Людмила Машковская

Кто бы мог подумать, самая красивая девчонка из 10-А так и не дождалась своего принца... Все подруги, далеко не идеалы совершенства, а некоторые попросту дурнушки, очень скоро повыскакивали замуж. Не зря говорят: «Не родись красивой… »
Марии пророчили прекрасное будущее - известной фотомодели или киноактрисы. Она же, окончив школу, поступила в медицинское училище и впоследствии стала работать обычной медсестрой в городской больнице. Увы, такова проза жизни.
Густые ресницы, длинные вьющиеся волосы, изящная фигурка заставляли замирать не одно сердце сильной половины человечества, когда девушка шагала по городу. Но Мария отличалась гордым и неприступным нравом. В отличие от других смазливых девиц, Бог одарил ее ясным разумом, благородной душой и потребностью нести добро людям. Ей не прощали красоту: часто доводилось страдать ей от людской зависти, но ее темные, как сама Ночь, глаза продолжали светиться любовью и нежностью.
Девушка не теряла надежду, терпеливо ждала того единственного. И вот… свершилось! Мария, наконец полюбила… Полюбила горячо и безнадежно, ибо избранник ее сердца был, увы, женат. А началось все так неожиданно.
Зимним вечером на скользкой трассе не справившись с управлением авто, он влетел в кювет и был доставлен в больницу в тяжелейшем состоянии. Мария с волнением наблюдала за сложной операцией и затем ни на миг не отходила от его постели, пока больному не стало лучше. Травма была тяжелой, и он долгий период времени находился в травматологии. Жена его навещала крайне редко, но это его особо не огорчало, ведь он был окружен вниманием Марии. С удовольствием принимал ее заботу, уплетал за обе щеки с любовью приготовленные ею домашние яства. И, пока в этом была необходимость, был безмерно ласков и нежен с ней.
Но вот наступил для него долгожданный день выписки. Он, суетливо, собирал вещи. На ее тревожный, полный ожидания взгляд ответил достаточно резко:
- Чего ты так смотришь? Я, конечно, тебе признателен, но интрижка подошла к концу. На что ты вообще могла рассчитывать? Кто ты есть? Всего лишь мед-се-стра, я же - птица высокого полета. Мы с тобой из разных миров. Сама понимаешь, наша связь - это всего лишь маленькое забавное приключение. Так, что, адью!
Мария задохнулась от его резких слов.
Он исчез как-то сразу и навсегда, оставив в ее душе лишь горечь разочарования. А спустя семь месяцев, она родила сынишку, как две капли воды похожего на своего отца.
Мария была счастлива – теперь она не одна. Часами просиживала у колыбельки сына, пела песни и, глядя на маленький комочек, копошившийся в кроватке, мечтала о том, как сын вырастет, станет ее защитой и опорой. Мать всем сердцем желала, чтобы ее ребенок вырос мужественным, добрым, словом – настоящим человеком.
На многочисленные ухаживания вьющихся вокруг нее кавалеров отвечала равнодушием, да и некогда ей было думать о личной жизни. Ведь Мария вынуждена работать на полторы ставки, ведь ее малыш должен быть не хуже других и главное - ни в чем не нуждаться.
Шли годы. К материнской радости сын рос крепким и смышленым, прекрасно учился. После школы легко поступил в институт.
- Господи, - молилась мать, - человек приходит на этот свет, чтобы быть счастливым. Коль мне ты не дал ощутить, что есть семейное счастье, пошли же моему сыну хорошую жену, уютный дом, добро и благополучие. Пусть он будет вдвойне счастлив и удачлив в жизни.
Сын стал пропадать по вечерам, а иногда и вовсе возвращался под утро. На все расспросы матери отвечал молчанием. Мария, предчувствуя скорые перемены в жизни, грезила внуками. И заранее вязала чепчики, пинетки, костюмчики. В тайне от сына в магазине для новорожденных покупала пеленки, распашонки, погремушки.
Ее красавец сын удивил всех, женившись на женщине на 15 лет старше себя. У супруги уже был ребенок, и более иметь детей в ее планы не входило.
