Святослав Хрыкин (1939-2013)


…Я открываю ветхую книгу,
Где говорится
О великой провинциальной культуре…
 Игорь Юрков

В 1987 году в московском издательстве «Радуга» увидела свет книга «Из современной исландской поэзии». В то время в Исландии – небольшом островном государстве, затерявшемся в просторных водах Северной Атлантики, – насчитывалось немногим более 220 тысяч жителей, то есть впятеро меньше, чем насчитывала в то же время Черниговская область. Казалось бы – глухая провинция Евро-пы, ничтожная капля в полумиллиардном населении континента; однако поэзия этой «провинции» прекрасно известна мировой куль-туре.
В нашем многострадальном Отечестве с весьма давних времён живёт странная традиция признавать «великой» только культуру, связанную своим становлением с тогдашними столицами – Москвой и Петербургом-Петроградом-Ленинградом. В школах, на уроках русской литературы, изучалось творчество Пушкина и Некрасова, Державина и Лермонтова, Маяковского, Твардовского, Симонова… И редко где кто-либо из учителей, по собственной инициативе, рас-сказывал учащимся о поэтах-земляках, оставшихся совершенно не-известными «большой литературе».
В 1925 году издательством «Новая Москва» была выпущена антология «Русская поэзия ХХ века» (это – когда «век» насчитывал всего лишь четверть своего полного «возраста»!). В антологию во-шло 128 авторов, представлявших различные литературные направ-ления: символисты, акмеисты, футуристы, имажинисты, крестьян-ские поэты, пролетарские поэты… Большинство из этих имён сего-дня далеко не каждому даже специалисту знакомо. Но их поэтиче-ские сборники в те годы издавались в Москве либо Петрограде, и – хотя большинство авторов были выходцами из провинции – именно «столичная культура» сделала их имена известными современникам. «За бортом» антологии остались многие поэты, позже ставшие ши-роко известными (как, например, Илья Сельвинский и Эдуард Баг-рицкий), в момент составления «собрания цветов» творившие в «глухой провинции», хотя в книгу вошли более молодые, но уже укоренившиеся в столицах Александр Жаров и Михаил Голодный, А. Ясный, Михаил Светлов, Г. Лелевич, Яков Шведов…
Двадцатый век стал для всей мировой культуры эпохой бурно-го расцвета искусства и литературы, в том числе и поэзии. Для лите-ратуры народов бывшей России послеоктябрьский период ознамено-вался широчайшим выплеском творческой энергии, когда одновре-менно со всенародным образованием, в массы пришла и возмож-ность каждому человеку проявить в полной мере свои способности. По всей стране в первые же годы после революции стали создавать-ся литературные объединения и литстудии, широко проводились по-этические вечера и диспуты. Известные отечественные поэты со-вершали турне по «городам и весям» страны со своими выступле-ниями, организовывали встречи с местными литераторами и творче-ской интеллигенцией.
Сколько же всего поэтов дал нашей стране двадцатый век? – Ответить трудно даже приблизительно. Но любой, мало-мальски на-читанный наш соотечественник может назвать десятки имён «поэтов двадцатого века»: Блок и Ахматова, Маяковский и Есенин, Бунин и Пастернак, Гумилёв и Твардовский, Симонов, Евтушенко, Рождест-венский, Ахмадулина… Именно эти имена, в первую очередь, назо-вут и наши земляки-черниговцы. Книги этих поэтов широко распро-странялись «от Москвы до самых до окраин», их творчество изуча-лось в школах и институтах. И только редкие, очень уж страстные любители поэзии знали, что и в нашем городе были и есть поэты, чьи стихи достойны не только внимания читателей, но и любви.
Но так уж сложилось, что большинство отечественных чита-телей приучены знакомиться лишь со «столичными» авторами, пре-небрежительно относясь к живущим рядом с ними талантливым лю-дям. В этом, в общем-то, нет ничего удивительного: ведь и «большая литература», в основном, обходит молчанием поэзию провинциаль-ных городов.
