14 октября мир отмечает день восстания в концлагере Собибор. Символом противления злу и насилию стал советский офицер Александр Аронович Печерский, возглавивший это почти единственное успешное восстание спустя всего три недели после прибытия осенью 1943 г. в лагерь смерти Собибор. Так и хочется сказать: veni, vidi, vici. Пришел – вернее, был привезен, чтоб сразу умереть. Сгинуть. Перестать жить. Увидел смерть – систематическое умерщвление в небывалых масштабах. Задумал воспротивиться злу и нашел решительных, храбрых единомышленников. Победил врагов рода человеческого – наглых, сытых, вооруженных выродков, хладнокровно и безжалостно посылавших на смерть людей, прибывающих целыми эшелонами.В этот день хочется вспомнить и нашего отца Илью Исаковича Каменковича, который после окончания Второй мировой войны сделал целью своей жизни разоблачение преступлений против человечности. В 1947 году отец в составе советской делегации присутствовал при передаче концлагеря Маутхаузен австрийскому правительству. На церемонию собрались и бывшие узники лагеря смерти. То, что открылось взору, навсегда осталось в памяти присутствующих.
Участник войны, папа был честным человеком и по отношению к жизни, и перед самим собой. Он написал несколько небольших сборников документальной прозы. Его рассказы основаны на реальных событиях, они повествуют о реальных людях и конкретных исторических фактах, которые и составляют – вернее, «делают» историю. «Фирменный стиль» Ильи Каменковича – изложение материала без «художественных излишеств», словно он заранее проделал всю редакторскую работу за его Величество Время, отбросив лишние слова и минимизировав метафоричность языка, зато оставил скелет мысли, чуть прикрытый плотью языка, осененного величием человеческого духа. Он как бы «слепил» героев своих рассказов по образу и подобию обитателей концентрационных лагерей. Чтение его рассказов-концентратов не выжимает слезу – оно вызывает обжигающее обледенение души…
В 1967 году папа написал книгу «Памятники вечной славы» о монументах советским воинам-освободителям. Невзирая на свой возраст и жизненный опыт, он наивно верил, что эти памятники будут стоять вечно. Однако изваяния не вечны, ибо материальны. Долговечна память. Поэтому так обжигают душу его книги «Жить воспрещается!» и «Ночь плачущих детей». Он мечтал, чтобы людям хотелось жить, а детям не хотелось плакать…
Папа внес свою крупицу в фиксацию вечной памяти человечества, сделав лейтмотивом собственного творчества лозунг «Об этом забывать нельзя!» В доинтернетовское время на зарубежных воинских кладбищах, где были погребены советские солдаты, он прилежно переписывал имена и годы жизни погибших, а потом старался найти их родственников и сообщить им, где захоронены сыновья, братья, мужья, отцы… И бывает, находил.
Слов ХОЛОКОСТ или ШОА в советское время не было в обиходе, но пепел сожженных в печах крематория концлагеря Бухенвальд стучал в сердца поколений, родившихся после войны. Звучал голосом Муслима Магомаева и Евгения Нестеренко, хором ансамбля имени А.В. Александрова. Вано Ильич Мурадели прислал нашему отцу в подарок рукописные ноты «Бухенвальдского набата» – написанные карандашом ноты.
1968 г., 25 лет восстанию в лагере смерти собибор.
Александр Печерский (1909 -1990) и Илья Каменкович (1911 – 1994) – люди одного поколения и общих интересов. Они встречались в Баку и в Ростове-на-Дону, стали товарищами. Александр Аронович не раз бывал у нас дома. За долгими разговорами с обязательным бакинским чаепитием припоминались и фиксировались для истории малейшие детали подготовки восстания, уточнялись фамилии, маршруты побега и спасения. Сохранилась их переписка, в частности, недавно обнаруженное в архиве семьи подробное, с деталями восстания, письмо Александра Ароновича к нашему отцу с упоминанием «девочек» – это о нас, дочерях Ильи Каменковича.
Илья Каменкович посвятил подвигу Александра Печерского рассказ «Вельветовая куртка». Он помещен в книге «Ночь плачущих детей» (1970). В герое рассказа трудно не увидеть его товарища Александра Печерского, уже решившегося на главный подвиг своей жизни.
Илья Каменкович в 1945 году.
