Сергей ОЛЬКОВ
Юмористическая фантастика

 
      Он почувствовал, как лоб покрылся испариной, а рубашка прилипла к телу.  Не было смертельной опасности, стартовых перегрузок или тяжёлой для организма работы. От мысли, пронзившей сознание, его бросило в жар. 
  -  Неужели свершилось то, чего он боялся долгие годы?!  Неужели наши мысли материальны и неизбежно реализуются, если мы не можем справиться с ними?!  Реализуются в наказание за то, что они сильней нас? Неужели это расплата за былые   страхи?! 
   Никогда и никому он не признавался в той фобии, что преследовала его в годы далёкой молодости. После первых самостоятельных полётов в должности астронавигатора, задолго до  перехода на службу в Бюро Межзвёздной Безопасности, он сам себе напоминал бочку мёда от тех восторженных чувств, что переполняли его, сделавшего первые шаги в бескрайние просторы Вселенной. 
Неизвестно откуда возникшая мысль ложкой дёгтя отравляла его существование. Эта мысль возникла из юношеского озорства, из пустой любознательности, из детской привычки задавать вопросы в надежде, что на любой из них найдётся свой ответ. Но, однажды возникнув, вопрос этот пугал своей безответностью долгие годы. Ему оставалось только мысленно ругать себя за то, что так легкомысленно, опрометчиво он сам породил этот вопрос. 
     Нейон Ти в те годы  отдавал себе отчёт в том, что если бы он задал этот вопрос вслух хоть кому бы то ни было из друзей, не говоря уже про официальные лица или, тем более, учёные умы, то на его будущей судьбе астронавигатора  можно было бы смело поставить жирный «крест». С таким вопросом   дорога в космос была бы однозначно закрыта ему,  как   автору неадекватных мыслей. Это он прекрасно понимал, поэтому  водиночку, как мог,  отбивался от своего вопроса. С годами, на фоне пережитых приключений,  забот и тревог, вопрос  сам собой отошёл в сознании куда-то на задний план и впоминался ему как детская шутка над самим собой. 
     Впрследствии он сам удивлялся тому,   как вообще мог возникнуть такой вопрос. Вопрос о том, что будет, если  вдруг, однажды, возвращаясь из очередного полёта в дальний космос, он не обнаружит во Вселенной Землю там, в том месте, которое она занимала миллиарды лет?   Этот вопрос каждый раз бросал его в жар и заставлял вытирать пот со лба. За  «детское» любопытство приходилось расплачиваться «по-взрослому».   Как он мог возникнуть в его сознании, лишая сна, и как можно поделиться таким вопросом с кем бы то ни было?  
    Сейчас Нейон Ти не мог не вспомнить об этом.  Он вытер пот со лба и откинулся на спинку пилотского кресла. Почувствовал, как мокрая рубашка под комбинезоном прилипла к телу. Верить в реальность не хотелось. Неужели реальность порождена его прошлой фобией и за всё надо платить в этой жизни? Он сидел неподвижно, не чувствуя рук, ног, не чувствуя своего тела, словно превратился в один большой вопрос   ЧТО ЭТО?
      Звездолёт продолжал свой курс по командам автопилота, к Земле,  ещё не ведая, что курс этот в никуда. В отличие от автопилота Нейон Ти уже знал, что конечной точки маршрута не будет. Это знание лишало его желания двигаться, думать, верить в происходящее. Впереди, там, куда он летел, и где должны были его ждать,  была пустота Вселенной!  Понять это его разум был не в силах. Он возвращался с Цикрона из туманности Виасат. После пяти лет задания  его ожидала долгожданная посадка  в расчётной точке Вселенной, на родной Земле. Теперь он ничего не мог понять. В этой точке было пусто, как и на всей орбите Земли в пределах видимости, в пределах возможностей бортовой связи. Не могло идти речи  о просчётах в заданном курсе или сбое автопилота.  Звездолёт шёл в заданных координатах. Но Земли не было!  
     Нейон Ти медленно потянулся к панели управления и включил камеры обзора.  Никакой надежды увидеть на тёмном фоне желанную точку в такой уютной оболочке голубой атмосферы у него не было.  Нет. Он искал знакомые  с давних лет   небесные тела галактики. Это оказалось нетрудно сделать, словно  окружавшие миллиарды лет Землю  планеты не замечали пустоты на её орбите. Он легко нашёл на чёрном фоне экрана Венеру и Марс, убеждая себя, что ничего вокруг не изменилось и по-прежнему всё подчиняется законам мироздания, но это не могло его успокоить. Фобия из прошлых лет   молодости превращала  реальность в нереальный кошмар. 
       Никакие мысли в голову не приходили. Спасительной соломинкой в море его отчаяния мог показаться тот факт, что в окружающем пространстве  не было следов космической катастрофы, какие бывают после разрушения планеты. На камерах обзора  он не обнаружил пылевых скоплений. Датчики молчали, подтверждая обычный уровень радиоактивности. 
    - А Луна?! – спохватился он. – Что с ней?!   Ответом была чёрная пустота, окружавшая звездолёт. Она свидетель  всех событий во Вселенной, но она не могла ответить. Она лишь поглощала все события так же, как поглощала солнечный свет. Камеры обзора не могли помочь Нейону Ти. Он понимал это, продолжая оставаться в неподвижности, тогда как звездолёт продолжал приближать его к конечной точке маршрута. 
    Нейон Ти вдруг подумал, что это не конечная, а критическая точка. Достигнув её, надо будет что-то делать. Совсем не то, что он планировал делать перед уходом в анабиоз два года назад. А что ему остаётся делать?  Только одно – снова уйти в анабиоз на максимальный режим времени и превратить звездолёт в саркофаг с его замороженным телом. Автопилот возьмёт курс до ближайшей дозаправочной станции на Ганимеде. Звездолёт  ляжет в дрейф задолго до приближения к планете. Топлива не хватит. Одна надежда на то, что его когда-нибудь  обнаружат по аварийным сигналам. 
     Уйти в анабиоз без шансов на ответ об исчезновении Земли?  Неужели он один, последний, представитель земной цивилизации?  До Марса он мог бы добраться, но давно было известно, что там остались роботокомплексы, которые обслуживают сами себя и местную инфаструктуру. Людей там нет, как и помощи ему во всех вопросах, не только с вопросом об исчезновении Земли. Делать там нечего – это было ему понятно с его запасами продуктов и топлива. 
     Нейон Ти медлил с решением. У него ещё пять дней полёта до конечной точки маршрута, где должно было состояться его приземление. «Приземление» - тихо произнёс он, словно в последний раз слушая звучание этого слова. 
      - Утро вечера мудренее, - произнёс он сам себе. – У меня их будет ещё целых пять. Пять раз наступит утро на борту звездолёта, и каждое будет мудрее, чем предыдущий вечер. Будем набираться мудрости, - усмехнулся он, продолжая оставаться в кресле пилота. Для себя он решил, что будет терпеть до последнего, до момента, когда  звездолёт пройдёт конечную точку маршрута  и будет ждать от него новых команд. С этой мыслью он выключил экраны обзора и встал с кресла, не намереваясь провести в нём все пять суток.
     Контуженная реальностью голова   продолжала жить привычными заботами астронавигатора. Не хотелось мириться с тем, что теперь у него остались только такие заботы. Все земные заботы  в прошлом? Разум это не воспринимал как реальность. Он видел лишь одно спасение от такой реальности   -  это сон. Нейон Ти прошёл в каюту и, не раздеваясь, в лётном комбинезоне,   обесссиленно упал на кровать. Через мгновение он спал глубоким сном. Его сознание  спасалось от сумасшествия. 
    Проснулся он так же неожиданно, как и уснул. Случилось это не по воле установленного распорядка рабочего дня, а по воле его организма, для которого теперь не было никакого распорядка, как не было теперь смысла существования  самого Нейона Ти, лишённого всего того, чем он жил до сих пор и ради чего собирался жить дальше. 
     Нейон Ти не чувствовал себя отдохнувшим и не имел никакого желания улучшить своё самочувствие. Не глядя в зеркало, он кое-как умылся. Скорее по привычке, чем по необходимости, пригладил волосы на голове и прошёл в Центральный Пост, вместо того, чтобы начать день с завтрака. Там он убедился, что все надежды оказались напрасными. Оставшаяся в режиме записи космическая связь не уловила никаких сигналов. Знакомые позывные Земли отсутствовали. Сны его молодости продолжали сбываться. Никакие щипки самого себя, удары по бокам, шлепки по щекам не помогали. Это было реальностью. Нейон Ти вздохнул и пошёл готовить омлет. 
