Документальные рассказы Владимира Малявского
 Луганск, «Книжковий світ», Серия «Проза нашего времени»
Владимир Малявский – известный журналист, публицист, кроме того, он ещё и поэт, пишет достоверные рассказы, сюжеты, которые берёт из глубин самой жизни. В своё время он закончил факультет журналистики Белорусского Государственного университета и долгие годы потом трудился в прессе, в различных газетах, редактором на радиовещании. Собственно, журналистской деятельности он верен всегда. На этой ниве трудится и сейчас, часто выезжает в командировки в глубинку как сельских районов, так и промышленных регионов области, и обязательно привозит оттуда талантливые очерки о людях с замечательными биографиями, о неусыпных подвижниках, о мастерах своего дела, о их призвании на всю жизнь, о их привязанности к тому или иному увлечению помимо основной работы – перечислить всё невозможно. Но всё оно нужное, полезное, оно – озарение жизни – как для самого человека, так и для общества в целом. И пишет обо всём этом в первой своей, глубокой по содержанию книге «Не хлебом единым…». Владимир Малявский по-настоящему вдохновенно, знающе, а то порой даже и интригующе, захватывающе, с искренней влюблённостью в своих героев и в то, что они делают, как шлифуют своё мастерство при тончайшем выполнении задумки. Автор показывает реальных людей, художественно дополняя их образы, доходчиво и умело объясняет, почему они именно так увлечены тем, куда позвал их своими необычными наклонностями талант. Всё это, разумеется, читается с неослабевающей притягательностью к каждому очерку.
Итак, в книге «Не хлебом единым…» В.Малявский опубликовал 88 документальных очерков.
Среди них: «Горняк с душой поэта»(посвящается Александру Консуру, который дал начало этой книге): «Конечно, он сам себя поэтом не считает. По его словам, его просто посещает вдохновение и тогда он смотрит на окружающий мир другими глазами. Даже Там, глубоко под землёй, в шахте, где он работает, всё обретает новые очертания, проходит через его шахтёрскую душу, словно сквозь магический кристалл, преобразуясь затем в поэтические строки».
И, вот что интересно. В.Малявский ещё в 2006-м году подметил в стихах А.Консура то самое, что так актуально сегодня:
«…А что ты думаешь про нас
И каждый день и каждый час,
К чему ещё готовишь нас,
Любимый наш, седой Донбасс!».
В.Малявский в эмоциях: !Чёрт возьми, вопрос ребром! К чему готовит нас Донбасс: к новым потрясениям или к спокойной и стабильной жизни? Вот сразу сколько мыслей вызвали всего несколько строк! Значит автор в точку попал. Но более всего мне понравилось стихотворение «Проходчики». Его по-настоящему оценит только тот, кто сам вкалывал в забое, долбил и сверлил ненавистную породу, глотал силикозную пыль. Вот двое проходчиков, обливаясь потом, с помощью электросверла(по-шахтёрски – «баран») бурят шпуры. Работа адская, один из проходчиков говорит:
…Фильтруем воздух ты и я,
И вверх и вниз – там всё земля,
Как говорят – вперёд и с Богом,
Прём на забой «бараньим рогом».
«Баран» дрожит и штанга бьёт,
Притупленный резец поёт,
А мы с тобой как два бойца
Сражаться будем до конца.
И кто есть кто, и кто кого –
Иль нас забой, иль мы его,
И чья тут карта будет бита
Покажет добыч антрацита.
Ещё один, ещё рывок,
Упрёмся спинами, браток!
Дадим, конечно, сменный план,
 Коль рядом ты со мной, дружбан!».
Далее В.Малявский рассказывает о самом потомственном шахтёре, увлекающемся поэзией, Консур Александре Михайловиче, которого он называет «горняк с душой поэта и чуточку фантазёра». Заключая повествование: «Без таких людей белый свет потускнел бы и сделался невыносимо скучным. Не так ли?»(Картушино-Луганск, 9 января 2006 года).
