Миражи. 1. Меотида. Ольвия
Александр Степанов


Люди, события и страны- вымышленные.

Автор.
МИРАЖИ

Пожары над страной все выше, злее, веселей.
Их отблески плясали в два прихлопа, три притопа,
Но вот судьба и время пересели на коней,
А там- в галоп, под пули в лоб,
И мир ударило в озноб от этого галопа.

Высоцкий

Путь идет по плоскогорью,
Нас встречает неизвестность,
Это край фантасмагорий,
Очарованная местность.

Гете

1. МЕОТИДА. ОЛЬВИЯ

Мы идем кильватерным строем- объединенный флот трех государств. Как бы это звучало раньше, лет пять назад- объединеный флот Скифии, Таврии и Ольвийской республики, враги, друзья, партнеры- кем мы были? Теперь уже все равно, теперь мы- единый боевой механизм, товарищи по оружию и по несчастью. Туман над морем- это здорово, если приглядеться, можно увидеть Ольвийский порт, силуэты башен Неаполя Скифского, Таврийские замки- все то, что у нас было и чего теперь у нас нет. Солнце уничтожит мираж, и останется только то, что есть на самом деле- два крейсера, эсминцы и вспомогательные катера, которые и являются объединенным флотом, потому что больше ничего не осталось.
Все началось год тому назад, в месяц Равноденствия. Я сидел тогда в каком- то питейном заведении на площади Независимости, недалеко от центра Ольвии, между биржей и историческим музеем. Тогда было много таких ресторанчиков, начинался весенний сезон, и столики только- только вынесли на открытый воздух. Весна у нас всегда была особенным временем. Мы улыбались неизвестно отчего,мы знали, что живем в стране мечты, классик сказал об этом времени, что ангел сидит за нашим столом и пьет за нашу удачу. Вино, впрочем, было странное, у меня появилось ощущение, что это таврийская контрабанда. Сейчас это не вызывало раздражения, потому что надо и соседям зарабатывать, а заставить таврийцев соблюдать закон не может даже наша легендарная налоговая служба. В старые времена мы боролись с ними карательными экспедициями, так что теперь расплачиваемся за грехи предков- пьем таврийское вино.
Я вижу себя, сидевшего тогда за столиком, и нахожу мало сходства с автором. Вино пил преподаватель Лицея, сотрудник кафедры естественных наук, недавно защитивший докторскую работу "Философия разрушения". Мне стоило много крови довести работу до защиты и протолкнуть через Совет, тему считали слишком- как это?- формально- логической и не имеющей отношения к психологии типичного обитателя нашего мира. Пришлось произнести массу пламенных речей о том, что понятие "наш мир" двадцать лет назад включало таврийские банды, и десять лет назад- черных бомбистов, которые неведомо куда исчезли, и никого из них не видели в зале суда, а инстинкт разрушения- один из вечных инстинктов, поэтому философия разрушения- равноправная часть философии, и много еще было всякого пламенного научного трепа. Хочется сказать, что я не сменил названия, а это, естественно, можно было сделать не меняя содержания, потому что уже тогда что- то чувствовал. Неправда, ничего я не подозревал.
Девушка Лина появилась откуда- то сзади и слева, появилась сразу в кресле напротив. Лина была моей дипломницей, диплом мы общими усилиями написали и даже очень удачно защитили, все остальное тоже как- то сошло на нет. Она подрисовала что- то в левом глазе маленьким карандашиком и сообщила:
-Хочу кофе.
-Хочешь - закажем.
-Знаешь, я уезжаю.- она сказала это так, как будто сообщила новость.
- Знаю, конечно.- Можно подумать, она не представляет себе, кто именно устроил отличное распределение в Нимфейский филиал. Кофе мы выпили, потом спросили еще вина. Я намекнул официанту насчет таврийского привкуса, и вновь принесенное, оно оказалось существенно выше качеством. Мы поболтали ни о чем, я отдал Лине рекомендательные письма коллегам в Нимфей. Теперь следовало мило прощаться.
Вот тогда для меня началась та жизнь, которой я живу до сих пор, и вряд ли когда- нибудь жизнь существенно изменится. Лицей, кафе, работа- все стало миражом. Для большинства из нас жизнь стала другой через месяц- когда над Ольвией появились боевые дирижабли, но для меня жизнь на "до" и "после" разделил именно этот момент. Лина спрятала карандашик и заговорила другим тоном, это уже не был разговор ни о чем.