      На кухне он был твёрдо уверен, что, несмотря на все  старания, омлет подгорит, в очередной раз подтвердив его веру в плохие приметы. Но этого не случилось. Омлет получился на удивление удачным и выглядел аппетитно. Как бы в дополнение  к этому, аромат чашки свежего кофе окончательно взбодрил Нейона Ти и заставил вернуться к реальности, что он упорно пытался оттягивать как можно дольше.
   После завтрака он свернул в гостиный отсек и плюхнулся на диван, забыв о том, что до сих пор в лётном комбинезоне, в просохшей от пота рубашке. Он замер в любимой позе:  на спине, руки под головой, одна нога закинута на другую, согнутую в колене, ногу. Глазами в потолок. Возможно, руки под затылком, а возможно, нога, закинутая в вольной позе на другую ногу, активировали работу мозга, но так или иначе, эта поза не однажды вызывала в его голове неожиданные мысли, которые приводили к   верному, единственно спасительному выходу там, где не было для него никакого выхода, а оставалось лишь просто вот так лечь на диван с беспомощным видом и смириться со своим положением. Как правило, в таких случаях, когда голове не было никаких помех со стороны остального тела, голова начинала оправдывать своё пребывание на том месте, где она находится, спасая своего хозяина. 
   Сейчас, лёжа на диване, Нейон Ти не мог ни на что надеяться. Он даже не успел ничего подумать, продолжая удивляться тому факту, что омлет не подгорел в отличие от всех других случаев, когда вслед за этой приметой в недалёком будущем его поджидали неприятные сюрпризы. Удачно приготовленный омлет его совсем не радовал. Это могло означать только одно, что у него вообще нет никакого будущего, и никакие сгоревшие омлеты не в силах ухудшить его нынешнее положение. Удачный завтрак лишь дополнял мрачную картину призрачного будущего. 
   Нейон Ти успел только разобраться с омлетом. Ничего другого он не успел. Неожиданно из Центрального Поста послышались звуки заработавшей космической связи, оставленной на запись в громком режиме. Сигнал был слабый, но это был голос! Неважно, что он напоминал неразборчивое бормотание. Голос звучал на частоте космической связи Земли!
   В один миг Нейон Ти оказался в Центральном Посту, бросился в кресло пилота, включил камеры обзора и во весь голос закричал, в нарушение всех регламентов космической связи межпланетных кораблей. 
   -  Земля! Земля! Я борт седьмой! Иду в назначенное время к назначенной точке посадки! Возвращаюсь с задания, завершая пятилетний полёт! 
Ответом ему была тишина. Он прокрутил назад запись. Да, это был голос. Человеческий голос, но не удалось разобрать ни одного слова из неразборчивого бормотания. Разные режимы микширования и скорости звука ни к чему не привели. Видимо, дело было не в голосе, а в качестве связи. Сигнал казался слабым, на пределе чувствительности аппаратуры. 
  - Земля! Я борт седьмой! – снова закричал он. Теперь у него появилась надежда. Он не собирался терять её. Поудобней устроившись в кресле, Нейон Ти не сводил глаз с камер обзора. Его надежды оправдались раньше, чем он предполагал, собираясь весь день и всю ночь провести в кресле. Но услышал он совсем не то, что ожидал услышать. 
   -  Всем, …кто…меня… слышит!... Всем,… кто… меня… слышит! – голос звучал слабо, слова шли одно за другим с большими паузами. Эти звуки не походили на голос робота - автоответчика.  Робот не мог бы говорить с такими паузами. В такие паузы человек заставляет себя говорить, когда нет сил. 
  -  Говорит борт седьмой! – не вытерпел Нейон Ти и закричал на весь Пост. – Я слышу! Земля! Я тебя слышу!
Раздался громкий звук, похожий на всхлип, затем шипение, шорохи, шуршание,  после чего голос сбивчиво, но разборчиво, произнёс:
  -  Борт седьмой! Слышу! Слышу тебя! Я на связи! Говорит Семён! Магницкий Семён! 
  -  Какой Семён?! Что за шутки?! – не выдержал Нейон Ти. – Я на связи с Землёй! С её космической службой!
  -  Не прерывай меня, борт седьмой!  - услышал он в ответ. -  Ты сейчас на частоте космической связи Земли, а не на связи с Землёй! Я Семён Магницкий. Мне нужна помощь! Всё остальное позже. Позже, -  повторил голос,  словно затихая. Нейон Ти испугался, что больше не услышит его:
  - Я готов! – снова закричал он. -  Но мой звездолёт не видит тебя! Включи координатор! Почему он выключен?!
  -  Что это такое?! Я не знаю, - услышал Нейон Ти к своему изумлению. 
  -  Ты кто?!   - воскликнул он. -  Как можно ездить на велосипеде, не зная, где у него педали?!
  -  Я…я учёный, - слабо прозвучало в ответ. 
  -  Слушай меня! – закричал Нейон Ти. -  Смотри внимательно! На любой модели звездолётов  это клавиша с красным треугольником!  Она обычно на правой панели управления сбоку! Загляни туда! Нажми на неё! Треугольник засветится! Всё очень просто! Тогда я смогу взять курс в твоём направлении!
В ответ послышался громкий шум, шелест, бряканье. Все эти звуки были гораздо громче голоса, что звучал до этого. Экран маяка засветился координатами, которые Нейон Ти тут же ввёл в автопилот, заблокировав предыдущую программу. 
  - Всё! Я сделал, как ты сказал! – услышал Нейон Ти, с трудом разбирая слова. 
  -  Иду к тебе! Не меняй курс!  До тебя двадцать семь часов полёта! Сможешь продержаться?!  - с тревогой спросил Нейон Ти. 
  - Да – тихо прозвучало в ответ. Нейон Ти не пытался ни о чём больше спрашивать. Ем у казалось, что все слова космическому незнакомцу даются с большим трудом.  Тем более, он не понимал, о чём можно спрашивать того, кто не знает устройства панелей управления звездолётом.  Вместо одного неразрешимого вопроса добавлялись всё новые вопросы. Было ничуть не легче от того, что эти новые вопросы  не идут ни в какое сравнение с самым главным вопросом, от которого веяло трагедией. 
    Нейон Ти сидел в кресле пилота и не знал, как поступить. Совсем недавно он собирался уйти, спрятаться от этой жизни в анабиоз, не видя иного выхода для себя. Что ему делать сейчас? С одной стороны, хотелось обрушить на неизвестного Семёна нескончаемый град вопросов, но с другой стороны он опасался, что своими вопросами лишит незнакомца последних сил, которых у него едва хватало для того, чтобы подать голос, заявить о себе. Похоже, Семёну было совсем не до вопросов. Связь молчала, словно в подтверждение его размышлений. Нейон Ти решил не нарушать молчание и покой того, кто нуждался в его помощи. Звездолёт держал новый курс. Нейон Ти вывел тягу двигателей на форсированный режим и пошёл спать, будучи не в силах больше задавать себе новые вопросы. 
      Сон его больше походил на бессознательное состояние. Тело отдыхало, а сознание находилось вне тела и противилось   безграничному пространству, лишённому   того, без чего сознание до их пор не представляло своего существования. Как можно было представить существование без Земли?  Пробуждение   напоминало подъём из глубины с удушаюшим давлением и кислородным голоданием.  Ни сон, ни возвращение в реальность  не принесли хоть какого-то облегчения. 
       В Центральном Посту он обнаружил, что за прошедшее время не было никаких попыток связи. Напрасно он вызывал того, кто назвался Семёном. Ответом была тишина.  Оставалось предполагать самое худшее. Нейон Ти понимал, что никак не может повлиять на ситуацию, как бы он этого ни хотел.  Он заставил себя встать с кресла и пойти на кухню готовить завтрак, но сначала принял душ и поменял одежду. Все движения его были неторопливыми. Он знал, что у него много времени, которое надо как-то убить, чтобы спасти того, кто ждал от  него помощи. 
    Связь по-прежнему молчала, пока тянулись часы ожидания до того самого момента, когда навигатор высветил на экране точку. Пусть слабую, на самом краю экрана, но это была цель его маршрута! Тот объект, к которому он стремился! 
Прошло шесть томительных часов, пока точка  не стала вырисовываться на чёрном экране камеры обзора неясными контурами. Сердце Нейона Ти лихорадочно застучало и зашумело в голове от мысли, что впереди обитаемый объект, а не безжизненный и безмолвный, как окружающие звёзды. Но чем   яснее вырисовывались очертания объекта, тем сильнее Нейон Ти не хотел верить своим глазам. Из мрака Вселенной к нему приближался музейный экспонат истории космической техники. Он не мог ни с чем спутать первую модель звездолёта  многоразового использования. В звездолётной академии первокурсники до сих пор используют такую модель  на полигоне в качестве тренажёра, навсегда прикрученного к Земле. Но здесь космос?!   «Неужели это всё, что осталось от Земли? И каким образом?»  -   вопрос невольно возник в голове, окончательно уставшей от вопросов. 
