Синявская Валентина Андреевна родилась в Луганске. В 1944-1946 г.г. училась в театральной студии при Луганском областном драматическом театре, несколько лет работала актрисой этого театра. В 1967 году окончила общеобразовательный факультет Луганского педагогического института им.Т.Шевченко, отделение русского языка и литературы. Работала инструктором областного управления профсоюза работников культуры, инспектором областного управления культуры по искусству, актрисой областного кукольного театра. Более 20 лет посвятила преподавательской работе в городском Дворце пионеров в качестве руководителя драматического кружка. 

    В.А. Синявская 

            Все мы любим кино. Демократичность, многожанровость и доступность массовому зрителю сделали кино самым популярным видом  искусства во всем мире.

Многим кинофильмам уготована не просто популярность и известность, а всенародная слава, завидная судьба.

Так, с неослабевающим вниманием и душевным трепетом, мы (в который раз!) смотрим кинофильм «Белое солнце пустыни».

 Вспомним самые первые кадры кинофильма: на фоне синего безоблачного неба висит огромный раскаленный солнечный шар, а по застывшим желто-белым пескам пустыни спокойно, деловито идет солдат с фронта домой,  и какие драматические события предлагает нам сценарий фильма!

Отличная кинодраматургия, блестящее операторское мастерство, задушевная музыка и прекрасная постановка обеспечили успех этому кинопроизведению. Хочется отметить великолепный актерский ансамбль, в котором трудно выделить кого-то персонально, а замечательная песня «Госпожа удача», написанная В.Шварцем  на стихи Булата Окуджавы,   в исполнении таможенника Верещагина (арт.П.Б.Луспекаев), безусловно, запомнилась всем. Кстати, именно П.Луспекаеву досталась  вся  тяжесть и сложность финальных сцен  трагического   боя группы бойцов под командованием Сухова (арт.А.Кузнецов) с бандой Абдуллы в море на баркасе.

Съемки эпизода проводились в сложных погодных условиях: море штормило, холодный осенний каспийский ветер раскачивал баркас, артист Луспекаев едва держался на ногах, но, благодаря, неимоверным физическим усилиям, таланту актера и слаженности творческого коллектива во главе с главным режиссером   В.Мотылем и оператором Э.Розовским  был получен потрясающий финал кинофильма! Компромиссам здесь не было места, все выглядит правдиво, убедительно до последнего кадра, а артист Луспекаев блестяще справился с творческой задачей своей роли.

Прав оказался Владимир Мотыль, когда после долгих поисков на роль Верещагина пригласил Павла Борисовича, который силой своего таланта создал характер могучего богатыря-патриота. Режиссерская интуиция оправдала удачный выбор, выиграли от этого все: сам режиссер, актер Луспекаев, а главное – зритель!

Миллионам зрителей знакомы имена создателей кинофильмов и, в первую очередь, имена артистов кино. Кто они, такие талантливые, красивые? Откуда пришли эти неповторимые яркие личности? Где впервые поднялись на киносъемочные площадки, театральные подмостки? Это мало кто знает.

О создателе роли Верещагина в кинофильме «Белое солнце  пустыни» мне хочется рассказать особо.

Павел Борисович Луспекаев. Прекрасный, самобытный актер. Именно, из уст Верещагина-Луспекаева прозвучала фраза, ставшая крылатой: «Я мзду не беру. Мне за державу обидно».

Я и мои друзья, хорошо знали Павла Луспекаева в ранней юности, еще до того, когда он стал популярен и знаменит. Надеюсь, что мои воспоминания откроют новые страницы биографии прекрасного человека и талантливого артиста.

20 апреля 1987 года по центральному телевидению была показана передача, посвященная моему соученику по театральной студии Ворошиловградского областного драматического театра. Уже сам факт, что такая передача прозвучала на всю, тогда еще огромную страну -  знак уважения Луспекаева, вызвал во мне чувство гордости и радости: значит, его помнят и ценят!