- Ты живешь всю жизнь в столице, поэтому скорее всего не поймешь меня, но я все- таки попробую. Ты знаешь, откуда я?
- Из Нимфея, конечно. Если помнишь, ты мне рассказывала про ваши древности, и как там у вас жизнь идет, и как тебя в детстве возили смотреть Старую Крепость в Пантикапей, и про рыбные фабрики в Тиритаке, как ты там подрабатывала машинисткой. Видишь, не забыл.
-Ты не все знаешь, я как- то не говорила, собственно, случая не было. Я, грешным делом, подумал, что имеет место тонкий подход к вопросу о том, как бы ей остаться в столице. Мы с Линой мало говорили о ее долицейском периоде. Не дай Бог, последует монолог об ужасах провинциальной жизни, алкоголике- отце и полном отсутствии перспектив профессионального роста.
-Ты хочешь сказать, то в нашей анкете ты все наврала? Для начальника отдела кадров это будет концом карьеры. А что, на самом деле ты неаполитанка?
- Знаешь, очень прошу- не надо идиотского сарказма, по крайней мере сейчас. Слушай внимательно. Родители- с севера.
-Что значит- с севера, Скифия или, упаси Бог, Дикое Поле?
-Вот что значит столичный житель. Для тебя весь мир- это Ольвийская республика, ну, может, еще Таврия, поскольку она теперь нами приобщена к Ольвийской цивилизации. Эмигранты из Готланда.
К чему это она? Ну, Готланд и Готланд. Вообще- то действительно удивительно- огромная страна, а о ней почти ничего не известно. Лет десять назад, помнится, они попросили у нас денег на какой- то сказочный проект, то ли поворот реки, то ли осушение моря, были еще дискуссии в газетах- давать или не давать. Между строк читалось, что долг они все равно не вернут, а стало быть, попадут от нас в зависимость, но, наверное, у наших политиков хватило ума посмотреть на карту и увидеть, где наша республика со всеми ее автономиями и зависимыми территориями, а где Готланд с его северным побережьем и Дальним Востоком, так что денег мои осторожные соотечественники не дали.Я налил Лине еще вина:
-Малыш, это конечно, интересно- в смысле, твое происхождение, но я не понимаю, откуда твое беспокойство и что за трагедия такая случилась?
-Я и сама не понимаю все. Видишь, мама переписывалась с родственниками в Новой Столице на северном побережье, и работает она в Готландском представительстве переводчиком, языком, кстати, владеет прекрасно. Я тоже говорю, с акцентом, правда. И с готландцами мы всегда общались много. Понимаешь, с ними что- то случилось,- да она плачет!- Ведь люди как люди, ну, может зажатые, хмурые, что- ли. Я бывала в представительстве, они там приемы устраивали.
-А теперь тебя не принимают? Или маму уволили?
- Издевайся сколько хочешь, я все равно буду говорить.- Они изменились, ищут в нашей жизни плохое, вроде стараются убедить себя, что кроме этого плохого, ничего нет.
-Например?
-Пожалуйста- мама всю жизнь переписывалась с двоюродной сестрой. Так вот, я читала тетины последние письма, лучше бы не читала- зачем мы обижаем таврийцев, и тут же- таврийцы дикари, передавила бы она всех. Ну что им до наших дел, раньше все о детях и внуках писали, мой кузен летом приезжал к нам в Нимфей, вместе на досках катались. Еще про новый Северный флот, какой он непобедимый и как они теперь океаном владеют, я не понимаю, зачем океаном владеть, по- моему, по океану и так можно плавать. И в представительстве так же.
-Знаешь, это становится интересным. И что в представительстве? Прекратили приемы?
-В том- то и дело, что нет. Я сейчас была дома, мама плачет, говорит, уволюсь. Я ничего не поняла, ну и пошла в представительство, прием был, я даже не знала, по какому поводу. Понимаешь, меня никто не оскорблял прямо, но они как будто соревнуются между собой, кто больше скажет пакостей. Тетка из канцелярии, я ее сто лет знаю, и она меня тоже, спрашивает, как же это я после столицы в провинциальном городишке жить буду, неужели нельзя было в Ольвии остаться, и пополнела я, говорит, диеты их северные рекомендует. А рядом мэр наш стоит, тетка у него вежливо интересуется насчет пропавших голосов на последних выборах, да правда ли, что мэрову зятю принадлежит городской пляж. А зять рядом. Ну насчет того, что пополнела- неправда. Ведь так?
