Сергей Овчаренко


Убитого мной первого врага
Мне не забыть. Стелился дым по лугу,
Горели подожжённые стога...
Мы шли неумолимо друг на друга.

Хрипел "В атаку!" взводный командир...
С тех пор уже прошло почти полвека,
Но помню, как притих вокруг нас мир,
Ведь я убить был должен ЧЕЛОВЕКА.

Наверное, его любила мать
И за него молилась каждый вечер,
Но он хотел меня завоевать
Тот рыжий немец, шедший мне навстречу.

Я помню, как кривил ухмылкой рот
Противник мой, он явно не был трусом,
Как лезвие штыка ему в живот
Вошло с каким-то непонятным хрустом.

Как он по-бабьи тоненько кричал,
Захлёбываясь выступившей пеной,
А я, пацан, не выдержав, блевал,
Чужою кровью пачкая колени.

Потом был Курск и Вислы берега,
Мы становились опытней и старше,
Но ясно помню первого врага
И как его убить мне было страшно.

ПЕРЕПЛЯС
Эшелон на станции Зырянка,
Уходя хвостом за горизонт,
Поглощал своей утробой танки.
Здесь в тылу и начинался фронт.

Шумное царило оживленье,
Но за этой внешней суетой
Ощущалось скрытое волненье:
Многих впереди ждал первый бой.

Под гудки снующих паровозов,
Заглушая мысли о боях,
Чуточку осипший на морозе,
Робко начал наигрыш баян.

Набирала силу постепенно
Музыка, стихал металла лязг,
В уголке платформы, как на сцене,
Грянул залихватский перепляс.

Вы такого танца не видали,
Ноги сами торопили в круг...
И звенели тоненько медали
В такт движеньям хлопающих рук.

И глаза у зрителей горели,
И меха рвал с чувством старшина,
А танцоры выплеснуть хотели
Удаль молодецкую до дна.

Выйдя как-то боком в круг несмело,
/Мол, какой там из него артист!/
Начал пляску ловко и умело
Кряжистый сержант-артиллерист.

Знатный это был танцор, бывалый,
Многим он тогда носы утёр,
Не сдался ему один лишь малый -
Худенький веснушчатый сапёр.

То сержант ударит лихо пяткой,
То взмахнёт затейливо носком,
А сапёр вокруг него вприсядку
Этаким драчливым петушком.

Музыка внезапно оборвалась...
Стали плясуны; едва дыша.
Так вот в передышках согревалась
Танцами солдатская душа.

По рукам пустили самокрутку,
Свёрнутую наскоро бойцом,
И была свободная минутка
Наспех перекинуться словцом.

-В армии давно? - Давненько, с финской!
-Ну, а ты? - После раненья - в строй!
-Вас куда? - На Первый Украинский...
-Нас немного дальше, на Второй!

Что ж, поедем с фрицем повоюем,
Нужно поднажать ещё чуток!
Живы будем, после дотанцуем,
А пока не поминай, браток!..

Зычная команда "По ва-го-нам!"
Скомкала мгновенья тишины...
И пошли на запад эшелоны.
Продолжался третий год войны.




СТАРЫЙ ДВОР
Как поживаешь, старый двор,
Войной нещадно битый?
У нас был твёрдый уговор
Сойтись здесь после битвы.

Когда позвал военкомат,
В последний мирный вечер,
Не помню, кто-то из ребят
Заговорил о встрече.

Мы клятве дружеской верны,
Добравшись до рейхстага,
Решили вновь после войны
Собраться всей ватагой.

Но пал в лесах Карпат Валёк
Отважным комиссаром,
Дружок Володька в землю лёг
Под Секешфехерваром.

Направил в эшелон, горя,
Свой штурмовик Егорка,
Убиты Димка и Илья
Во рву на Красной горке.

И я друзей не пережил,
Идя путём военным,
Геройски голову сложил.
В боях за город Вену.

И всё ж ты жди нас, старый двор!
Не спи в ночи, а слушай...
К тебе исполнить уговор
Вернутся наши души!

***
Из холмов и полей, из лесов и трясины болотной,
Зажигаясь в ночи, ввысь взлетают звезда за звездой,
Это души солдат собираются в небе поротно
И по Млечной дороге уходят на вечный постой.

И не спится земле, и мозжат застарелые шрамы –
Не утихшая боль безымянных забытых могил,
Где схоронены наспех статисты невиданной драмы,
Ни один из которых забвения не заслужил.