О творчестве Павла Борисовича написаны воспоминания его товарищей, книги, статьи, рецензии, сняты кинофильмы и телеспектакли с его участием. Все это отрадно, как и бесспорно то, что он заслуживает уважения миллионов зрителей. Его талант не подвластен времени, он по-прежнему радует и живет, о таком талантливом актере и прекрасном человеке  можно и должно вспоминать бесконечно.

Но вот в родном городе, где он впервые поднялся на священные подмостки сцены, знают о нем мало и редко вспоминают.

Я не биограф П.Б.Луспекаева, но очень хочу, чтобы ранние шаги в жизни и искусстве кумира любителей кино и театра  были полнее освещены для всех поклонников его необыкновенного таланта и масштаба.

Для нас, луганчан, Луспекаев – земляк. Это слово, «земляк», содержит в себе суть, зерно, родства тех, кто жил или живет близко, рядом на одном кусочке планеты Земля, питается одними корнями, дышал или дышит одним воздухом, формирует духовную, общественную  и производственную жизнь.

Во многих публикациях жизнь и творчество Павла Луспекаева рассматривается с тех пор, когда он уже окончил театральное училище им. М.С.Щепкина, при Малом академическом театре в Москве. О ранней юности и первых шагах в искусстве почти нигде не упоминается. А  жаль!

До переезда в Москву на учебу в театральном училище, Павел жил в Ворошиловграде, (сейчас ему вернули историческое название – Луганск), здесь он провел свои детские и школьные годы. Семья Луспекаевых жила в центре города,  на улице им. Коцюбинского в собственном доме ( который, к слову, чудом уцелел в страшные годы войны),  была известна гостеприимством и дружелюбием, товарищи Павла бывали в доме часто и запросто.

В годы войны, совсем мальчишкой, вопреки воле родителей, Павел сбежал в партизанский отряд, где получил ранение. Позже рассказывал об этом скромно, мало и неохотно.

Шли бои, но все  мысли Павла были  о мирной жизни. Еще до войны он мечтал стать актером, пересмотрел все довоенные фильмы, представлял себя в лучших ролях.

В феврале 1943 года Ворошиловград был освобожден  советскими войсками от немецко-фашистских захватчиков. Израненный город начал налаживать мирную жизнь, восстанавливать разрушенное хозяйство, экономику и культуру. Еще не прозвучали фанфары Победы, а город  уже залечивал раны. Улицы, скверы, площади, парки очищались от искореженного железа и камней. В город возвращались мирные жители, эвакуированные заводы. Возвратился и Русский драматический театр.

Центральная часть города была сильно разрушена. Однако некоторые административные здания сохранились. Среди них был  Театр юного зрителя, расположенный на улице им. Ленина. В этом здании, после ремонта, начал свою культурно-просветительскую деятельность Русский драматический театр.

Главным режиссером в то время работал Гричук Евгений Аристархович, вторым – Гайдаров Николай Германович, он же был ответственным за создание и организацию молодежной студии.

С Павлом Луспекаевым, с этим удивительным человеком, я познакомилась в июне 1944 года на вступительных экзаменах. На здании театра было помещено скромное объявление о наборе юношей и девушек на учебу в театральную студию.

В уютном, небольшом фойе, на втором этаже (в старом здании ТЮЗа), собрались абитуриенты, страстно влюбленные в театр и мечтавшие о нем. Среди них выделялся  высокий, худощавый, изящный юноша с красивым смуглым лицом, необыкновенно большими черными глазами, небольшим носом. Его красиво посаженную голову, украшали темные непослушные волосы. Обворожительная улыбка открывала ровные белые зубы. Для форса, он носил золотую коронку на третьем верхнем зубе, на руке сиял золотой перстень с красным рубином. Не помню, точно, на какой руке, на пальцах была татуировка «Паша» (позже, решив, что это не украшает интеллигентного  человека, уже, живя в Москве, он удалил ее в косметическом кабинете).

На экзамены он являлся в коричневом костюме и кремовой рубашке без галстука (галстуки он тогда не любил и не носил). Наряд завершали модные черные туфли. По тому времени, одет он был шикарно.

