Анатолий Грибанов


1
На это воскресное утро у Виталия Федоровича Прохорова помимо всего прочего было намечено одно важное дело – весьма необычного свойства. Он должен был вылить в речку примерно пол литра воды. Впрочем, дело было, конечно же, не в воде, а в том, что в ней находилось. Если быть абсолютно точным – кто в ней жил. А жили там шесть улиток, самых обычных – речных, совсем еще малышей.
У Прохорова было хобби. В углу его комнаты на журнальном столике стоял десятилитровый аквариум, в котором жили пара телескопов и три вуалехвоста. Год назад, по случаю ухода на пенсию, коллеги по работе подарили Прохорову каких-то особо ценных улиток: крупных, красивой кремово-желтой расцветки. Они придали аквариуму Виталия Федоровича экзотический вид. Но главным их достоинством было то, что они тщательно поедали микроводоросли, которые вызывают «цветение» воды и все в аквариуме покрывают буро-зеленым налетом. Правда, оказалось, что шесть заморских улиток ели так много, что Прохорову пришлось специально для них покупать на рынке ряску, водоросли. Каждый день он теперь сыпал сухой корм для рыбок, и отдельно брал из литровой банки щепоть зелени для улиток. И вот в виде бесплатного приложения с этой самой ряской к Прохорову часто попадали еще и черные речные улитки.
Виталию Федоровичу хватало хлопот и с иностранцами, местные дармоеды ему были не нужны. Вот и нес он их, чтобы выпустить на волю. Просто спустить в унитаз улиток Виталий Федорович не мог. Конечно, их река – Лухань – тоже далеко не рай, но Прохоров утешал себя тем, что продавцы ряски выловили ее где-то неподалеку, где экологическая ситуация не особо отличалась от луханской.
Осторожно ступая по мокрой от вчерашнего дождя траве, Прохоров спустился по крутой тропке к воде. Только недавно, после весеннего паводка, река вошла в обычные свои берега. Пахло прелью и сыростью. Прохоров разболтал воду в банке, плеснул с размаха в реку. Убедился, что банка пустая, и ни одна улитка не предпочла свободе привычное сытое заточение, закрыл крышкой банку, после чего спрятал ее в сумку.
В этот момент его внимание привлекла необычная рябь на воде чуть правее того места, куда Прохоров выпустил улиток. Прохоров сделал шаг, присмотрелся. Между двух засохших кустов чертополоха, немного выше уровня воды, в глинистой почве образовалась лунка. Вода словно кипела, песчинки и мелкие комочки глины хаотично двигались, то взмывая вверх, то опускаясь на дно. С легким журчанием довольно приличная струйка воды пробила себе путь к реке, и текла, текла.
– Вот те на! На нашей Лухани пробился источник. Родник,– произнес Виталий Федорович вслух.
Он подошел поближе, кряхтя, нагнулся, зачерпнул ладонью воду. Прохорову показалось, что она имеет необычный, чуть фиолетовый оттенок. Казалось, явственно послышался шепот: «Испей!»
После секундного замешательства Виталий Федорович выплеснул воду в траву. Потом, словно так и надо было, занялся благоустройством источника: вырвал сухую траву по краям, расчистил русло ручья, запустив руку непосредственно в родник, выгреб с десяток-другой горстей глинистой жижи. Вода в роднике и ручье стала рыжей. Но пары минут работы этого «котла» хватило, чтобы струи вновь стали прозрачными и чистыми.

2
В тот же день, за ужином Виталий Федорович спросил у своей матери:
– А у нас на Лухани раньше источники были? В смысле – родники, ключи там всякие…
Мать Прохорова закусила беззубым ртом губы, посмотрела внимательно на сына:
– А чего это тебя вдруг заинтересовало?
– Да просто так, вот подумал – на Депре, у брата Митьки в Хаховке, родники есть, а у нас нет, – почему-то, заикаясь, ответил Виталий Федорович.
– Ну, и молчи, если просто так.
Матушка Прохорова была женщиной хоть и пожилой, но нрава строгого. Привыкла всем говорить то, что думает, от чего почему-то имела среди соседей славу ведьмы.