Что же делать когда наградные листы на героев
Затеряли в штабах средь ненужных бумаг писаря?
Разве что перед этим сурово-подтянутым строем
Развернёт поутру алый стяг благодарно заря.

Вместо всех орденов луг подарит звезду горицвета
И украсит её бриллиантами утренних рос,
Звонко птичьи хоры марш прощальный споют
на рассвете,
И ушедших земля перекрестит ветвями берёз.


СОСЕДЯМ - ФРОНТОВИКАМ
Вспоминаю в ритме буден
Часто прошлые года:
Замечательные люди
Окружали нас тогда.

Очень редко были в ссоре,
Всё делили пополам,
Вместе - в радости и в горе,
Как пример служили нам.

Временная колесница
Всё быстрей вперёд летит,
Но характеры и лица
Память до сих пор хранит.

Мужичок жил интересный,
Одинокий, без ноги,
Он чинил старушкам местным
Керосинки, утюги.

Без ноги, а непоседа,
Всё будил нас по утрам
Треском своего мопеда,
Отправляясь по делам.

Не любитель был винишка,
Избегал излишних трат…
За протез ему мальчишки
Дали прозвище «Пират».

Каждый год восьмого мая
Запирал он свой мопед,
Прибивал к двери сарая
Объявление «Обед»,

Чистил «шкуркой» деревяшку;
Аккуратную, без дыр
Гладил чистую тельняшку
И отпаривал мундир.

Колбасы кружок взяв, хлеба
И чекушку коньячку,
Шел отпраздновать Победу
К закадычному дружку.

- Не таких еще видали! –
Вслед галдели пацаны, -
- Глянь, всего-то три медали,
За три года-то войны!

- Расшумелись. Цыц, салаги! –
Охлаждал пыл Игорёк.
- То - медали «За отвагу»,
Между прочим, две из трёх.

Кто слыхал про Севастополь?
Взял нас немец в переплёт…
Там угробил дядька Стёпа
Пулеметный их расчёт.

А поздней с раненьем в стопы
И с прорехой от штыка,
Притащить сумел в окопы
Офицера-языка.

В этот час, стуча протезом
Как-то громче и бодрей,
Мужичок домой нетрезвым
Возвращался из гостей.

Но теперь мы точно знали,
Всей пацанскою гурьбой,
Что у нас внизу в подвале
Не пират жил, а Герой.

Под салютный гром орудий
Вспоминаю те года:
Замечательные люди
Окружали нас тогда.


*
Сегодня снова снилась мне война:
Разрывами запачканное небо
И запах неразобранного хлеба,
Что опоздал доставить старшина.

Жгло чувство неизбывное вины
За то, что в той кровавой круговерти
Не я был выбран ненасытной смертью,
Она тогда взяла себе иных.

А среди них и Витькина душа
Туманом лёгким вознеслась над нами…
Мы были с ним соседями дворами
И не разлей водою кореша.

Чей это сон? И стоптанный сапог?
И рукоять немецкого кинжала?..
Одной нам жизни, видно, просто мало,
Мы проживаем множество эпох…

Я еженощно всё шагаю в бой
И всё теряю друга на опушке,
А по утрам лишь влажная подушка
И мысль при пробужденье: - Я - ЖИВОЙ!

И это – очень правильный закон:
Кто воевал за Родину святую,
Пусть отдохнёт. Я нынче повоюю!
Ему же Бог даст только мирный сон.


***
Вам кажется, что не о том пишу!
Что знаю о войне лишь понаслышке,
Не пережил её, а взял из книжки,
Поэтому неправдою грешу?

Наверное! Но ясно слышу звук
Команды, доносящейся из мрака,
Нас снова поднимает в контратаку
Охрипший на морозе политрук.

Нам вновь рвут перепонки "мессера",
Утюжа беспрестанно поле боя,
И, небо закрывая, надо мною
Склоняется, как ангел, медсестра.

И снова, вся в кровище и в поту,
Куражится костлявая над нами,
Но рота, устилая снег телами,
Берёт под вечер эту высоту.

Как дорого для каждого бойца
Осколками израненное знамя,
Так бережно во мне хранится память
Безвременно ушедшего отца.

Я у него прощенья попрошу
За тех, чью память отдают на откуп,
И вновь пойду в атаку на высотку,
А выживу - об этом напишу!