       Нейон Ти не спешил с выводами, но картинка на экране становилась всё отчётливей, рассеивая его сомнения.
   -  Глобал – 25МГ,  -  чуть слышно прошептал Нейон Ти. – Это он. Первая модель. Как можно её забыть? Межгалактический. С автономностью полёта 25 лет.
     До сих пор, спустя столько лет после Звездолётной Академии, Нейон Ти помнил своё первое знакомство с этим покорителем космоса, который в те годы был у всех на слуху, как самое совершенное средство для полётов в дальний космос. Он даже помнил запах  отсеков звездолёта. который тогда казался ему, да и всем его друзьям, запахом космоса. Во время первого визита их учебной группы на тренажёр  они вдыхали этот запах и трогали руками всё, до чего можно было дотянуться по ходу экскурсии. Он помнил свою первую шишку на лбу, которую получил, когда загляделся по сторонам и вовремя не пригнулся, переходя в другой отсек, за что получил дружный смех приятелей и слова преподавателя:
-  Как же вы, молодые люди, собираетесь покорять космос, если не можете  покорить пространство звездолёта? Повнимательней надо быть, голубчик! 
     Эти слова сейчас, через столько лет, взбодрили его. Взбодрили настолько, что он невольно улыбнулся  и тут же одёрнул себя, возвращаясь в действительность. В ту действительность, где не было места ни улыбкам, ни ему самому. В этой действительности возник из ниоткуда, вместо Земли,  музейный экспонат космической техники. Сомнений больше не было. Могли возникнуть другие сомнения  -  по поводу  его обитаемости. Если бы НейонТи не был уверен, что вёл переговоры именно с этим бортом, то по его виду сейчас никак бы не смог допустить, что этот древний аппарат является носителем жизни. Уже одно то, что дюзы его не работали, вызывало ощущение встречи с трупом звездолёта, падающим в бесконечность, а не с действующим летательным аппаратом. 
       Время на раздумья не было. Звездолёт Нейона Ти способен был принимать корабли гораздо большего класса, чем устаревший «Глобал».  НейонуТи не составило трудностей выполнить манёвр, выровнять скорости и ввести его в шлюзовую камеру. Вскоре всё было закончено. Нейон Ти включил программу дезактивации камеры. Через час он сможет войти туда. Что и кто там его ждёт, если ещё ждёт – другой вопрос. Он вспомнил, что вместо обеда уже приближается время ужина. На кухне за столом он не думал о том, что он ест и что это?  Обед или ужин? Голову будоражили мысли о предстоящей встрече. Ему удалось восстановить силы, но не удалось вернуть душевное спокойствие. Пока заправлял грязную посуду в мойку, раздался сигнал открытия шлюзовой камеры. Его терпению пришёл конец. 
     На выходе из кухни сначала он прошёл в Центральный Пост, где снова включил передатчик:
    -  Говорит борт седьмой! Семён! Говорит борт седьмой!  Ты в безопасности! Я готов тебе помочь! Слышишь меня?!  Твой звездолёт у меня на борту! Ты не в космосе! Твой полёт завершён! Открой входной люк!
Для Нейона Ти это был последний шанс. Если люк не откроют изнутри, то он будет бессилен что-либо сделать. Своими средствами ему не открыть входной люк звездолёта. Это он понимал, продолжая надеяться. В случае ответного молчания ему вообще нечего будет делать в шлюзовой камере. Останется только одно – анабиозная капсула. Он уже направился к выходу, не дождавшись ответа, когда услышал слабые звуки. Заработала связь. 
  -  Это я, - услышал он шёпот. – Я слышу тебя. Где я? 
  -  Ты на борту моего звездолёта! Открой входной люк! Ты можешь это сделать?! – в отчаянии прокричал Нейон Ти, теряя последнюю надежду. Ему не понравился голос, в котором   не было жизненной силы. 
  -  Да. Я могу. Я умею. Я знаю. Но зачем?  Там космос. Зачем мне туда? – голос шептал, как в бреду. 
  -  Семён!   - ещё громче закричал Нейон Ти. -   Немедленно открой люк! Ты не в космосе! Твой звездолёт у меня на борту, в шлюзовой камере! Открой люк!
Нейон Ти уже не сомневался, что вручную это Семёну не под силу, судя по голосу. Последующее показало, что Семён в этот момент находился в штурманском кресле. Достаточно было одного жеста, чтобы с этого места открыть входной люк. Он сделал это.
   -  Да, я нажал кнопку, -  услышал Нейон Ти шёпот. – Но больше я ничего не могу.
Голос перешёл в невнятное бормотание. Нейон Ти огромными шагами бросился по коридору. Шлюзовая камера открыта. Входной люк звездолёта открыт, напоминая беззубую чёрную пасть беспомощной огромной акулы. 
     Нейон Ти метнулся в эту пасть, туда, внутрь, в черноту. В нос ударил затхлый запах сырого подвала вперемешку с кислятиной и горелым тряпьём. Он бежал, петляя, по тёмным коридорам. Разве мог он забыть свой первый звездолёт? Вот и штурманский отсек. Дверь открыта. Внутри чуть светлей от света шлюзовой камеры, что проникал внутрь через иллюминаторы отсека. Прямо перед ним высокая спинка штурманского кресла. Сбоку из-за кресла свисает голова человека. Она неподвижна. Нейон Ти рванулся вперед и повернул кресло на себя. В кресле дёрнулось тело, пристёгнутое ремнями. Не тело. Тельце под складками комбинезона. Оно свободно болталось в кресле, почти не прижатое ремнями, не смотря на автоматическую регулировку. Их нажатие не рассчитано на детскую фигуру. Нейон Ти понимал, что слышал голос взрослого человека. Перед ним был человек в крайней степени истощения. Казалось чудом, что он мог говорить, не проявляя сейчас признаков жизни. Но человек дышал. 
    Нейон Ти отщёлкнул замки ремней и сунул руки в кресло, под тело. Ему показалось, что он поднимает пустой комбинезон, не чувствуя веса тела. Он без усилий поднял его и понёс прочь. Музейный экспонат не успел стать могилой. Человек ещё дышал. 
   -  Семён! Ты меня слышишь? Очнись! Открой глаза! Всё будет хорошо, -  НейонТи  постепенно перешёл на шёпот, словно боялся разбудить того, кого нёс на руках. Семён не откликался. Голова его болталась на плече Нейона Ти, когда они оказались в шлюзовой камере, и Нейон Ти смог полной грудью вдохнуть привычный воздух. Почти бегом он добрался до медицинского отсека. Нескольких секунд хватило, чтобы поместить тело в питательную капсулу. Несколько взмахов ножом и комбинезон сброшен. Тело в капсуле должно быть абсолютно голым, чтобы через кожу получать питательные вещества. Крышка закрыта. Нейон Ти смог облегчённо выдохнуть. Он сделал всё, что мог. Он успел. Через двое суток организм восстановится. Пусть это будет скелет, обтянутый кожей, но это будет живой скелет. Нейон Ти мог поздравить себя с маленькой победой. А без маленьких побед не бывает больших побед – это он знал точно. 
    Питательная капсула сделала своё дело. В течение двух дней Нейон Ти наблюдал, как голое тело оживало, напитываясь питательной средой. Кожные покровы порозовели, даже выражение лица изменилось и стало спокойным. Дыхание ровное, как при глубоком сне.  Все два дня звездолёт держал прежний курс. Он шёл по орбите Земли, вместо неё повторяя движение вокруг солнца. Нейон Ти не знал, зачем он это делает, но иначе он не мог. Не было Земли. Осталось единственное, что роднило его с Землёй и с его прошлым. Он хотел остаться верным тем родным местам во Вселенной, которые нельзя увидеть, обнять их, прижаться к ним лицом. Для него это всё воплотилось лишь в курсе звездолёта среди звёздного безмолвия вселенской мглы. 
     После двух дней работы капсулы Семён открыл глаза. Нейон Ти ждал этого момента и был готов  порадоваться новой маленькой победе. Он открыл капсулу со словами:
  -  Всё в порядке. Молчи. Тебе нельзя разговаривать до полной реабилитации. 
Он усадил обессиленное тело в капсуле и дал большую таблетку:
  -  Это тебе. Запей водой,  -   подал ему стакан воды. Семён запил таблетку водой, и Нейон Ти уложил его обратно.  – Вечером переведу тебя в твою каюту, а пока отдыхай,  -  он подождал, пока Семён  снова закрыл глаза, после чего оставил его до вечера. Ещё несколько дней Семён провёл   в каюте, куда поместил его Нейон Ти. Одетый, он лежал на кровати, получая три раза в день таблетки брамулата для возвращения организма к  привычной пище. Для всего остального Семён оставался слабым. Нейон  Ти готов был ждать сколько  угодно времени. Ничего другого не оставалось. 