Целую россыпь искромётных очерков о людях труда предлагает читателю В.Малявский в последующих строках этой книги: «Максим Мокрый и другие..»(горноспасатель, футболист в мини-футболе, проживающий в пос. Юбилейный); о электрослесаре от Бога Сергее Перченко, с. Картушино, которого называют «настоящим лекарем горной техники»(«Шахтный слесарь и народный лекарь»); хозяйке зимнего цветочного сада бухгалтере шахтёрского кафе «Дружба» ровеньковской шахты им. Фрунзе Людмиле Тихоновой(«И зимой цветы расцветают»); электромонтёре из Ровеньков Юрии Филиппове, который многое делает собственными руками: резная вешалка для одежды, кухонный гарнитур, стол, диванчик, пуфики, стойка-бар и другое(«В умелых руках и дерево оживает»; Василии Морозове, которого знают во всём мире, который «Был радиохулиган – теперь мастер эфира», ставший корифеем радиоспорта из села Ребриково; увлечённый спортом и искусством горноспасатель Олег Чужиков из Луганска, которому приносит радость живопись «От Шпицбергена до Луганска»; заведующая поселковой библиотекой п.Пролетарский Зоя Ивановна, для которой профессия библиотекаря «..и отдушина, и хлеб насущный»(«Когда душа просит праздника»); «каждый день за работой» проводит художница Анна Леонидовна Богданова из Луганска. Её миниатюрные акварели завораживают зрителя. Но главное её увлечение сегодня – коллаж. Это особенные картины, которые создаются на шёлковом холсте, натянутом на небольшой подрамник. – Карандашом создаю контур будущей картины, - рассказывает Анна Леонидовна. – Затем надеваю на палец напёрсток, беру иголку с ниткой и начинаю вышивать, а точнее, нанизывать на нитку бисер и так называемые пайетки. Всё это пришиваю к холсту. В очерке «Испытание на прочность» В.Малявский рассказывает о том, что «судьба ломала её и так, и этак. Испытывала и продолжает испытывать на прочность. А жизнь тем временем, словно солнечным лучиком, высветит то там, то здесь что-либо интересное. Только на мгновение высветит, но и этого достаточно, чтобы запомнить его, дать волю в собственной фантазии и запечатлеть в картине, вышивке, вязании. …Анна Леонидовна – мастер на все руки»;
«Махновский диван» -
«Стоит он, старый-престарый, но ещё довольно крепкий. под ветвистой яблоней на сельском подворье Анны Ивановны Шульги, которая любит отдыхать на нём летней жаркой порой. …
- Он и сейчас там находится, - рассказывает Анна Ивановна.
- Только на зиму я укрыла его целлофановой плёнкой да кусками рубероида.
- Почему не сдадите в музей историческую реликвию?
- Где он, этот музей? – сокрушается хозяйка. – Я бы и рада, да некуда сдавать. Подарить детям и внукам? Так все они живут в городе за тридевять земель от меня. Вот и доживём с ним вдвоём свой век. Не станет меня, не станет и дивана. Кому он будет нужен, если сейчас более востребована современная, модная мебель.
- Анна Ивановна, поведайте, пожалуйста, историю дивана.
Хозяйка охотно соглашается.
Мне уже за восьмой десяток перевалило, а ему – и того больше. О нём мне рассказывала ещё бабушка Устинья Ивановна. Бывало, спрашиваю: «Бабушка, что это за диван у нас такой чудной?» А она: «О внученька, я ещё молодой была, когда мы с дедом твоим Антоном Артёмовичем купили его. А было это до революции 1917 года. Многое на своём веку он видел, многое вместе с нами пережил».
Самое интересное в воспоминаньях покойной Устиньи Ивановны было то, что на старинном деревянном диване почивал сам командир анархистов Нестор Махно.\- В 1919 году его войска проходили через наше село, - повторяет мне бабушкины рассказы Анна Ивановна. Штаб Махно остановился на ночлег. Рядовые бойцы расположились в сельских хатах, а Махно со своей свитой остановился в нашем доме.
- Почему такая честь?