Большинство из нас одеты были очень скромно, на сцене смотрелись невыгодно, но нас украшала молодость, искренность и дерзание.

Павел был очень общителен. Без тени смущения подходил то к одной группе абитуриентов, то – к другой; легко знакомился, прислушивался к оживленным разговорам, спрашивал, какое настроение у членов экзаменационной комиссии, кто что читал, показывал. Сам он на экзамене по актерскому мастерству читал последний монолог Чацкого из комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума». Читал, как чувствовал, понимал - вдохновенно!

Этот монолог был популярен среди молодежи. На экзамене,  в связи с этим, произошел довольно забавный случай. Одна из девушек, Лариса Матвеева, тоже читала этот монолог. Когда она начала читать, в зрительном зале наступила настороженная тишина, а после последних слов монолога «Карету мне, карету!» возникла пауза,  за  которой последовал дружный искренний смех не только в зале, но и среди членов комиссии. Ларису спросили, почему она выбрала именно этот  сложный, да еще и мужской монолог, на что ответить она не смогла. Но именно за такую «смелость» ее и зачислили в студию. Мы все дружно смеялись, а Павел ей сказал: «Все же, Лариса,  монолог ты читала лучше меня - смешнее».

 Были для Павла на вступительных экзаменах и неприятные моменты: он не знал до конца ни одной басни, - отчего страшно волновался и говорил сам себе: «Вот, дурак, ни одной басни не мог выучить!».  Он очень переживал за свой высокий рост, худощавость и недостатки в образовании, но при этом верил в свое предназначение, свою удачу и готов был преодолеть все препятствия на пути к заветной цели.

И судьба у него была счастливая! Отличная сценическая внешность, театральность, артистичность, при этом, безграничная открытость и откровенность (свое мнение, суждение, понимание он мог высказать любому)  поражали и восхищали всех. Это был настоящий дар природы. Экзаменаторы были поражены и покорены его обаянием!

Среди поступающих у Павла были достойные «соперники». Я попытаюсь представить их легкими акварельными штрихами. Вот стоит Иван Вавин, высокий, стройный, с изумительной шапкой курчавых русых волос, глазками-буравчиками, на военном кителе блестит боевая медаль. Этот юноша удивлял своей манерой держаться со всеми по-дружески, чуть снисходительно, хотя и был   не на много старше других.

Среднего роста Николай Приймак. Скромен, молчалив, его левая рука еще не зажила после полученного на фронте ранения. Он как бы на втором плане. Выглядит загадочно, таинственно.

И, наконец, Юрий Авдеев. Этот чувствует себя расковано, уверенно, свободно. Его отец работал администратором в нашем театре и многие завидовали ему, потому что знали: если он и « провалится» на экзаменах, то все равно будет принят.

Перечисленные мною молодые люди были, если не талантливыми, то очень способными. Они же впоследствии все стали друзьями Луспекаева.

В студию было принято 15 юношей и девушек. Мы были очень разными и по актерским данным, и по степени подготовки, и по возрасту: одни были похожи на учеников-старшеклассников, а другие – уже познали порох войны, - но нас объединяло огромное желание завоевать симпатии и доверие руководства, будущих преподавателей. Энергия и темперамент у всех были на высоком «градусе». Мы знали, что нам не хватало ни знаний, ни общей культуры, что все это нам предстояло приобрести, но мы готовы были преодолеть все трудности. Впереди была учеба и работа.

Нас зачислили  во вспомогательный состав с небольшим материальным вознаграждением в форме оплаты за труд и учебу. Для нас все было праздником, все новое, ранее невиданное, неслыханное. Мы погружались в волшебный, таинственный мир!

Постепенно нас стали готовить для участия в, так называемых, массовых сценах спектаклей. Нас учили «стоять», «ходить», « присутствовать на сцене в предлагаемых обстоятельствах» и т.п.

