Искусство создаёт модели и таким образом познаёт мир. Внутренняя форма структуры книги строится на отношениях так же, как и структура музея или картинной галереи… Есть вход в экспозиционный зал, и есть выход. Многим читателям нравится входить в содержательную часть книги через «Предисловие» и выходить, «споткнувшись о порожек» Эпилога или Послесловия. Искусство всегда строится на объединении различного и на разделении подобного. «Послесловие» и «Предисловие» в чём-то
схожи, но это, всё-таки, различные части одного и того же.
Мне, например, криптографическая суть «Послесловия» видится, как большая точка в конце художественного оформления ряда событий или того, что мы называем сюжетом. На мой взгляд, это всего лишь подмена названия, – своеобразная метонимия.

Применительно к этому литературному сборнику, мне вообще хотелось бы избежать формальных, заключительных разъяснений, и, не углубляясь в грамматику литературного творчества, остановиться – выражаясь языком Мирона Петровского – на «культурноэнергетическом » осмыслении души автора…

В этой связи показательно самое название литературно-художественного сборника Любови Цай – «Прикосновение к книге». Сколько благоговейно-трепетного и сакральномистического чувства обнаруживается в этом названии!.. В одном только «имени» книги запечатлён яркий след человеческий…

Как справедливо заметил Я. Смоляренко в предисловии к книге: «Своим творческим потенциалом, и разнообразием творческих наработок Любовь Цай рельефно выделяется среди пишущих людей…» Это так. Яков Аркадьевич, несомненно, прав. И однако же, не уклоняясь от поэтической риторики, – фокус внимания читателя хочется сместить, – с внешней, видимой стороны «рельефа» в область более тонкую, более интимную, – в область «причинности»…

Речь идёт о Сознании… Вернее, о широте диапазона отражения окружающей нас
«действительности»… О качестве генетического багажа, с которым человек является
в материальный мир… О возрасте души, наконец!..

Несколько лет сотрудничества с Любовью Цай – женщиной интеллигентно-тонкой, талантливой и совершенно доброжелательной даже к своим обидчикам – дают мне надежду не опасаться ошибочного суждения на её счёт.

Людей выдаёт множество индивидуальных знаковых качеств: выражение лица в минуты покоя и раздражения, глаза, манеры, привычки, что и как они говорят о других, и о самих себе, кругозор и широта интересов, способность их к жертвенности… Самый выразительный изо всех знаков – глаза – возможно прикрыть тёмными очками, но это тоже знак, говорящий не только о ярком солнечном свете или о физическом недостатке их владельца…

Любовь Цай запомнилась с момента первого знакомства: взглядом тёмных, широко открытых пытливых глаз южанки, отдалённо напомнившем мне непередаваемый словами взгляд живописной испанки XVII в. – веласкесовской «Дамы с веером»…

В информационном калейдоскопе ныне текущих событий теряется ощущение цветности жизни. То ли мир становится чёрно-белым, то ли мироощущение уплощается до плоскости телеэкрана, уподобляясь «мироощущению» собаки… Этимологическое родство слов, выражающих понятия «Циник» и «Собака» симптоматично для «эпохи перемен»... Впрочем, к литературному творчеству Любови Цай это не имеет прямого отношения, и характер тональности моего минорного отступления объясняется исключительно соображениями антиномии…

На крутой волне необратимости планетарноцивилизационного расслоения, милитаристским следствием коего мы сегодня все обеспокоены, – трудно не растеряться и не растерять накопленные веками духовные ценности своих предков. Афоризм от Саленты как нельзя кстати иллюстрирует нынешнюю ситуацию: «Аристократы снисходительно улыбаются, глядя на молодых; плебеи и холопы смеются над путём своих предков». Этот афоризм мне уже приходилось цитировать и тоже в контексте литературного творчества Цай.

Имеется в виду «Предисловие» к поэтическому сборнику болгарского поэта-антифашиста Николы Вапцарова «Пісня про людину» в поэтическом перевыражении с болгарского языка на украинский язык Любови Цай (изд. «Фльорир» Болгария. София–2014). Небольшой вступительный очерк так и назывался: «Сермяжная правда языкового
посредничества Любови Цай». Статья акцентировала внимание читателей на переводческой практике поэтессы-переводчицы. На её способности «поверять алгеброй гармонию», и на её тонком «метафизическом» чутье угадывать нумерологические особенности словосочетаний и морфем «языка переводчика» и « языка-объекта».

Я писал: «Вопреки кантовскому противопоставлению двух типов мышления –
«логического» и «синтетического» – талант Цай плодотворно совмещает в себе оба типа, как проявленное доказательство концепции нового времени в духе логического позитивизма»…
Имея ввиду, конечно же, врождённую склонность перводчицы к гуманитарно-математическому синтезному мышлению…

Писательницу волнуют не только проблемы деятельного начала в человеке, но и способность приникать к Миру высших духовных ценностей, призванных спасти человечество от деградации и гибели в периоды циклических всплесков безумной
агрессии и всенарастающего погружения людских интересов в бездушную плоть мёртвой материи.
К тому же призывают и «Основы миропонимания Новой эпохи», некогда популярно
изложенные замечательным Александром Клизовским с позиции Живой Этики.
И не о том ли, наконец, сказано в 1-м послании коринфянам Святого апостола Павла: «Если имею дар пророчества и знаю все тайны, и имею познание и всю веру, так, что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто»?!

Как всякое движение немыслимо без точки опоры, так и здравый ум в развитии своём непременно должен быть оплодотворён любовью своего сердца. Ибо только тогда надежда его может осуществиться. Без любви ум – безумие!

В горняцкой Горловке, недалеко от Донецка, в книжном фонде уникального музея миниатюрной книги, которых в мире насчитывается менее десятка, – есть и миниатюрный трёхтомничек Любови Цай – «Не только имя»,«Шарады» и «Загадки». Точно такие же, с дарственными автографами, украшают и мою коллекцию миникнижек… На моём рабочем столе, прямо под рукой, – небольшая стопка книг с поэтическими переводами Любови Цай, вперемешку с её «Литературными криптограммами» и «Литературными головоломками»… Она в шутку называет себя «трудовой лошадкой». Сердечная скромность – отличительное свойство не только человека разумного, но и духовного.

Грядёт Новая Эпоха. На необозримом белом пространстве «Terra incognita» уже отпечатаны ментальные следы Любови Цай.
«Дорогу осилит идущий!»


Виталий Свиридов
член Межрегионального Союза писателей,
лауреат литературной премии им. Б.Л.Горбатова