- Всё очень просто, - продолжает Анна Ивановна. – В то время наш дом среди соломенных хатёнок выглядел дворцом. Дело в том, что у моей бабушки родной брат Алексей работал на железной дороге, был довольно зажиточным и помогал сестре. С его помощью построен дом. Он и сейчас стоит, хотя сильно состарился. Если в хатах соседей была простая земляная доливка, то в нашем доме уже тогда красовался деревянный пол. Диван стоял в светлице. Конечно, был он в ту пору на загляденье – хорош: резные ножки, узорная спинка, красивые подлокотники. Диван поблескивал свежей краской. Махновцы только зашли в дом, сразу начали попойку. Особенно наклюкался Нестор Иванович. Бабушка рассказывала с большой долей иронии о том, как самый главный анархист до того опьянел, что свалился за столом, его подняли и уложили на диване. С тех пор в роду Шульги диван стали называть «махновским». Бывало, захочет кто-нибудь вздремнуть, скажет домочадцам: «Пойду прилягу на «махновский» диван.
- Я на нём и в куклы играла, - рассказывает Анна Ивановна. – Братья же занимались своими делами. Например, Пётр, так тот, сидя на диване, любил рисовать, а потом стихи сочинял.
Анна Ивановна помолчала и грустно продолжила:
- На этом диване лежала вся родня: бабушка, дедушка, затем отец, мать. С этого дивана их уносили на кладбище. Один брат, Василий, покоится в чужой земле. Мужа, Дмитрия Шульгу, я тоже отсюда проводила в последний путь.
Дмитрий Иванович Шульга в неполных семнадцать лет ушёл на войну. Служил во фронтовой разведке. Имел высокие боевые награды, за которые в наши дни вдове – почёт и уважение. После войны Дмитрий Шульга 37 лет трудился на ровеньковскоой шахте имени Фрунзе.
- Спасибо шахте: помогла углём, - радостно сообщает хозяйка. – Теперь на всю зиму хватит топить печку. Раньше, когда овдовела, с топливом было трудно. Не раз посматривала на старый диван: мол, не пустить ли его на дрова. Слава Богу, обошлось.
А он, словно слыша наш разговор, тихо поскрипывая подпиленными резными ножками, будто говорил: «Люди, мне без малого сто лет, но я ещё послужу вам, не покушайтесь на мою жизнь. Настанет весна, зацветет яблоня, под которой уже который год стою, вы присядете или приляжете на меня и помечтаете о лучшей жизни».
Летом Анне Ивановне хорошо. Приезжают в гости дочери с мужьями, детьми, внуками, которые день-деньской толкутся на старом, видавшем виды диване, а бабушка Аня рассказывает им о делах давно минувших дней.
Раньше, бывало, на Новый год, Рождество соберётся вся родня, веселье и пир горой. А сегодня ей немножко грустно и одиноко. Правда, как в старину, приготовила кутью, закипятила и настояла на сушёных яблоках и грушах узвар. Попробовала – и самой понравилось. В доме у неё всегда есть что покушать. Не бедствует. Пенсии теперь вполне хватает.
Рассказывает Анна Ивановна, а сама всё посматривает в окна: не появятся ли гости с кутьёй-вечерей. Обычай есть обычай. О, кажется, стукнула калитка, кто-то идёт по двору. Старческой ковыляющей походкой хозяйка заспешила к двери, впервые пожалев о том, что её «махновский» диван сейчас стоит во дворе, а не в светлице. Усадила бы на него гостей и потчевала, чем Бог послал.
с.Ребриково, 6 января 2005 года
«Фотомастер из Чернухино» - очерк о Чернухинском фотохудожнике Александре Николаевиче Змиеве, бывшем железнодорожнике, много лет проработавшем составителем вагонов, которые подгонял на погрузку угля на шахте имени Косиора. «Много лет смотрит Александр Змиев на окружающий мир через визир объектива фотоаппарата, запечатляя на фотоплёнке мгновения истории родного края и его удивительную красоту».
Благоустроенную жизнь в шахтёрском посёлке моторист ровеньковской шахты им. Фрунзе Николай Ушатов, не раздумывая, променял на глухое село под названием Мечетка. «Вольному везде воля» так пишет В.Малявский в повествовании о этом человеке, которому 26 лет, а «мечетинцев» относит к удивительному народу, который «не зря живут возле знаменитой криницы под названием Святой Антыпий, где по христианским праздникам проходят молебны, освящается вода, а ровеньковские бизнесмены организовали торговлю целебной питьевой водой, которая на бутылочных этикетках так и называется «Святой Антыний».