3
У Виталия Федоровича быстро вошло в привычку посещать «свой» источник. Когда он шел у реки, а делал он это не менее четырех раз в день, он обязательно смотрел: как там поживает его находка. В пасмурный день разглядеть движение воды было сложно, и тогда Прохорова так и подмывало, спуститься к воде, чтобы проверить, все ли в порядке, не забили ли какие-нибудь гады ключ мусором, землей или еще чем. И он еле сдерживал себя. Когда же Прохоров видел, как блестит на солнце ручей, он радовался, как ребенок.
Был как раз такой довольно ясный день, когда, проходя мимо источника, Прохоров увидел, что от реки поднимается странного вида мужчина. Небритый, с багровым лицом, под глазом синяк. Потертая, грязная одежда, ботинки, словно найденные на помойке, в руке пластиковая клетчатая сумка, штопанная в нескольких местах: где нитками, а где – проволокой. В другой руке незнакомец держал бутылку из-под воды местного разлива «Гагата», тоже явно найденную на помойке, наполненную какой-то прозрачной жидкостью.
Увидев Виталия Федоровича, мужчина чего-то испугался, спрятал бутылку за спину. А когда выбрался наверх, стремительно скрылся, все так же испугано озираясь. Прохоров пожал недоуменно плечами и пошел дальше своим путем.

4
Другая встреча у источника была не менее загадочной. Как-то утром Виталий Федорович шел в булочную, сделав по недавно выработавшейся привычке небольшой крюк, чтобы поближе увидеть родник. Бросив привычный взгляд в сторону источника, Прохоров увидел у воды двух странных женщин, вцепившихся друг другу в волосы. Дамы отличались чрезвычайно вызывающей раскраской лица, одежда их больше показывала тело, чем прикрывала. До него донеслась реплика одной из них:
- Уходи, сучка. Я первая нашла. Я тебя не звала.
Встреть Виталий Федорович этих женщин в годы своей молодости, он бы быстро и довольно точно определил род их занятий. В те времена подобного рода дамы вечерами обычно сидели в парке у самого модного тогда бара «Антарктика» в босоножках, на подошве которой была наклеена бумажка с цифрой – стоимостью услуги. Так рассказывали ему пацаны в школе.
Но в нынешнее время Виталий Федорович уже не был так категоричен. Иначе пришлось бы зачислить в ряды жриц любви чуть ли не половину молодых женщин Луханска. А это не могло быть правдой по той простой причине, что на такое количество работниц просто не могло найтись необходимого количества клиентов.
Заметив внимательный взгляд Виталия Федоровича, женщины прекратили драку и, как ни странно, со злостью глянули на мужчину. После секундной паузы они побежали в сторону моста, постоянно загрузая тонкими каблуками в глинистой почве, время от времени одергивая юбки, которые все норовили превратиться в пояса.

5
После этой встречи прошло около недели. Было утро. Прохоров возвращался из магазина. Идя по мосту, он бросил взгляд в сторону своего источника и увидел две фигуры, склоненные над ним. Было видно, что это юноша и девушка.
Сделав вид, что тропка вдоль берега около источника – единственно возможный для Виталия Федоровича путь, он свернул налево. То ли эти двое услышали шаги Прохорова, то ли и без того они уже собрались уходить, но только парень и девушка, как раз достигли вершины берега, когда он поравнялся с ними. Они встретились взглядами.
Парень посмотрел на проходящего мимо Виталия Федоровича с легким вызовом, девушка же покраснела и опустила глаза. В этот момент Прохоров увидел на щеках обоих следы влаги.
Девушка подняла глаза, взгляд юноши неожиданно смягчился. Оба замерли и несколько секунд внимательно смотрели на Виталия Федоровича, который почему-то тоже остановился, глядя в глаза молодых людей. Молчаливый обмен взглядами длился с полминуты. Едва заметно кивнув на прощанье Прохорову, юная пара пошла к мосту. Пошел и он своей дорогой, погруженный в размышления. Загадочная улыбка блуждала на его лице.
Уже подходя к дому, Виталий Федорович вспомнил, где их видел. С полмесяца назад их район оккупировали юные художники из городской школы искусств. Учителя этой школы повадились водить своих учеников в их район, заставляя рисовать старые тополя у стадиона, реку и мост. Эти двое и тогда держались вместе, без особой на то причины вызвав симпатию у Прохорова. Потому и запомнились.