- Илья Исакович Каменкович родился в с. Сорочинцы Полтавской губернии (ныне-Великие Сорочинцы Миргородского района Полтавской области Украины. Служил в Красной армии в 1932-1935 гг., затем с 1941 по 1950 г. Его первые бои в ходе Великой Отечественной войны – на Марухском перевале Закавказского фронта в сентябре-октябре 1942 г. За эти бои младший лейтенант госбезопастности Каменкович был награжден Орденом Красной Звезды. Позже был награжден орденами Отечественной войны 1 и 2 степени, медалями «За оборону Кавказа», «За освобождение Белграда», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией…». Собственно, перечень наград коротко, но подробно рисует боевой путь Ильи Каменковича. В Австрии закончил боевой путь гвардии капитан И. И. Каменкович, начальник оперативной группы Отдела Контрразведки «СМЕРШ» 46-ой Армии.
Член Союза журналистов АзССР и СССР. Лауреат премии Союза журналистов СССР «Золотое перо». После демобилизации жил в г. Баку. Работал редактором в издательстве Азернешр, был членом Общества дружбы СССР-ГДР, членом Президиума его азербайджанского отделения, членом Президиума общества АЗИЗ (Азербайджан – Израиль»).
Занимался раскрытием зверств оккупантов против мирного населения и советских военнопленных, восстановлением имен советских разведчиков и членов антифашистского подполья (в числе прочих – Шандора Радо, членов группы Рихарда Зорге и «Красной капеллы»), поиском узников гитлеровских концлагерей, помощью выжившим узникам (в том числе – бежавшим из Собибора, включая А. А. Печерского). Автор антифашистских книг «Памятники вечной славы» (1967), «Песня в ночи» (1966), «Жить воспрещается», «Ночь плачущих детей» (1970), «Совершенно секретно» (1986, совместно с Дм. Гусейновым).
Илья Исаакович начальное образование получил в хедере. Высшего образования у него не было. Он был — как сейчас говорят — self-made man. Невероятно начитанный, знающий, обладающий аналитическим мышлением настоящего историка, невероятно одаренный, обладающий врожденной способностью к языкам. Порой складывалось впечатление, что ему нужна неделя, чтобы начать говорить на языке той страны, в которой он находился. Илья Исакович свободно читал зарубежную прессу на польском, венгерском, сербском, болгарском языках. Знал немецкий язык в совершенстве. Переписывался, как говорится, со всем миром — около 150 корреспондентов (в семье были учтены затраты на почтовые расходы)
Обладал невероятной харизмой, умел общаться, поражал своим сострадательным вниманием к судьбам людей, переживших ужасы концлагерей. В переданной коллекции в Музей Холокоста Вашингтоне есть невероятные, подлинные раритеты — деньги, ходившие в гетто разных стран, письма с пометами цензуры, игрушки, сделанные в женских концлагерях… Многие задавались вопросом: Почему жертвы нацизма расставались с ними? Ответ: Потому что отец «работал» с этим материалом, обобщал его, рассказывал о зверствах нацистов, имея в руках доказательства, свидетельства…
Скончался 12 февраля 1994 в г. Баку.
Коллекция сохраненных И.И. Каменковичем памятных артефактов (около 1000 единиц хранения), связанных с жизнью в гетто и в концлагерях как на территории СССР, так и на территории европейских стран, передана его вдовой Тамарой Никифоровной Каменкович (Касрадзе) и дочерьми Натэллой Ильиничной Войскунской (Каменкович) и Ириной Ильиничной Каменкович в Мемориальный музей Холокоста в Вашингтоне, США в 1996 -1997 гг.
3 . «НЕСКОЛЬКО СЛОВ» ОБ ИЛЬЕ КАМЕНКОВИЧЕ…
…Впервые я услышал выступление Ильи Исааковича Каменковича еще школьником. Где-то в 7 классе, это конец 1960-х начало 1970-х. Он был гостем 6-й бакинской школы. Высокий немолодой человек в очках нам был представлен как известный журналист с международным именем, участник Великой Отечественной войны, и конечно, мы ждали от него рассказы о войне. Но тема, с которой пришел к нам в класс (кажется, нас даже объединили для этого урока с другими), была несколько иной. Это было не о войне. Это было намного – намного страшнее. О детях, попавших в гитлеровские концлагеря, о том, как их убивали, о том, как они бесстрашно смотрели в глаза своим палачам. Что лично мне запомнилось? Отвечу – рассказ о том, как мальчик Фроимке встретил своего палача – эсэсовца с молотком Штумпе, «Смеющуюся смерть» — гневом и презрением. Бесстрашием. И еще – детская присказка во время игры, считалка, можете называть, как хотите. «За-га-зуют или нет, загазуют или нет…» Дети думали о предстоящей смерти в газовой камере. Разумеется, мы в то время и думать не думали, что придет время, и некоторые из нас узнают слово «Холокост». Но понятие о том, что «евреи были жертвами фашизма» мы получили. Хотя «еврейская тема» была как бы подспудной. Не скрою, было страшно. Как подчеркнул Илья Исаакович, все его рассказы были написаны на основе документов. Мне подумалось, что найти такие документы нелегко. А я уже со второго класса хотел стать историком и заниматься Второй мировой войной.