«Её голос очаровывает душу, проникает в самые глубины сердца…Переполненный слушателями зал не сводил глаз с певицы, внимая каждому её слову, а потом долго не отпускал со сцены, скандируя «Бис!», Бис!». И она пела вновь и вновь, не чувствуя усталости…». Так написано о инженере-электрике из Новодружеска Нине Егоровне Бойко в очерке «Очарованная песней», участнице ансамбля «Червона калина».
А вот г.Артёмовск, Дворец культуры. «Со всех уголков Луганщины сюда съезжались участники песенного конкурса «Червона калина». Несмотря на то, что Дворец культуры не отапливался, это, со слов его директора Надежды Подройко, - «единственный уцелевший очаг культуры во всей округе». Вот и «нынешний областной фестиваль народной украинской песни проводится у нас…». Так начинает В.Малявский рассказ «И в холодном Дворце им тепло…» о фольклорном народном ансамбле «Чарівниця» Артёмовского Дворца культуры.
«Молодые голоса старого города»: Павел Соломко и его друзья из Стаханова – участники отборочного конкурса исполнителей современной украинской песни «Червона рута». Самого же Соломко называют «стахановский Басков». А закончил он ПТУ, потом – ВУНУ им. Даля. и, как итог: «Послушайте песни этих молодых людей, и вы поймёте, что у старого шахтёрского города есть ещё порох в пороховницах, что песню свою он не спел до конца».
«Песняры из Новодружеска»(ансамбль «Червона калина»); «Стальные нервы»(о семнадцатилетних Александре Чубейко и Сергее Муликове, артистах самодеятельного цирка, пос. Краснодон); «Неуёмный бубен»(за семьдесят Александру Фёдоровичу Скотареву из Кировска, который «ловко ударил пальцами в тугой кожаный круг, отчего тот так задорно зазвенел и загудел, что ноги сами пустились в пляс»; «Трое из Попасной»(«С неугомонной песенной троицей мы встретились случайно на луганской ярмарке. Ах, как они хорошо пели! Люди зачарованно останавливались возле попаснянского павильона и слушали песни, а уходя, не скрывали добрую улыбку на устах…Вообще, в Попасной род Мосиенковых уникальный); «Конечно, коллекция ароматов и запахов – не коллекция марок, значков и монет…» в очерке «Необычная коллекция Александра Ковальчука» из села Картушино; «Подворье Полонских(пос. Ясеновский) – в орнаменте цветов. Они повсюду: в палисаднике, подокнами дома, возле летней кухни. Словом, куда ни кинешь взглядом – половодье красок. Супруги Полонские – Виктор и Любовь родом из Картушино, что в нескольких километрах от Картушино. «…Они присели рядом на скамеечке, обнялись, и, как когда-то в молодости, улыбнулись и показались двумя прекрасными осенними цветками, которым до заморозков ещё цвесть и цвесть»; Много лет работала техничкой в аптеке Анна Павловна Перченко из с. Картушино. Она поёт и её амплуа – частушки, которые порой сама и сочиняет. Этот дар достался и её старшей дочери Татьяне, которая сказала: «Однажды мы с мамой устроили соревнование: кто больше споёт частушек. Штук двести, наверное, спели». А это Анна Павловна спела горнякам шахты им. Фрунзе:
«А мой Ваня получил
Знак «Шахтёрской славы»
Очень много он добыл
Уголька из лавы.
Он две смены «отмочил»,
Еле ноги волочил,
А увидел бутылёк,
 Запорхал как мотылёк».
«А что?! – смеётся Анна Павловна. – В жизни всякое бывает».