-Да уж. Вообще все это странно. Не так факты, как атмосфера. Ты рассказывай дальше.
-Ну с мэром- может быть, и даже наверняка, у нас все об этом знают. У Нимфейского Вестника тираж, можно сказать, только на расследовании мэровых афер и держится. Сейчас это неважно. Ты хочешь понять атмосферу, так вот, кажется, они хотят, чтобы мы их не любили, причем захотели все сразу вдруг. Я ничего не знаю об их делах, но иметь недоброжелателем мэра, по моему, неосмотрительно.
-Может, это все и имеет какое- то значение, а может и нет. Странная бессмысленность действий- приобретут они славу брюзгливых придурков- и что с этим добром делать?
- И еще впечатление, если угодно,- наоборот, им плевать, как мы к ним будем относиться, важно убедить в чем- то самих себя. Ну, ты одолжил тысячу динаров, а отдавать не хочешь- что ты скажешь о кредиторе? То есть не ты, ты вернешь, но ты понял. И они ничего нам не должны. Я не особенно интересовалась, что там в Готланде происходит, так получилось. Улев, кузен, рассказывал, что живут довольно бедно, от нашего дома был просто в восторге, еще он принадлежит к какой- то молодежной организации, вот- Молодые волки. Боялся, что в придется служить на Черном океане, у них этих самых молодых волков потом в армию набирают, называется патриотический долг. Вообще все наши провинциальные развлечения ему страшно нравились. Что еще? Мать Улева, тетя Предслава- учительница. Правда, я ее никогда не видела. Знаешь, я была подростком, может, не все понимала, но, кажется, ее к нам просто не пустили, власти не пустили. Хотя это дико звучит. Как можно не пустить? ... Не знаю.
- Ладно, сухой остаток. На первый взгляд все это представляется обидами рассерженной девочки. Но может быть, за этим что- то есть или кто- то. Скажи, у вас там нет слухов, что проект какой- то затевается, заводик или электростанция, не обязательно,чтобы это было как- то связано с Готландом, просто какое- то строительство?
-Господи, ты же знаешь, Нимфей есть Нимфей, ничего более консервативного, чем Пантикапейская провинция, в республике нет. Наши пляжи, наш порт, наши рыбные фабрики. Ты про такое строительство в городском совете скажи- слуги народа гнилыми помидорами забросают.
-Ладно, давай так. Будем над этим думать. Если будет страшно, пиши, маме скажи, чтобы увольнялась, что ли, тебе теперь будут платить хорошо. Если появятся конкретные вопросы, я постараюсь помочь.- Может, она все-таки надеется остаться в столице или на продолжение наших отношений? Я никогда не мог понять женщину. Но что- то она зацепила во мне, какое- то смутное беспокойство налицо. Вот что: люди изменились, непонятно как и почему, но изменились. Причем, похоже, изменилась существенная часть целого народа. Или весь народ? Если она что- то чувствует, то что именно, в смысле- чего боится?
Я заказал все, что было в Лицейской библиотеке по истории и современности Готланда. Что- то было в справочниках, что- то удалось извлечь из опубликованной переписки департамента иностранных дел. Вообще данных было удивительно мало, странная и закрытая страна. Во- первых, какие- то сложные и мало понятные религиозные воззрения, во- вторых, невозможное политическое устройство, формально- республика, но во главе - что бы это значило?- император, он же и назначает выборы преемника, когда сочтет нужным, и кандидатов утверждает Государственный совет- сенат, назначаемый императором же. Все это написано в конституции, которая у них тоже есть. А еще император- самодержавный. В конституции так и сказано "высшая власть- от Бога, и всякий, кто сомневается в этом, есть государственный преступник". Короче- жареный лед, в особенности если учесть, что единой религии в стране нет, а многобожие, наоборот, есть, что же значит "власть от Бога", с точки зрения среднего готладца?