6
В конце этого же дня, совершая свой вечерний моцион, Прохоров с удивлением вновь обнаружил себя у источника. При этом на него чуть не налетел молодой человек безумного вида. Вытянутое лицо с живыми темными глазами, на щеках и подбородке не то не вполне выросшая борода, не то запущенная небритость – одним словом – Ясир Арафат в молодости. Впалая грудь, спина колесом. Молодой человек бормотал себе под нос какие-то странные слова:
Её звали Финкель Дора,
Она любила оливки и помидоры,
Любила делать миньет,
Не говорила ни «да», ни «нет».
Короче, она была прелесть…
Какую рифму к слову «прелесть» придумал молодой человек, узнать не удалось. Он замолчал, уставившись на Виталия Федоровича, словно не мог понять, откуда в этом мире могут взяться другие люди. Потом он опомнился, и с небрежным видом медленно прошествовал мимо Прохорова. Если бы не опасливый взгляд молодого рифмоплета, брошенный в сторону источника, можно было бы подумать, что эта встреча не имеет никакого отношения к находке Виталия Федоровича. Впрочем, Прохоров видел этого молодого человека не последний раз.

7
Прошло два дня. В воскресенье после обеда Прохоров гулял. Так вышло, что ноги сами привели его в нужное место. Каково же было удивление Виталия Федоровича, когда он увидел на берегу десятка полтора мужчин и женщин весьма странного вида. Нет, каждый из них по отдельности, затерявшийся в толпе на улице, не вызвал бы никаких вопросов. Но было абсолютно непонятно, что вызвало скопление таких разных людей в одном месте, да еще в таком. Плотный мужчина с лицом цвета борща со свёклой, похоже, был у них главным. Женщина в шляпке причудливой формы, как любят говорить журналисты – «бальзаковского возраста». Пара молодых парней, чьи длинные волосы были завязаны в «конские хвосты». Мужчина постарше, с животом, свешивающимся с ремня, и тоже с хвостом. Девицы и дамы разнообразной комплекции, цвета волос и возраста. Еще какие-то совершенно невзрачные мужчины. В самом центре этой разношерстной группы был тот самый молодой Арафат.
Он что-то экзальтированно вещал собравшимся. До Виталия Федоровича донесся только обрывок фразы. Что-то о «Кастальском ключе». Прохоров шел по направлению к ним, поэтому уже вполне определенно услышал, как в ответ на эту речь неопрятно одетый парень с опухшим лицом, за руку которого держалась весьма эффектная блондинка с томным взглядом, брякнул:
– А шприцом не пробовал вводить?
В этот момент бородатый юноша оглянулся и увидел Прохорова. Лицо его осунулось. Это заметили остальные. Когда полтора десятка пар глаз уставились на Виталия Федоровича, ему стало не по себе, и он прибавил шаг, стараясь поскорее миновать этих странных людей.
Любопытство Прохорова разгорелось в чрезвычайной степени. Вернувшись домой, он расположился на диване у себя в комнате и честно попытался читать «Историю войн с древнейших времен до 21 века». Но вновь и вновь Виталий Федорович ловил себя на том, что думает не о тактике Наполеона во время сражения при Аустерлице, а о странной компании на берегу. Часа через полтора он сдался. Вышел из дома, направился к берегу. У источника уже никого не было, но из-за излучины, немного ниже по течению раздавались голоса.
Прохоров знал, что там, у самой реки был небольшой лужок с мягкой травой, огороженный от взоров прохожих купой кустарников, молодых кленов. Естественно, это место облюбовали для пикников, или, говоря проще, попоек молодые и не очень молодые люди.
Виталий Федорович решил, что пока не проверит все, не успокоится. Когда он достиг того самого места, понятнее не стало. Из-за кленов слышались абсолютно бессвязные крики: «Так будет кто-нибудь слушать, я читаю», «И вот тут я ему и говорю», «Ой, мне так нравится делать миньет, вон там, среди кленов есть изумительное место, пойдем…», «Ну, будет кто-то наливать или нет, еще что-нибудь в бутылке есть?», «Не трогайте девочку!»
Последние слова принадлежали все тому же Ясиру Арафату. Произнеся их, он вывалился из кустов. Его рубашка держалась только на одном плече и запястьях, брюки тоже были частично расстегнуты. Парень жеманно прикрывал свою голую грудь, лицо его при этом было блаженно счастливым.
Значение услышанной фразы было совершенно непонятным. Если парень хотел, чтобы какую-то из присутствующих девушек не трогали другие участники пикника, бегство за пределы поляны выглядело абсолютно нелогичным.