      Наконец наступил день, когда Нейон Ти увидел Семёна сидящим на кровати. Спортивный костюм Нейона Ти висел на нём, с трудом позволяя угадать под ним очертания тела. Лишь голова и бледные кисти рук напоминали о том, что это тело живого человека. Трудно было бы описать его внешний вид. Нейон Ти оценил его одним словом «худой». Это был единственный признак, который бросался в глаза, за исключением кучерявой шевелюры.  Она чёрной шапкой украшала голову, словно её абсолютно не касались проблемы остального организма. 
   -  Где я? – был первый его вопрос. 
Вместо ответа Нейон Ти протянул ему кружку питательного бульона:
  -  Скоро ты всё узнаешь,когда сможешь не только сидеть. А пока восстанавливай  силы. У меня к тебе гораздо больше вопросов, но разговора пока не будет. 
   Ещё через несколько дней Семён уже мог вставать с кровати, сидеть за столом.  Нейон Ти вывел его из каюты и довёл до столовой. С этого дня они встречались в столовой за завтраком, обедом и ужином. 
    Нейон Ти вдруг поймал себя на мысли о том, что не решается начать свои расспросы о судьбе Земли, словно что-то мешало ему, наверное, отсутствие надежды на лучшее.  Он водил Семёна каждый день по звездолёту, знакомил с расположением   помещений. Семён быстро освоился, запоминая всё с первого раза. Он тоже хранил молчание  о всём том, что ему пришлось пережить. Могло показаться, что ничего не произошло, а  он всего лишь турист на борту звездолёта.  Это не могло продолжаться долго.  В очередной раз перед обедом  Нейон Ти зашёл в каюту Семёна для прогулки по звездолёту, но вместо этого уселся в кресло напротив него со словами:
    -  Мы вместе храним с тобой молчание об одном и том же. Разница в том, что ты знаешь, о чём молчишь,  а   для  меня это тайна, покрытая мраком Вселенной. Тебе не хочется об этом говорить, а мне не хочется спрашивать, Семён. Но у нас нет выбора. У нас ничего нет, кроме этого звездолёта и пустой Вселенной. Я рассказал тебе о том, как мой звездолёт оказался в таком положении. Если ты всё помнишь, то пришло время поговорить о том, что случилос с тобой, -  Нейон Ти сделал паузу. -  О том, что случилось с Землёй. 
 Семён покачал головой:
    -  Спасибо тебе. Ты спас мне жизнь. Похоже, я, действительно, готов к тому, чтобы всё рассказать. Не уверен, что хватит сил за один раз снова пережить всё это. В любом случае начать надо с самого начала. Я понимаю, что тебе гораздо важней узнать, как всё закончилось, -  грустно улыбнулся он. –  Наверное, уже нет смысла вспоминать самое начало,  -  неожиданно он замолчал, нахмурившись.  Нейон Ти поспешил растормошить его:
  -  Всё, что ты скажешь, очень важно. Нам некуда спешить. Мне дорога каждая  мелочь, связанная с Землёй, как бы тяжело тебе не было вспоминать об этом. 
Семён часто-часто закивал головой:
  -  Да-да. Я обязан тебе жизнью и обязан отплатить тебе, чем смогу. Тем более, я знаю об этом, как никто другой мог бы знать и только благодаря своим знаниям и подозрениям я оказался здесь, а не разделил участь Земли. Знания подтвердили мои подозрения,  а подозрения заставили бежать с Земли.
     Я знаю, что во всём виноват он. Я только не знаю, да и никто не знал на Земле, откуда он взялся. Он называл себя Архи Муд, и так его все называли, но я подозреваю, что это его не настоящее имя. Он всегда твердил одно и то же, что с раннего детства его кумиром был древний Архимед с его фразой «дайте мне точку опоры, и я переверну земной шар». Архи Муд был одержим этой идеей, повторяя фразу изо дня в день.  Мне до сих пор непонятна его личность, но я с уверенностью могу сказать о его гениальности, как учёного. Способности он имел выдающиеся, - Семён сделал паузу. -  Ты не был на Земле пять лет. Архи Муд появился в нашем институте восемь лет назад. В институте глобальных модификаций. 
Архи Муд сразу начал с должности ведущего специалиста. Не успели оглянуться, как на его темы стал работать весь институт. Темы касались вопросов защиты Земли от инопланетного вторжения, хотя до сих пор не было никаких сигналов об угрозе из космоса. Это никого не удивляло. Оставалось только удивляться нечеловеческой энергичности Архи Муда. Одним из первых его шагов стала разработка институтом смартфонета. Станции смартфонета моментально разместили на всех материках, от северного до южного полюса. Они образовали вокруг Земли единый информационный пояс, подобно атмосфере земного шара. Руководители государств, не доверяя друг другу, увидели в Архи Муде  спасителя Земли. Он  быстро внушил эту мысль через свою мировую сеть, которая была нужна ему не для защиты Земли, а для своего влияния . Мировые лидеры единодушно доверили ему эту роль, не смущаясь его мечтой перевернуть мир. Эта мечта воспринималась как шутка гения, не более того. Никто не заподозрил его в  пагубной  одержимости своей  идеей.
Семён усмехнулся:
  -  Ухабы истории не раз показывали тем, кто её знает, что сначала появляется гений, и только потом становится ясно, какой это гений – добрый или злой. В любом случае человечество расплачивалось за своё доверие гению. Теперь настала очередь Земли расплачиваться за человечество. 
  -  Причём тут человечество? -  возразил Нейон Ти, но Семён продолжал:
  -  Ты пять лет не был на Земле. Для Земли это не срок, а для человечества оказалось много благодаря стараниям Архи Муда. Доказательством этого и как следствие   является то, что я за всё человечество, один, рассказываю тебе о его судьбе, -  неожиданно Семён встал с кресла, бросился на кровать лицом в подушку и затих. Нейон Ти вышел из каюты и закрыл дверь. Он по-прежнему ничего не понимал. 
    На обед Семён не пришёл. Лишь на ужине он появился с виноватым видом:
    -  Извини. Днём я был неправ. Не сдержался. Я должен рассказать. 
После ужина Нейон Ти узнал, как Архи Муд через свою информационную сеть стал хозяином и творцом всеобщего мнения. Вскоре любой ребёнок на Земле знал, что такое хорошо и что такое плохо по версии Архи Муда. Других версий не было. Единомыслие непробиваемым облаком накрыло Землю. Оно расслабляло, убаюкивало, отбивало малейшее желание людей думать и принимать решения,  как о своей судьбе, так и по любым другим вопросам. Да и как могло быть иначе, когда  заранее   известно о том, что за них уже всё решили и объявили об этом решении через всемогущую сеть смартфонета. 
    -  Неужели возможно такое за каких-то пять лет?! – воскликнул изумлённый Нейон Ти. 
    -  Во- первых, за восемь лет, а во-вторых, у тебя слабое представление о жизни на Земле,   среди людей. 
   -  Мне достаточно знать моих друзей, чтобы не разочароваться в человечестве! – возразил Нейон Ти. 
   -  Я не знаю твоих друзей. Уверен, что это умные и креативные личности, но по ним нельзя судить о человечестве. Если бы человечество в целом было таким же разумным, как твои друзья в отдельности, то оно не довело бы Землю до трагедии. Ты мало жил среди людей, на Земле, поэтому не сможешь заметить главную беду человеческой цивилизации, -  Семён горько усмехнулся. -  Технический прогресс развивает человечество, поднимает его жизнь на новый уровень цивилизации и комфорта своими достижениями. Беда в том, что каждое следующее поколение становится глупее и ленивее предыдущих поколений, превращаясь в потребителей комфортной жизни. Это особенно заметно на детях, -  Семён вздохнул и продолжил. -  Кто знал историю древнего мира, мог бы сказать, что Земля повторила судьбу Римской империи, только не от излишеств, а по воле одного одержимого гения, называвшего себя Архи Мудом. 
      -  Не понимаю! Как мог один человек распорядиться судьбой Земли на глазах миллиардов?  Мне непонятно это даже больше, чем сам факт её исчезновения. Не понимаю! –  повторил Нейоне Ти, теряя терпение. Но Семён говорил о другом, занятый своими мыслями:
    -  Фактически, я тоже виноват, как руководитель отдела квантогенной плазматики.  Нас так и называли в институте, -  усмехнулся он. -  Плазматиками. Мы занимались топливом для квантовых двигателей звездолётов. Да, -   продолжил Семён другим голосом. -   Если бы не моё открытие,  -  он снова замолчал. 
    -  В чём ты себя винишь?