Уроки актерского мастерства преподавал нам Гайдаров Николай Германович, заслуженный артист УССР, интеллигентный, образованный, знающий свое дело человек. Он был красив, энергичен и обаятелен. Учил нас не только законам и навыкам профессиональных знаний, знакомил с  достижениями мировой культуры, но и передавал богатейший жизненный опыт.

К Павлуше относился особенно внимательно, терпеливо, верил в его будущее. На занятиях Павел отличался неуемной фантазией, постоянно что-то выдумывал, хотел, чтобы его заметили и похвалили. Не любил занятий по ритмике и танцу: ему  «мешали» его длинные руки и ноги. Музыку в широком смысле, он знал плохо, музыкальной грамотой овладевал с трудом, но музыку любил. Человек, владеющий игрой  на музыкальном инструменте, вызывал у него симпатию и повышенный интерес. Дисциплину он соблюдал своеобразно, мог быть неисполнительным в отношении того, что не касалось сценической работы:  опоздать на занятия, не сдать вовремя письменные работы. Различные собрания были для него сущим испытанием, он не умел сидеть и спокойно слушать, в душе  всегда кипели «армянские страсти», необходимо было выплеснуть свои эмоции, энергия и темперамент не давали ему покоя. Если же это касалось сцены, он становился  строгим, требовательным,  критичным и к себе, и к другим. Мечтал  скорее получить настоящую роль, что-то создавать, творить. Но ролей нам тогда не давали, не доросли. Естественно Пашу это злило, разочаровывало, ему непременно хотелось попробовать себя хотя бы в небольшой роли, показать себя способным к серьезной работе, а не сидеть на этюдах. Со временем появились эпизоды, маленькие роли и дублерство.

Его Величество Театр всегда был  и останется  праздником, но в те послевоенные годы, для людей, переживших  войну, театр был счастьем. Из вечера в вечер залы заполнялись зрителями, волшебство театра манило и увлекало в мир прошлого, настоящего и будущего. В репертуар театра входили  произведения русской, советской и зарубежной классики, современной драматургии. Так в репертуаре появилась комедия испанского комедиографа Лопе де Вега  «Собака на сене». В этом спектакле заняли и молодежь. Павлуша Луспекаев получил небольшую роль Фурьо – слуги мнимого греческого  купца. Текста в роли было немного, но это уже было событие! Роль Тристана играл блестящий мастер драмы и комедии, заслуженный артист УССР Аренский Яков Моисеевич. Он был среднего роста,  и рядом с ним Павел казался еще более высоким и тощим. Разумеется, чисто внешним контрастом не определяется художественная ценность образа, но для полноты некоторого юмора и характерности это не было помехой. А молодому ученику было лестно стать достойным партнером ведущего актера театра. Удачно и интересно сыгранная первая роль заслужила хорошую оценку, и режиссер спектакля Н.Г.Гайдаров дал Павлу еще одну роль в этом же спектакле, роль Фабьо. Эти роли стали своеобразным экзаменом.

 Кстати сказать, в этом спектакле он проявил себя с еще  одной стороны. В спектакле было много музыки, и Павел с нашей студийкой Тамарой Цымбалюк исполняли замечательную испанскую песню, которая, к сожалению, звучала за кулисами, но дуэт был настолько удачен, что позже они исполняли его в концертах.

На втором курсе Павел играл уже не только в спектакле «Собака на сене», но получил роли и в других спектаклях в постановке Н.Г.Гайдарова. По просьбе Павла, Николай Германович доверил ему довольно сложную роль Людвига в спектакле «Под каштанами Праги» по пьесе К.Симонова, с которой он успешно справился. И еще один успех ожидал молодого студийца в роли Алешки по пьесе А.М.Горького «На дне».

Так начиналась сценическая жизнь юного Павла Луспекаева.

Участвуя в спектаклях театра, мы, обучаясь и работая, приобретая сценический опыт, успели «понюхать» запах кулис, проникнуться духом священных подмостков, ощутить сопереживание зрителя, нашего дорогого судьи и соучастника сценического действа.

