ЕЛЕНА НИКОЛАЕВА


Варвара Васильевна и Фаина Борисовна по четвергам ходили в баню. По давней привычке называя банные четверги «татарским днём», всю неделю с непреходящей восторженностью вспоминали крепкий, лёгкий, жгуче-ласковый жар настоящей русской парилки, приготовленной умелыми руками круглолицых татарок; пьянящий запах пышных берёзовых веников, запаренных в отмытых до блеска общественных цинковых тазиках; сноровистые похлёстывания главной добровольной банщицы по имени Айслу, приговаривавшей на каждый взмах веником: Ай-яй, Варка-Фаинка, ай-яй, матур бабаньки!
Однажды, во вторник, приблизительно 11 октября 1994 года, «бабаньки» легли спать богатыми, а проснулись в четверг. Почему-то им не хотелось просыпаться в среду. Им и в четверг не очень хотелось просыпаться, однако пропустить баню они не согласились бы ни за старые, ни за новые деньги.
Сняв со сберкнижек часть своих пенсионных накоплений и зажав в ладошках новые хрустящие тысячи, Варвара Васильевна с Фаиной Борисовной отправились знакомой дорожкой в расчудесные старые Селезнёвские бани, что неподалёку от Театра уже не Советской Армии.
- Варваронька, деточка (Фаина Борисовна была на год старше подруги и ласково-покровительственно называла её иногда деточкой), - ты иди, места занимай, а я веничек куплю и догоню тебя.
Варвара Васильевна с сомнением посмотрела на хрупкую интеллигентную фигурку, но, не посмев обидеть старинного друга неверием в её покупательские способности, направилась к двери. Фаина Борисовна подошла к большой фуре, гружёной ходовым банным товаром. От дивного запаха сухой берёзы и дуба слегка кружилась голова.
- Будьте так любезны, молодой человек, - вежливо обратилась к продавцу Фаина Борисовна. – Я бы хотела приобрести один из ваших прекрасных веников.
- Восемь штук, - бодро сообщил крепкий, явно не деревенский парень в сильно потёртых джинсах – точно, как у внука Сенечки, мысленно оценила Фаина Борисовна.
- Но позвольте! Почему восемь? Это слишком много, молодой человек, даже учитывая, что я не одна, а с подругой.
- Меньше нельзя, бабуль, поверь. Другие вон по десять продают, а у нас – смотри, какие шикарные веники.
Фаина Борисовна растерянно оглянулась, словно призывая в свидетели бегущих мимо пешеходов, тихонько вздохнула – ох уж эти оптовые рынки, ничего теперь не купишь в одном экземпляре – и полезла в сумочку за кошельком.
- Эх, была не была, - сжалился парень. - Ладно, мать, скину я тебе штуку.
- Слышь, Геныч, - крикнул он куда-то в небесную высь. – Сбрось-ка мне хороший веничек для хорошего человека.
- Одну?! – не могла поверить своему счастью Фаина Борисовна.
- Конечно, одну. Ну, ты, бабка, даёшь. Давай мы тебя в команду определим, будешь у нас главной коммерсанткой! – парень не на шутку развеселился и, ловко поймав сброшенный напарником густой, пушистый веник, передал старушке. - Бери, смотри, какой красавец!
- Ах, как это мило с вашей стороны, славный молодой человек, - растрогалась Фаина Борисовна, и, не смея даже спросить цену на своё бледно-зелёное сокровище, протянула весёлому продавцу десятитысячную бумажку, получила три тысячи сдачи, ловко подсчитала в уме, во сколько ей обошлась бы вся партия из восьми штук, не прояви она своё природное обаяние, беззвучно ахнула и засеменила догонять заждавшуюся подругу.


За то, что мы такие нежадные

- ...и помните: не только школа участвует в воспитании и обучении грамоте ваших детей – родители в первую очередь обязаны пробуждать в них доброту, щедрость и любовь к родному языку. Как это сделать? Например, организуйте переписку от имени сказочных персонажей, игра способствует...

