«Мальчишки из „Никеля“»

Колсон Уайтхед

Элвуд Кертис — афроамериканский подросток 60-х годов: он растет в Таллахасси, слушает Мартина Лютера Кинга и даже ходит на акции протеста. За успехи в учебе учитель, участник движения за гражданские права, рекомендует его для бесплатного обучения в колледже. Элвуд добирается туда автостопом, но случайно садится к угонщику. Их останавливает полиция, и вместо колледжа Элвуд отправляется в исправительную школу «Никель». Там он встречает расчетливого и умного Тернера, который учит Элвуда не отсвечивать и выполнять все установленные правила. Элвуд пытается решить все по закону, рационально подойти к иррациональной ситуации, когда за любую мелкую провинность тебя могут забрать ночью в сарай, который не без иронии называют Белым домом, и высечь Черной красавицей — трехфутовой плетью с зазубриной на конце. А то и вовсе отвести на задворки, подвесить между деревьев и забить до смерти. С задворок не возвращаются, это знает каждый воспитанник; сбежать из школы не смог никто. И теперь Элвуд должен не просто отсидеть свой срок — а дожить до его завершения.

Прототипом школы «Никель» стала печально известная школа Артура Дж.Дозье — специализированное учреждение для трудных подростков и проблемных детей, расположенное в городе Марианна, штат Флорида, и закрытое в 2011 году. Три года спустя на ее территории было найдено массовое захоронение — многие тела со следами насильственной смерти. За более чем столетнюю историю школа Дозье приобрела репутацию адского места из‑за жестокого обращения с детьми.

Некоторые просто пропадали — родителям присылали набитые досками гробы или же просто говорили, что мальчики бежали.

«Мы много раз сообщали властям штата Флорида, что тел гораздо больше, — отметил Брайант Миддлтон, бывший воспитанник школы Дозье, оказавшийся там в 1959 году. На протяжении многих лет Миддлтон собирает информацию о жертвах школы и публикует ее на созданном им же сайте. — У нас есть имена 130 мальчиков, которые погибли в школе или пропали без вести. Их тела до сих пор не найдены».

«Мальчишки из „Никеля“» были впервые опубликованы в 2019 году и сразу стали абсолютным бестселлером, собрав множество наград и получив титул «романа десятилетия» от журнала Time. Для Уайтхеда это не первая остросоциальная работа: в 2017 году он уже становился лауреатом Пулитцеровской премии за роман «Подземная железная дорога», описывающий ужасы рабовладельческого юга Америки XIX века. В «Мальчишках из „Никеля“» он использует те же приемы: документальная точность и лаконичный безэмоциональный язык, который лишь подчеркивает кошмар происходящего.

«Я не хотел об этом писать, но чувствовал, что должен, — говорит Уайтхед в интервью NPR. — Понимаете, если существует одно такое место, значит, есть и множество подобных. Исправительные школы, приюты. Кое‑кто в Канаде рассказывал о тамошних интернатах, куда забирали детей у представителей коренных народов. Там они должны были изучать культуру белых, и с ними обращались столь же жестоко. Мне показалось, что кто‑то должен рассказать эту историю».

И он рассказал. Уайтхед не морализирует и не осуждает, он лишь показывает — и увиденное врезается в память надолго.

Издательство
«Синдбад», перевод Александры Самариной

«Эклиптика»

Бенджамин Вуд

На острове неподалеку от Стамбула есть тайное прибежище для известных живописцев, архитекторов, писателей и музыкантов. Сюда приезжают за утраченным вдохновением, тишиной и покоем — только по рекомендации и после отречения от всего, что связывало тебя с остальным миром. Шотландская художница Элспет Конрой живет на острове уже много лет и ночами напролет экспериментирует с пигментами в поисках идеальной краски для своего будущего шедевра. Дело не движется, вдохновение не приходит, и Элспет проводит вечера с такими же разочаровавшимися в себе творцами в надежде, что когда‑нибудь она сможет написать еще хоть что‑то стоящее. Привычный уклад жизни на острове нарушает появление нового постояльца — семнадцатилетнего Фуллертона. Элспет видит, что он не в себе: его мучают кошмары, он бродит во сне и явно находится на грани нервного срыва. Она хочет ему помочь, но для этого надо выяснить, почему он сбежал из Англии и над чем работает у себя в мастерской. Да и в целом на острове все совсем не так, как кажется на первый, второй и даже третий взгляд.

Попутно мы постепенно узнаем предысторию: как Элспет стала художницей, как обрела первую известность, потеряла первую любовь и мучилась от отсутствия вдохновения и невозможности написать хоть что‑то, по ее мнению, стоящее. По сути, перед нами исследование творческого процесса, история пути от неуверенного новичка до востребованного профи, боящегося, что его лучшие дни и работы остались позади.

Выбор места действия не случаен: после негромкого, но все же успеха первого романа Вуду предложили творческую резиденцию в Турции, на Принцевых островах. Проработал он там всего три месяца: вскоре умер его дедушка, затем дедушка его жены, и Вуду пришлось вернуться в Великобританию. «У меня был творческий кризис, я будто был оторван от мира и не знал, возвращаться ли домой, но внезапно появилась первая строка „Эклиптики“. <…> Я пытался понять, откуда возникают творческие способности. И как бы мы ни изучали этот вопрос, я не думаю, что когда‑нибудь мы сможем сказать: да, вот именно таким образом можно сочинить симфонию не хуже Моцарта».

Вуд написал о выгорании, с которым рано или поздно сталкивается любой творец.