О ней и других поющих картушанах рассказывает В.Малявский в очерке «Ах, Анна Павловна!»; А вот машинист шахтного электровоза, закончивший Дарьевское ПТУ Богдан Тимофеевич Сивцев из п.Ясеновский досконально изучил жизнь пчёл. Как он говорит: «Работать возле них одно удовольствие. Выедешь в цветущую степь, дышишь – не надышишься. Степной воздух для шахтёра – целебный воздух. Ну, а мёд…Мёд становится привычным, как хозяйке борщ. Об этом написано в зарисовке «На дальний промысел летают его пчёлы»: «Я и сама стихи сочиняю о мой милой казачьей земле, - рассказывает Раиса Александровна» Егорова из гор. Красный Луч, в котором многие знают её семью. Ещё бы! Столькими талантами их Бог наградил. Сама Раиса Александровна признаётся: - Я с детства шью, вышиваю, вяжу, пою, танцую…У нас дома образовался оригинальный фольклорный коллектив «Аюшка». В рассказе «Крёстные отец и мать Раисы Егоровой» можно прочитать о том, что эта семья представила работы декоративно-прикладного искусства на областной выставке: вышитые скатерти-самобранки, самодельные игрушки, картины. Посетители могут и почитать стихи, отпечатанные на белых аккуратных листах. А всеобщее увлечение – народные песни и танцы…»; «Лицом к лицу лица не увидать..»: «Жили-были на свете два друга. Один из них – известный украинский писатель Григор Тютюнник, другой – простой труженик и поэт Пётр Коленский. Один родом с Полтавщины, другой – с Луганщины. Вдова Коленского Ирина Антонвна: «Они познакомились и подружились в посёлке Щётово, где тогда жили, работали и учились в вечерней школе. Вскоре стали студентами филфака Харьковского университета. Уже тогда писали. Григор – рассказы, Пётр – стихи. Потом и я поступила на этот же факультет. Познакомилась с Петром. Поженились. Родила дочку Олю. В кумовья взяли Григора Тютюнника. Наша общая дружба продолжалась и после учёбы. В это время Григор Тютюнник стал уже известным писателем…Мой Пётр находил отдушину в поэзии, которая для него была как хлеб насущный.... Стал работать редактором многотиражной газеты «Труд горняка», которая издавалась на ровеньковской шахте имени Вахрушева. Сотрудничал в городской газете «Вперёд». Кроме того, работал в горном ПТУ, преподавал в вечерней школе…А вот его стихи:
«Вот и ночи. Пришли они зимние.
Первопутком, далёким путём.
Осторожно обвешаны инеем
Тяжелеющий сад за окном.
Ты забыла, где звонкая осень
Начинала его обнажать?
Ты прости, что я начал без спроса
О тебе в эту ночь вспоминать.
Оттого, что полях опустелых
Будет утром от снега бело.
Потревоженно сердце запело
 И для песни тебя позвало.
Характеризуя П.Коленского, В.Малявский пишет: «Воистину сказал Есенин: «Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстояньи». В неполных восемнадцать лет ушёл он на фронт, был дважды ранен. Потом писал о войне стихи. Среди них есть и такая строка: «И заградотряды зорко охраняли ближний тыл»…
Война догнала поэта-самородка в наши дни. Рядом с сердцем – осколок, который поставил последнюю точку в недопетой песне поэта. Допоём и дочитаем её мы. А это написано П.Коленским рідною мовою:
«Глухо повниться присмерк зими
Надвечірньою млою та інеєм,
На стовпах посивілих в імлі
Мерехтить провисаюча лінія.
Укладеться біла пітьма…
Хай стежки, що сиріли убого,
Першим снігом вкриває зима,
Ти по пам*яті знайдеш дорогу.
Через степ, навпростець, та дарма,
Все там так, і стовпи, і солома,
Тільки тих, чий я син, вже нема,
І немає дороги додому.
На траві й на мені сивина.
З обеліску, як зоряну книгу,
Нестаріюча мама одна
 Стежить світ крізь обвідочку снігу.
Только скажите, и вам всё это смастерит народный умелец, методист областной станции детско-юношеского туризма и краеведения, луганчанин Пётр Рыбак. Вот они перед нами – ложки-поварёшки вперемешку с ковшиками. Так и назвал о нём свой очерк автор – «Ложкарь Петро Рыбак»; «…Бессмертник и пижма, чабрец и ковыль, а под. ними – летящая бабочка. Всё это – тот бесценный матеріал, из котрого художник-флорист творит свои удивительные картины, схожие с иконами, на которые, затаїв дыхание, хочется не только смотреть, но и молиться, ведь на них всё то, что роздано Богом и природой. О художнике Валерии Кожока, окончившего в своё время ПТУ № 44 и ставшего электриком.
Много ещё зарисовок в этой книге В .Малявского. Интересных очерков о интересных тружениках Луганщины....