8
Недели через полторы, утром Виталий Федорович увидел очередную группу захватчиков, вторгшихся на его территорию. Это была бригада рабочих. Примерно с десяток мужчин среднего возраста, в одинаковых синих комбинезонах и с бело-голубыми шарфиками с надписью «Так, Лидарский» разгружали с грузовика рулоны сетки рабицы, деревянные столбы, лопаты и другие инструменты. Букву «Л» в фамилии владельца фирмы неведомый дизайнер сделал очень похожей на другую букву, и выглядели шарфики очень забавно.
Прохоров торопился в булочную и только поэтому не стал долго наблюдать за тем, как работает бригада. На такие вещи, в принципе, можно смотреть бесконечно долго.
На обратном пути, когда Виталий Федорович собрался переходить дорогу как раз около моста, мимо него, едва не задев крылом, промчался огромный белый «Мерседес». Он успел даже разглядеть чей-то злобный взгляд в полуоткрытом боковом окошке. И только придя в себя через минуту-другую, Прохоров понял, что взгляд адресовался не ему, а рабочим, сгрудившимся у машины на берегу реки.
Это было абсолютно вне понимания Прохорова, но думать об этом было некогда. Мать ждала свежих булочек.

9
В этот день Прохоров уже знал, что он будет делать во время дневной прогулки. Конечно же, наблюдать за тем, что происходит на берегу.
К моменту появления Виталия Федоровича, бригада успела выкопать ямки по периметру источника. С одной стороны территорию предполагаемого строительства (или что там еще планировалось) ограничивал мост, находившийся в метрах пятидесяти от источника. В противоположной стороне рабочие захватили метров двести. Наверху, планируемая ограда должна была перекрыть практически весь берег, оставив для прохожих лишь небольшую тропинку.
Прохоров замешкался, выбирая место, наиболее удобное для наблюдения. В этот момент к площадке подъехал огромный джип черного цвета. Из него вылез кругленький мужчина невысокого роста. С ходу он начал что-то орать рабочим, которые в этот момент сидели на берегу, перекуривая.
Перекрывая этот крик, взвизгнули тормоза машины, остановившейся в двух десятках метров от джипа. Из нее выбежали два человека с автоматами, в черных масках на лицах.
Все остальное Прохоров после вспоминал, словно кадры фильма с замедленной съемкой. Первые кадры – из джипа рыпнулся какой-то громила, достает пистолет, он падает на землю изрешеченный пулями. Еще несколько кадров… Толстячок поворачивает лицо в сторону выстрелов. Стоп-кадр – Прохоров видит его изумленное, мгновенно осунувшееся лицо. В этот момент краем глаза Виталий Федорович различает, как рабочие бросаются врассыпную вниз, к реке.
Это словно бы послужило спусковым крючком и для Прохорова. Он рывком упал в траву за трансформаторной будкой, около которой стоял, когда на стройке появился хозяин джипа. Уже лежа в траве, Виталий Федорович услышал, как взорвались бензобаки джипа, как с хода рванула машина нападавших. Он подождал еще пару минут и осторожно выглянул из-за трансформаторной будки. Над краешком берега уже показались головы нескольких рабочих, осмелившихся посмотреть на то, что осталось от их хозяина.
Прохорову не очень хотелось видеть то, что несколько минут назад было господином Лидарским, и он, не дожидаясь приезда милиции, заспешил домой.
Мать Прохорова, увидев испачканные травяным соком колени брюк, недоуменно посмотрела на сына. Тот, развел руками:
– Споткнулся, упал.
– Надо смотреть, куда идешь!
Тут же спросила:
– А что это за шум был в районе моста?
– Не знаю, я был далеко в другой стороне, около «Прогресса», может, колесо у машины лопнуло…

10
Несколько дней около источника ничего не происходило. Газета «Луханск, 21 век» поместила подробный некролог господина Лидарского, из которого Виталий Федорович узнал, какого замечательного бизнесмена и главное – человека потерял их город. Газета «Луханчане» наоборот намекала на какие-то сомнительные дела, которые, мол, и послужили Владиславу Лидарскому путевкой в мир иной. Газета коммунистов «Красный Луханск» тоже разразилась большой статьей о Лидарском. Правда, если из нее взять и выбросить стоны о бедствующем народе и заверения, что только коммунисты постоянно думают о благе этого самого народа, то в сухом остатке осталось бы: «Туда им, кровопийцам – буржуям и дорога!»
Интереснее всех выглядела газета «Вечерний Луханск». Она практически полностью перепечатала некролог из «21 века». Рядом с некрологом какой-то читатель интересовался правдивостью слухов о криминальном прошлом свежеиспеченного покойника. При чем из контекста следовало, что читатель знает по этому поводу нечто определенное. Завершала блок материалов о Лидарском статья, похоже, выражавшая мнение редакции, если таковое мнение вообще существовало в природе. Статья была полна туманных и не очень намеков на то, что господин Лидарский был пешкой в крупной игре некоего международного заговора, целью которого, естественно, было сгубить весь сроссийский, а попутно и накраинский народ. Но господин Лидарский стал не угоден своим господам и им, как пешкой, пожертвовали ради выигрыша всей партии. Статья так и называлась «Лидарский гамбит».
Тем временем столбы, наваленные кучей на берегу, стали потихоньку растворяться в воздухе, чтобы вновь материализоваться во дворах местных жителей, которые по-своему, можно сказать душой, воспринимали лозунг «экспроприация экспроприаторов». Где-то через недельку после трагических событий вновь прибыла машина с рабочими. Они были в стандартной спецодежде, поэтому узнать, кто их хозяин, не представлялось возможным. Быстро погрузив уцелевшую древесину и сетку, рабочие отбыли в неизвестном направлении.