Позже я прочел книги Ильи Каменковича «Ночь плачущих детей», «Жить воспрещается», «Песнь в ночи»… Художественные произведения на документальной основе. На основе архивных документов. Он имел к ним доступ…
Изредка я встречал Илью Исааковича и на встречах филателистов в центральном клубе, в Баку он находился на улице имени Лейтенанта Шмидта 15. Илья Исаакович был одним из них. Вместе с председателем Азербайджанского отделения ВОФ Вадимом Георгиевичем Топаловым (светлая ему память) он участвовал в международных филателистических выставках, публиковался и в журнале «Филателия СССР», они вместе подготовили филателистическую коллекцию марок, конвертов, спецгашений и даже подлинной переписки узников гитлеровских концлагерей, и все это было демонстрировалось не только в СССР, но и за его пределами.
Каменкович участвовал в праздновании 25-й годовщины восстания в Собиборе в Ростове на-Дону. В октябре 1968 г. туда отправилась группа пионеров во главе с Каменковичем и Недосековой, бывшей узницей Майданека, которая работала в то время учительницей в школе.
Пожалуй, последний раз я видел Илью Каменковича в октябре 1993 года, на 50-летии восстания Собибора в Баку. Это событие было отмечено в рамках Израильского культурного центра в Баку в здании бывшей совпартшколы на бывшей улице Лермонтова.
Помню, Илья Исаакович увлеченно рассказывал о подвигах восставших, в руках у него были портреты героев, их выполнила карандашом бакинская художница Наиля (Нелли) Ханджанова. Я помню лишь слова о том, что далеко не обо всех героях все известно.
Думается, более детальное исследование деятельности Ильи Каменковича возможно, в частности, его взаимоотношений с Печерским и другими героями Собибора, только с привлечением его личного архива, находящегося в Вашингтонском музее Холокоста.
Григорий Рейхман ( Ашдод. Израиль)
- « Собибор не отпускает ни своих узников, ни палачей» — такая фраза прозвучала еще в 2010 г. в статье Марии Эйсмонт. Мне кажется, что это фраза вполне применима и к тем, кто занимается изучением истории восстания в лагере уничтожения и судьбами его героев. Вышли многочисленные книги, сняты фильмы, но все равно время от времени всплывают документы, о существовании которых можно было только догадываться. История восстания, биография А. Печерского и его товарищей достаточно подробно исследованы (напомню, хотя бы одну из последних книг по этой теме — «Собибор. Взгляд по обе стороны колючей проволоки» Составители Л. Терушкин и К. Пахалюк, 2018 г.).
И до сих пор фрагменты этой переписки напоминают о себе, возвращаются из забвения. Известно, что в 1960-е гг. И. И. Каменкович и А. Печерский активно переписывались. Например, в письме из Баку от 7 июля 1964 г. И.И.Каменкович благодарил за только что вышедшую книгу о восстании в Собиборе «Возвращение нежелательно» Александра Синельникова и Валентин Томина:
«Можно ли выразить свою благодарность за полученный подарок!
И все-таки я попробую выразить ее двумя очень обsденными, но от всего сердца словами – большое спасибо!
Вчера без отрыва читал книгу и рад за Вас, за всех живых и безвременно погибших героев беспримерного подвига!
Именно беспримерным по условиям, организованности и результатам является Ваш и Ваших друзей подвиг. Какое счастье, что теперь мир узнает о Собиборе правду! Как только книга прибудет сюда, я куплю ее 4-5 экз. и отошлю в Чехословакию и Польшу своим товарищам, помогающим в моей работе.»
Совсем недавно, буквально в прошлом месяце среди документов Ильи Каменковича его дочь обнаружила письмо от Александра Печерского из Ростова-на-Дону, написанное 31 марта 1968 г.: (стиль и орфография сохранены)
«Уважаемый Илья Исакович!
В феврале меня вызвали в Днепропетровское КГБ по вопросу одного вахмана, которого поймали. Начальник отдела показал мне список бывших узников Собибора, проживающих в СССР, полученный им из Польши. Среди наших ребят была одна фамилия мне неизвестна- это Плотницкий Наум, который проживает в Пинске. Начальник дал мне его адрес. Правда, он не был уверен проживает ли Плотницкий в настоящий момент в Пинске.
