Миражи. 2. Меотида
Александр Степанов

2. МЕОТИДА

Туман рассеялся. Съезжаются капитаны, нам следует решить, что делать дальше, хотя каждый матрос наверняка уже знает, каким будет результат. Мы заперты в Меотиде, как в бочке, до сих пор удавалось уходить от преследования, но долго так продолжаться не может, и единственный выход- это прорыв через Гелонов пролив в Понт. Собственно есть другой вариант- затопить корабли, но мы полагаем его неприемлемым.
Капитан крейсера Амазонка Виктор Дагон появился раньше других, и надо думать, он не спал всю ночь. Тавриец Дагон происходит из династии морских офицеров, его предки были пиратами в Понте, адмиралами торгового флота, дед- командующий Ольвийским флотом в Византийской войне, отец- директор Морского департамента. Именно ему мы обязаны успехом последней и единственной нашей операции, линкор Стрибог покоится теперь на дне Меотиды, в основном, благодаря тактическому таланту Дагона. Интересно, как он сейчас думает? Понимает, что задача прорыва решения не имеет, в то же время отказаться от прорыва нельзя. Похоже, уже представляет себе, как идет ко дну под развивающимся таврийским флагом, а на берегу взрываются снарядные склады форта Перун.
-Адмирал, когда?- Резко спросил Дагон.- Мы можем дойти до пролива за пять часов. А там- что Бог даст. У меня тут схема... Я пойду впереди на Амазонке и постараюсь нейтрализовать часть батарей. Имперский флот гоняется за нами по всей Меотиде, думаю, у пролива их не будет, вам надо идти за мной компактной группой, тогда есть шанс, у флагмана, по крайней мере...
-А если будут?
-Ну что ж, если будут- будем драться.- Дагон отвернулся и стал смотреть в иллюминатор.
-Ладно, мы после поговорим.- Я ему не поверил.
Друг, ты прекрасный боец, но не понимаешь, главного, запрещаешь себе понять и я тебе ничего не стану говорить. Получи ты в академии на занятиях по морской игре такую задачу, какая стоит перед нами, ответил бы, что флот надо топить, поскольку регулярные подразделения сейчас ничего существенного сделать не смогут, а команды следует переучивать на действия в горных условиях. Что толку от нас в Понте или в Северном океане? Не больше, чем в Меотиде. Но видишь ли, есть еще одна точка зрения. Кстати, именно ее ты и придерживаешься, только не знаешь об этом. А геройски погибнуть я тебе не дам. И команде твоей не дам. Тебя учили драться, учили умирать, а сейчас второе не нужно совсем, а первое почти не нужно. Наша задача- оставаться живыми, и именно в Ольвийском порту.
Капитаны эсминцев вошли все вместе, чуть позже пришел капитан Орерн, командир флагманского корабля Девлет- Гирей. С Богом, начнем.
- Ситуация вам известна. Мы не можем долго уклоняться от боя, тем более что уголь на исходе, а баз снабжения в Меотиде со взятием Пантикапея у нас не осталось. Бой даже с соединениями Норд и Ост южного имперского флота, не говоря уже обо всем южном флоте, очевидно, закончится нашей гибелью. Единственно возможный выход- прорваться через Гелонов пролив. Вероятность успеха операции сейчас повышается, потому что имперский флот, скорее всего, в море- они ищут нас и надеются на морское сражение, в проливе нам придется иметь дело только с береговой артиллерией форта Перун. Прошу высказываться. Капитан Дагон?
- У меня разработан план операции. Идея проста- Амазонка начинает бой, задача- подавить, насколько это возможно, огонь артиллерии и отвлечь внимание. Операция назначается на ночное время, поэтому противник не сможет определить, есть ли рядом еще кто- нибудь. Как только мы выполним свою часть задачи...
-То есть крейсер будет потоплен? Это часть плана?- вмешался капитан Электры, недавний выпускник Морской академии, ольвиец Гран. У парня, похоже, сдают нервы.
