Владимир Алексеевич Жупанов            поэт, публицист

           Автобиографическое эссе

       Я родился и вырос в довоенное время, как и  мои сверстники, в красивом украинском, красивом селе Емчиха Мироновского района Киевской области. 14 августа 1935. Мать гордилась сыном и говорила односельчанам «Мой сын будет кавалеристом» Практически, правильно предвидела. Я стал не кавалеристом, а артиллеристом, потом ракетчиком Войск  стратегического назначения. Как у подавляющего большинства жителей сел Украины, хата у нас была «мазанка», побеленная белой глиной, под соломенной крышей. Рядом звенела  речка Росава, на ней работала водяная мельница, рядом – криница с такой чудесной живительной водой, что я её запомнил на всю жизнь.

     Мать, как и другие женщины, ходила на речку замачивать коноплю, а бабушка на своем ткацком верстаке ткала полотно, и я, ребенок, с интересом и любовью наблюдал, как по воле бабушки, челнок бегает между двумя концами станка.

Наступило лето 1941 года. Мы – дети,  собирали колоски на поле, что через дорогу от хаты. Я увидел над соседним селом больших птиц, они что-то бросали. Шестилетний, я таких птиц видел впервые. А на земле стали появляться, словно копны, столбы дыма. Аня постарше крикнула: «Бежим, это война». С этого момента я жил на оккупированной немцами территории. Фашисты под плач и стоны бабушки, забрали  у нас две свиньи, и дальше у людей  забирали коз, кур и уток. Всё, что можно съесть.

 Мою семью выгнали из хаты, Мы, на метров 100 дальше, перебрались к соседям. В  нашей хате  фашисты выкопали большую яму-окоп. Пробили стену, закатили орудие  и стали стрелять по соседнему селу, там еще были наши войска. В конце концов, наши солдаты зажигательным снарядом подожгли хату, и она под соломой стала  гореть. Мать, бабушка и я кинулись к дому. Над нами свистели пули, снаряды - полный ад! А мне было интересно и не страшно. 

         Я ничего не знал о смерти. Реально четырежды я мог погибнуть. Покуда была хата, мать на чердаке в соломе прятала советского солдата. Узнай об этом немцы, нас бы расстреляли.

         Немецкая овчарка заворчала на меня. Я обычно, как дети замахиваются рукой, замахнулся на неё, немец выхватил пистолет и направил на меня. Мать заслонила меня собой, упала на колени и со слезами стала умолять: «Не убивайте моего сына. Не убивайте, лучше меня!». Подошел другой фашист, говорили, что это был чех. И долго что-то говорил первому, покуда тот не отвел пистолет. 

        Против нашей хаты, через дорогу, над каждой из одиннадцати фашистских могил стояли деревянные кресты под касками убитых. Соседский пес, подняв ногу, на одной из могил занимался своим делом. Кто-то из немцев заметил это и собаку пристрелил. Нас потом спрашивали, чья это собака. Если бы сказали, чья она, соседей бы расстреляли. А если бы немцы узнали, что мы  знаем хозяев собаки и держим это в тайне, нас бы  то же расстреляли. 

      Мать не пошла на работу, белила печь и лежанку. Двери в хату мы не закрывали. Зашел здоровенный немецкий полицай и сходу, без слов ударил наотмашь мать дважды. Она упала. Лежащую на полу,   он стал бить сапогами. Я сидел на лежанке. Всё  произошло молниеносно. Я крикнул: 

»Мамо»! И спрыгнул к ней, накрыл  своим телом. Дальше я ничего не помню. По словам матери, она думала, что я умру, но на двенадцатый день я пришел в себя и услышал: «Синок, ти живий?» 

      Когда вернулись наши, в райцентре Мироновка был суд над полицаями. Вызвали туда и мою мать. Когда дошла очередь до полицая, который издевался не только над нами, матери сказали: «Вот пистолет, вот веревка, покарайте его, как хотите!» Мать ответила: «Пусть его Бог покарает!»

…Победа.... Весна, темная ночь, непролазная грязь после дождей, Ночью проснулись от страшного беспрерывного грохота, огней пожаров, свиста снарядов и пуль. Немцы кричали, бежали в панике во все стороны, и мы не заметили, куда они девались.