И еще: формально Готланд стал империей относительно недавно, первоначально это было маленькое (по нынешним масштабам страны) княжество, граничащее с Диким Полем. Да они последние тридцать лет только и делали, что воевали, покоряли Восток и Север! Воевали, кажется, умело, хотя экономику загнали вусмерть, и теперь собственно империя- это Старый Готланд, Восточное генерал- губернаторство и Северная автонономия с Новой столицей-Уранибургом. Интересно, что воевали в некотором смысле сами с собой- с соседними государствами, которые почти не отличались от метрополии ни языком, ни нравами, кажется, даже этнически это был один народ. Ага, вновь завоеванные ресурсы сразу шли в дело, получилась цепная реакция, каскад, так сказать. Выходит, по крайней мере, сами себя северяне победили, дошли до Ледяного моря на севере и Черного океана на востоке. Что дальше?
Император у них- некто Аскольд Первый, именно он провел северную и восточную кампании и построил Новую столицу, сначала- князь Старого Готланда, потом- главнокомандующий, всего три года как император, теперь уже пожилой человек. Став императором, более не воевал. Несомненно, историческая личность. Это, выходит, он собирался реку поворачивать? Обнаруженные дипломатические документы- договор о дружбе (текст какой- то вялый), поздравления нашим Президентом Готландского князя (по разным поводам), приветствие Госсовета императору в связи с коронацией. За подписью императора- ни одного официального документа. Торговый оборот практически нулевой, судя по всему, они вообще мало с кем торгуют, такая себе самодостаточная страна. Негусто.
В сущности, ясно, почему для нас все это происходило как бы на обратной стороне Луны- мы всю жизнь несли свет Ольвийской цивилизации именно на юг, половина моих студентов появились на свет на берегах Нила. А север с точки зрения среднего ольвийца- ну что север? Дальше Скифии- только Дикое Поле с его степью и вольными городами.
Интересно, как Линины родители оказались в Нимфее? Насколько я знаю, гражданство у нас иммигранты не получают, а странное, мягко говоря, происхождение студентки Лицея не мог не отследить отдел кадров. Стало быть, родители ее значатся гражданами республики. Может, есть какие- то дополнения к закону, но мне их найти не удалось. Это кем же надо быть, чтобы приехать с севера и так просто получить гражданство? Еще удивительнее, что у них нет посольства в Ольвии, только представительство. Устроились наши друзья готландцы не только не в Ольвии, но даже не в Пантикапее с его амбициями южной столицы. Нимфей- маленький город, в таких не то что дипломатических представительств- вообще иностранцев практически нет. Странно это все.
Утром следующего дня я получил письмо, доставленное несколько необычным способом. Письмо лежало на моем рабочем столе, при том что дверь была закрыта. Подобрать ключ к моему замку- дело нехитрое, к тому же украсть в кабинете нечего, но зачем понадобилось открывать и закрывать двери, чтобы доставить конверт- это для меня непонятно и теперь. Письмо короткое: "Предлагаем Вам прибыть по адресу Аллея Славы, левая сторона. Предварительно Вам следует взять в ректорате командировочное удостоверение. О получении данного письма просим проинформировать ректора лично". Подписи нет, на бланке сверху знак, мне не известный- стилизованный колчан, с одной стрелой, врисованный в венок из дубовых листьев. Первая мысль, естественно, была о неудачной шутке, но в левом верхнем углу, кроме фамилии адресата, указан был и личный код, а личный код гражданина Ольвийской республики может знать только налоговая служба или по решению суда- служба безопасности. Налоги у меня автоматически вычитаются из жалованья. Александр, во что ты влип?
Командировка оказалась в Тиритаку, целью поездки значилось: обмен опытом- надо думать, с матросами на рыболовных сейнерах. Я у них, может быть, научусь ловить рыбу, но какой опыт могу передать, если буквально понимать слово "обмен"? У кого- то своеборазное чувство юмора. Скоро я узнал- у кого.
Ситуация походила на пьесу абсурда.
Ректор, адмирал военно-морских сил республики в отставке по кличке Дед, был на месте, и попасть к нему удалось сразу. Я почтительно прослушал речь:
-Среди задач, стоящих перед работниками Лицея, есть и такие, какую вам предстоит решить,- дальше было что- то изучении производственных процессов и тому подобном. Дед сообщил ценные указания, подписал командировку, отдал бумаги секретарше, и она вышла ставить печать. Аудиенция окончена, я собрался прощаться.
- Разрешите отбыть?
- Поезжайте, Александр.- Я был уже у дверей, когда Дед неожиданно оказался рядом.- Это очень важное дело, очень. Постарайтесь не оплошать. Сейчас мы с вами поговорили, и вам оформляют командировку, это называется "легенда", запомните, может, пригодится.