    -  В чём?   - Семён отвёл глаза в сторону. -   Гений Архи Муда помог ему использовать моё открытие для  успеха его одержимости. Во вред всему живому, -  тихо добавил он, опустив голову.  -  Архи Муд не перевернул мир, как грозился древний Архимед. Он сдвинул Землю с её орбиты. Он преодолел все законы мироздания! И это благодаря моему открытию,  -  с крика Семён перешёл на шёпот.  - Но я не хотел, нет, -  в отчаянии шептал он.  -  Я с самого начала догадывался, я чувствовал его невидимое присутствие рядом с собой, его интерес. Он никогда ни с кем не делился своими мыслями, но по обрывкам его фраз я догадывался,  -  невнятно бормотал он, словно оправдывался перед самим собой. 
   -  Видишь ли, -   вдруг начал он деловым тоном.   -  Я изобрёл новую присадку для ракетного топлива, но оказалось, что ни один   известный тип двигателя не в состоянии выдержать  его параметры. Все приборы в лаборатории  вышли из строя во время стендовых испытаний нового топлива,  -  он снова покачал головой.  -  До этого мог догадаться только гений. Как можно после этого не называть Архи Муда злым гением человечества?  Я догадывался, что он чего-то затевает, когда в минуты своего озарения он восторженно восклицал самому себе «Плазма! Прекрасно! Вулканы – это та же плазма! Это сильней любого рычага!». Разве можно было понять его мысли?  Даже когда он срочно заказал изготовить сто килограммов   новой присадки, я  ничего не понимал. Только в самый последний момент, там, на вулкане Кронос, я понял, но было уже поздно что-то изменить. Я сбежал,  сбежал от него на его же самолёте, -  сбивчиво, давясь словами, бормотал Семён.  Лицо его раскраснелось, он размахивал руками, словно помогал ими себе говорить. Нейон Ти не на шутку испугался. Он налил в стакан воды,  сунул его в руку Семёну и заставил выпить. Семён тут же весь обмяк и затих.
      -  Всё, успокойся,  -   похлопал его по плечу Нейон Ти. -   Всё позади. Отдыхай. Завтра увидимся. Жду тебя на завтрак,  -  он вышел из каюты.  
  Ему самому пришлось выпить немало воды, прежде, чем привести свои мысли в порядок.  На сумасшедшего Семён не походил, но о чём он говорил? Оставалось лишь признать, что слова Семёна  он не в состоянии, не готов понять, хотя реальность в полной  мере подтверждала их опустевшей орбитой Земли. Он не заметил, как уснул.  
    На следующее утро завтрак прошёл в молчании. Нейон Ти не знал, с чего начать разговор  и не знал, что ещё можно ожидать в ответ на свои вопросы.   Семён не тяготился молчанием. Он был занят своими мыслями. Зато после завтрака он сам начал разговор вместо того,  чтобы отправиться на очередную прогулку по звездолёту. 
      -  Я не зря опасался, что за один раз у меня не получится  вспомнить всё до последнего момента. Согласись, такое не просто вспоминать, -  начал он разговор. 
    -  Чем больше я тебя слушаю, тем больше ничего  не понимаю, кроме того, что твоё спасение – это чудо  и никакие воспоминания не изменят моё мнение, -   Нейон Ти был готов слушать его рассказ. 
   -  Если это чудо, то только благодаря моим усилиям. Ты можешь считать меня безумцем после моих вчерашних слов, но это реальность, порождённая безумством другого человека.  По- другому нельзя назвать гениальность Архи Муда, поражённого одержимостью. Да,   -  он покачал головой.  -  Его мозг поражён одержимостью, которую надо лечить в больнице. Наступает трагедия, когда такую одержимость называют гениальностью. Это и случилось с Землёй.  Она стала жертвой одержимости, не признающей судеб миллиардов людей, судьбы Земли ради своей научной цели. И я помог ему в этом. Я,  -  с горечью добавил он. 
   -  Как такое возможно?!  -   снова начал терять терпение Нейон Ти. 
   -  Я сбежал с планеты, когда понял, что уже ничего невозможно изменить, но ещё страшней было то, что никто ничего и не пытался менять. Никто даже не понимал, что осталось только одно  -   погибнуть вместе с планетой. Если бы я тогда отдавал себе отчёт в своих действиях, то вряд ли оказался бы здесь. Но меня охватил ужас и одно желание бежать, бежать от кошмарной неотвратимости содеянного на моих глазах.  Это оказалось просто сделать,  -   продолжил  он  уже спокойным голосом.  -  У нас на базе института стоял в качестве награды за наши достижения настоящий звездолёт, поставленный там в память о его заслугах в покорении космоса. Он был действующим. Никто не собирался его разбирать. Я учёный, я никогда не был  в космосе, но меня интересовало устройство аппарата. Для таких звездолётов  работал наш институт. При каждом удобном случае я часами мог проводить время, изучая его отсеки.  Его смотрителем или хранителем, а по ночам и сторожем,  был отец моего друга, бывший астронавигатор.   Он многое показал мне и многое позволял, когда рассказывал про это чудо космической техники. Вместе с этим звездолётом он закончил полёты в космос, и на Земле  оставаясь с ним неразлучным. Он сам приземлил звездолёт на базе института, чтобы тот стал экспонатом для экскурсий, а он сам стал его смотрителем. Однажды он показал мне в штурманском отсеке все операции по запуску звездолёта. Это оказалось на удивление просто. Да,  -   вздохнул Семён.  -  Моё отчаяние довело меня до безрассудства, когда я позвонил ему и сказал, что его ожидает очередная экскурсия на звездолёт  в главном корпусе института. Проникнуть внутрь мне не составило никакого труда. Я стартовал с Земли и покинул обречённую планету, на которой даже не догадывались об этом. 
Отчаяние толкнуло меня на безрассудный шаг, лишив меня способности думать о последствиях. А какие могли быть последствия в звездолёте без топлива, без продуктов, без воды, без моего умения управлять этой махиной?! Но я стортовал!
Что мне оставалось делать?     
Несколько минут Семён хранил молчание:
    -  Дело в том, что после бегства на самолёте Архи Муда с вулкана Кронос я ещё надеялся, что весь учёный мир поднимется против Архи Муда и поставит точку на его деятельности,  надеялся, что всё можно исправить. Но я ошибался,  -  с горечью   произнёс он.  -  А меня никто вокруг слушать не хотел, хотя после Кроноса ситуация на Земле менялась буквально на глазах. Она не могла не измениться,  -  с горечью добавил он.  -  Как же ей было не измениться, если по указанию Архи Муда  из ста произведённых килограммов присадки в  вулкан закачали пятьдесят килограммов.  Это изменило судьбу Земли, но привело к триумфу одержимости Архи Муда. Соединение внутренней магмы вулкана с присадкой вызвало экстремотермальную реакцию,   Семён сделал паузу.  -  Как мог я предположить заранее, что гений Архи Муда использует мою присадку для превращения Земли в звездолёт с помощью вулкана. Как?!  - Семён уже кричал последние слова.  -  Факел огромной силы вырвался из жерла вулкана, превратив вулкан в реактивный двигатель. Земля сошла со своей орбиты, продолжая крутиться вокруг своей оси.   Факел был направлен по касательной к поверхности Земли. Так было задумано,  -  усмехнулся Семён. 
   Нейон Ти не верил своим ушам, молча слушая Семёна, а тот продолжал:
    -  Только в тот момент мне всё стало ясно.  Я не выдержал и сбежал на самолёте Архи Муда, чтобы не участвовать в этом. Мои надежды на учёный мир не оправдались. Архи Муд вернулся в институт на самолёте охраны.   Я видел, что он находился в состоянии экзальтированного восторга.  Он упивался своим всесилием, о котором никто не подозревал. Его одержимость взяла верх над его разумом, выведя за скобки разумности существование миллиардов людей, которые не догадывались о своей участи. А Земля сошла со своей орбиты и удалялась в сторону Солнца, продолжая вращаться. Этого никто не заметил! Более того, сход Земли с орбиты привёл к потере Луны. Этого тоже никто не заметил и не забил  тревогу благодаря стараниям Архи Муда!  -   Семён опять перешёл на крик, но взял в себя в руки и продолжил спокойным голосом.  -  По указанию Архи Муда в околоземном пространстве Земли  была  создана голограмма Луны, её точная копия. Влюблённые и поэты могли по-прежнему любоваться ночным светилом, будто ничего не изменилось!  Все вокруг были беззаботны и безмятежны, потому что любые изменения легко объяснялись через вездесущую сеть смартфонета. Сотни тысяч отдыхающих на песчаных пляжах морских курортов  наслаждались комфортом, нежностью моря и ласковым солнцем, не обращая внимания на отсутствие приливов и отливов.  Кого могла интересовать такая малость среди неги и блаженства?   Позитивные эмоции вытесняли у людей   не только мысли, но и желание мыслить.   Смартфонет исправно и усердно объяснял причины любых перемен на Земле. Люди знали, что всему виной глобальное потепление, озоновые дыры в атмосфере, магнитные бури, смещение магнитных полюсов Земли, даже изменение скорости её вращения вокруг своей оси. Поэтому все были спокойны, когда  Земля уже была превращена в звездолёт и несла сама себя прочь с орбиты, в никуда, к Солнцу.   Архи Муда это совсем не волновало. Его покалеченный одержимостью  разум не задавал ему никаких вопросов. Он готов был погибнуть вместе со всеми. Надо было видеть его в те, мои последние, дни на Земле.  Он ликовал, восклицая самому себе, что Архимед  -  это пустышка по сравнению с ним. Архимеду с его примитивными рычагами далеко до современной науки. Он бормотал, что нет рычага мощнее, чем реактивный двигатель. Его разум воспринимал реальность, как свою победу, а не как мир, заселённый людьми.   Мне стало страшно, и я сбежал.   -  тихо закончил Семён.
