Юрий Лебедь



…А когда он упал
Некрасиво, неправильно,
В предсмертном крике выкривив рот,
На всей земле не хватило мрамора,
Чтоб высечь парня
в полный рост.
 Роберт Рождественский

…Если будет Россия,
Значит, буду и я.
 Евгений Евтушенко

Нас мало.
Нас адски мало.
И самое страшное,
Что мы врозь…
 Андрей Вознесенский

У каждого поэта своя дорога к читателю. У одних она короткая и яркая, как фейерверк. У других - долгая и трудная, как бег с препятствиями. На этом пути почти никогда не бывает роз, зато всегда много шипов.
Поколение пишущих, родившихся в середине ХХ века, (именно к нему относится Иван Зеленченков - поэт из Тельманово, что в 45 километрах от столицы Донбасса), считает себя счастливым уже хотя бы потому, что его творческую судьбу, как скульптуру из глины, лепило время, и те, кто не ждал, что будет оно завтра диктовать обществу, а пытался сам заводить часы.
Как три былинных богатыря посреди огромного ромашкового поля в окружении русских берез выросли посланные Богом шестидесятники. Они взорвали литературное общество изнутри, умело настраивая его на созидание, ни на йоту не умаляя при этом прошлого. Революционные глашатаи слова, разные по восприятию мира и энергетике, но талантливые и честные в поэзии, они не могли не пустить свои корни по всей Родине, имя которой было «Советский Союз».
Гении задохнулись бы в пустоте, если бы рядом никто не работал. Спокойно и надежно становились на крыло новые авторы и личным примером звали за собой в полет еще не оперившихся. Их имена не были широко известны в литературных кругах, и мы, начинающие, знакомились с ними через периодическую печать: журналы «Юность», «Смена», «Новый мир», «Нева», «Октябрь», «Сибирские огни», а также ежегодные литературные альманахи «День Поэзии». Узнавали и боготворили. И вполне оправдано, что кумирами были Илья Фоняков и Феликс Чуев, Белла Ахмадулина и Римма Казакова, Владимир Костров и Роман Солнцев, Игорь Кобзев и Вадим Шефнер. Не говоря уже о тех, кто задолго до них успел взойти на Парнас.
В те далекие годы автор этих строк служил в рядах Советской Армии, был внештатным корреспондентом газеты Сибирского военного округа «Советский воин». Как и у многих молодых людей, не равнодушных к поэзии и доступной тогда нам пределами школьной программы, но ограниченной «зацензуренными полками библиотек», кроме стихов Пушкина, Лермонтова, Блока, Маяковского, поэтов-фронтовиков и песенников, в арсенале мозга прочно поселились уже доступные строки Есенина и мало известных авторов, что сходу пришлись ко двору и душе, и разуму. Лично я с удовольствием читал их со сцены Домов офицеров, на заседаниях литературных объединений при редакциях газет городов, где довелось служить и жить.
Вот одно из них.

Нет, время в вихре чувств
Тебя не стёрло…
И даже это тихое письмо
Мне, словно спазм,
Сдавило горло,
И всё больное
Вырвалось само.
Теперь воспринимать
Меня ты будешь
Сквозь толщу дней,
Как лунный свет, как тень,
Ведь в памяти твоей
Другие люди
Мое лицо
 Стирают каждый день.
Мог ли я тогда предположить, что полвека спустя судьба сделает мне королевский подарок - предоставит право редактировать книгу поэта-современника, земляка, автора строк, поразивших мое сердце.

Знакомьтесь:
Иван Васильевич Зеленченков.
Родился 25 января 1948 года на
Орловщине (Россия). По зову сердца
уехал в Барнаул, где работал
бетонщиком
на комсомольско-молодежной
стройке. Без отрыва от производства
учился на юридическом факультете
одного из ВУЗов Сибири.
Поступил и закончил Хабаровское
военно-морское училище. Служил
на Тихоокеанском флоте.
Капитан-лейтенант запаса.

Есть поэты, стихи которых нет смысла цитировать и комментировать. Их нужно просто читать. И думать. И примерять на себя.
Когда молодой Ваня Зеленченков однажды рискнул и отправил свои стихи на суд Евгению Евтушенко, он не рассчитывал на ответ. Тем не менее, получил его. Удивительно вдумчивый и доброжелательный. Евгений Александрович написал тогда на стихи молодого автора «Ах, поля мои синие, / В золотых зеленях… / Полюбил я Россию, / Как никто до меня…», что верит в его большую любовь к России, но при этом добавил, что Россию любили и Пушкин, и Лермонтов и…
Душа юного поэта пела и радовалась: он услышан! Услышан!
Сегодня, с высоты прожитых лет, можно было бы тактично возразить кумиру, что все-таки никто не будет любить Россию так, как сегодня любит ее Евтушенко, Зеленченков или кто другой, кто полюбит ее завтра. Но тогда… Это была поддержка.
Поэзии Ивана Зеленченкова характерны описательность и образность. Верность и преданность своей Родине. А их у него две - Россия и Украина.
Если о первой он говорит:

...Прощай, мой край,
Берёзовый мой край,
Нет, не прощай,
Скорее - до свиданья!
Я всё равно
Когда-нибудь приду,
Ведь не смогу,
Вот так уйти и кануть.
И даже если где-то упаду,
Я дотянусь
До Родины
 Руками.

То об Украине так:

Я не клялся в любви,
Как другие,
Но всегда восхищался тобой.
И по сердцу
Садняще рубила
 Твоя самая малая боль.

Скорее всего, поэтому в его стихах сквозит тревога и боль за судьбу Украины, куда дотянулись его орловские корни. И почему- то, вспоминая слова Булата Окуджавы «Вы слышите, грохочут сапоги?», ему всегда тревожно становится за землю, которую грозятся растоптать сапогами националисты. Грустно, но это мы уже проходили…

«На всей стране не хватило мрамора…»

Отморозки сбивают надгробные таблички...
На факелах вечного огня сжигают людей...
С груди ветеранов срывают ордена и продают коллекционерам…
В правительстве засилье миллионеров и миллиардеров - «слуг народа»…

***
Ощущаю бетон на себе я,
Вытирая пот на ходу.
Чем работа моя тяжелее,
Тем я тише, но твёрже иду.

И работаю я, как издольщик,
 Позабыв о домашнем тепле.

Чем с земли поднимаю больше,
 Тем прочнее стою на земле.

Связь времен и поколений для Ивана Зеленченкова не оборвется никогда. Рядом - сын Олег. В далеком Сургуте второй - Иван. А, как известно, на Иванах Земля держится.

Одно только досадно: настоящая книга обязана была увидеть свет как минимум сорок лет назад, но, видимо, так было Богу угодно. Отсюда - временные издержки, которые вдумчивый читатель поймет и по достоинству оценит творчество автора.
 Юрий Лебедь