Василь ДРОБОТ (1942-2020)

Василий Леонидович Дробот родился в 1942г. в Оренбургской области. По образованию – философ, психолог (КГУ, 1972) и горный инженер (КПИ, 1980). По призванию – Поэт. Жил и творил в Киеве.
Начиная с 1989г. вышло 18 авторских сборников, в 5 сборниках участвовал как переводчик, выпустил 4 антологических сборника русских поэтов Киева и Украины, участвовал в 20 коллективных сборниках. Постоянно публикуется в периодике, в том числе в литературных журналах и альманахах Украины, России, США, Канады.
 С 1995г. – член Национального Союза писателей Украины. Лауреат литературной премии им. Николая Ушакова.

* * *
Где моё настоящее дело?
Что оставлю я после себя?
Заскрипело усталое тело
И не приняло слова суда.

Всё, что было со мною на свете,
Не признало своей высоты.
Видел: ясно, и солнышко светит,
Дует ветер, и дали чисты.

И ревут на подъёме машины…
И, шагнув обязательно вверх,
Твёрдо знал: предо мной не вершина,
А одна из не пройденных вех.

Твёрдо верил, что лучшее будет…
Но и здесь, на исходе пути,
Что-то снова отчаянно будит,
Не даёт суетой зарасти.

ИЗ ПИСЬМА

А я ещё живой, ещё гляжу,
Ещё дышу, и слышу, и ревную…
И, предложи мне кто-то жизни иную,
Я глаза на неё не положу.

Своё – дороже. Даже «не судьба»,
Отказ, отвод, отвал, уход в безвестность…
Своя беда, свои провал и бездна,
И ночь своя, и лампа со столба.

И даже капля жгучего свинца,
И силуэт отставшего причала…
Я должен здесь найти свои начала,
И свой успех, и тропку до конца.

Пройду, найду, исполню, что смогу,
И не сбегу в реальности другие, –
Я не забыл, как плачет ностальгия
В немой душе на сытом берегу…

* * *
Всё меньше места остаётся в мире,
Вошедшем навсегда в моё сознанье.
Лишь звякнет нотка о струну на лире,
Да заболит, оставшись чувством, знанье.

О чём-то пульс долдонит неустанно,
Царапает строка, как жало шпаги…
Пришедшие слова другими станут
И третьими возникнут на бумаге.

Врастаю в краски, в звуки, во мгновенья,
Сливаюсь с ними, обретаю имя,
И вновь слова становятся другими,
И воплощают в рифме откровенье…

* * *
Уже и лампа включена,
А слово всё не привыкает,
И холод веет от окна,
Но сквозь стекло не проникает.

Грядёт на мир начало дня,
И ночь кончается на свете.
«Родная, защити меня!»…
Никто на просьбу не ответит.

Но что-то стронется в судьбе,
Вольётся в шум и в птичий щебет,
И Бог вздохнёт в незримом небе,
И улыбнётся сам себе…

* * *
         Я только завтра буду мастер.
                              Давид Самойлов

А я назавтра не признаю
Рождённых строчек потому,
Что вязь закончилась резная, –
Другое видится сквозь тьму.

Я – зеркало. Пишу, что вижу,
Но отражаю, как душа.
И то всплывёт, что сердцу ближе,
Мгновенной правдою дыша.

И будет строчка правде рада –
В размере, в рифмах, и в соку.
Потом придёт другая правда.
И вдруг уляжется в строку…

* * *
Не помню зла. Обиду помню,
А зла не помню никогда.
Меня другие чувства полнят
И провожают сквозь года.

Как на листе бумаги белой,
Лишённом действий и забот,
Любое благостное дело,
Пусть неприметное, – живёт,

Чтоб лечь на чашку оправданьем
Любой обиды и хулы…
Душа, как зодчий, строя зданье,
Скрепляет памятью углы.

* * *
                         На фоне Пушкина…
                             Булат Окуджава

Не сомневайся, делай фото,
Где жизнь упрятана за быт.
Ведь, может быть, покажешь что-то,
О чём боится мир забыть.

Ты даже в собственной фигуре,
На фоне вечности благой,
Оставишь радость или горе,
Почти прозрачный и нагой.

И сквозь тебя, а может, вместе,
Рукою сдвинув прядь со лба,
Не угрожая и без лести
Проглянет с карточки судьба…

ГЛАВНОЕ УСЛОВИЕ

Нужна доброта: и в слове,
И в строчке нужна доброта,
Которая душу изловит
И снимет с креста.

