Мир глазами будущего. часть вторая

Сегодня каждому хочется жить комфортно, иметь все блага жизни, реализовать себя по стандартам потребительского общества. В сущности, каждый борется за это, как умеет, в зависимости от своего положения и способностей. И каждый овладевает искусством делать деньги. Одни раньше, а другие позже. А кто-то опускается на дно жизни, не сумея противостоять способу жизни, навязанного рынком, а кто-то поднимается из дна. И этот круговорот вновь и вновь воспроизводится. И мало кто задумывается, что все это строится на иллюзиях, лишь воспроизводящих обреченную жизнь на обмене. И человек всего лишь обманывает себя, что он живет и что настоящая жизнь еще впереди. И на уровне общества это отражается как беспрерывное и нескончаемое движение к чему-то светлому, но никогда не достигаемому. Религиозное сознание этого движения отразило как движение к вечной жизни, к которой человек переходит, временно прожив на земле. И человек со страхом ждет смерти, не зная, верить своему бессмертию или нет. И интересно вот что. Человек стал умирать внезапно. И в системе, называемой «рыночной», смерть стала наступать мгновенно. Техногенное общество породило этого положения человека как чего-то рокового. Не жизнь, а смерть стала восприниматься необходимостью. Отсюда и представления о конце света. И если учесть, что это состояние души охватило и молодое поколение, то не трудно себе представить, как человек поведет себя по требованию «рыночной экономики»: эта ситуация с детства парализовывает человека, подрывая внутренние побудительные силы. Вот таким образом и медленно гибнет старое общество, в силу этого наводя бессознательный страх на людей и повергая их в «молчание».

В этот круговорот втянуты и государства, и народы, которые выживают. Одни государства сумели быстро подняться, а другие к этому упорно идут, третьи падают и раздираются противоречиями. Но вера в «светлое будущее» и в «вечную жизнь», тем не менее, не покидает людей, епока бьется их сердце. И это, наверное, уже никак не иллюзия, а всего лишь перевернутое сознание, которое историческим движением перевернется еще раз, но чтобы на этот раз быть сознанием человека – личности.

Но поскольку мы идем в нисходящем направлении, в котором расстраивается старое устройство, то так же, как и в жизни людей, и в обществе нет равномерного развития и нерушимого положения. Ибо зыбки основания, на которых они сидят – деньги. Капитал был устойчивым, прочным, и потребовались чудовищные потрясения двадцатого столетия, чтобы разрушить его. И теперь народы, оказавшиеся на почве текущих и скользких денег, попали в неопределённое положение. И это дало сильный толчок к созданию мифов, успокаивающих людей и сохраняющих их существование на время, вместе с тем стремительно сокращая и жизнь человека. В этом смысле даже современные развитые государства, в прошлом восходившие, теперь растерялись и переживают страх перед будущим в процессе их разрушения. И стабильности нет нигде. Многие страны, только недавно верившие в своё могущество, теперь дрогнули и терзаются сомнениями, не зная, что их вдруг постигло. На основе развития противоречий личности отсюда многие страны медленно расстраиваются и катятся вниз. Просто содержательные процессы ещё не осознаны и люди на изменившуюся обстановку смотрят по-старому, всё ещё надеясь на улучшение в рамках традиционного устройства жизни.

Впрочем, так происходило всегда, когда общество переходило к новому состоянию, так происходит и сегодня, и осознание нового требует времени, накопления материалов, новой практики. Сознание приходит лишь позже, и именно оно является результатом всего сложного развития. И мы видели, что теперь только сознание нужно людям. Вот насколько упрощена наша жизнь, что в ней уже ничего не надо делать. Люди все сделают только сами, если они поняли сами себя и окружающий себя мир в правильном его положении, преодолев иллюзорные представления. Современное беспорядочное состояние обществ напоминает внешне просто ещё не сложившуюся систему, которая идёт не к качественному изменению, а всё же может восстановиться. А тот факт, что её беспорядочность растёт как следствие распада старой системы, уже обреченной, как раз за перевернутым сознанием не воспринимается. И люди хотят верить в невероятное. И они напряженно ждут чуда.