Я сразу написал три письма: одно Плотницкому, второе жильцам той квартиры и в адресный стол. Адресный стол через неделю ответил, а Плотницкий только через месяц.
Как видите из его письма (посылаю копию) он бывший Собиборовец и после побега, кажется, был в моей группе и даже со мной в одном партизанском отряде. Все ребята выслали мне деньги, чтобы я выехал к Плотницкому. В конце апреля я поеду и по приезде напишу подробное письмо.
14 ноября (так в тексте, явная ошибка А. Печерскогого- Л.Т.) исполняется 25-я годовщина восстания в Собиборе. Все ребята с женами приезжают, но мне и нам очень хотелось бы, чтобы на этой встрече присутствовали и Вы.
В музее меня заверили, что в городе эту годовщину будут отмечать и если действительно ничего не изменится к тому времени, то всем пошлем вызовы на встречу бывших узников гитлеровских концлагерей в адрес Вашего учреждения и надеемся, что они вас командируют.
Поэтому напишите на чье имя писать вызов, адрес, фамилия, имя и отчество руководителя.
Пока не забыл, на всякий случай, у меня дома другой номер телефона 5-37-94.
Макет в музее вызывает у посетителей большой интерес. В связи с этим мне приходится в субботу и воскресенье, с 10 до 1ч. Дня, дежурить в музее.
Фото макета лагеря Собибор.
Вы ничего мне не пишите получили ли Вы фотографии макета лагеря Собибор, которые я Вам выслал вместе с Вашим рассказом «Вельветовая курточка».
Как Ваша нога? Надеюсь, что все уже хорошо. Когда и где Вы мыслите провести свой отпуск. Я слышал, что ( фамилия неразборчива- Л.Т.) собирается приехать в Советский Союз, он Вам писал по этому вопросу? Что у Вас хорошего? На чем Вы сейчас трудитесь, я имею ввиду рассказы. Как видите, много вопросов.
У меня все по-старому, без изменений, с отпуском вопрос не решен, должен поехать в санаторию, обещают путевку. У меня опять сильно болят ноги. Как Ваши девочки учатся в Москве?
Привет Тамаре Никифоровне от меня и Ольги Ивановны.
31/III-68 г. С уважением. Подпись.»
Конечно, нет возможности разобрать все детали этого письма, но некоторые моменты стоит прокомментировать.
Тамара Никифоровна- жена И. Каменковича, Ольга Ивановна-жена А. Печерского.
«Ребята», которых упоминает А. Печерский- это Аркадий Вайспапир, Семен Розенфельд, Алексей Вайцен, Ефим Литвиновский. Участники восстания, которые проживали в СССР в тот период. Они как раз приехали на ту встречу в Ростов-на –Дону в 1968 г, на 25-летие восстания, о подготовке которой пишет Печерский. На которой был и Илья Каменкович и Наум Плотницкий. Ребята собирали деньги на поездку Печерского в Пинск- да, вот еще одно подтверждение, что Александр Аронович жил очень бедно.
Макет лагеря был изготовлен А. Печерским первоначально для школьного музея. А судя по тексту, он так же был представлен в Ростовском областном музее краеведения. К сожалению, дальнейшая судьба макета не прослеживается. А из письма узнаем, что Печерский на своих больных ногах по 3 часа проводил « на дежурстве» в музее.
Кстати, встреча собиборовцев в 1968 г. состоялась тоже не в музее, а в ДК «Ростсельмаш».
Семен Розенфельд.
«Вельветовая курточка».- рассказ, который приводится здесь отдельно.
Возможно, Печерский ездил в Днепропетровск, в связи с тем, что , как указал российский писатель Лев Симкин в книге «Полтора часа возмездия» (2013 г.) , там в феврале 1967 г. там проходил процесс военного трибунала Киевского военного округа над пятью бывшими вахманами, служившими а концлагере Белжец.
Далее к письму А. Печерского 1968 г. прилагается машинописный текст отрывков из переписки А. Печерского, Н. Плотницкого и Аркадия Вайспапира. Стиль и орфография — сохранены.
« Письмо бывшего узника Собибора Плотницкого из гор. Пинска 12 марта 1968 года.
Письмо Печерскому.
Уважаемый тов. Печерский!
Ваше письмо я получил, на который даю вам короткий ответ. В лагере «Собибор» я находился и работал там в качестве плотника по строению бараков. В лагерь прибыло новая группа человек с которых одного звали Саша, под его руководством было организованно разбит и побег из лагеря. Некоторых с товарищей я еще запомнил их имена Саша, Аркадий, Сенька. Разгром лагеря начался под вечер, начальника лагеря назвали «Френцель». После побега с лагеря Собибор я попал в партизанский отряд им. Щорса, с партизанского отряда в Советскую Армию и дошел до Берлина.