11
Некоторое время ничего интересного у реки не происходило. Разве что в один из майских дней Прохорова немного развеселил такой вот эпизод.
Виталий Федорович как раз обгонял на мосту двух мужчин лет сорока, которые вели весьма интеллигентный разговор.
– Ну, скажи, разве не сука! Мало того, что замужем, а завела себе хахаля на десять лет моложе, так еще и вертит им, как игрушкой. Купи то, купи это. Ни на какую другую девку не взгляни. Другая бы в таком случае пылинки бы с пацана сдувала, а эта – сука!
– А я тебе так скажу, Витек, пацан сам виноват, раз так себя поставил. Чмо он конкретное. Не мужик!
И вот во время обгона в поле зрения Виталия Федоровича попали две старушки. В черной одежде, закутанные в черные же платки богомолки. Они вылезали из-под моста, смешно приподымая подолы длинных юбок, открывая обозрению длинные чулки на худых ногах. Что главное – при этом они не выпускали из рук пластиковые бутылки, наполненные водой. Как стало ясно из последующих событий, вода была не речная...

12
После встречи со старушками прошло, наверное, недели три. Все эти дни стояла страшная жара, и Прохоров ограничил время своих дневных прогулок. Возможно, из-за этого он пропустил что-то важное из происходившего в окружающем мире.
Легко можно представить его потрясение, когда в воскресное утро по дороге из булочной около моста он увидел такого рода картину. Справа от него, со стороны соборного храма шла толпа людей. Во главе колоны шел толстый священник, размахивающий кадилом. Идущие за ним несли хоругви, иконы. Кое-где в конце колонны мелькали портреты сроссийского президента Рутина и красно-бело-черные сроссийские флаги.
Слева, навстречу ним двигалась похожая колонна, тоже со священником во главе. Только был он худощавым и очень высоким, с реденькой, длинной бородой. Их можно было бы принять за родственную группу, если бы не отсутствие портретов Рутина и наличие желто-зеленых накраинских стягов.
По главной же улице, навстречу Виталию Федоровичу, тоже приближаясь к мосту, шла немногочисленная, но зато более экзотическая колонна. Ее участники были одеты в оранжевые рясы, они звенели колокольчиками, несколько человек отбивала ритм бубнами и барабанами. Они пели что-то мелодичное на непонятном языке. В переулке, у стадиона Прохоров увидел разворачивающих аппаратуру телевизионщиков.
Стараясь успеть проскочить опасный участок до того, как три группы сойдутся вместе, Виталий Федорович ускорил шаг. На тротуаре у стадиона он обнаружил среди немногочисленных зевак еще одну группу из аккуратно одетых, чистеньких старушек, молодых парней и девушек. Они держали в руках какие-то яркие цветные буклеты, брошюрки. Одна из старушек с энтузиазмом набросилась на Прохорова:
– Вы хотите попасть в число тринадцати тысяч триста тридцати трех спасшихся? Услышьте голос Бога, зовущего вас.
Не то что бы Прохоров не хотел услышать этот голос, но он сильно сомневался в посреднической роли этой самой старушки. Да и не до нее было сейчас.
Как раз в этот момент все три движущиеся массы людей сошлись вместе около моста. В поднявшемся крике трудно было разобрать, кто и что говорит. Прохоров увидел, как какой-то энтузиаст из группы толстого священника ударил тощего священника хоругвью, сбив у него головной убор. Виталий Федорович когда-то читал, как он называется, но в этот момент память подвела его.
Вспоминать было некогда. Правая и левая колонны смешались. Было трудно понять кто кого, и главное – почему бьет. Люди в оранжевых рясах отреагировали на начавшуюся потасовку весьма необычным образом. Они уселись прямо на проезжей части в позу лотоса, все так же напевая молитвы и выбивая ритм барабанами, мол, бейте нас, но мы отсюда не уйдем. Некоторые разгоряченные дракой, как из «левых», так и из «правых» не преминули воспользоваться их «приглашением».
Когда несколько музыкантов в оранжевом не сдержались и стали выбивать ритм своими барабанами на головах обидчиков, Прохоров решил, что надо ретироваться, пока не поздно.
Ему навстречу с воем ехали машины скорой помощи и милиция.
«Где вы раньше были?» – в особенности по поводу последних проворчал Виталий Федорович, ныряя в арку своего дома.
– Что за шум на улице? – спросила мать с порога.
– Да чего-то крестный ход устроили. Эти из сроссийского патриархата против наукраинского, а тут еще какие-то в оранжевом тоже зачем-то пришли. Все никак Бога не поделят. Да… Еще эти были, что по домам ходят, брошюрки цветные раздают. Мне тоже пытались всучить.
Предваряя вопрос матери, успокоил:
– Нет, я не брал. Пусть других дураков ищут.
Прохоров хотел в этот вечер посмотреть местные новости, чтобы узнать, что послужило источником сегодняшнего кровопролития, но мать не дала, заявив:
– Нечего этих лгунов смотреть, включи, на шестом должен быть сериал.
Смотрели сериал.