-То есть крейсер выполнит боевую задачу. Я продолжаю и прошу не перебивать, в особенности непрофессиональными вопросами. После первого этапа операции планируется пауза. Они наверняка выведут в пролив катера, возможно, ослабят внимание к орудиям и менее тщательно станут наблюдать за морем, тогда будет промежуток тишины. На втором этапе пойдет основная группа, идти надо максимально компактно, ни в коем случае не открывать огонь. Ориентир- мачты Амазонки, которые будут хорошо видны, поскольку пролив мелкий. Важен психологический момент, они осознают, что эскадра в проливе, может быть, на несколько десятков секунд позже, и это наш шанс. Возможно, успеем проскочить.
Ночью в дыму мы можем не заметить сигналов друг друга, поэтому действия каждого придется расписать поминутно. Детали уже разработаны и в случае, если план будет принят к исполнению, будут до вас доведены. Это все.
-Мнения?
Встал скиф Орерн, в былые времена- один из немногих сохранившихся пиратов на торговых путях Южного Понта. В сущности, вторжение спасло ему жизнь, в последний год фрегат Орерна Магдалена стал слишком уж хорошо известен и в Царьграде, и Ольвии, и в Риме, кто- нибудь скоро достал бы его. Впрочем, от судьбы не уйдешь.
- Думаю, выражу общее мнение, если скажу о глубоком уважении, которое мы испытываем к капитану Дагону. С планом действий я согласен, ну, хотя бы потому, что из всех возможных путей этот- наименьшее зло.
Больше никто ничего не сказал. Все и так ясно, теперь я должен принять решение или, точнее, сформулировать его:
-План утверждаю, предлагаю согласовать действия во время операции. С капитаном Дагоном я хочу переговорить лично.
Капитаны принялись обсуждать порядок введения кораблей в бой, сверять часы и разбираться в схемах, я ушел к себе. Дагон пришел через несколько часов, и вид у него был усталый. Он сидел молча и ждал, что я скажу.
-Ну что, Виктор, как наши перспективы?
-Если честно, перспектив почти нет.- Он явно не хотел встречаться со мной взглядом.
-А точнее?
-Точнее- их нет совсем. Мы там и останемся, в проливе. Я с секундомером просчитал возможность проскочить- для вас, для флагмана. Не получается, адмирал, совсем чуть- чуть, но не получается, я не говорю уж про эсминцы.
-Но команда и капитаны вам верят?
-Да. Поэтому мы и сможем начать операцию. Впрочем, ее еще не поздно отменить. Что?
-Виктор, как вы думаете, кто из наших офицеров наиболее полезен как боевой командир?
-Я, адмирал.
-Кто способен вас заменить, может быть, со временем?
-Ну, Орерн уже и сейчас многое может. Как он уходил от патрулей на своей Магдалене, это было великолепно! Жаль, что не я его ловил. На эсминцах-пожалуй, Гран. Молодой, правда, он потому и спросил... Вы помните, это ведь его торпеда добила Стрибога. Остальные хорошие офицеры, плохих у нас нет.
-Я стал адмиралом случайно. Я- ученый, философ и филолог. Вы выполните любой мой приказ?
-Любой. Иначе нельзя.
-А если я прикажу стрелять по чайкам из тяжелых орудий?
-Выполню приказ, адмирал.
-Тогда слушайте приказ, Виктор, слушайте очень внимательно, потому что от точности исполнения этого приказа зависит многое. Нужно изменить вашу роль в операции. Мы ведь не сможем существенно повредить форт Перун?
-Если только попадем в снарядные погреба или склады...
-Не будем о невозможном. Что же, у них орудийные склады не защищены от огня с моря? Реально- не можем, так?
-Так, адмирал.
-Тогда вам должно стать ясным, что не стоит так уж сильно стараться. Приказ такой: попытайтесь остаться живым. И постарайтесь сохранить в живых как можно больше ваших людей, заранее готовьте шлюпки, что ли. Несколько залпов- и белый флаг, белый флаг! Заранее его заготовьте, и сделайте это лично, никто не должен знать. Можете топить крейсер раньше, чем это сделает враг. Когда начнется- не лезьте на мостик, нарушайте устав, не будьте примером для подчиненных, берегите себя в первую очередь.
- В бою главное - выполнить задачу. Мы попадем в плен, адмирал. А пленные у них долго не живут. Это жестоко по отношению к команде.