В то время (1945-1946 г.г.) каждый театр или творческий коллектив на весенний и осенний периоды должен был выезжать с концертами в  сельские районы области. В нашем театре для этого были созданы концертные бригады с участием ведущих актеров и нас, молодежи. Мне неоднократно доводилось участвовать в таких поездках с Павлом Луспекаевым. Вот где открывались творческие возможности и черты характера каждого! Нам очень помогали тогда доброта, отзывчивость и юмор Павла.

Особенно трудными были осенние поездки, с неуютом  холодов и непрерывными унылыми дождями. Транспорт у нас был разный. Ехали и на поезде, и грузовыми машинами, приходилось и на сельских повозках, запряженных лошадьми или волами. До сельских клубов от жилья, где мы останавливались, часто добирались пешком по бездорожью. Не раз Павел выручал девушек, перенося их на руках, в особенно  грязных местах, несмотря на наше смущение и сопротивление. Однажды, в одном  из таких переходов, он потерял свой золотой перстень с красным рубином, о чем все мы искренне сожалели.

А однажды довелось под проливным дождем добираться на повозке, запряженной волами. Мы имели тогда весьма неприглядный вид, к тому же волы совсем не собирались ускорить шаг, чтобы поскорее закончить наше путешествие. Тогда Павел снял свою голубую крепдешиновую рубаху, сделал из нее флаг и пошел впереди повозки, размахивая импровизированным флагом и что-то напевая. И, чтобы уж совсем раззадорить животных, время от времени, выплясывал «цыганочку». В эти минуты он был похож на цыгана из табора. Это забавное зрелище оставило неизгладимое впечатление в моей памяти.

Время было голодное, но Павел умудрялся доставать для нас хлеб, молоко, яйца. Как-то, после одного из концертов, завклубом преподнес лично Павлу солдатский котелок с медом, но ели его, конечно, все участники концерта.

В свободное время Павел развлекал нас пением под гитару. Иногда подшучивал над нами. Я уже упоминала имя Тамары Цымбалюк, это была очень способная студийка с красивым лицом, пышными волосами, хорошим голосом, но при этом не очень красивой фигурой и кривоватыми ногами. Павлуша, чтобы исправить такой недостаток, предлагал ей парить ноги на ночь, а потом бинтовать их. Его шутка ужасно злила Тамару. Надо сказать, что этот недостаток никак не отразился на дальнейшей театральной карьере Цымбалюк. Она стала впоследствии ведущей актрисой нашего театра на долгие годы.

Итак, это были наши первые гастроли. Несмотря на все трудности - чудесное время. За участие в концертах руководство награждало нас благодарностями, а зрители полевыми цветами. К концу осени мы возвращались к занятиям и работе.

Время шло, мы взрослели, но больше всех эта взрослость  ощущалась в Павле: он торопился жить и учиться. У него было обостренное чувство времени. Все роли молодых героев из репертуара театра Павел «примерял» на себя. Это был и Незнамов из комедии А.Н.Островского «Без вины виноватые», и Мортимер из драмы  Шиллера «Мария Стюарт», и Мешем из комедии Скриба «Стакан воды» и даже мечтал о роли Евгения Арбенина из «Маскарада» М.Ю.Лермонтова.

Заканчивался второй год обучения. Настроение у всех было приподнятое: мы чувствовали себя увереннее, значимей. Но судьба приготовила нам  «сюрприз»: администрацией театра  был получен приказ Комитета по делам культуры и искусства Украины о том, что в связи с недостатком финансовых средств театр переводится на хозрасчет, а молодежная студия подлежит закрытию...

Среди нас началась паника. Что делать? Как быть дальше?

Чуть позже мы узнали, что такая участь постигла все театральные коллективы Украины, а некоторые театры были даже ликвидированы.

После долгих и мучительных переговоров с «Киевом» руководство театра приняло решение: всю молодежь перевести в творческий состав театра и зачислить в качестве артистов. Хотя для студийцев такое решение было половинчатым. Нам нужна была учеба, мы ощущали недостаток профессиональных знаний. Особенно остро мы это поняли с приходом в театр молодого режиссера Петра Львовича Монастырского, выпускника московского ГИТИСа. Несколько человек решили попробовать свои силы в учебных заведениях Москвы и Киева. В их числе был и Павел Луспекаев.