   Нейон Ти был вознаграждён за своё терпение. Он понял наконец  всю очевидность невероятного, в которой целая планета, его Земля, с её населением, с его друзьями, с Бюро Межзвёздной Безопасности, стала послушной жертвой одного гениального безумца. Миллиарды людей позволили ему это сделать. Никакая философия с её вопросом о роли личности в истории не помогла. Безумная личность оказалась сильней цивилизации. Нет, не сильней  -  одёрнул себя Нейон Ти.  -  Действенней. Он действовал, когда все вокруг просто занимались своими делами. 
   Нейон Ти нарушил молчание:
    -  Я не знаю, как бы я поступил на твоём месте. Для этого надо было оказаться на твоём месте. Но то, что ты остался жив  -  это чудо!  Это во- первых, а во-вторых, из твоего рассказа я понял, что Земля цела и невредима.
    -  Да. Но Земля по-прежнему не подозревает о своей участи. Она обречена. Это звездолёт, направленный в сторону Солнца,  -   Семён говорил спокойно, как  о чём-то обыденном.  –  Но движение скоро прекратится и превратится в падение. Реакция магмы  ослабеет и сойдёт на «нет».  Оставшиеся пятьдесят килограммов я успел похитить и загрузить в свой звездолёт.  Документацию по новой разработке  я уничтожил. Гений Архи Муда не сможет её восстановить. Но ему это и неважно. Он сделал своё дело и готов умереть вместе со всеми,  - Семён горько усмехнулся. 
    -  У тебя есть твоя топливная  присадка?!   -  вскричал Нейон Ти, вскакивая со своего места.
   -  Да. Это единственное, что я смог сделать,  -  с виноватым видом  ответил Семён.  -   Неизвестно, как долго будет работать вулкан, превративший Землю в звездолёт. Даже Архи Муд не может знать этого. Это неважно. Участь Земли решена. Люди до последнего момента не узнают, почему вдруг Солнце стало всходить по утрам в другой стороне, почему   сократилось время суток, почему исчезли морские приливы и отливы. Никто не скажет, кому они всем этим обязаны. 
Нейон Ти словно не слушал его, занятый своими мыслями.  Глаза его странно блестели, впервые за много дней. 
   -  Мы можем попытаться спасти Землю, если у Архи Муда больше нет твоей присадки. 
Семён удивлённо покрутил головой:
   -  Ты это о чём?
   -  Мой опыт не однажды помогал мне спасать планеты, обречённые на гибель. Земля не уничтожена, не погибла, значит, у неё есть шанс. Мы должны найти его. 
  -  Ты о чём?   - повторил Семён. 
  -  Ты можешь помочь своей топливной присадкой, а я могу помочь своей головой, хотя ты учёный, и сам мог бы догадаться об этом. Твои эмоции там, на Земле, лишили тебя способности рассуждать. Такое бывает с теми, кто не привык к экстремальным ситуациям. Зато ты остался жив и в этом я вижу спасение для нашей Земли. Идём!   -  Нейон Ти решительно встал и  направился в Центральный Пост, увлёкая Семёна за собой. Там он сел за бортовой компьютер и пробежал пальцами по клавиатуре. На дисплее прявилась голограмма земного шара с горами, реками, морями и океанами. 
  -  Покажи, где находится вулкан Архи Муда. 
  -  Это Кронос,   -  Семён без  труда указал точку  на вращающемся глобусе,  -  Мне не приходил в голову вопрос о том, почему Архи Муд выбрал именно этот вулкан, неприметный, давно потухший, всеми забытый. Даже аборигены острова Калимантан  не знали, что эта гора когда-то была вулканом,  -  Семён пожал плечами.  
  -  Понятно!  -   радостно воскликнул Нейон Ти и энергично потёр руки, как при большой удаче. 
  -  Об этом должен был догадаться не я, а ты, учёный, которому не надо объяснять, что действие всегда равно противодействию. Этот закон действует как на планетах, так и в межпланетном пространстве. 
  -  Что ты предлагаешь?  -   Теперь настала очередь Семёна задавать вопросы. Он всё ещё оставался жертвой своих эмоций, не в состоянии осмысливать ситуацию. 
  -  Мы должны сделать это,  -   Нейон Ти был радостно взволнован. -   Твоя присадка может спасти планету. 
  -  Ты думаешь…   -  начал было Семён, но Нейон Ти перебил его речь:
  -  Надо найти точку на земном шаре, диаметрально противоположную Кроносу. Но главное, это найти Землю. Не думаю, что она движется со скоростью звездолёта. 
 Семён не дал ему договорить:
  -  Как тебе могло прийти такое в голову?  -  он восторженно кричал, стоя позади кресла Нейона Ти и вцепившись в спинку кресла.  -  Я готов!   Я всё сделаю!  - от его недавней слабости не осталось и следа. А Нейон Ти продолжал, не обращая внимания на реакцию Семёна:
  -  Всё гораздо сложней, чем я хотел бы надеяться,  -  он   остановил вращение голограммы   земного шара.  -  В западном   полушарии  точка, противоположная Кроносу, находится в океане,  -  он постучал пальцем по экрану и продолжил.  -  нам ничего не остаётся, как исходить из того, что мы имеем. 
Нейон Ти провёл пальцем по экватору западного полушария вправо:
    -  Кронос находится на экваторе. Ближайшую точку, подходящую для  наших планов, можно найти в северных Андах. Уверен, что потухший вулкан там найти будет легче, чем на Калимантане. Какой бы ни была погрешность  в выборе точки нашего противодействия, нам ничего другого не остаётся, но это шанс, и мы воспользуемся им, чтобы обуздать всесилие вашего Архи Муда, как вы его называете,  -   добавил Нейон Ти, отвернувшись от голограммы.   -  То, что касается космических поисков, я беру на себя. Остальное будет делом твоих рук, твоих стараний. Прогулка по звездолёту отменяется. С этого момента всё отменяется, кроме поиска Земли. Твоя задача,   -  он обратился к Семёну.  – Ты должен набираться сил. Они тебе скоро понадобятся, а их хватает только на прогулки. Усиленное питание и тренировки. 
Семён согласно кивнул головой. Он и сам понимал это, в отличие от того, что Нейон Ти имел в виду под делом его рук. Об этом у него не было никаких предположений. 
  -  Прямо сейчас и начнём,  -   продолжил Нейон Ти.  -  Тебе в тренажёрный зал до обеда, а я на поиски Земли. Для этого мне не придётся покидать Центральный Пост,  -  он махнул Семёну рукой в сторону двери, а сам пересел в кресло астронавигатора и включил приёмник космической связи. Голова его привычно занялась пищей для размышлений, тут же забыв и про Семёна, и про всё окружающее.    
    Первым делом  он оценил свой выбор курса по орбите Земли. Решение это было бессознательное, скорей, под воздействием душевных переживаний о потерянном прошлом, но сейчас это решение играло важную роль в его планах. Подтверждением тому   была  информация, которой он обладал. Земля сошла с орбиты в сторону Солнца, то есть в сторону орбиты Венеры.  Его курс будет неизменным до тех пор, пока он не поймает в эфире позывные Земли. Он был уверен, что Архи Муд, собираясь перевернуть мир, не преследовал никаких других целей. Вряд ли его интересовала такая «мелочь», как космическая связь.  При его амбициях он не видел ни в чём угрозы для своих планов. Нейон Ти не сомневался в её исправной работе до последних минут существования Земли. Надо было только уловить этот сигнал. В своей бортовой связи он не сомневался. Оставалось лишь следовать своему решению и ждать, а это он умел. В любом случае всё решит всего лишь один виток вокруг Солнца. Дальнейшие поиски будут бесполезны.   За обедом он рассказал Семёну о своих соображениях. Теперь они оба знали, что их ждёт. 
