык дал мне..
– Силу, – перебил кот, – и так далее. Слышал уже. Как видишь, не хватает всего этого для улыбки.
Он хмурился в раздумье, силясь понять: чего у него для Неё не хватает? А Кот, выждав, осторожно приблизился и прошёлся вокруг его ног, слегка касаясь, пушистым боком. И, для самого себя неожиданно, Он присел и провёл по мягкой шубке от головы до хвоста.
– А вот хвост не тронь! – нервно развернулся кот, и усы его растопорщились. – Хватит с тебя и спинки.
Это было странно, но от прикосновения к тёплому, пушистому тельцу рождалось непонятное ощущение чего-то … Он сам не знал чего. Столкнувшись с незнакомым чувством, Он испытал смятение и поспешил расстаться с котом.
***
Она сидела на берегу реки. Он сбросил добычу у входа в жилище и – почему-то впервые неуверенно – подошёл к Ней.
– Куда ты смотришь? – спросил Он.
– На облака. Они похожи на острова в море.
Он опустился рядом с ней на траву и поднял глаза. Мелкие облака усеяли всё небо. Освещаемые лучами клонящейся к закату Ноллы, они выглядели рельефными и объёмными, действительно, как разбросанные в сиреневом море сизые островки.
– Красиво, – тихо сказал Он. Женщина с удивлением повернулась к Нему. – А вон тот, самый большой, словно лесом покрыт и река, извиваясь, течёт по его склону.
– Как здорово было бы птицей полететь в тот край, – вздохнула Она.
– А меня ты взяла бы с собой? Я скрашу твоё одиночество.
Он осторожно погладил её мягкие пушистые волосы, а Она, удивляясь своему порыву, неожиданно прижалась к его плечу.
– Ты правда хочешь туда?
– Конечно, если там будешь ты.
Он лёг на спину и, положив ей на колени голову, заглянул в глаза. И Она осторожно погладила его волнистые волосы, которые оказались на удивление мягкими. Она вспомнила кота и невольно улыбнулась.
– Ты смеёшься? Надо мной?
– Я улыбаюсь своим мыслям.
– Поделишься?
– Я останусь с тобой. Не знаю почему, но впервые одиночество покинуло меня.
От восторга и изумления Он не мог ничего сказать, только сгрёб в нежные объятия, прижимая к груди.
Она смеялась, и смех летел над рекой, взвивался в небо, и улыбались деревья, и застыла на миг Нолла, заискрилась река весёлыми волнами. Они не знали, что произошло, но они были счастливы.

Трава зашевелилась, и перед ними появился кот. Он сидел и молча смотрел, щуря зелёные глаза. И смутная догадка вползла в их разум.
– Это ты, кот? – спросила Она.
– Я – это точно – я, – ответил хитрый зверь.
– Что за дар получил я? – спросил Он.
– Не знаю, – ехидно ответил кот. – Да и что там понимает мелкий зверь? Вот был бы я тигром…
И кот, с выражением самодовольства на щекастой морде, неспешной походкой скрылся в зарослях.