… И вот солнечное утро! Из соседнего села шли строем солдаты. Они пели песню «Катюша». « Наши! Наши!!!»- и мы, ребятня, грязные, оборванные, крича и плача от радости, босиком бежали к солдатам. Те поднимали нас крепкими солдатскими руками, прижимая к груди, непонятно для нас, почему-то плакали.

    А потом ехали наши машины. И солдаты бросали нам большие куски сахара. До чего же сладким был этот сахар! До чего же звонкой была песня «Катюша»! До чего же великой была наша победа, которая навеки останется в памяти моих соотечественников…

     Война принесла горе: стояли сгоревшие хаты, разбитые города, заводы, фабрики, фашисты покорили почти всю Европу, но нашли свой конец  на нашей земле. Нам было тяжело и радостно. Враг разбит и поставлен на колени.

     Весна и лето 1946 года. Снова горе: жара, дождей нет. Помню, в огороде земля потрескалась, урожай никудышный, запасов еды хватило до нового года, и так почти по всей Украине. С зимы и до нового урожая 1947 года наступил голод. Люди питались, чем могли, ели гнилую и мерзлую картошку, лебеду, готовили из листьев липы лепешки.

     В этот голодный год проходила Всеукраинская олимпиада художественной самодеятельности. Меня отобрали в знаменитый хор имени  Г. Веревки. Приехали меня забирать в Киев, а мать – ни в какую. Приходили к ней и представители из хорового ансамбля, и директор школы, и завуч, просили отпустить: «Ганно, віддай дитину в Київ, Він буде артистом, і тобі б легше. Але вона відповіла : «Ні, я свого синочка не видам, це моя дитина.»

Любовь к матери я пронесу до самой смерти!

В 1952 году – умерла мать, невиданное горе для меня. А в марте умер и  Сталин, все эти события мне казалось концом света. После смерти матери я остался один в хате. Один, без всякого присмотра старших. Я мог стать  бандитом, курильщиком и пьяницей, ведь был свободным на все четыре стороны. Но как хорошо, если человек ставить перед собой цель  в жизни и добивается её. Девяностолетняя моя больная бабушка говорила: «Володя, ты живеш один, кинь школу та оженись на отій дівчині, що бігає до тебе, то за чорнилом, то за книжкою». Я ей отвечал « Ні, бабо, школу я не кину, буду вчитися далі!». После окончания Козинской средней школы  Мироновский  райвоенкомат направил меня поступать в Ленинградскую, военно-медицинскую академию. В то время, единственную военно-медицинскую академию в Союзе. Со мной поехали еще двое. Один с Козина, другой – с Киева.

Мы не были зачислены в академию. Там, в основном, принимали офицеров, в звании от старшего лейтенанта и выше. По пути в Ленинград мои друзья и я познакомились с двумя девушками, которые ехали из Минска в Витебск. С одной из них, Мирончик Таисой Сергеевной у меня завязалась переписка, а в 1957 году, после окончания Днепропетровского Краснознаменного зенитно-артиллерийского училища, куда меня направил после Ленинграда тот же военкомат, мы стали мужем и женой. Вот уже 54 года мы вместе. Жена у меня хорошая, не каждая выдержала бы все тяготы и лишения, связанные с военной службой. Переехала она ко мне из Витебска в Цители-Цкаро, а вскоре меня перевели в Лагодехи, Грузия. Детей еще не было, и мы, собрав вещи в один узел, переехали на моё новое место службы. В Лагодехи, 13 февраля 1959 года в нашей семье родилась дочь Наташа, мы радовались первенцу. Уже с маленькой дочкой переехали на новое место службы Кировокан, Армения.  И на любых точках службы я  по тревоге выезжал на учения, на стрельбы, бывал часто в командировках.

Всем знакома грузинская  вода. Её разливают в  лечебном городке Боржоми, окруженном  лесом и речкой Курой. В 1961 году нас военных направили в Боржоми спасать сосновый лес от жуков-вредителей. В Боржоми попал и я со своим взводом. Сам  родился  и вырос в Украине, где гор не видел, а тут зашел от Боржоми в лес, где с гор падала и шумела чистая вода. Неотразимое зрелище! Тут и родилось мое стихотворение « Горный поток».