Вы знаете, я ректор, но вообще адмирал запаса республики... Адмирал адмиралу рознь... . Я был командиром Южного конвоя, так и знайте.
История с Южным конвоем в полном ее объеме никогда широко не освещалась, но кто хотел- знали о ней более или менее подробно, во всяком случае в столице. Первоначальная задача конвоя была простой: проводить гражданские суда в Александрию. Действовало соглашение с Византией о прекращении огня, и Византийский флот был на базах, но береженого Бог бережет, поэтому выпускать караван без конвоя не рискнули. И надо же было именно тогда произойти путчу в Царьграде, новой власти срочно потребовался конкретный враг, к тому же кто- то где- то и кому- то сказал, что на одном из судов перевозят золото. В результате случилось так, что Византийский флот атаковал конвой в Босфоре, как раз Босфорская резня известна очень хорошо. Считается, что все наши суда там потопили- и конвой, и караван. К счастью, скоро путч сам по себе кончился, там же, в Босфоре, на борту линкора Ахиллес, был подписан мирный договор.
На самом деле все было не совсем так. Из всей эскадры через Босфор прорвался один крейсер- Девлет- Гирей, а потом произошло что- то такое, о чем мы не очень хотим вспоминать. Якобы крейсер оказался в Цареградском порту и якобы чьи- то семьи взяли то ли в плен, то ли в заложники, и были какие- то расстрелы, причем всему этому можно поверить, потому что регулярных войск в тот момент в городе не было. Одним словом, произошла темная история, на редкость противоречащая традиционым Ольвийским ценностям. Доподлинно известно только, что Владимир Железная рука скоро сдал Царьград правительственным войскам, а Михаил Сармат, лидер радикального крыла повстанцев, погиб при невыясненных обстоятельствах. Ай да Дед!
До площади Славы меня довез извозчик, на Левую сторону пришлось добираться по лужам. Здание оказалось серой башней, по обе стороны которой тянулся глухой забор, за ним, судя по всему, находилась контрольно- следовая полоса, у входа надпись "Министерство науки и образования. Администрация". В самом министерстве я бывал неоднократно и никогда не слышал, что у них есть какая- то "Администрация", кроме того, доска с надписью выглядела подозрительно новой. Стражу порядка в форме столичной жандармерии я предъявил удостовренение преподавателя Лицея, и он пропустил меня со словами:
-Вам во второй лифт, наберите кнопку минус третьего этажа и личный код.
-А лифты- это где? - Меньше всего мне хотелось сейчас заблудиться в сером здании, странный "минус третий этаж" вызвал законное беспокойство на этот счет.
-Пройдете через проходную - сразу налево.- Он отвернулся и стал листать бумаги. Судя по всему, больше мне здесь ничего не скажут. В лифте действительно была кнопка "-3" и цифирный круг. Лифт двинулся вниз, двери открылись в плохо освещенном коридоре, и встретил меня лейтенант, судя по нашивкам, от кавалерии, таврийской внешности.
-Господин Фатиниди?
-Да.
-Прошу ваши документы.- Я предъявил все то же лицейское удостоверение.-Прошу.- Он отдал мне незапечатанный конверт,- прошу следовать за мной.
И пошли мы коридорами и лестницами куда- то вниз и вперед. Коридорам нет конца- вниз, налево, вперед, опять налево, двери, двери и свет электрических лампочек. Наконец лейтенант открыл одну из дверей, но не вошел, а только объявил на входе:
-Господин Фатиниди.- Помещение напоминает лицейскую аудиторию, но собравшийся народ- точно не студенты. Несколько знакомых лиц из Лицея, военные в больших чинах- таврийская кавалерия, морской и воздушный флот, гвардия. А вон вице- мэр столицы, рядом трое членов госсовета, очень похожих на свои портреты в газетах. Половина огромной доски завешена картами, в которых я ничего не понимаю- Республика, Меотида, Понт, Старая метрополия, Дикое Поле, Гелонов пролив, Босфор, на картах стрелки, отметки, еще какие- то схемы. Комментирует все это генерал непонятного рода войск, говорит и движется легко, круглый и почти лысый:
-... сосредотачиваются у Пантикапея. В данное время возле косы Змеиной расквартированы две казачьих дивизии. Формально они не являются гражданами какой- либо страны и подчиняются только своей старшине. По нашим данным, именно на эти подразделения возложена задача начала вторжения и удержания плацдарама в первое время. С формальной точки зрения - все в порядке, танаисские казаки находятся на территории Дикого Поля, вне Вольных городов, то есть на территории нейтральной,- генерал вытер лоб.- Пока нам не известна точная дата начала операции, но судя по тому, как идет подготовка, это произойдет в ближайшие недели.