13
На следующее утро, проходя мимо соседок, сидевших на лавке во дворе, Прохоров услышал донесшиеся до его ушей обрывки фраз: «Двадцать пять человек в реанимации», «Рутин заявил, что не допустит», «А этот из Думы, так вообще упомянул о ядерном оружии…», «Ященко, мол, неприкосновенность территории, национальное достояние…», «А слышали, старушку из дома у моста военные выселили…»
Последняя фраза было особенно шокирующей, но подойти к соседкам и переспросить Прохоров не решился. Впрочем, в достоверности последнего сообщения ему предстояло убедиться очень скоро самому.
Виталий Федорович, пройдя сквозь арку двора, привычным манером направился в сторону моста, решив убить двух зайцев: и за хлебом сходить, и на место вчерашнего побоища поглядеть. Но, дойдя до стадиона, Прохоров наткнулся на кордон.
От стадиона до спортзала – вся улица была перегорожена сваренными из труб, переносными барьерами, или как там эти штуковины называются. За ними прохаживались несколько парней в камуфляже, с автоматами наперевес. Около входа в стадион царило оживление, какие-то вооруженные люди входили и выходили из ворот. Сквозь ажурную ограду было видно, что на площадке, где в школьные годы Виталия Федоровича заливали каток, стоят армейские палатки. Не дав Прохорову сказать ни слова, офицер, командовавший у кордона, махнул рукой вправо, показывая на больничный мост, мол, проход закрыт, иди в обход.
Топая вкруговую, и не зная кого проклинать за такую напасть, Прохоров ломал голову, силясь понять, что собственно происходит. Он не стал покупать хлеб и булочки в магазине у больницы, пошел-таки в «свой» магазин. Попутно он выяснил, что армейские кордоны стоят поперек моста, а также на берегу. При чем прохоровский родник был в наиболее охраняемой зоне, и дом бедной женщины, которую угораздило жить у реки в опасном соседстве с источником, действительно заняли военные. Особенно поразили Виталия Федоровича конные казаки, разъезжавшие вдоль реки.
До дома Прохоров добирался тем же путем, мимо больницы. При чем теперь у стадиона он был остановлен патрулем. Выслушав ответ Виталия Федоровича, что он живет вон в том доме, офицер отпустил его, предупредив, что впредь пусть выходит из дома с паспортом.