      Тут же в Боржоми я услышал слова по радио «Человек в космосе! Гагарин!»    И в этот же день написал стихотворение « Слава Человеку!»

Из Кировокана меня перевели на Урал, в Нижний Тагил Свердловской области, вернее в тайгу, где строились площадки РВСН – ракетных войск стратегического назначения. Это особо насыщенный период в моей жизни. 

В 1968 году 12 февраля родился сын Юрий.

       Пуск ракет мы делали с нашей площадки, но, в основном, на  их запуск ездили в Тюратан (Байконур). Неизгладимые воспоминания!

       После Нижнего Тагила служил в городе Алапаевске Свердловской области. Уволился в запас в марте 1983 года; местом жительства избрал Днепродзержинск, где с семьей и проживаю до настоящего времени.

    Дочь, как и мать, работают в центральной библиотеке г. Днеродзержинска, а сын, как и отец, военный. В 2010 г. уволен в запас по выслуге лет.

    У дочери двое детей:  сын Максим после окончания индустриального техникума, работал на Днепровском  металлургическом комбинате. Он сейчас шофер большегрузной машины, Дочь Наташи – Аня закончила Киевскую консерваторию, по обмену студентов побывала в США, с сентября 2010 г – в Бельгии. Сейчас зачислена в университет – Эрасмус, г. Роттердам, Нидерланды. По специальности - мастер-программист в области культуры и искусства.

    Дочь моего сына, Катя, обучаясь в 10-м классе стала призером  во Все- украинской олимпиаде по украинскому языку. Это дало ей право год  бесплатно обучаться в США, на Гавайях, получила грамоту от  Президента США Барака Обамы и Белого Дома.

В 2010г. стала победительницей четвертой Всеукраинской олимпиады по английскому языку. За это получила право выбора и бесплатного обучения в любом вузе Украины. Сейчас она учится в Киевском университете имени Т.Г. Шевченко. 

Я вырос в труде, мать постоянно видел в работе, сам прослужил почти 30 лет в армии и сейчас на 76 году жизни я работаю и не мыслю себя без работы.*

Владимир Алексеевич Жупанов                                  поэт

Член литературного объединения «Факел». Член Регионального союза писателей Приднепровья. Член Межрегионального союза писателей и Конгресса литераторов Украины. Награжден медалью « Молодая  гвардия».

ТЕПЛО СЕРДЕЦ

Жизнь - бесконечная любовь, 

А без любви и жизни нету. 

И остывает в жилах кровь. 

Не мило все на белом свете.

Любите! Это чудный дар, 

Души чарующие звуки, 

Сердечной гавани причал 

И счастью - верная порука.

Судьбу встречайте у ворот. 

Любите преданно и нежно, 

Любовь вас вихрем унесет 

В край вдохновенный и безбрежный.

И не скупитесь на любовь 

К своей прекрасной половинке, 

Пусть ваш семейный, тихий кров 

Не огорчит ее слезинка.

Любите мать, любите дочь. 

Сестру и бабушку любите, -

Невзгоды все уходят прочь, 

Теплей становится обитель.

Любовь нас греет вновь и вновь 

И остается в наших детях. 

Жизнь - бесконечная любовь, 

Сильнее чувства нет на свете.

Как лучше жизнь свою прожить, 

Пройти от края и до края?.. 

Так пусть в сердцах всегда горит 

Великая любовь земная!

Память

Отшумели годы…Здравствуй, мама!

Я пришел к тебе из дальних мест,

Чтоб усыпать холмик твой цветами

И поправить потемневший крест.

С нами нет тебя, а я не верю,

И опять зовет меня земля,

На которой мы осиротели,

Где мужала молодость моя.

Я -  свидетель материнской боли

За судьбу любимых сыновей. 

Мы тебя такую лишь и помним -

Ради нас жила ты на земле.

Я опять у старого порога -

Снова вижу путь нелегкий твой…

Разве зарастут травой дороги,

 Что для нас проложены тобой ?!

На твоей могиле пожелтела 

И поникла до земли трава.

И снежинка тихо пролетела – 

Есть на то у времени права.

Твои дети, повзрослев с годами,

У себя заметят седину.

Память вечна, дорогая мама, 

Память не уходит в тишину.

 І знов співають солов’ї

 Я був маленьким ще тоді

І бігав босим по піску.