Я перестал слушать. Это даже не страшно, это невозможно. Слева от доски таблица- тактическое обеспечение четырех армий вторжения и личный состав- всего около миллиона солдат. Направление главного удара- с Юго- запада Дикого поля, через Киммерию, вдоль побережья Понта на Ольвию. Почему они спокойны? А почему я спокоен, что еще остается делать? То, что говорится сейчас, выглядит бессмысленным ночным кошмаром. Есть такие сны, когда кажется, что произошло что- то непоправимое, но одновременно приходит понимание, что это только сон, и начинаешь с облегчением наблюдать за происходящим как бы со стороны. Если все так и есть, как говорит генерал от неизвестного рода войск, то вывод простой- тому миру, в котором мы живем, который знаем и любим,- конец. Будет другой мир, привычный для новых поколений, но непонятный и враждебный поколению нынешнему. А сначала будет война. Выходит, Дед все это уже знал, наверное, с его подачи я здесь. Интересно, чем таким приглянулся рядовой- необученный, место которого с винтовкой в пехоте, и то если подучат стрелять?
Я стал смотреть бумаги. Это называется аналитическая записка. Тема: о причинах и последствиях вероятного вторжения армии Готланда на территорию Ольвийской республики, Скифии и Таврии.
Содержание по сути следующее. На протяжении тридцати лет Готланд вел политику, связанную с непрерывными войнами на севере и востоке континента. Цель такой политики двоякая. Во-первых, постоянная экспансия позволила за счет туземного населения вновь присоединяемых территорий подерживать на приемлемом уровне уровень жизни в метрополии и доставить средства для новой войны. Во- вторых, состояние войны способствовало укреплению режима и, в конечном счете, привело к абсолютной монархии. Конституция формально не отменена, но скорректирована и является рудиментом политического устройства старого княжества. Экономика страны представляет собой в той или иной форме элементы военно- промышленного комплекса. Таблицы, графики, производственный и военный потенциал страны в целом и отдельных регионов. Объективно ситуация такова, что империя может существовать только постоянно расширяясь, а значит, должна вести вести непрерывную войну не с целью завоеваний, но только для подержания самого своего существования.
На севере незаметно сформировалась сила, которая может нас уничтожить, при этом газеты пишут о чем угодно- о колонизации дельты Нила, о торговом обороте с Византией, о похолодании в дипломатических отношениях с Римом, запускают утки вроде великого открытия- эфирного телеграфа без проводов, в то же время о близкой и смертельной опасности ни слова. Хотя в сущности ясно- почему. Готланд для нормального ольвийца- это варвары на краю света, за Диким Полем, надо перевернуть мозги, чтобы представить себе опасность с севера, и у присутствующих они, похоже, уже перевернулись. Я стал слушать лысого генерала:
- Боевые действия силами регулярной армии в течение сколько- нибудь значительного промежутка времени представляются бессмысленными, поэтому следует четко уяснить себе, что в перспективе речь может идти исключительно о войне партизанской. Имеются основания полагать,что любая концентрация наших войск в районе Пантикапея вызовет немедленное вторжение. Нам необходимо закончить подготовку эффективной системы баз, в основном- в горах, чем мы и занимаемся в настоящее время. При этом следует учесть, что партизанская война может быть эффективной только и исключительно при поддержке народа.- Он стал почти кричать.- Друзья, хоти мы того или нет, мы теперь один народ. Думаю, ты меня узнал, по крайней мере, по голосу.- Генерал ткнул пальцем в зал, в задних рядах встал полковник таврийской кавалерии.
- Если кто помнит, как ликвидировали совет Союза Возрождения Киммерии, черных бомбистов, то руководил операцией тогда я, Алоиз Ре. Тебе тогда удалось уйти, остальных накрыло первым залпом, да? Вы поклялись отомстить мне лично, так мне, по крайней мере, докладывали.
Полковник долго молчал, а потом сказал только:
-Готов выполнять приказы вашего превосходительства.
-Вам не надо выполнять мои приказы, я не ваш командир. Но драться придется вместе...