    Это случилось на двадцать шестые сутки полёта. Сигналы были непрерывные. Космическая связь Земли работала исправно, как в прежние годы его прошлых возвращений на Землю. Сердце Нейона Ти лихорадочно билось, кровь стучала в висках, но если бы он попытался в этот момент встать с кресла, то вряд ли ему удалось это сделать. Силы словно покинули его тело, и он мог только одно  -   слушать и слушать желанные звуки позывных сигналов родной Земли.  Он нашёл её!   Нашёл в том направлении, где и ожидал, в стороне орбиты Венеры. Теперь он не потеряет их.  Нейон Ти схватил микрофон, но неожиданно замер от поразившей его мысли «Я не должен этого делать!».  Он положил микрофон назад и вытер пот со лба. Отключил систему опознавания, включил режим «невидимки». Голос его звучал спокойно, когда он произнёс:
   -  Автопилоту   сменить курс в сторону сигнала!  
      Семёна он нашёл в тренажёрном зале и привёл в восторг своей новостью. Тот ликовал, весь мокрый, в капельках пота от своих занятий:
   -  Я не верил! Не верил, что такое возможно! Теперь я готов на всё! Что мы должны сделать?! 
 Нейон Ти улыбался в ответ:
  -  Да, дружище. Мы сделали это, но это не всё. Об остальном поговорим за ужином. У нас ещё есть время. 
Во время ужина он рассказал Семёну о том, что вовремя принял необходимые меры, решив не выходить на связь с Землёй. Их звездолёт невидим для наземных служб. В обычном случае это могло стоить лишения диплома астронавигатора, но сейчас случай был необычный, из ряда вон выходящий, когда его самого лишили родной  Земли. Правил для него не существовало. После ужина он продолжил разговор  про их планы:
   -  Как ты понял, действовать мы будем инкогнито, как на чужой планете. Ничего другого не остаётся в условиях, когда всё подчинено одной воле  и нет надежды на поддержку  любой посторонней мысли. А наши мысли там, на Земле, могут показаться только посторонними, потому что они не озвучены из вашего смартфонета. С этим решено, -  Семён слушал, затаив дыхание, а Нейон Ти уверенно продолжал: 
    -  Мы держим курс на Землю. Через сорок дней приблизимся, но входить в атмосферу не будем. Дальше всё очень просто. Звездолёт оставляем на околоземной орбите.   В режиме «невидимки» ему ничто не угрожает. На Землю нас доставит звездокар, и мы опустимся в районе северных Анд. А дальше нам надо только найти вулкан в зоне экватора и заправить его твоим открытием, все пятьдесят килограммов, после чего успеть унести ноги на том же звездокаре,  -   бодро улыбнулся Нейон Ти. -  Твоё открытие пригодится, -  похлопал он по плечу Семёна. 
    -  Когда я тебя слушаю, то всё кажется просто, но как всё это выполнить, я не могу представить. И что нам это даст? -  Семён не сводил восторженных глаз с Нейон Ти.
   -  Это даст не нам, а Земле, шанс. Хоть какой-то, но шанс вернуться на орбиту, в сторону орбиты, прочь от Солнца.  Пусть наша точка противосилы имеет пространственную погрешность. В любом случае она сделает своё дело. Я уверен, если твоя присадка имеет такую мощность. У нас ещё есть время. Ты успеешь восстановить свои силы,  -  добавил Нейон Ти. -  А пока отдыхать.  
Несмотря на спокойный и уверенный вид, с которым держался Нейон Ти перед Семёном, он долго не мог уснуть, не имея ни  малейшего представления о том, что их ждёт. 
   Все сорок дней сигнал с Земли радовал их слух, вселяя надежду, что Земля жива, но в конце полёта эта радость омрачилась, хотя они увидели на экране далёкие очертания родной планеты.
  -  Смотри!   -  Нейон Ти показывал в сторону экрана.
  -  Что?   -  не понял Семён
  -  Вулкан!   Твой Кронос молчит!  Он погас, -  уже тихим голосом закончил Нейон Ти. Семён напрасно пытался вглядываться в экран, когда ответил:
  -  Это должно было случиться. Для Земли это конец. Она не движется, а падает в сторону Солнца. Даже если это заметят на Земле, несмотря на все старания Архи Муда, будет поздно. 
       -  Ты прав. Время работает не на нас, но нам не надо много времени. Мы в околоземном пространстве. Завтра звездолёт возьмёт курс по стационарной орбите, а сегодня мы приготовим звездокар. Идём! -  они оба поспешно вышли в коридор. 
Звездокар был готов к полёту. Им осталось только перетащить коробки с присадкой из шлюзового отсека в транспортный, где стоял звездокар. 
    Последнюю ночь перед своим тайным посещением Земли оба не спали, каждый в своей каюте, хотя утром за завтраком оба были бодры и возбуждены, не вспоминая о своих мыслях. В отличие от Нейона Ти для Семёна всё предстоящее казалось чем-то невероятным. После побега в космос он снова возвращался на Землю, видел её на экране, это казалось сном, но он готов был ко всему, о чём его накануне проинструктировал Нейон Ти. 
  После завтрака они надели скафандры, сели в звездокар, загруженный контейнером с пятью коробками. Звездолёт продолжил свой курс, а звездокар вынырнул из люка и помчался в сторону  голубой планеты. После входа в  атмосферу Семён снял скафандр и занял место в грузовом лифте, рядом с контейнером. Он успел заметить  внизу утренние краски Земли. Нейон Ти молчал, напряжённо вглядываясь в экран. Там проплывали картины земной поверхности, такой знакомой для них и близкой с высоты звездокара. 
   -  Приготовься!   -  скомандовал Нейон Ти.  -  Мы над Андами. Идём по экватору. Снижаюсь. Вижу жерло вулкана. Пошёл! -  прокричал он, и кабина лифта исчезла внизу. Трос медленно разматывался с барабана, опуская её всё ниже и ниже. Вскоре  она исчезла из виду, скрытая мраком, как и жерло вулкана. Наконец трос ослаб, барабан остановился. Кабина достигла дна вулканического колодца. 
  -  Всё готово!   Поднимай!  -  Услышал он в наушниках крик Семёна и включил лебёдку, направляя звездокар вверх. Семён вышел из кабины лифта словно из угольной топки. Он был весь перемазан сажей с ног до головы и громко чихал, поднимая над собой облачко чёрной пыли. 
  -  И что дальше?   -  спросил Нейон Ти, не обращая внимания на его вид.
  -  Дальше?   Мне  придётся вернуться. Присадка не будет работать. Вулкан ведь остывший. Нужен контакт с магмой. Архи Муд бурил скважину. Нам это не по силам. 
  -  Что мы можем сделать? -  прокричал в ответ Нейон Ти. -  Это не боевой звездокар, а транспортный. Я не могу взорвать вулкан. Но на борту есть заряды. Мощные заряды. 
Звездокар остановил полёт ввысь. Нейон Ти встал со своего места, открыл боковой шкаф и достал оттуда тяжёлую болванку красного цвета с кольцом на одном из овальных концов. Из другого шкафа он достал смотанную в бухту верёвку.
   -  Всё очень просто. Других вариантов нет. Опускаешь заряд на дно, к кольцу привязываешь верёвку. А с другим концом в руках ты поднимаешься назад. Дёргаем верёвку и улетаем. Можно и вулкан разбудить, и гору разрушить, когда надо. Другого ничего на борту нет. Не предусмотрено,  -  развёл он руками. 
Семён, продолжая чихать и кашлять, вернулся в кабину лифта с новым грузом. Он был готов ко всему. 
     Звездокар снова опустился вниз. Кабина лифта исчезла внизу. Нейон Ти считал, что на этот раз ждать придётся гораздо меньше, но он ошибся.  Сначала он услышал тихий хлопок внизу, и тут же звездокар тряхнуло так, что Нейон Ти едва не вылетел из кресла, удержанный ремнями. В следующее мгновенье невидимая сила снизу швырнула пятитонный звездокар в сторону, подчинив его своей стихии, а не командам пилота. Нейон Ти чувствовал, как его крутит ураганом вместе со звездокаром. Эта сила спасла звездокар, потому что из жерла вулкана взметнулся ввысь столб ослепительного огня.  В этот момент звездокар находился далеко в стороне от вулкана, но другая волна, уже горячего, воздуха  ударила по нему, окончательно закрутив в воздушной мешанине холодных атмосферных и горячих вулкнических вихрей.  Если бы звездокар находился на меньшей высоте, то неизбежно был бы разбит о склоны окружающих гор. С трудом Нейон Ти подчинил звездокар своим командам и вывел его в безопасное пространство. Барабан грузовой лебёдки продолжал крутиться, размахивая по салону  обрывком троса, но Нейон Ти не замечал этого. На его глазах из недр Земли разворачивалось во всей страшной красе невиданное зрелище. Огненный столб рвался  вверх. Его вершина скрывалась вверху и разглядеть её было уже невозможно. Более того, ширина  огненного столба расла на глазах, увеличиваясь во все стороны. Можно было заметить, что огонь вырывался  не из жерла вулкана, а из горной гряды, что окружала вулкан со всех сторон, превращаясь в один огромный вулкан. Огненный смерч рвал земную твердь, как скорлупку, вырываясь наружу, дальше земного неба, в космос. 
