Людское море на площади шумит, бурлит… То там, то здесь мелькают красные косынки, матросские бушлаты, солдатские шинели. Толпа на мгновение затихает, и вот уже восторженными криками встречает невысокого человека в черном пальто и кепке. Быстро оглядевшись, мужчина поднимается на броневик и обращается к людям с пламенной речью: «Дорогие товарищи, солдаты, матросы и рабочие! Я счастлив приветствовать в вашем лице победившую русскую революцию, приветствовать вас как передовой отряд всемирной пролетарской армии… Грабительская империалистская война есть начало войны гражданской во всей Европе… Недалёк час, когда по призыву нашего товарища, Карла Либкнехта, народы обратят оружие против своих эксплуататоров-капиталистов… Заря всемирной социалистической революции уже занялась… В Германии всё кипит… Не нынче-завтра, каждый день может разразиться крах всего европейского империализма. Русская революция, совершённая вами, положила ему начало и открыла новую эпоху. Да здравствует всемирная социалистическая революция!» ( Суханов Н. Н. «Записки о революции»).

   Так вечером 3 апреля (16 по н.ст.) 1917 года  Владимир Ульянов - Ленин прибыл из эмиграции на Финляндский вокзал Петрограда, чтобы возглавить революцию.

                                ТРУДНЫЙ ПУТЬ ДОМОЙ.      

   За время «демократии» опубликовано немало всевозможных опусов о прибытии Ленина, где авторы нырнули в болото еще давних  измышлений о «пломбированном вагоне» и революционере, посланном коварными немцами для разрушения России. И вроде бы давно ясная история приезда из Швейцарии революционных эмигрантов начала обрастать нарывами лжи. 

    Кроме документов и воспоминанийоб этом трудном пути домой русских революционеров существует хороший рассказ Стефана Цвейга, где детально изложены все проблемы, возникшие перед ними, и пути их разрешения. 

 Сообщение о февральской революции застало Ленина в Швейцарии. Страна представляла собой маленький нейтральный островок среди бушующего моря мировой войны. Дипломаты и сотрудники посольств враждующих стран следят друг за другом, снуют какие-то серые личности, добывая сведения…  У русских эмигрантов идет своя жизнь. И первые же сообщения о революции в России всколыхнули эмигрантское общество. Жадно ловятся любые сообщения из России из газет и телеграмм: отречение царя, Временное правительство, амнистия политзаключенным, приглашения политэмигрантам возвращаться домой…

   Однако со временем становится ясным, что революция совсем не та, о которой они мечтали, спорили, работали в нелегальных организациях, теоретически прорабатывали все ее стратегические ходы. Это скорее дворцовый переворот. Необходимость возвращения предельно ясна, время не ждет, промедление смерти подобно. Но…   скоро Ленин и его товарищи по эмиграции начинают понимать, что приглашение вернуться назад не относится к тем, кто желает этой настоящей, радикальной революции, революции в духе Карла Маркса. Милюков и другие либералы уже дали указание закрыть им путь на родину. И если наиболее умеренных, высказывающихся за продолжение войны социалистов, таких, например, как Плеханов, уважительно провожают из Англии в Петербург, то Троцкого задерживают в Галифаксе, а других крайних — на границе России. На всех пограничных станциях стран Антанты лежат черные списки участников Циммервальдской конференции – предтечи III Интернационала. После развала II Интернационала из-за начавшейся мировой войны, где большинство социалистов заняли оборонческие позиции в поддержку своих правительств, несогласные с подобным курсом собрались в Циммервальде. Принятый конференцией манифест признал войну империалистической со стороны всех вовлечённых в неё стран, осудил социалистов, голосовавших за военные бюджеты и участвовавших в правительствах воюющих стран, и призвал «начать борьбу за мир без аннексий и контрибуций».

    Швейцария граничит с Францией, Италией, Австрией и Германией. Первые две страны (члены Антанты) разрешения на проезд не дают, путь через Германию или Австрию закрыт ему как русскому подданному, подданному вражеской страны, с которой они воюют. Тупик? Ленин с товарищами строят самые фантастические планы возвращения вплоть до аренды аэроплана, чтобы перелететь через Австрию. Но одно Ленину твердо известно: он должен вернуться в Россию любой ценой! Он, а не другие должны делать революцию, подлинную, настоящую. 