14
Дома мать Прохорова посмотрела на сына с осуждением за столь долгое отсутствие, но вслух ничего не сказала. И он тоже промолчал о том, что творится на их улице. Мать все равно уже давно практически никуда не выходит. По квартире Вера Тимофеевна ходит без проблем, делает всю домашнюю работу, а вот дальние походы ноги не выдерживают. Меньше знает о творящихся вокруг безобразиях, будет меньше лишних переживаний.
Выходя на дневную прогулку, Виталий Федорович, подумав, все же решил взять паспорт – береженого и Бог бережет.
Выйдя из двора, у самой арки их дома Прохоров наткнулся на толпу самых разных, по большей части до селе им не виданных в этом районе людей. Мужчина крепкого сложения, не смотря на жаркую погоду, одетый в костюм и галстук, зашипел на Виталия Федоровича:
– Куда, дед, прешь? А ну-ка постой пока у стены, не отсвечивай!
Прохоров замер, ничего не понимая. Хорошо хоть, дамочка в теле, которая, кажется, работала в здании райисполкома, что был напротив дома Прохорова, словно желая помочь Виталию Федоровичу, зашептала своей соседке:
– Сейчас должна проехать машина Ященко.
Так вот в чем дело! На место вчерашнего побоища приехал сам Президент.
Не прошло и трех минут, как по улице с тихим шорохом промчался огромный черный автомобиль в сопровождении кортежа таких же черных, но размером поменьше, автомобилей. Каждую из машин украшал желто-зеленый накраинский флажок.
Так что с прогулкой у Прохорова на этот раз ничего не вышло. На молчаливый вопрос, читавшийся в глазах матери, встретившей Прохорова у порога, он ответил:
– Не получилось погулять. Вчера, говорил же тебе, было побоище этих «верующих». Так сам Президент приехал разбираться на месте. Только что проехал по нашей улице. Наверное, будут передавать репортаж по областному телевидению.
Мать махнула рукой:
– Бог с ними со всеми! Было бы что хорошее, а так разбираться приехал, из-за чего люди с ума сходят. Лучше исправь мне кран на кухне, сколько раз говорила, чтобы прокладку поменял, капает вода.
Прохоров вздохнул и пошел доставать инструменты. По-хорошему давно надо было этот кран заменить. Только вот «коммерсанты» научились делать водопроводную арматуру из всякого дерьма вместо металла. Краны быстрее насквозь ржавеют, чем прокладка изнашивается.

15
Только после ужина Виталий Федорович смог, наконец, выбраться на улицу. Немного настороженный отсутствием старушек, сидевших обычно в это время на лавке во дворе, он вышел на улицу. И опешил… Около их родного райсовета стоял танк. Самый настоящий. Насколько Прохоров мог судить, довольно современный, такой, как показывали по телевизору. Его материальность помимо прочего подтверждали вмятины, оставшиеся на асфальте. Количество военных и просто вооруженных людей около стадиона, в районе моста, насколько смог оценить Виталий Федорович, превышали все мыслимые пределы.
Из шока Прохорова вывел посторонний шум, какой-то рокот, шедший сверху. Он поднял голову и увидел боевой вертолет жуткой пятнистой раскраски, на низкой высоте барражировавший небо над Луханском. Это было уже слишком. Сломя голову Прохоров побежал домой.
Только Прохоров, тяжело дыша, скинул обувь в прихожей, как на кухне резко включилось проводное радио. Из-за порыва на линии оно не работало уже месяца два. Мать Прохорова надоела своими звонками на радиоточке, но дело так и не двигалось. А тут вдруг заработало, и как громко!
– Полчаса назад в луханский аэропорт для встречи со своим накраинским коллегой прибыл президент Сроссии господин Рутин. Должны пройти переговоры по урегулированию конфликта, поставившего обе страны на грань вооруженного противостояния. В аэропорту его встречал Министр иностранных дел Накраины, а также луханский губернатор. Президент Рутин и сопровождающие его лица отбыли в санаторий «Зеленый гай», где и пройдут переговоры. О дальнейшем развитии событий слушайте в следующем специальном выпуске новостей. Сейчас для вас концерт классической накраинской музыки.
Мать Прохорова сидела в этот момент в зале, читала книгу, но все слышала. Поэтому не сказала ни слова, когда Виталий Федорович, выключив радио на кухне, решительно направился к телевизору. На первом канале как раз был выпуск новостей.
В кадре сменяли друг друга луханский аэропорт, улицы их родного города, мост, затем… его, Прохорова, источник. Голос диктора за кадром вещал:
– Именно он воистину стал источником важнейших геополитических событий. В подтверждение последнего тезиса достаточно сказать, что в сроссийско-накраинский конфликт решил вмешаться сам Президент Соединенных Штатов Колумбии Джордж Куст. Сегодня он отбыл специальным рейсом в Луханск для выполнения посреднической миссии на переговорах Рутина и Ященко, которые должны начаться с минуты на минуту в пансионате «Зеленый гай».
Вера Тимофеевна решительно встала, выключила телевизор, посмотрела внимательно на сына:
– Так, значит, говоришь – просто так об источнике спросил…
Прохоров неизвестно почему почувствовал себя жутко виноватым. Мать махнула рукой:
– Ну, ладно, иди – ложись спать. Утро вечера мудренее.
Спал Виталий Федорович плохо. Ему мерещились кошмары, преимущественно военного содержания. То, вдруг проснувшись, он вспомнил, как в университетские времена с друзьями интеллектуалами, издеваясь, называли СШК – «Колумбарием» вместо привычного «Колумбии». И вот Президент этого Колумбария в его богом забытом Луханске.
Под утро ему снился источник, который неожиданно превратился в настоящий фонтан. Он стал заполнять реку. Вода с легким фиолетовым оттенком начала подниматься, переливаясь через край, полилась по улицам, затапливая дома.