В этом смысле наша жизнь сегодня похожа на бушующее море, в котором люди оказались неожиданно. И никто из них не знает, где находится суша и откуда придёт спасение. Каждый надеется только на свою силу и на чудо. Сильные удерживаются на плаву, а слабые тонут и опускаются на дно моря. Шторм в первую очередь разбивает слабых. И если сюда прибавить чуть-чуть воображения, то мы увидим, что каждый озабочен только собственным спасением.
Только наше воображение может рисовать, что человечество идёт вверх на основе отчуждения и самоотчуждения человека, исходя из самовозрастания денег и отвлекаясь от реальных отношений между людьми. Отсюда никто даже не подозревает, какие прелести рынка ещё нас ждут впереди.

Как мы уже знаем, мы пережили лишь первый этап кризиса, который был падением общества как результат становления владельца денег – разрушителя. Суть становления владельца денег мы выразили в понятии «самовозрастание денег». Если нам неизвестно значение самовозрастания денег и мы от него отделяем их самоликвидацию, то мы не знаем своё собственное состояние и то, что временные экономические и другие подъёмы с точки зрения индивидов существуют только для того, чтобы опустить людей ещё более глубоко и тем обострить в обществе противоречия, все более принимающие психологический характер. Запад отличается именно такого рода противоречием на фоне отсутствия острых экономических проблем.

Но главная суть этого диалектического движения, когда кризисы и подъемы чередуются, состоит в том, что эти кризисы изменяют человека и на каждом более высоком витке создают и более высокое сознание. И на этих людей возобновляющиеся кризисы воздействуют иначе, чем на предыдущем этапе. Мировое развитие, получающее свое конкретное выражение в развитии отдельных стран, в глубине подчинены этому же развитию. И этот процесс бессознательно формирует человека и ведет к осознанию им самого себя, то есть к духовной революции. Какой-то другой цели у исторического процесса, по нашему мнению, нет. Ту свободу, к которой стремилось человечество на протяжении тысячелетий, человек в итоге получит не в виде «обогащения каждого» и «свободного потребления», а только в виде духовной свободы. Экономические и социальные предпосылки для этого созданы полностью технологической революцией. В этом смысле, именно «сказочное богатство» сделало это необходимостью.

Мы сидим не на экономике, имеющей прочную основу в стоимости, а на потребительной стоимости, где мы определяемся деньгами, находящимися в карманах людей. В первом случае потребовалась социальная революция, в ходе которой средства производства были обобществлены. Второй же случай – уже не ординарный, так как мы имеем дело не с владельцами средств производства, а с владельцами денег. И я не думаю, что для того, чтобы отобрать деньги у отдельных людей, нужно будет еще совершать революцию. Напротив, деньги сами упорно покидают нас, уходят на свою родину – к капитализму, не приводя в движение наши средства производства. Последние, то есть средства производства, просто парализованные деньгами, уже никогда не станут частными, раз они уже обобществлены и социализированы. Напротив, распад социальных форм ведет к гибели самой рыночной системы просто на основе самоликвидации денег. Дух же человека, развивающийся в противодействии, напротив, придет к самосознанию. И поразительно, что в этом отношении Гегель был прав.

Социализм вовсе не случайно дал блага каждому человеку, повернув экономику и культуру к обществу, он, таким образом, необходимостью сделал обогащения каждого, которое не может иметь границы, если переведены на деньги. Отсюда и постоянная неудовлетворенность человека, который никогда не довольствуется достигнутым уровнем зарплаты, уровнем дохода, и ему хочется иметь все больше и больше. Отсюда и тот факт, что кризисы активизируют преступность, обостряя противостояния между обществом и индивидами. Недовольство и дух разрушения, порожденные жаждой денег, – это нечто единое в современном мире. Просто они выражаются непривычным образом. И этому стремлению к внешнему развитию когда-нибудь должен был прийти конец. И мы не случайно остались на основе торговли, остановив свое производство, и теперь обожествляем только деньги. Ведь дело не в том, что мы действительно остались без производства. Дело в том, что попав в руки людей, они свернулись и уже не работаю в интересах общества, а значит, прогресса. И сознательно делать ставку на эту позицию, значит сознательно разрушать мир людей.