Родительское собрание окончено, и мы отправляемся домой, полные решимости пробуждать доброту, щедрость и любовь к родному языку нашей шестилетней первоклассницы.
- Смотрите!! Мне пришло письмо от Мальвины! Ну вот же, смотрите, она хочет со мной познакомиться!
Письмо от Мальвины, написаное моей собственной рукой крупными печатными буквами и положенное поздним вечером под телевизор, сыграло роковую роль в развесёлом кошмаре, преследующем нашу семью в течение нескольких лет – дочь писала письма всем подряд: Незнайке и Фунтику, Золушке и Братцу Кролику, Алисе и Винни-Пуху, Пеппи, Малышу, Серой Шейке и Крокодилу Гене.
«Дорагая Мальвина и твой пудиль Артымон. Я жылаю тебе штоп ты нибалела. Я хачу штоп ты была всегда васпитоныя и штоп ты была шисливыя и твой пудиль Артымон. Цылую Даша».
«Дорогая Герда. Извени меня за то што я долга ниписала. Я была в деревни а в деревни у меня нет телевизара а адрес я твой низнаю. Напеши мне есть ли у тебя друзья кроме Карлосана ну и канешно Бибигона. И ищо напеши свой телефон. Цылую Даша».
Мэри Поппинс получала поздравления с Восьмым марта, а Старику Хоттабычу посылались открытки к Дню Советской Армии и Военно-Морского Флота. Ближайшая подруга, Пеппи Длинный Чулок, была в курсе всех школьных дел и городских новостей, получая обстоятельные Дашины письма:
«Ты наверное знаеш што у нас в Москве ипидемия грипа и желтухи. Школа у нас заражена грипом, желтухой и коклишем. У нас даже раньше времени начались каникулы, с 23 декабря по 8 января. Дорогая Пеппи! Всегда мой руки перед завтраком, обедом и канешно ужыном».
Юная любительница эпистолярного жанра обучила грамоте четырёхлетнего брата, и теперь они на пару строчили письма Красным Шапочкам, Конькам-Горбункам и Котам в сапогах. Иногда, будучи не в силах продолжать воспитание проказника брата в одиночку, Даша запрашивала помощь старших товарищей:
«Здравствуйте дорогие братья Дикие лебеди. У меня есть брат Тима. Я очень хочу чтобы мой брат Тима был добрый, вы бы не могли бы мне помоч. Я бы хотела чтобы вы ево проучили за его зло. А если виновата я то проучите меня».
Моей взрослой фантазии не хватало на еженедельное придумывание новых приключений многочисленных Дашиных адресатов, но я придумывала. «Родители обязаны пробуждать в детях любовь к родному языку», - звучал в ушах голос учительницы начальных классов, и очередное послание для неугомонной пишущей девочки отправлялось в тумбочку под телевизор. Я умоляла мужа взять на себя хотя бы сыновьи каракули – он сочинял сказки, состоящие из одних согласных, украшал их цветными иллюстрациями и в конце криптограммы приписывал: «нкк», что означало «Ну как?» и требовало обязательного ответа не только Незнайки, восхищённого Тимиными художествами, но и всех Незнайкиных друзей.

Помимо писем, Даша рассылала сказочным человечкам подарки, и щедрость её не знала границ: в телетумбочке оказывались приложенные к посланиям игрушки, значки и марки, которые приходилось уносить из дома с глаз долой и одаривать сотрудников, удивлённых нашей необычайной заботой об их малютках.
Время от времени Даше приходила в голову мысль оказать более внушительную помощь своим нуждающимся друзьям. Она убедила дедушку, что Старуха раскаялась и не желает больше быть ни столбовою дворянкою, ни вольною царицей, и нужно ей всего лишь новое корыто, но у Старика невод прохудился, так не отдаст ли дедушка свои новые рыболовные крючки в подарок бедному рыбаку для поимки золотой рыбы.
Папин фонарик и компас, как выяснилось, совершенно необходимы Маленькой разбойнице для того, чтобы отправиться в далёкую Лапландию и помочь Герде отыскать Кая, а Золушке просто невозможно поехать на бал и завоевать сердце прекрасного принца, не припудрив носик маминым «Ланкомом».

Благодаря трогательным заботам Даши, счастливая Каролинка примеряла мои голубые бусинки; Доктор Айболит пришивал зайчикам ножки разноцветными бабушкиными нитками; Карлсон, находящийся в самом расцвете сил, хвастался на весь Стокгольм папиными серебряными запонками; почтальону Печкину пришлась впору и очень кстати дедушкина шапка-ушанка, а Маугли разгуливал по диким джунглям в новых Тиминых сандаликах.
Мы терпеливо ждали прихода Нового Года. «Не бойтесь, - уверяла Даша изрядно поиздержавшихся родственников, - за то, что вы такие нежадные, я напишу Деду Морозу и попрошу, чтобы он принёс вам в подарок всё, что вы захотите, ладно?»
Ладно, отвечали мы, и, чтобы не разрушить раньше времени хрупкую детскую веру в прекрасную сказку, Дашины подарки вынимались из тумбочки и отправлялись до поры до времени в самый дальний угол антресоли, куда детям залезать было категорически запрещено – высоко и небезопасно.

Наступала зима, приближался любимый праздник, наряжалась ёлка, 31-го декабря раздавался звонок в дверь, и мы дружной гурьбой бежали встречать долгожданного Деда Мороза с немолодой, но очень симпатичной внучкой Снегурочкой.

Детям торжественно вручались куклы, машинки, диафильмы и книжки, а взрослые члены семейства, получив свои заветные коробки и коробочки, торопливо разрезали шёлковые ленточки и прыгали от радости, словно встретились со старыми знакомцами: празднично упакованные компасы, фонарики, запонки, голубые бусинки, шерстяные клубочки, шапки-ушанки, пудры и рыболовные крючки – родное, привычное, хорошо забытое старое. Видавшие виды работники фирмы «Заря» с удовольствием пропускали на нашей кухне одну-другую рюмочку водки, признаваясь, что ни в одном доме не встречали такого неподдельного восхищения их новогодними дарами. Собака прыгала от радости вместе с домочадцами, получив в подарок заказанное добрым подросшим Тимошей: «Дорогое Дет морос. Прошу тебя штобы ты принёс нашой собаки косточку и мяса на новы гот».
Не прошло и четверти века, как вновь, почти тем же составом, мы потираем ручки в гостях у Дашки в предвкушении новогодней сказки: сейчас раздастся звонок, мы бросимся открывать дверь волшебнику Морозу и его славной внучке, станем искренне восторгаться долгожданными подарками, я наконец-то разрежу ленточки на празднично упакованном тонометре, отправленном в порядке братской помощи бессмертному Айболиту для измерения давления у лесных зверушек, а бородатый Тима станет счастливым обладателем собственного айпада, полгода назад великодушно переданного в дар одинокому Маленькому принцу по просьбе племянницы Лизоньки.