С уважением — Плотницкий.
Как видно из его письма, после побега он находился в одной группе со мной, Вайспапиром и Вайценом. Из моего письма он не понял, что я — тот Саша, о котором он пишет. Я об этом ему пока писать не буду, а во второй половине апреля / на работе я уже договорился/ к нему поеду и там все выяснится на месте. Я ему повезу все фотографии ребят и постараюсь чтобы на 25-летие в октябре он был на нашей встрече. Во всяком случае, у меня не вызывает сомнение, что он действительно был в Собиборе. До моей встречи с ним пока никто из ребят писать не должен. После встречи я сразу всем напишу подробное письмо о его судьбе после побега. Ниже я печатаю письмо Аркадия, где он мне напоминает о нем. Память у вас у всех гораздо лучше, чем у меня. Но я припоминаю все то, что пишет Аркадий. / А. Печерский/
Письмо Печерского.
Здравствуйте дорогие!
…Теперь насчет Наума. Что я о нем помню. Помню, что он был в нашей группе при побеге. Если вы помните, Александр Аронович, я при нашей встрече в позапрошлом году говорил, что нас было не восемь человек, как вы утверждали, а девять человек. Этот девятый и есть Наум. Западник из Пинска. Когда мы попали в штаб бригады он или остался при хозроте бригады или попал в отряд им. Щорса. Он был мясником и его «искуство» очень быстро разделывать овец оценили в отряде им. Ворошилова и в Сварыни.- центре Сталинской бригады. После нашего ухода в отряд им.Фрунзе я его больше не видел. Помню, он был здоровым физически мужчиной года с 1917-18-го. Если не ошибаюсь, он говорил, что служил в польской армии. Вот и все, что о нем помню. Будете у него, все о нем узнаете.
Аркадий.»
Здесь хочется пояснить следующее. Сварынь — деревня в Брестской области Белоруссии. Упоминаемые в тексте Плотницкого и Печерского — Сенька- Семен Моисеевич Розенфельд (1922-2019)- последний из участников восстания из группы Печерского, доживший до наших дней. С 1990 г. жил в Израиле. Вайцен-Алексей Ангелович Вайцен ( 1922-2015) , с которым мы неоднократно встречались, жил в Рязани. Аркадий – Аркадий Моисеевич Вайспапир (1921-2018) жил в Киеве.. Все они, как и Плотницкий, после восстания продолжали сражаться в 1944-1945 гг. в рядах Красной армии, были награждены орденами и медалями. Им посчастливилось дожить до времени, когда их подвиг, подвиг Печерского в России (и не только в России) стал достаточно известен.
А Наум (Яковлевич) Янкелевич Плотницкий (1913 – 1982) действительно до войны жил на территории, входившей в Польшу. В марте 1939 призван в польскую армию, с начала Второй мировой войны принимал участие в боевых действиях, в конце сентября попал в плен к немцам. В конце 1940 бежал из лагеря для военнопленных и до 1943 скрывался. В июле 1943 попал в облаву и был отправлен в Собибор, где прошел селекцию как строитель. Во время восстания должен был с Алексеем Вайценом возглавить группу захвата оружейного склада. После побега вместе с Александром Печерским и другими советскими военнопленными перешел Западный Буг и присоединился к партизанскому отряду имени Щорса. Позднее был наводчиком минометов в 110-ом гв. сп 38-ой гв. сд 70-ой Армии 2 го Белорусского фронта. В октябре 1979 репатриировался в Израиль, жил в городе Нацрат-Илит.
Несколько слов, почему в тексте А. Печерского можно заметить определенную осторожность в общении с Плотницким по переписке, до встречи. Действительно, А.Печерский не был уверен в своей памяти, все-таки он был старше всех своих «ребят». Возможно также, что он помнил историю с лже-Цибульским, когда в 1963 г. новосибирский учитель физкультуры Борис Цибульский публично выдавал себя за погибшего участника восстания — тезку и однофамильца, но был разоблачен А.Печерским.
Аркадий Вайспапир.
«В 2023 г. исполняется 80 лет восстанию в Собиборе. Все-таки, несмотря на столько прошедших лет, еще можно и обязательно нужно искать и находить, в частности, в личных и семейных архивах (и не только там) неизвестные ранее, утерянные забытые, но крайне интересные документы.» Леонид Терушкин (НПЦ «Холокост», г.Москва)
Натэлла Войскунская, Ирина Каменкович
«Об этом забывать нельзя!..» — Русско-немецкий интернет-журнал inter-focus.de
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.