 Десь цвірінчав в траві цвіркун,

І щебетали  cолов’ї.

Мені так радісно було - 

Світило сонечко ясне,

Проміння ніжило мене,

Пісні дзвеніли над селом.

 І раптом – в небі – літаки…

Враз розбомбили ті пісні.

Біда, немов в тяжкому сні, 

Зробила світлий день страшним.

Набігли німці звідусіль, 

І закривавило село,

Кругом горіло і гуло,

В душі буяв і страх і біль!

Дарма раділи вороги:

Нас охопив народний гнів,

Фашизм розбити він зумів,

Прийшов день світлий, дорогий.

І знов співає соловей 

І річка чистая біжить

 День перемоги – світла мить – 

Навіки в пам’яті людей!

ЛЮБОВЬ МОЯ                                                  

Сл. В. Жупанова.

Муз. В. Нестеренко       

1.Вы ворвались, как свежий ветер,

В жизнь неспокойную мою.

И с той поры одну на свете

Я понимаю и люблю.

Припев: Вы – первое мое волненье.

Вы та, чьё имя на устах.

Вы - сердца моего затменье.

Вы – моя радость и мой страх.

Любовь моя, моя отрада,

Моя далекая звезда.

Другого счастья мне не надо,

Лишь знать бы - вы со мной всегда.

2.Черты лица мне так знакомы,

Как будто с детства знаю вас.

Смешались мысли…Невесомы

Мои слова… В них – вихрь, в них – вальс…

Припев:

 3. Ловлю ваш взгляд снова и снова,

Хочу еще  что-то понять.

С намека, шутки, полуслова,

Смеяться с вами и страдать.

Припев:

Пісня про рідне місто

Тихо шепчуться хвилі

Під високим мостом,

І летять білі чайки

Над широким Дніпром.

І розкинулось місто

Тай на два береги.

Умивається в росах

Край дорогий.

Солов’ї розспівались,

Десь зозуля кує,

Буду завжди любити 

Рідне місто моє.

Хмари в небі високім

Зникають кудись,

Будь щасливим, мій рідний 

Дніпродзержинськ

Белый Одуванчик

Ночь уходит. Небо посветлело.

И повсюду -  ветерок несмелый.

Белый аист, редкостная птица,

На лужайке бродит у криницы.

А вокруг – зеленые покосы,

И бегу я, задыхаясь, в росы.

Там стоит красивый, так заманчив,  

На полянке белый одуванчик.

Солнечное, дивное созданье,

Я тебя любить не перестану!

Хрупкий, слабый, ты мне даришь силы,

Мой хороший, одуванчик милый.

На твою головушку-пушинку

Повяжу косынку-паутинку,

Бархатным твоим теплом согретый…

Как же я люблю тебя за это!

…Дорогая -  одуванчик белый,

Уж давным-давно поля созрели,

А вокруг уж собраны покосы,

И давно ответа сердце просит.

НЕ НУЖНО ОПРАВДАНИЙ

Я поник от дум тяжелых, горя… 

Что же дальше буду делать я?..

 И бреду я одиноко в поле; 

Рядом - тень холодная моя.

Ты же знаешь: я любил так сильно, 

Знаешь, не виновен пред тобой...

 Называла ты меня любимым, 

Я тебя - и милой, и родной!

Я так верил! Как я только верил! 

Разве мог подумать я тогда. 

Что весна уйдет, зимы метели 

Заметут дорогу навсегда!

Нет, не нужно оправданий -  

Ясно, не вернешь утерянной любви, 

И рассудку сердце не подвластно, 

А любовь сберечь мы не смогли.

Дорога

Дорога, змейкой извиваясь, 

Куда-то вдаль ведёт, маня. 

Она ведет туда, где старость 

Ждет-дожидается меня. 

Дорога, трудная дорога! 

И повороты, - сколько их!.. 

Но сделано, пожалуй, много

 Не за себя, так за других. 

Дороге говорю не зря я:

«Ты будь такою, как всегда! 

Свое, уверен, наверстаю, 

Не подведут меня года. 

Что старость ждет – закономерно, 

И повороты – сколько их!.. 

Но счастлив, счастлив я безмерно, 

Не за себя ,– так за других!»