- Еще раз- если я прикажу стрелять по чайкам из тяжелых орудий?
-Приказ будет исполнен. Не хочу больше ничего говорить.
-Виктор, пусть ваша команда думает о вас что угодно- это ведь только полчаса максимум. Надеюсь, авторитета капитана хватит, чтобы ни у кого не появилось искушения не выполнить ваших распоряжений.
-Не успеют.- Он улыбнулся.- Все будет быстро, я примерно себе представляю, как теперь защищен Гелонов пролив. Все будет очень быстро.

... Ночь была звездная, силуэты кораблей четко выделялись на фоне моря. Один из них сдвинулся с места и стал удаляться набирая скорость.
В форте Перун шла обычная работа. Гарнизон был занят, в основном, патрулированием окрестностей, на случай атаки с моря в постоянной готовности были готовы батареи береговой артиллерии.
Воевода форта Перун, генерал- губернатор Пантикапейской провинции, варяг чистой крови и генерал от инфантерии Роальд Искусеви принимал рапорт.
Генерал считал свое назначение в форт Перун почетной ссылкой накануне отставки, но нисколько этой ссылкой не тяготился, он всю жизнь провел, можно сказать, на передовой, воевал с хазарами, черемисами и мордвой, дрался на востоке с иноверцами, дважды был ранен, одно время был сенатором, провел пять лет в ссылке по ложному доносу и теперь был сыт по горло и политикой, и военной карьерой. Роальд не без удовольствия решил зачислить себя в старики и все свободное время теперь отдавал увлечению молодости- игре в городки. Иногда выработанная десятилетиями подозрительность мешала ему в полной мере наслаждаться жизнью, но генерал старался гнать от себя бессмысленные тревожные мысли.
Тихо постучав, в кабинет вошел начальник контрразведки гарнизона, он же заместитель генерал- губернатора по связям с туземным населением Ольма Гудов.
-Ну, что у нас сегодня? Как настроения?
-Все тихо, ваше превосходительство. Мы имеем дело с удивительным народом. Похоже, им все равно, кто ими правит. Нет нужды менять старую администрацию, они прекрасно работают с нами. Придется только всерьез взяться за дела административные, не далее как сегодня утром я получил еще два запроса о том, когда начнет работать таможня, они не могут отгружать рыбу, срываются поставки в Царьград- так называемый Южный завоз, теперь это уже и наши потери. Запросы из городского департамента образования, изменять ли школьные программы, и как изменять. Я им велел пока вставить в учебники истории краткую биографию императора и статьи о нашей истории последних лет. Обещали адаптировать для детей.
Вы можете открыть таможню своей властью, а вот исправленные учебники обязательно надо утвердить в столице, у меня заготовлен рапорт по этому поводу.
- Давайте ваш рапорт, я подпишу. Ольма, вы знаете, последние дни мне как- то неуютно. Мы с вами в глубоком тылу, но все слишком хорошо. Я обратил внимание, что очень уж мне здесь покойно. Так не бывает. Мы с вами служим не первый год, вы когда- нибудь встречали народ, в котором совершенно нет духа сопротивления? Смотрите, ни одного нападения на наших солдат! Они уже стали ходить поодиночке в местные кабаки! Между прочим, мы наполовину разрушили порт, реквизировали массу продуктов, отягощаем население постоем- и ничего! Вас это не удивляет?
-Я могу говорить только о том, что сам вижу и слышу. Я готовлю отчеты на основании донесений агентуры, а агентура доносит, что антиимперских настроений не наблюдается, не только в администрации, но также и в народе. Между прочим, в большинстве местных кабаков постоянно находятся мои люди. И в порту тоже.
-Ольвийцы?
-Естественно, но моим ольвийцам я доверяю.
-А интуиция ваша что подсказывает?
-Не стану ничего утверждать на основании интуиции, нужны объективные данные. Могу обещать только, что внешнее спокойствие не приведет ни в какой мере к ослаблению внимания. Я докладываю об опасности, если она есть, если ее нет- что я могу сделать?
-Ладно, забыли пока. Простите, видимо, это уже стариковская подозрительность. Еще что- нибудь?
