Геннадий Сусуев


Жрецов поэзии таинственный язык
Известен мне всего лишь понаслышке.

Когда вывозят Музу на пикник,
Они на нем беседуют с малышкой.

Пока она порхает там и тут,
Пищит в кустах, исколота малиной,
Их вдохновенья раздирает зуд,
Першит гортань от трели соловьиной.

И вот уже в печать приносят том,
Как Моисей нес десять откровений,
Распорядясь при этом гнать кнутом
Ту мелюзгу, что лезет на ступени.

Я не из тех, кто рвется на Парнас:
Там без меня достаточно паяцев.
Еще в лугах гуляет мой Пегас,
Не заарканен призраком оваций.

Пока, как муха, в патоку не влип,
И я пытаюсь жить, а не казаться —
Брожу, как он, под сенью томных лип,
Ныряю в вихри яростных акаций.


* * *

Хоть и знал – непокорному
Не прощают грехи,
Были сильными, гордыми
Мои прежде стихи,
Словно соколы вскормлены
Сырым мясом с руки.

Слабаков же вычеркивал –
Отправлял на тот свет.

Говорили мне —
чокнутый,

А я слышал —
поэт.

Била жизнь и калечила,
Да и бьет до сих пор.
Порой каялся с вечера,
А с утра — за топор.

И плевался на свечи я,
И знакомых укор...

/…/

И теперь, по прошествии
Целой сотни веков,
Я люблю сумасшедших лишь.
И смеюсь с дураков.


* * *

Рассвет перегорел.
А день — не загорится.
Размазаны, как мел,
Людей любимых лица.

Во времени провал.
Расстроена природа —
Опять апрель раздал
Крапленую колоду.

Казалось — нет проблем
И нет скулить причины.

Все так! Но между тем
Тошнит неизлечимо

От постных лиц и тем
И разговоров чинных

Все на своих местах.
Не выметают сора.

Такая пустота
Потяжелее ссоры.

И сердце — арестант,
Плюет на уговоры.

И пусть несется вслед
Мне: белая ворона!
Я выкраду рассвет,
Что вами замурован.



М. Малахуте

* * *

Значит, впрямь, к нам явилась весна —
Раз дожди не пугают ни грамма.
Сумасшедшая! Ходит одна
По ночам, разнося телеграммы.

И сирень так свежа, хороша,
С ней стихам, хоть умри, не сравниться,

Чтоб услышать вновь смех малыша,
Отпущу-ка я в небо синицу.

Журавля не пытаясь поймать,
Я звезду достаю — и бросаю.
Их внизу собирает в тетрадь,
Как в подол, моя Муза босая.

Ничего не желаю взамен —
Пусть любой забирает, что хочет.

Мне оставьте лишь воздух...

И плен
Этой южной безоблачной ночи.