  Идет зондаж  возможности проезда с английским, с немецким посольством. План сменяется планом, к поискам выхода подключается Яков Ганецкий, находящийся в  Скандинавии член Заграничного бюро ЦК РСДРП(б).  И странное стечение обстоятельств: именно Германия кайзера Вильгельма готова оказать Ленину помощь, а не Россия Милюкова, не Великобритания или Франция.  Существуют противоречивые версии,  кто подкинул немцам эту идею, не будем на них  останавливаться. Понятно, что в Германии посчитали, что отправка российских революционеров в Россию принесет им стратегическую выгоду: социалисты неоднократно и последовательно выступали за прекращение участия в мировой империалистической войне, что на руку Германии, которая уже опасалась поражения. Вдобавок, считали немцы, увеличение присутствия в России разнообразных активных политических сил как минимум скажется на дестабилизации внутриполитической обстановки, что опять на руку Германии. Получив 28 марта от Ганецкого из Стокгольма первые известия о позиции Германии, Ленин отправляет ему телеграмму: «Берлинское разрешение для меня неприемлемо. Или швейцарское правительство получит вагон до Копенгагена или русское договорится об обмене всех эмигрантов на интернированных немцев». Простой путь из Швейцарии в Швецию, другую нейтральную страну, через Германию из-за войны чреват политическими проблемами.

   Но время идет и становится ясным, что английский вариант отпадает: англичане завернули назад во Францию даже эсера-оборонца Чернова! 

Временное правительство на телеграммы из Швейцарии не реагировало, явно не желая содействовать возвращению Ленина в Россию. И 31 марта 1917 г.  Заграничная коллегия ЦК большевиков решает принять предложение о немедленном переезде в Россию через Германию. По поручению Ленина Секретарь швейцарского профсоюза Фриц Платтен направляется к германскому послу и передает ему условия Ленина,  при которых он и его товарищи примут любезность германского правительства. За вагоном должно быть признано право экстерриториальности. Проверку паспортов и установление личности не проводить ни при входе в вагон, ни при выходе из вагона. Проезд эмигранты оплачивают по действующему тарифу. Пассажиры не покидают вагон ни по распоряжению властей, ни по собственной инициативе. Немцы согласны на все условия. Никаких конкретных обязательств по поводу того, чем эмигранты должны были бы в будущем «расплатиться» с германскими властями, в соглашение включено не было. Тевтоны тоже торопятся, для них это призрачная надежда – 5 апреля объявляют Германии войну США. И вот, 6 апреля, в полдень, Фриц Платтен получает знаменательный ответ: «Вопрос решен в положительном смысле».

  Деньги на оплату проезда среди эмигрантов собраны, оказали помощь швейцарские и шведские социалисты, и 9 апреля эмигранты собрались на вокзале в Цюрихе. В три часа десять минут кондуктор дает сигнал. И поезд уходит к Готтмадингену, германской пограничной станции. Меловая черта на полу коридора отделяет суверенную территорию русских от купе двух германских офицеров, сопровождающих этот транспорт.

  Поезд почти безостановочно проследовал через Германию до станции Засниц, где эмигранты пересели на пароход «Королева Виктория» и переправились в Швецию, где их встречают торжественно. А дальше следует Финляндия – тогда российская территория и поезд на Петроград. 16 апреля 1917 года Ленин прибыл в Петроград. Помимо людей, ехавших в «ленинском вагоне» - 32 человека, в этом специальном поезде через Германию были доставлены 65 человек, принадлежавших к Российской социал-демократической рабочей партии, 33 человека Всеобщего еврейского рабочего союза, 18 человек, не обозначивших свою политическую принадлежность, 17 человек Партии социалистов-революционеров (эсеров), 14 анархистов и 11 человек более мелких партий и организаций.

  А те, кто остались, кто считал эту поездку политической ошибкой — доказали ли они возможность иного решения? Нет. Их дни проходили в бесплодном ожидании ответа из Петрограда, где Милюков обещал  добиться возвращения через Англию.  В конце концов 30 апреля они заявили, что поедут на родину тем же путем, что и ленинская группа. На вопрос — не использует ли Германия их поездку в своих цепях, они смогли повторить лишь то, что говорили большевики: «Нас абсолютно не касается, какие мотивы будут руководить при этом немецким империализмом, так как мы ведем и будем вести борьбу за мир, само собой разумеется, не в интересах немецкого империализма, а в духе интернационального социализма... Условия проезда Ленина, опубликованные Платтеном в "Народном праве", содержат в себе все нужные гарантии». 12 мая (29 апреля) вторая группа эмигрантов — 257 человек, в их числе Мартов, Натансон, Луначарский и другие, уехали через Германию в Россию. В Питер они благополучно прибыли во вторник 22 (9) мая. 30 июня был третий, потом четвертый «заезды». Точно так же, в «запломбированном» вагоне, через Австрию, русские социалисты уехали из Болгарии.

                      НЕМЕЦКИЕ РАСЧЕТЫ И ПРОСЧЕТЫ.  