И каждый творческий человек хотя бы раз задавался вопросом: как сложилась бы моя жизнь, будь у меня нормальная профессия? Или же искусство все равно поглотит тебя и выплюнет кости, как сделало с Фуллертоном? Творчество плохо уживается с счастьем. Ты либо отказываешься от него и страдаешь от невозможности реализовать свой потенциал, либо позволяешь искусству сожрать тебя целиком. Оба варианта не сказать чтобы очень хороши.

Издательство
«Фантом Пресс», перевод Светланы Арестовой

Американская журналистка индийского происхождения Смита Агарвал летит в Индию, чтобы помочь коллеге, оказавшейся в больнице из‑за перелома бедра. Коллега работает над историей о молодой вдове Мине Мустафе, чьи братья убили ее мужа-мусульманина, а ее саму пытались сжечь заживо. Вдова подала на братьев в суд, что стало беспрецедентным поступком — до того никто не судился из‑за убийств чести. Коллега умоляет Смиту поехать в отдаленную деревню и взять у Мины интервью перед судом, а также опросить соседей, братьев и деревенского голову, который принял непосредственное участие в убийстве.

Много лет назад семья Смиты уехала из Индии, чтобы никогда не возвращаться. И Смите меньше всего хочется снова сталкиваться с жестокостью и дискриминацией. Но она все же идет коллеге навстречу и отправляется в путь в компании симпатичного и обеспеченного Мохана, которому приходится играть роль ее супруга — иначе с женщиной никто даже не станет говорить.

Отношения между индуистами и мусульманами волновали еще Ганди. Он не только стал идейным вождем Индийского национального конгресса, но и развернул кампанию религиозного примирения индуистов, мусульман и христиан страны во имя единой и свободной Индии. Несмотря на его усилия, в 1947–1948 годы произошло кровавое разделение Британской Индии на независимые Индию и Пакистан.

Сегодня мусульман по-прежнему дискриминируют при организации и ведении бизнеса, устройстве на работу и поступлении в учебные заведения. Межконфессиональные конфликты провоцируют и власти. К примеру, в семидесятые Молодежный конгресс инициировал кампанию массовой стерилизации населения, затронувшую главным образом бедные районы, населенные в основном мусульманами. А в 2021 году поправки к закону «О свободе религии» фактически запретили межконфессиональные браки, установив уголовную ответственность за «насильственное обращение» индуистов в другую веру.

В сентябре 2013 года в ходе беспорядков в округе индийского штата Уттар-Прадеш было убито свыше 50 мусульман, а 70 000 были вынуждены бежать из родных мест.

В 2020-м, после принятия нового закона о гражданстве, который предусматривает упрощение натурализации для немусульманских иммигрантов из соседних стран, начались массовые акции протеста против дискриминации мусульман. За ними последовали столкновения с индуистами, громившими мечети, дома и предприятия. Всего погибли более 50 человек, в том числе 85-летняя женщина, которая была сожжена заживо в своем доме, в то время как толпа снаружи пела индуистские гимны.

Трити Умригар родилась в Мумбаи и видела бедность, хоть сама выросла в довольно обеспеченной семье и, будучи подростком, стеснялась своего привилегированного положения и восхищалась женщиной, работавшей на ее семью. В двадцать один год Умригар переехала в Соединенные Штаты, где стала работать журналисткой.

Умригар уделяет много внимания развитию отношений главной героини и ее спутника Мохана, а также истории любви Мины и ее мужа-мусульманина. Но «Честь» — это не сладкая романтическая повесть. «Я рассказываю две истории любви, и, возможно, „Честь“ немного отличается [от романов, написанных ранее], — говорит Умригар в интервью LA Times. — Но я продолжаю писать о проблемах, которые продолжают меня волновать — о власти и неравноправии».

Выросший в роскоши Мохан видит Индию демократичной и прогрессивной, а Смита, главная героиня романа, не хочет иметь с родиной ничего общего.

В Индии она не чувствует себя в безопасности, потому что Индия может быть разной: к богатым она добра, а люди не столь обеспеченные не могут искать защиты у полиции, даже когда их жизнь под угрозой.

Но самой смелой в итоге оказывается не выросшая в США Смита, а оставшаяся без дома, работы и мужа Мина: она не бежит, а бросает вызов силам, которые наверняка сомнут ее. Мина идет на это, чтобы добиться справедливости, цепляясь за возможность изменить хоть что‑то в индийском обществе для себя и своего ребенка. По сути, Мина оказывается единственной обладательницей чести, о которой так много говорят ее братья и деревенский голова.

Первая часть романа кажется простоватой и неспешной, но Умригар постепенно закручивает сюжет так, что уже к середине книги становится невозможно от нее оторваться, а в финале все линии настоящего и прошлого сходятся в страшной и мощной кульминации, меняющей впечатление о героях на сто восемьдесят градусов. Умригар много рассуждает о том, что же порождает насилие. Неужели традиции? Ведь достаточно использовать ключевые слова вроде «честь» или «долг» — и люди готовы забросать камнями и сжечь человека заживо, участвовать в любой отвратительной травле. Когда главная героиня не может поверить, что преступление могло произойти с чьего-то одобрения, адвокат Мины ей отвечает: «С одобрения мужчин, моя дорогая. Всему виной их идиотские понятия о семейной чести». О той же проблеме писала Мегха Маджумдар в своем бестселлере 2020 года «Сожжение». И «Сожжение», и «Честь» — это мощные романы о классовом неравенстве в современной Индии, коррупции и судьбе, которая кажется неотвратимой — но только лишь на первый взгляд.

Издательство
«Строки», перевод Юлии Змеевой