Первыми уехали Иван Вавин и Любовь Луган-Славская. Они были приняты в школу-студию МХАТа (их прослушивал сам Николай Павлович Хмелев).

Позже Любовь Луган-Славская (Мирошниченко) закончила режиссерское отделение  Киевского театрального института  им. Карпенко-Карого. Это же отделение окончил и еще один наш студиец – Юрий Авдеев.

Павел Луспекаев поступил на актерское отделение театрального училища им.М.С.Щепкина, при Малом академическом театре, и успешно его окончил.

Несколько человек из нашей студии остались в театре и посвятили ему всю свою творческую жизнь:

Николай Приймак более 30 лет посвятил работе в нашем театре, а после выхода на пенсию работал на областном государственном телевидении.

Николай Расщупкин также посвятил  более 30 лет областному драматическому театру, получил звание заслуженного артиста УССР.

Тамара Цымбалюк успешно работала в нашем театре ведущей актрисой до конца своей жизни.

По этому небольшому списку имен видно, какая способная молодежь получила начало своей творческой жизни в театральной  студии областного драматического театра. Как тут не поверить, что божественная Мельпомена покровительствовала своим избранникам!

Именно в нашей студии раскрылись великолепные природные актерские данные Павла Борисовича Луспекаева, которые впоследствии в сочетании с огромным трудолюбием и глубокими профессиональными знаниями  создали  неповторимую личность актера и человека.

Последняя моя встреча с Павлом состоялась после первого года его обучения в училище им.М.С.Щепкина. Павел приезжал в Луганск и встретился со многими студийцами, которые остались работать в нашем театре. Театр в то время находился в здании профсоюзного клуба им. Маяковского (на Красной площади). Павлуша весь сиял от счастья, оттого, что сбудется его мечта и он получит высшее театральное образование. Мы все немного завидовали ему, желали успехов, сил, терпения и не прощались…

Вскоре его родители переехали в Ростовскую область, и в Луганск он больше никогда не приезжал.

Я назвала свой очерк «Встреча без прощания». Объясняется это просто: мы встретились на вступительных экзаменах, учились и работали вместе, потом судьба разнесла нас по всей стране, но мы никогда не переставали   интересоваться жизнью и успехами друг друга.

Театральная жизнь Павла Борисовича складывалась не просто, но удача сопутствовала ему. В первые годы после окончания училища он работал в Тбилисском русском драматическом театре им.А.С.Грибоедова, затем  - в Киевском театре им. Леси Украинки. Последнее место работы -  Большой академический театр в Ленинграде, под руководством главного режиссера Георгия Александровича Товстоногова. Именно здесь пришел к нему настоящий успех. Спектакли с его участием транслировались по центральному телевидению, как, например, в 1968 году спектакль по пьесе А.М.Горького «Жизнь Матвея Кожемякина». Сложнейшую роль Матвея сыграл Павел Борисович. Широкую известность, как артиста кино, принес ему в 1970 году, упомянутый мной в начале очерка, фильм «Белое солнце пустыни».

Горько сознавать, что его человеческая и творческая жизнь оборвалась так рано. Возможно, любители театра и кино, поклонники и ценители искусства, не увидели его лучших ролей, тех о которых он мечтал сам, и которые предсказывали ему  выдающиеся режиссеры его времени.

Вспоминая о том немногом, что навсегда сохранилось в моей памяти и моем сердце, я пыталась воссоздать портрет Павла Луспекаева таким, каким я его запомнила.

Память о земляках, которые своей жизнью и деятельностью украсили нашу землю, оставили заметный след в истории науки, техники, культуры и искусства, должна жить в нас и с нами. Надеюсь, что этот очерк добавит несколько штрихов к портрету нашего земляка, луганчанина – Павла Борисовича Луспекаева.

2003 г.

г. Луганск