Михаил Чижов

 

Советские детективные сериалы на «Культуре»

Показанные в августе детективы – на одну и ту же тему: об «осколках войны», о мужестве, трусости, чести, совести тех, кто пережил Великую Отечественную войну. Она, как механический бездушный сепаратор, с лёгкостью рассортировала людей на героев, павших и живых, беззаветных тружеников тыла и на вороватых приспособленцев, а то и предателей, изменников Родины.
Первый – «Человек в проходном дворе». Четыре чёрно-белые серии созданы по одноимённой повести Дмитрия Тарасенкова, впервые (1969) опубликованной в журнале «Юность». В год показа фильма (1972) память услужливо вытолкнула и название, и где оно впервые встретилось. Я взахлёб читал повесть, а вечером поневоле сравнивал литературный оригинал с фильмом. Вторичность его перед повестью в глаза не бросалась, так захватывающ был неторопливый на первый взгляд сюжет, диалоги, действия и движения актёров. С чувством, с толком, с расстановкой герои, особенно Геннадий Корольков в роли «студента» – старшего лейтенанта государственной безопасности в своих внутренних монологах-рассуждениях, раскрывали сущность разыскной работы, сочетающей железную логику и оправданный риск, анализ объективных данных и интуицию. Это было внове, ведь советская детективная проза только-только укреплялась в своём праве на жизнь после первого детектива Аркадия Адамова «Дело пёстрых», а затем «Чёрная моль», «Стая», которыми мы, школьники и студенты, зачитывались, забыв о лекциях, уроках и домашних заданиях.
За пятьдесят прошедших лет интерес к фильму не пропал. И каждый раз, когда телевидение возвращалось к его показу, многие из нас, может, в десятый раз приникали к экрану и восхищались сюжетом, актёрами, колоритным бытом советской эпохи, канувшей, к великому сожалению, в Лету. Но теперь волнует не известный сюжет и не имя предателя, выдавшего фашистам подпольщиков и партизан, а быт того ушедшего навсегда времени. Автоматы с газированной водой и стаканами, которые никто не ворует и не бьёт из интереса услышать треск разлетающегося гранёного стекла. Восхищает доверие к этому безвирусному стакану, лишь слегка сполоснутому проточной водой тут же на механической мойке. Аккуратные будки телефонов-автоматов с двухкопеечной таксой. Видишь ни днём ни ночью не запирающиеся калитки низеньких штакетников частных домов без стальных решёток и бронированных дверей. Доброжелательные их хозяева с охотой отвечают на вопросы проходящих людей. Простота отношений малознакомых людей, случайно встретившихся в гостинице, напоминающей, скорее всего, общежитие с комнатами на трёх-четырёх человек. Вспоминается лёгкость, с которой можно было пройти в любое учреждение, контору, к директору и к другому высокому начальнику. Размеренная, неторопливая жизнь с уверенностью в завтрашнем дне.
В фильме вы не услышите ни единого выстрела, или взрыва, или автоматной очереди, ни истошных криков о помощи. Действие строится на анализе ситуации, на работе мысли, а не на стрелялках-догонялках с мордобоем и другим всевозможным насилием. Чего-чего, а способов насилия за прошедшие годы, особенно в последние 30 лет, придумано бесконечное множество. И каждый новый фильм в XXI веке негласно соревнуется с другим в количестве насилия. Пятьдесят лет прошло со времени создания фильма, а кажется, что все пятьсот: так изменился человек и быт, настолько изменились темы фильмов, мировоззрение, чистота помыслов и целей, что впору говорить о смене эпох.
Актёру Николаю Лебедеву досталась незавидная роль предателя Владимира Попова, агента гестапо по кличке Кентавр, того, кто выдал подпольщиков и партизан. В декабре этого года исполнится 100 лет со дня рождения Лебедева. И ему, фронтовику, прошедшему немецкий плен и совершившему побеги из него, наверное, трудно было играть предателя. Но он тонко показал неразвитость души этого человека с запредельной инфантильностью, не понимающего в полной мере того, что он совершил. Попросили, мол, гестаповцы так сделать, я и сделал, да ещё деньги получил. Пустяки, дело хозяйское, работа не пыльная и хорошо оплачиваемая.
О жадности и трусости как о почве, на которой прорастает всё низменное и бессовестное вплоть до измен и предательства, рассказывают пять серий телефильма «Совесть» (1974). Сценарий написан известным писателем и журналистом Василием Ардаматским, имевшим доступ к архивам КГБ, много знавшим о работе разведчиков. А также о делах фашистских прихвостней, явных и скрытых. Вот об одном из них (Фёдор Дросов) и его разоблачении повествует этот детектив. Он, палач в концлагере, чувствуя, что запахло жареным (Советская армия неудержимо громила гитлеровцев), организует и осуществляет побег, подговорив трёх военнопленных. Сам бежит вместе с ними, обзаведясь подлинными документами одной из своих жертв, но при пересечении линии фронта был опасно ранен. Три друга (русский, латыш и украинец), счастливо попавшие к своим, скрывают, боясь обвинений в пособничестве, что с ними бежал военный преступник, дослужившийся до звания шарфюрера СС.
Прошло не одно десятилетие. После случайной встречи с одним из беглецов преступник начинает убирать свидетелей. Одного он убивает в Москве, латыш умирает от инфаркта, узнав, что Дросов жив. Третий, киевлянин Волощук, даже после того, как на него вышли сотрудники милиции и КГБ, не признаётся, что бежать им помог Дросов. Чего же заготовитель Волощук боялся? Исподволь зритель получает ответ из нескольких эпизодов. Участковый милиции неодобрительно говорит, что у Степана Волощука «ржавой подковы не выпросишь». Дети, увидевшие машину милиции, кричат, что у Волощуков будут отбирать поросят. Тот же участковый осуждает жену Степана за «свиноферму», устроенную ими возле дома. Становится ясно, что Волощук боялся потерять «нажитое своим горбом», а это «нажитое» изменило его мировоззрение, заставило потерять совесть.
Публицист, издатель, спортсмен Иван Солоневич характеризовал Россию так: «В течение одиннадцати веков строилось здание «диктатуры совести». Он констатировал: «...то, на чём реально строилась наша история и наша национальная личность, было основано не на принципе насилия и не на принципе выгоды, а на принципе моральных исходных точек». Вывод прост и сложен: если исчезает «диктатура совести», то может обрушиться и само «здание».
Сохранением «диктатуры совести» продиктованы эти два фильма. И надо сказать, что при советской власти эта «диктатура» сохранялась. Достаточно вспомнить лозунг в общественном транспорте без кондукторов: «Совесть – лучший контролёр».
А теперь? Правительство РФ выделит в 2021 году Институту развития интернета 7 миллиардов рублей на «духовно-нравственный контент». Имеется в виду формирование «гражданской идентичности и духовно-нравственных ценностей среди молодёжи», проще говоря, совести. Можно ли поднять то, что с возу упало?
Михаил Чижов
Воспитание чувств - Статьи - Литературная газета (lgz.ru)