Испокон веков существует поверье: нельзя заранее, до рождения малыша приобретать детские вещи и этим вероятно, не следовало пренебрегать…
- Я умоляю тебя, сынок, - горько плакала, отчаявшись мать,- сколько прекрасных девушек на свете, оглянись, опомнись…
Но любовь слепа. Сын не слышал ее. Более того, собрав вещи, ушел жить к супруге, а матери ничего не осталось, как только ждать окончания постигшего ее кошмара.
Ждать пришлось недолго, «молодые» вскоре расстались, сославшись на несоответствие характеров, и к великой материнской радости сын возвратился домой.
Поздними вечерами, когда сын засыпал, мать перебирала когда-то купленные детские вещицы и пыталась прогнать из сердца тревогу. И тогда ее глаза вновь светились надеждой. Ее истомленная от переживаний душа понемногу возрождалась.
Сын же заметно изменился. Чем больше мать окружала его любовью, тем раздражительнее и нетерпимее он становился.
-Отстань, исчезни, достала…,- эти слова беспощадно били, преследовали мать. От горечи сердце Марии сжималось так, что трудно было дышать. Она тихонько плакала и все прощала сыну. Его грубость оправдывала неудачами в личной жизни, ни на мгновенье не допуская, что бездушие сына может быть вызвано особенностями генетики.
Спустя несколько лет ее сын вновь обзавелся семьей. Его спутницей жизни на этот раз стала дама старше него на девять лет. Она уже имела двоих детей.
Мария заметно осунулась, состарилась. Все надежды на лучшую партию для своего любимого чада рухнули окончательно. Ее жизнь текла однообразно. Она существовала на свою скудную пенсию, еле сводя концы с концами, все глубже становились ее морщины. И только молитва была для нее утешением. В это самое время ее сын успешно шагал по карьерной лестнице. «Весь в отца»,- теперь уже с горечью думала мать.
Иногда одиночество захлестывало, и тогда она, переступала порог невестки, где с первых минут появления с нетерпением ждали ее скорейшего ухода.
…В тот осенний вечер ей особенно было тяжело. Сын в течение месяца ни разу не вспомнил о ней, а мать тяжело болела и как никогда нуждалась в его участии. Ее скудные деньжата были истрачены на лекарства. Из-за непредвиденных затрат от постигшего ее недуга, она не только не могла оплатить счета за квартиру, но, признаться, постепенно отвыкала от нормальной пищи, а в последние дни голова ее кружилась от голода.
Мария с трудом поднялась. Материнские ноги, еле передвигаясь, привели в дом сына. Долго, бесконечно долго ей не открывали дверь. Затем с возгласом: «Кого там принесло еще», - дверь, наконец, отворилась и Мария переступила порог. Семья заканчивала ужинать. От витающего запаха вкусной пищи у нее перехватило дыхание. Мать, молча смотрела на стол, ломящийся от всевозможных яств, о которых она могла разве что мечтать, затем перевела взгляд на сытую и довольную физиономию сына.
-Ты что-то хотела,- равнодушно спросил он и, не дождавшись ответа, скрылся в комнате.
-Да!- хотелось крикнуть ей, - Я так устала от горя, болезней, от одиночества, наконец!
Но она промолчала.
Глотая слюну, потоптавшись у двери, Мать так и не дождалась приглашения войти.
Она неторопливо плелась по безлюдной мокрой улице. Она чувствовала, как тьма поглощает ее и наступает бездонная глубина. Холодный дождь заботливо смывал горькие слезы с ее старушечьего лица, впрочем, как и все ее мысли, надежды, память... Нестерпимо болело сердце. И только осенний дождь был свидетелем ее трагедии. Ей захотелось исчезнуть, раствориться в дожде, или уснуть и не проснуться больше никогда.
…Спустя неделю трупный запах в подъезде возвестил о происшедшем несчастье. Мария умерла, приняв недопустимую дозу антигистаминного препарата.
Вскоре сын продал материну квартиру, а ее незамысловатые пожитки безжалостно вышвырнул на улицу.