   Отблески огня играли на прозрачном колпаке   кабины, придавая обстановке самой кабины фантастический вид. Нейон Ти почувствовал, что в кабине стало жарко. Это, наконец, привело его в чувство и заставило отвести глаза от невиданного зрелища. Он направил звездокар прочь, за пределы атмосферы и только там, в безвоздушном пространстве, среди привычных ему, мрака и тишины он понял, что случилось. Они сделали это. Вулкан в своём извержении, действительно, напоминал дюзы звездолёта, своей мощью во много раз превосходя их. Но Семён?!  Они сделали это, но случилось непоправимое. Нейон Ти откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. До сих пор в своей работе он привык к тому, что жизни его друзей забирал космос. Сейчас это сделала Земля. Его Земля. Семён даже не успел стать его другом, успев только погибнуть за него, за всю Землю. Это совсем не входило в их планы. Нейон Ти понимал, что не учёл одного – того, что сноровки учёного недостаточно для обращения с таким простым предметом, как кольцо взрывателя. Здесь нужны не знания, а опыт. Как можно было это предусмотреть?!
    Нейон Ти открыл глаза. Привычной темноты не было. Мрак Вселенной  освещал столб огня со стороны Земли. Невозможно было охватить глазом ширину этого столба, но, чем дальше звездокар удалялся, тем больше Земля с  огненным хвостом напоминала звездолёт в полёте. Нейон Ти не мог не заметить этого, угнетаемый самыми мрачными мыслями. Эти мысли не покидали его и в звездолёте, где буквально всё напоминало о Семёне. Звездолёт продолжал кружить над Землёй. Непривычно было видеть её, лишённую Луны. Так продолжалось несколько месяцев. Это время не прошло безрезультатно. Стало очевидно, что Земля изменила направление движения, удаляясь в сторону от Солнца. При этом шлейф огненного хвоста заметно укоротился, а его свечение ослабло.  Нейон Ти не терял терпение, привитое годами работы в космосе. Его терпение было вознаграждено.
       На семьдесят пятые сутки пребывания на орбите Земли столб огня исчез окончательно . Земля превратилась в обычную планету, подчинённую законам Вселенной. Ещё через два месяца Нейон Ти рассчитал орбиту Земли и был приятно изумлён. Её годовое вращение вокруг Солнца составляло всё те же триста шестьдесят пять дней. Это было невероятно и казалось божьим провидением, поскольку сам он не мог надеяться на такой результат своих действий, вызванных скорей его душевным порывом, чем научными размышлениями. У Нейона Ти не было оснований  для недоверия к расчётам бортового компьютера. Он трижды вводил параметры новой орбиты Земли, и каждый раз ответ оставался неизменным. Для него это послужило сигналом к новым действиям. Когда он понял это, сердце его билось так же лихорадочно, лишая спокойствия, как и в тот момент, когда он увидел на чёрном фоне экрана голубую точку, увидеть которую у него не оставалось никакой надежды. В таком состоянии он оставался до самого вечера, пока не уснул.
      Следующий день он впоследствии считал днём рождения своей новой жизни. С утра он был идеально выбрит, в парадном костюме, который надевал всего несколько раз на торжественных приёмах в БМБ. Сидя в кресле астронавигатора, он отключил режим «невидимки» и включил микрофон. В своём первом возвращении из далёкого космоса  Нейон Ти не испытывал такого волнения, но голос был громким и уверенным, когда он произнёс:
    -  Земля!   Говорит борт седьмой службы БМБ! Нахожусь на стационарной орбите!  Прошу посадочный модуль космопорта БМБ!  
После всех волнений  несбыточным чудом в ответ прозвучали слова:
   -   Борт седьмой!  Запрос принят и обработан!  Ваш воздушный коридор в секторе GR17! Посадочный модуль  космопорта   номер семь!  С прибытием и мягкой посадки! Тебе повезло! Несколько месяцев воздушное пространство Земли было закрыто для полётов из-за извержения вулкана. 
Голос в наушниках звучал буднично, с привычными интонациями штатного режима  сеанса связи. Но каждое слово эхом отдавалось в душе Нейона Ти. Ему приходилось делать усилие над собой, чтобы не закричать, не завыть диким голосом от восторга, пока он слушал голос того, кто говорил с ним сейчас от лица Земли. 
    -  Спасибо,   -  неожиданно для себя, чуть слышно, прошептал он, когда голос замолчал. 
    -  Что!? Повторите!  -   громко зазвучало в ответ. Но Нейон Ти спохватился и прокричал:
   -  Борт седьмой   принял!  Ухожу со стационарной орбиты! Конец связи!
Звездолёт шёл на посадку. Нейон Ти понимал, что этим он обязан своей встрече с Семёном. Семён спас его от анабиоза, а Землю от гибели, о которой она даже не подозревала, если судить по работе космической связи. 
    После приземления Нейон Ти с трудом воспринимал обычную жизнь. Он прошёл послерейсовый карантин, обследования. Комиссия БМБ одобрила его отчёт  по выполненному заданию. Всё это время он напряжённо вглядывался в окружающую жизнь, украдкой вглядывался в людей, словно впервые их видел, пытался уловить хоть какие-то признаки, вызванные переменами в поведении Земли. Нигде он не мог уловить малейших намёков на беспокойство или панику по поводу судьбы планеты. По ночам в небе по-прежнему светила бледная Луна, исправно демонстрируя всему человечеству свои фазы согласно лунному календарю. Он уже начал привыкать к ежедневным новостям смартфонета, от которых невозможно было скрыться. Как и все, он теперь знал, что последствия гигантского извержения вулкана в Андах ликвидированы полностью и больше не прогнозируется новых смещений тектонических плит. 
       Сознание Нейона Ти было контужено окружавшим его всеобщим спокойствием и безмятежностью. Его не беспокоила мысль о том, что для своих друзей, для шефа БМБ, для всего человечества он никогда не будет спасителем Земли. Его беспокоило другое. Тот факт, что истина никогда не откроется человечеству по воле одного из людей, подчинившего своей воле   волю всей планеты. Нейон Ти со своим знанием истины мог рассчитывать только на палату в сумасшедшем доме. Он это понимал. В его отчёте для комиссии БМБ ни слова не было сказано о судьбе Земли. Для этого нужны были доказательства. Ему не удалось уберечь Семёна, как своё главное доказательство, поэтому Нейон Ти молчал. 
    Он чувствовал себя заложником собственного молчания и тяготился своей беспомощностью.  Угнетённое сознание проявилось ещё во время послерейсового обследования. По утрам он просыпался от своего крика:
   -  Земля! Я борт седьмой! Земля! Слышишь меня!? Земля!  Ты где?!  Крики будили не только его, но и персонал медицинского центра. Это повторялось не раз и не два. Ему назначили процедуры и отправили в отпуск по указанию Бюро Межзвёздной Безопасности на морское побережье. Нейон Ти подозревал, что к нему вернулись фобии его далёкой юности, но ни с кем не собирался делиться своими мыслями. 
    В санатории ему стало лучше. Обстановка покоя, безмятежности среди отдыхающих и медицинские препараты сделали своё дело. В душе наступил покой, а в голове  приятная пустота. По ночам он вместе со всеми любовался с балкона блеском ночного светила,   а днём наравне со всеми радовался удобству  отдыха на морском берегу  без этих нудных приливов и отливов. Когда за это удобство со всех сторон начинали расхваливать  Архи Муда, он молчал, не разделяя общих восторгов.  
       В один из дней ему попала на глаза маленькая заметка в газетной рубрике новостей. Газета сообщала, что в джунглях Южной Америки, в предгорьях северных Анд, местные охотники обнаружили странного человека. В обгорелых лохмотьях, чёрный от копоти и грязи, он повторял одни и те же слова. Извержение вулкана в Андах повредило его рассудок настолько, что он призывал всех вокруг спасать Землю от падения на Солнце. Он не помнит своего имени, поэтому помещён в клинику. Ничего не значащая заметка осталась без внимания Нейона Ти.  Пребывание на Земле всё дальше отдаляло его сознание от чувства опасности, от беспокойства за судьбу Земли. Он становился таким, как все, беспечным и беззаботным в условиях комфорта и отдыха. Из космоса всё виделось совсем иначе, но для этого надо было покинуть Землю, а ему этого больше не хотелось. 
   
                                                                                                                      03. 2025