Владимир Михайлов

Осень избегала студёных объятий грядущей зимы и упорно не сдавала своих позиций, а тепло, предчувствуя неизбежность столкновений противоборствующих сил, уже пряталось в уютных домах.
Предчувствовал приближение холодов и Варвар. Как отец семейства, он не допускал мысли, что его дети будут мерзнуть, или голодать. Ещё больше о благополучии семьи пеклась Скверна.
- Варвар! – часто повторяла она, - дети должны не только хорошо питаться, наши дети особенные, они нуждаются и в духовной пище.
Радуясь большому приплоду, мать семейства в феерических фантазиях видела любимых ублюдков сытыми, смелыми и наглыми в тёплых квартирах двуногих существ.
- Ты должен раз и навсегда усвоить, - утверждала она, - наши дети не могут жить в подвале или в мрачном подполье.
- Милая моя, - с нежностью в голосе ответил отец семейства, - ещё в октябре я присмотрел несколько квартир.
- Ты не шутишь?– с блеском в глазах спросила Скверна.
- Особенно моё внимание привлекли две из них.
- Так почему же ты молчал целый месяц?
- В одной, - продолжал оживлённо Варвар, - предостаточно тепла, света и сытной еды…
Он замолчал, не зная как объяснить одно обстоятельство.
- Что ещё? Не тяни!..
- В этой квартире, милая, огромный кот.
- Это исключено! – пропищала любящая мать, - я не позволю подвергать опасностям наших деток!
- Успокойся! Значительно легче проникнуть в соседнюю квартиру.
- Что значит легче?
- Там кухня и прихожая в состоянии ремонта. Правда, живут они в тесноте, как и мы, но зато всегда звучит прекрасная музыка Моцарта.
- Отлично! – воскликнула мать семейства, - принесем им какую-нибудь заразу – их станет меньше – нам расширяться надо.
- Можешь похвалить меня, я на пути к цели.
Варвар настолько был старательным, что вскоре обнаружил себя. Разрушительная работа подходила к концу, а у будущей дыры ждали «гостинцы», которые к большому сожалению хозяев, даже не вызвали у Варвара расстройства желудка.
Набравшись наглости, недоброжелатель увеличил дыру. Тогда вместо зёрен появились убийственные таблетки. Не ожидая человеческого коварства, довольный собой добытчик кормил семью аппетитной вкуснятиной. Визитёры ели и не теряли надежд на светлое будущее.
Прошли две недели, потом наступила пауза. Двое суток лежали не тронутые гостями «деликатесы», а из дыры доносился стон, вызывающий сочувствие.
На третьи сутки хозяева были обескуражены выходкой Скверны. Выбравшись из-под пола, она бесцеремонно уселась у дыры, сделанной её мужем.
Стараясь поскорей избавиться от наглой твари, хозяйка приготовила погребальный пакет и приблизилась к незваной гостье.
- Оставь её, - сказал хозяин жене, - потерпи ещё, ей осталось недолго… и не забывай, что всякий зверь опасен в агонии.
Не желая ничего слушать, жена изловчилась и сделала попытку запихнуть негодяйку в пакет. Попытка закончилась неудачей. Скверна укусила обидчицу за палец. Потом, не испытывая страха, медленно направилась в прихожую. Уставившись холодным взглядом, осуждающе смотрела на убийцу её семьи. Гнев переполнял Скверну, но не извергался из умирающего тела. В глазах менялись картины, в которых читались скорбь и осуждение коварства жестоких людей.
- Как они могли!? – немой крик призывал к сочувствию, - они не пощадили моих деток…
- Как ты осмелилась появиться тут, мерзкая тварь!? – с негодованием воскликнул хозяин дома.
Скверна не реагировала.
- Я так любила своих деток! – немым укором горели глаза скорбящей матери, - а вы!..
- Люди уничтожали, и будут уничтожать вас!
- Вам не уйти от ответа перед нашим судом! – звучала немая угроза, - наши потомки не заставят долго ждать, они уже сегодня заметно эволюционируют в нового верховного властелина. Скоро крысы свергнут с пьедестала зарвавшегося НОМО! В мире нет силы, которая могла бы остановить нас!
- Ты порядком надоела своей наглостью, - прервав резким ударом, ход мыслей несостоявшейся матери будущих властителей, заявил хозяин.
Скверна без единого звука стерпела удар и словно по начерченному кругу пробежала дважды, а потом застыла.