Именно это, воспитанное обществом, пренебрежение к «про-винциальной» литературе и побуждало большинство одарённых лю-дей срываться с родных мест и ехать «в Москву! В Москву!..» (по-чеховски), искать именно в столице признание своему таланту.
К сожалению, сталинский тоталитаризм породил и такое уродливое явление, как бюрократизация творческого процесса во всех областях духовной деятельности. Возникшие стихийно сразу же в послереволюционные годы многочисленные литературные группы и объединения были, после «исторического» постановления ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 года «О перестройке литературно-художественных организаций», распущены, а созданный на их месте Союз писателей был поставлен под жёсткий контроль партийно-чиновничьего аппарата. И теперь уже не издатели и редакторы опре-деляли, руководствуясь собственным эстетическим вкусом, цен-ность литературных созданий, а идеологические отделы партии, что уже само по себе сильно ограничило тематику и стиль художествен-ных произведений. К тому же, централизация издательских органов в руках тоталитарного государства создало благоприятную почву для пышного расцвета «чиновничества от литературы»… Так что, теперь и в столице не просто стало талантливому человеку проявить и утвердить себя…
Те же, кто, всё-таки, оставался в родной провинции, постепен-но – не видя перспективы для серьёзных публикаций – «сворачива-ли» свою творческую деятельность, становились прекрасными учи-телями, библиотекарями, журналистами, инженерами, врачами, ря-довыми актёрами, бухгалтерами, время от времени – побуждаемые внутренней потребностью – создавая стихи, рассказы, повести и пряча их «в стол», лишь изредка публикуя что-либо из созданного в местных газетах (если редактор соизволит «снизойти до…»).
И всё же, параллельно со «столичной» культурой, жила и раз-вивалась культура провинции. Конечно же, почти во всём она была зависима от культуры метрополии. Порой, особенно в крупных ре-гиональных центрах, она принимала и своеобразные черты, обретала собственное лицо – в силу активности местных ярких личностей. Но, к сожалению, в значительном большинстве областей страны уровень местной культуры сильно отличался от столичной своей оторванно-стью от современных течений, а то и просто банальной недостаточ-ностью образованности…
Поэтическая культура Чернигова, имея глубокие корни, иду-щие ещё со времён Киевской Руси, в разные эпохи переживала и взлёты, и затухания. Однако всегда следует помнить о том, что именно Черниговская земля дала отечественной культуре и «вещего Бояна», и творцов многих былинных сюжетов («Илья Муромец и Соловей-разбойник», «Иван Годинович и Настасья» и другие)…
О вкладе Черниговской земли в минувшем веке в украинскую культуру общеизвестно. Со школьных лет знакомы читателям име-на Павла Тычины, Василя Чумака, Василя Блакитного, многие зна-ют о «литературных субботах» Михайла Коцюбинского, людям, ин-тересующимся историей культурной жизни Чернигова, известно и о «литературных средах» Михаила Жука, сегодняшние черниговцы наслышаны о местных украинских поэтах Дмитре Куровском, Кузьме Журбе, Станиславе Репьяхе, Дмитре Иванове, Петре Куцен-ко, Василе Буденном, Надежде Галковской, Владимире Сапоне…
Но, как и в большинстве областей Украины, параллельно с ук-раинской культурой, а нередко и тесно переплетаясь с нею, здесь из-давна развивалась и русская культура. С Черниговщиной прочно связаны жизнь и творчество Николая Гоголя, Евгения Гребёнки, Не-стора Кукольника, Алексея Константиновича Толстого и многих других творцов литературы. Северская земля, её ландшафты и люди, её история и современность стали источником и темой поэтического творчества многих русских поэтов различных эпох, в той либо иной степени связавших свою судьбу с нашим краем.