-Прибыли артиллерийские боеприпасы, стратегический запас. Их следует разгрузить и доставить к орудиям.
-Да, мне докладывал зам по тылу, еще утром. А разве этого еще не сделали?
-Здесь все расслабились, ваше превосходительство. Еще нет.
-Все- но не вы?
-Мы стараемся держать под контролем все.
-Прошу лично проследить за исполнением. Мы в состоянии войны, гм... формально. Вообще на фронте за такие вещи разжалуют. Адъютант!- Бравый лейтенант вихрем влетел в кабинет.- Зама по тылу ко мне, немедленно. Хотя... нет, лучше завтра с утра... Какая разница? Все свободны.- Генерал пошел играть в городки.
Амазонка подходила к проливу. Дагон сидел у себя в каюте, чем вызвал удивление и досаду со стороны обоих своих помощников, справедливо полагавших, что капитан должен находиться на мостике. Он знал, что почувствует мгновенье, когда следует открыть огонь- в точности в тот момент, когда их заметят, и за несколько секунд до того, как начнет работать береговая артиллерия. Еще три минуты...уже две. Дагон стал говорить в трубку внутренней связи:
-Орудия, минутная готовность.
Трубка ответила:
-Башня А- к бою готовы.- Башня В... Башня С...- порядок.
-Легкая артиллерия...
-К бою готовы.
-Торпедное отделение.
-Готовы.
-Мостик, что у вас?
-Форт не не видим, видимость отличная. Мы прекрасная мишень, командир.
-Машинное отделение, самый полный.
-Есть самый полный.
Корпус завибрировал сильнее, крейсер набирал ход. Сейчас, сейчас... Команда "Огонь!" и возглас с мостика "Вижу форт!" слились в один крик. Сотни огненных стрел понеслись к берегу и разорвались в праздничном фейерверке. Дрожа от радостного возбуждения, крейсер посылал все новые снаряды туда, на берег, где раньше был виден форт и где теперь ничего не было видно из- за дыма. Сам корабль тоже пропал в дыму, однако промахнуться по нему было невозможно, и враждебная сила нанесла ответный удар. Крейсер вздрагивал, казалось, по нему бьет чудовищный молот, и раз, и два, и три. Каждый матрос и офицер действовал самостоятельно, но корабль был единым сильным существом, почти живым, которое сражалось с сильнейшим врагом, знало об этом и потому уже не думало, как выжить, но видело перед собой только врага и хотело его уничтожить.
Вспышки осветительных снарядов пробивали дым, на мгновения делали крейсер видимым, и этих мгновений было достаточно артиллеристам форта, чтобы корректировать огонь.
Основная система связи отказала, и капитан переключился на резервную. Пытаясь перекричать грохот, Дагон орал в трубку:
-Торпедное...огонь! Торпедное... огонь! Цель на траверзе! - Трубка не отзывалась, потом он услышал слабое "Есть огонь!", и связь прервалась. Характерные вздрагивания корпуса между взрывами- торпеды пошли.
Некоторое время ему удавалось контролировать ход сражения. Орудийные башни "Цербер" и "Циклоп" вышли из строя, расчет башни "Циклоп" вынужден был затопить снарядный погреб, чтобы избежать взрыва боезапаса, расчет башни "Цербер" уничтожило прямым попаданием, скоро из орудийного погреба откачали воду, и "Циклоп" снова открыл огонь, более слабый, правда. Все торпеды выпущены.
Скоро время... Капитан опять соединился с машинным отделением:
-Машины стоп!
-Есть машины стоп. Командир, надеюсь, мы им в...ли. Мы вас любим, командир.
Дагон посмотрел на сейф, в котором лежала белая простыня. Пристрелят меня, подумал он. Свои пристрелят, если увидят с этим. Впрочем, ладно, какая разница- минутой раньше или позже. Неожиданно стало тихо, и капитан почувствовал, что крейсер поднимается на большой волне, которой никак не могло быть в мелководном проливе, такие волны бывают при шторме в океане, нет, их вообще никогда и нигде не бывает. "Меня берут ТУДА вместе с кораблем и командой?" Cознание погасло.