В некоем транспортном полку, базировавшемся в убогом селе, вся художественная самодеятельность держалась на одном прапорщике. Некогда он был деревенским гармонистом и мог завести любую компанию. Теперь он освоил баян, руководил офицерским хором и хореографическим ансамблем «Транспортница». В связи с убогостью села, клуб представлял собой наспех отремонтированный сарай, в котором отгородили несколько клетушек для библиотеки, кружка художественного чтения и будки киномеханика.

В передней части маленького, на сто человек, не более зальца, соорудили крошечные подмостки. На них можно было поместить хор из 20-25 человек и станцевать нехитрый танец из трех пар в исполнении ансамбля «Транспортница». Выбеленные стены зала были украшены лозунгами и изречениями классиков марксизма-ленинизма.

Политотдел дивизии, располагавшейся в небольшом городе, был очень обеспокоен морально-нравственным обликом офицеров, которые, вместо занятий художественной самодеятельностью, предпочитали потягивать местное винцо на рыбалке, таская карасей из колхозного пруда. Председатель не возражал, так как полк частенько выручал колхоз топливом. И солдат на полевые работы посылали. Так вот, обеспокоенный моральным обликом летного состава, политотдел внезапно прислал комиссию, которая приехала именно для того, что бы проверить состояние художественной самодеятельности в полку.

Собрали хор. Некоторых даже с полетов забрали. Два экипажа от полетов освободили. Кинулись искать талантливого прапорщика. А он лыка не вяжет. Налился красного вина, как бурдюк, под самую завязку. Потрясли его, уши потерли, в рот лаврушки напихали, дали баян в руки. Вроде играет. Еще раз уши натерли. Как будто привели в порядок.

Задернули шторку, что занавес изображала. Впритык за ней прапорщик с баяном, за ним, уже известный, хор стоит. Все глазки выпучили, стараются. Понимают ответственность момента. С другой стороны, тоже впритык к «сцене», комиссия сидит, внимать готовится. Два солдата занавес раздернули. Полковой комсомолец, он же конферансье, сбоку от баяниста стал, другого места нет, и объявляет:

- Песня о партии!

Прапорщик с баяном, сфокусировал зрение на комиссии и ….как выдаст струю интенсивно красного цвета на комиссию с таким оглушительным «Гррр-р-ы!», что даже, начавший петь, хор заглушил. Комиссия вскочила с мест, но было поздно. Досталось всем членам комиссии, так как баянист еще и головой крутил. Еле дочистились. А уже потом досталось, и командиру, и замполиту, и комэскам. А прапорщику-то что? Он хоть сейчас, баян подмышку и в другой, более культурно расположенный полк перейдет. Летать любая ворона умеет. А ты вот так на баяне, без нот, от природы, смоги!