Александр Межиров (1923-2009)


* * *
Всё то, что Гёте петь любовь заставило
На рубеже восьмидесяти лет, -
Как исключенье, подтверждает
правило, -
А правила без исключенья нет.
А правило – оно бесповоротно,
Всем смертным надлежит его блюсти:
До тридцати – поэтом быть почётно,
И срам кромешный – после тридцати.


* * *
Кто мне она? Не друг и не жена.
Так, на душе ничтожная царапина.
А вот – нужна, а между тем – важна,
Как партия трубы в поэме Скрябина.


Нехорошо поговорил
С мальчишкой, у которого
Ни разумения, ни сил,
Ни навыка, ни норова.

А он принес мне Пикассо
Какого-то периода...
Поговорил нехорошо -
Без выхода, без вывода.



В жизни парка наметилась веха,
Та, которую век предрекал:
Ремонтируем комнату смеха,
Выпрямляем поверхность зеркал.

Нам ошибки вскрывать не впервые,
Мы, позорному смеху назло,
Зеркала выпрямляем кривые,
Ставим в рамы прямое стекло.

Пусть не слишком толпа веселится,
Перестанет бессмысленно ржать.
Современников доблестных лица
Никому не дадим искажать.



Отненавидели и отлюбили,
Сделались тем, чем когда-то мы были
И пребывали бесчувственно вплоть
До сотворенья из глины и пыли –
Трогать нельзя ничего на могиле –
Не исчезает бессмертная плоть.
В землю угрюмо потуплены взгляды,
Падают листья, и Муза поёт,
И появляется из-за ограды
Чёрный, весёлый кладбищенский кот



Тишайший снегопад -
Дверьми обидно хлопать.
Посередине дня
В столице как в селе.
Тишайший снегопад,
Закутавшийся в хлопья,
В обувке пуховой
Проходит по земле.

Он формами дворов
На кубы перерезан,
Он конусами встал
На площадных кругах,
Он тучами рождён,
Он пригвождён железом, -
И всё-таки он кот
В пуховых сапогах.

Штандарты на древках,
Как паруса при штиле.
Тишайший снегопад
Посередине дня.
И я, противник од,
Пишу в высоком штиле,
И тает первый снег
На сердце у меня.



МУЗЫКА 
Какая музыка была!
Какая музыка играла,
Когда и души и тела
Война проклятая попрала.

Какая музыка во всем,
Всем и для всех - не по ранжиру.
Осилим... Выстоим... Спасем...
Ах, не до жиру - быть бы живу...

Солдатам голову кружа,
Трехрядка под накатом бревен
Была нужней для блиндажа,
Чем для Германии Бетховен.

И через всю страну струна
Натянутая трепетала,
Когда проклятая война
И души и тела топтала.

Стенали яростно, навзрыд,
Одной-единой страсти ради
На полустанке - инвалид,
БРАСЛЕТ 
Затейливой резьбы
беззвучные глаголы,
Зовущие назад
к покою и добру,-
Потомственный браслет,
старинный и тяжелый,
Зеленый скарабей
ползет по серебру.

Лей слезы, лей...
Но ото всех на свете
Обид и бед земных
и ото всех скорбей -
Зеленый скарабей
в потомственном браслете,
Зеленый скарабей,
зеленый скарабей.


Жизнь ушла, отлетела,
Поневоле спеша,
На лицо и на тело
Проступает душа.

Огорчаться не надо, -
Всяк получит своё:
Старость - это награда
Или кара за всё.

Так что слишком и очень
Не сходите с ума,
Если кончилась осень
И настала зима.