К сожалению, в отличие от украинских поэтов, местным рус-ским литераторам в двадцатом веке было значительно труднее уста-новить широкое общение с читателями. В результате, многие та-лантливые «мальчики и девочки», сразу же со школьной скамьи по-кидали родные места, уезжали в Россию и уже там налаживали свою творческую жизнь. Те же, кто оставался в Чернигове, и даже многие из тех, кто «устраивался» в Киеве, были в большинстве своём осуж-дены на «творческое прозябание» либо полную безвестность. Если Владимир Нарбут, дебютировавший в Петербурге, уже двадцати-трёхлетним получил признание в литературных и читательских кру-гах, то не менее талантливый Игорь Юрков, состоявшийся как поэт в Чернигове и вскоре «затерявшийся в провинциальном Киеве», до сих пор мало известен читающей публике.
Кое-кто, ради возможности быть опубликованным, осваивал украинский язык и становился «украинским поэтом», как, например, Абрам Кацнельсон, родившийся в 1914 году в Городне. Но сохранивший верность родному, русскому языку Пётр Пиница, ро-дившийся в той же Городне четверть века спустя, печатавшийся в своё время в России, издавший там свой единственный поэтический сборник, в Чернигове в течение двадцати лет не опубликовал ни единой строчки, и лишь в самые последние годы его жизни (в «раз-вальное время») местные газеты стали активно печатать его стихи.
Показательно, что в областной газете «Деснянська правда» за десять лет – с 1943 года – не было опубликовано ни одного стихо-творения кого-либо из местных русских поэтов (лишь в августе 1953 года здесь впервые появляется стихотворение – текст песни о Чернигове – Николая Какичева), тогда как в это же время в ней еже-годно публиковались стихи более семи десятков черниговцев, пи-шущих на украинском языке.
И всё же, всё же…
Как и во всём мире, на земле северян рождались талантливые люди, и родным языком многих из них был и оставался русский язык. Здесь, на Черниговской земле, оседали на долгие годы, зане-сённые волей судьбы, прекрасные поэты, и, даже сознавая, что обре-чены на безвестность, всё же создавали великолепные стихи – пото-му что не могли жить без поэзии. Писали стихи на родном – русском – языке, потому что не желали отказываться от него ради «конъюк-турщины», хотя многим из них предлагали: «Пишіть українською, і ваші вірші будуть друкуватись».
Начиная с середины шестидесятых годов, русские поэты ста-ли, всё же, печататься чаще – и в «Деснянськой правде», и в «Ком-сомольськом гарте», но далеко не достаточно для того, чтобы чита-тели могли обратить на них должное внимание и по достоинству оценить их творчество. Лишь два-три имени могли запомниться чи-тателям, хотя по несколько стихотворений удалось в разные годы опубликовать в местных газетах десяткам русских поэтов Черниго-ва.
История развития русской поэзии на Черниговщине, практиче-ски, не изучена. Настоящая антология «Русская поэзия Чернигова (двадцатый век)» – первая попытка познакомить читателей с творче-ством русских поэтов Черниговщины. Разумеется, далеко не все по-эты здесь представлены: следы многих затерялись «в безвестности», и предстоит ещё большая работа по розыску как их имён, так и их творческого наследия. Но даже то, что вошло в настоящую антоло-гию, убедительно показывает, насколько богата черниговская рус-ская поэзия не только именами, но и – главное – глубиной и разно-образием талантов, разворачивающих перед читателями широчай-ший спектр образов, чувств, настроений, мыслей, используя для это-го весь накопленный литературой поэтико-технический опыт – от классических форм стихосложения до новейших верлибров. И по-эзия эта ничем не уступает «большой литературе». Имена многих черниговских поэтов достойны звучать рядом с именами широко из-вестных российских писателей, творчество их достойно изучения в школах и вузах.
Верится, что поэзия Игоря Юркова и Майи Богуславской, Станислава Рыбалкина и Майи Семко (Руденко), Петра Пиницы и Ярослава Круцяка, Алексея Крестинина, Марины Козловой, Феликса Спиридонова, Михаила Матушевского не просто запомнится чита-телям антологии, а вызовет в их душах потребность шире и глубже познакомиться с творчеством «отмеченных Музами» черниговцев.

Святослав Хрыкин