  Эх, знали бы высокие германские чиновники, содействуя возвращению Ленина в Россию, какой снаряд они запускают в тело своей Германской империи! Но взглянем на Германию того времени. Знаете, читатель, в одном аспекте она здорово напоминает СССР времен «дорогого Леонида Ильича». Тогда стоило какому-нибудь африканскому вождю нацепить на набедренную повязку значок с серпом и молотом и научиться без запинки произносить слово «социализм», как он мог уверенно рассчитывать на советскую финансовую помощь. Так и немцы – в кого только они не вливали финансы во время I мировой войны! Преимущественно в разнообразных « самост ийников» стран Антанты: от ирландских до финских. Однако в 9/10 средства оказывались ухлопанными впустую.  Ирландские революционеры де Валера, существовавшие почти на полном немецком пансионе, в конце концов добились своей независимости. Вот только немцам от этого ничего не обломилось: ни в I, ни во II мировую войну ирландцы не выступили на стороне Германии. Пилсудский вместо ожидаемых терактов в Российской империи тратил немецкие денежки на создание своих легионов, которые, когда настал подходящий момент, разоружили стоявшие в Польше немецкие части и отправили нах фатерлянд, а потом еще прибрал к рукам германскую Силезию. Разве что украинские самостийники как-то оправдали вложенные в них средства: подписали и договор об оккупации и о поставках продуктов и прочего добра в Германию. Но эта балаганная Центральная Рада оказалась полностью неспособной выполнять роль туземной администрации, и немцам скоренько пришлось ее разгонять.

   Но больше всего подложили свинью немцам большевики, возвращению вождей которых те содействовали. Впрочем, что знали немцы о большевиках? Что это левые циммервальдцы, противники войны. В основы их идеологии вряд ли особенно вдавались.   А стоило! Не напрасно умный граф Брокдорф-Рантцау в меморандуме, в котором он набросал план революционизирования России, говорил о «возможном обратном влиянии на наши внутриполитические отношения».  В глазах Ленина и большевиков русская революция была лишь пусковым устройством, которое заведет большой мотор германской революции. Лишь из Германии может и должна тогда прийти в движение настоящая мировая революция. Германии отводилась ведущая роль в мировой революции; России же лишь «первичное зажигание».  Для русских марксистов согласно теории все было совершенно ясно: пролетарская социалистическая революция может произойти лишь в полностью развитой индустриальной стране, где она может сменить капитализм, но не в наполовину феодальной стране, как Россия, которая должна сначала совершить свою буржуазно-капиталистическую революцию. И из всех капиталистических стран Германия, страна Маркса и Энгельса, была страной с самой большой, самой сильной и наилучшим образом организованной социал-демократической партией, явно предназначенной для того, чтобы в великом историческом процессе всемирного перехода от капитализма к социализму принять на себя ведущую роль. Поэтому и первые слова Ленина по приезду были о Карле Либкнехте и мировой революции.

    Большевики не только ждали — страстно надеясь германской революции, они также делали, что могли, чтобы помочь вызвать её. После победы Октябрьской революции уже первые заседания ЦК большевиков рассматривают вопросы о содействии, в том числе финансовом, германской революции. Идет агитационная работа среди немецких солдат, по свидетельству генерала Людендорфа, когда они в течение 1918 года были переведены на запад или в гарнизоны Германии, то уже «подхватили большевистскую бациллу». Хорошо поставлена работа среди военнопленных. В Москве весной 1918 года существовала большевистская организация из не менее чем 29 000 бывших военнопленных, во главе которой стоял Эрнст Ройтер.  Советское посольство в Берлине, открытое после Брестского мира, координирует работу немецких революционных групп, устанавливает и расширяет связи, оказывает им всевозможную помощь. В последний момент, 5-го ноября, последнее кайзеровское правительство, от которого естественно не ускользнула такая в высшей степени неслыханная подрывная деятельность, по этой причине разорвало дипломатические отношения и выслало русских дипломатов. Или поездка Дзержинского на отдых в Швейцарию в октябре 1918г. Вот крайне необходимо главе ЧК в столь ответственное время для Советской республики отдыхать в Швейцарии! Обратный его путь лежит через Берлин, где в конце октября он останавливается на несколько дней, связываясь с революционными группами. Что-то подсказывает – денежки привез!

    И когда в Германии в ноябре 1918 года грянула революция, то революционеры знали как следует её делать: повсюду они моментально создавали рабочие и солдатские советы, объединялись в региональные и надрегиональные собрания советов, создавали исполнительные комитеты, а на вершине власти они создали «Совет народных уполномоченных».

    Вот так обернулись германские кайзеровские стратегические рассчеты в отношении Ленина и большевиков.

                                             * * *

   А Ленин сразу по приезду уже готовит свои знаменитые «Апрельские тезисы», которые станут  программой  действий российских большевиков после Февральской революции, планом борьбы за перерастание буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую.

   Александр Акентьев.

 Газета "XXI век"