16
Проснулся Прохоров очень рано. В комнате матери было ещё тихо. Проходя мимо вешалки в прихожей, он остановился. Что-то было не так с походными тапочками Веры Тимофеевны, его матери. По дому она ходила в мягких тапочках – шлепанцах. А для редких, раз в месяц, выходов в свет, то бишь, во двор их дома, она имела кожаные. И вот на этой черной коже теперь было небольшое желтое пятнышко около подошвы.
Виталий Федорович взял тапочек в руки. Пятно было и на самой подошве. Глина… Но у них во дворе нет глины! Да и не в этом дело! Прохоров мог чем угодно поклясться, что еще вчера тапочки были чистыми.
Не долго думая, Виталий Федорович накинул одежду, обулся. Старясь не шуметь, вышел из квартиры.
Опасливо озираясь по сторонам, Прохоров выглянул из двора. Танка не было. Вмятины на асфальте в том месте, где он стоял, были, а танка не было. И у стадиона было безлюдно. Нет, люди на улице были, но это были обычные для этого времени прохожие. Вот парень идет, крутит настройку радиоприемника. Вырвалось громко:
– Президенты трех стран провели встречу в Луханске, посвященную вопросам региональной безопасности, борьбы с угрозой терроризма. Президенты Рутин и Куст выразили благодарность Президенту Ященко за гостеприимство и столь неожиданное предложение встречи, которая пойдет на всеобщую пользу…
Парень крутанул колесико дальше, и зазвучала веселая мелодия. Удовлетворенный этим, парень пошел дальше. Прохоров же решительно пошел по направлению к мосту.
Став на берегу, Виталий Федорович попытался глазами найти источник. Его не было! На первый взгляд все осталось, как и было. Вот сухие палки прошлогодней пижмы. Вот буркун с чуть завядшими уже желтыми цветками. А вот за этим чертополохом должен быть источник. Но его не было. Был еще один, лишний чертополох, какая-то зелененькая травка пониже, где должен быть ручей.
Прохоров решительно направился вниз. Хорошо хоть давно не было дождей, и спускаться вниз было не так уже и скользко. Картина увиденная с берега не менялась и при ближайшем рассмотрении. Тот же чертополох и зеленая трава вместо источника. И только…
И только когда Прохоров встал вплотную к заветному месту… Он увидел его. Все так же блестела на солнце вода, словно подмигивая старому знакомому. Все так же журчал ручей, неся свою прозрачную воду в мутный поток, именуемый рекой Луханью, словно пытался своей тоненькой струйкой очистить ее. Но мутная, грязная вода мгновенно забивала чистоту. А он все равно нес и нес свою прозрачную воду.
Виталий Федорович зачерпнул воды из родника. Все то же легкое покалывание в пальцах, тот же чуть фиолетовый оттенок. И тот же шепот «Испей». Но на этот раз не столько призывный, а, как бы точней сказать… словно бы по обязаловке. Мол, положено предлагать, вот я и предлагаю. Прохоров радостно улыбнулся, выплеснул воду в траву, пошел наверх.
Наверху его встретила женщина. Они много раз встречались во время вечерних прогулок. Похоже, она тоже была одинока. Тоже, наверное, недавно вышла на пенсию. Прохорову все в ней нравилось: и интеллигентная манера держаться скромно, но с достоинством, и легкая улыбка, блуждающая на губах и в уголках глаз, когда она видела Прохорова. А он все никак не решался подойти и познакомиться. А случая как-то не выпадало.
На этот раз она заговорила сама. Она показала на мокрую руку Виталия Федоровича:
– Так, значит, он все-таки есть? Он остался! Знаете, я так переживала за него все это время. Я обнаружила его месяца три назад, но почему то не решилась попробовать воды… Впрочем, это все не важно. Значит, он жив!
Прохоров заговорчески подмигнул женщине, поднес указательный палец к губам и произнес:
– Тсс…