Какого ещё нам толка?
Какого ещё ума?!
Нужна доброта – и только.
А строчка придёт сама.

* * *
Пока еще петляет тропка,
Пока смотрю, ступить куда,
Пусть неуверенно и робко,
Но я пройду… Уймись, беда.

Есть выбор. Этого ли мало?
Ступлю туда, шагну сюда…
И лишь с отточенного жала
Судьбы – не слезу никогда.

Зато в конце дороги длинной
Судьба расскажет, наконец,
О том, что чувствовала глина,
Когда ее месил Творец.

* * *
Ну что ж, – ни руки, ни слова.
Такая судьба моя.
И снова пойду, и снова
По горечи бытия.

Со мной ни плеча, ни сердца,
Ни света души любой,
Лишь меридианов сетка
Над сферою голубой.

Но – вечный полёт над бездной,
Но – утлый челнок Земли,
Да звёзды во тьме небесной –
Как встречные корабли…

ALTER EGO

Кем я буду после смерти?
Что оставлю за собой?..
Прямо в окна месяц светит,
Желтовато-голубой.

Что меня средь ночи будит
В непривычной тишине?
Знаю: памяти не будет
И свидетеля во мне:

Не проснулся – сны считает,
И на раны сыплет соль,
И, следя, как звёзды тают,
Переучивает роль.

То взлетит и звёзд коснётся,
То вдруг строит на песке…
Кем он будет, как проснётся,
Чем проявится в строке?

* * *
Пласты живые поднимая,
Творит история в огне,
А я смотрю и понимаю,
И страшно делается мне:

Душа на вечность смотрит с тыла,
Ты позволяешь это ей
И мне даёшь такую силу,
Которая меня сильней.

И жизнь восставшею волною
Проходит около меня,
В живой груди восторгом ноя
И откровеньем леденя.

* * *
Отвечаю за чужие строки,
Вижу в них изъяны и готов
Пробежать по ним волной в потоке,
На ходу роняя сто потов.

И отдать им всё своё уменье,
Чувства ритма, звука и любви.
И гореть в них, как в печи поленья,
Не сгорая, словно хмель в крови,

Принимая на себя удары
И людской, всегда неправый, суд,
Ощутить собой единство Дара,
Нераздельность и живую суть…

* * *
Но всякий следующий звук
Все предыдущие вмещает.
Они себя не различают,
А просто сыплются из рук.,
Укореняются в строке
И прорастают в каждом слове,
И слово разницу уловит
В печали, радости, тоске…
Всё-всё достанется векам,
И всё останется на свете:
Как дождь идёт, как солнце светит,
И плеск воды, и птичий гам –
Любая мелочь и черта,
И то таинственное что-то,
Что возникало не для счёта:
Надежда… Радуга… Тщета…

ИЗ ШТОПОРА

Всё кончится и всё начнётся
И вновь потянется на свет,
И жизнь лукаво улыбнётся
Тому, кому смеялась вслед.
И вновь оставит, и забудет,
В который, не последний, раз,
Но гордость новую разбудит
И сладкий вздох…
И снова час –
Последний – подкрадётся с тыла
И вдруг уляжется в строку…
Но жизнью приданная сила
Поможет одолеть тоску.

* * *
                    И теперь понимаю,
                    что происходит.
                              Д. Самойлов

А я уже не понимаю,
В каком я времени живу.
Моя судьба теперь немая
И только держит на плаву.
Даёт вдохнуть колючий воздух,
Взмахнуть рукой, потом – другой
И видеть солнце, небо в звёздах
И жизнь – не тщетной, но благой.
В века смесились расстоянья,
И времена сошли «на нет»,
И наше противостоянье
Есть только тьма и только свет.
А с ними – жизнь и средоточье
Всего, что в Божьем мире есть:
Кураж, порядочность и честь,
И всё, что называют «прочее»…

* * *
Я как будто бы не нужен
Ни семье и ни себе…
Потихоньку съел свой ужин
И расслабился в судьбе.

И проходит через память
Жизнь от А и вплоть до Я,
И тревожно душу палит,
Свет на прошлое лия,

Открывая слева, справа
Незамеченную суть…
Невозможность всё исправить
Это – самый Страшный Суд.

Что с душою будет дальше,
Разберёт сама душа,
Тот же мир, без лжи и фальши,
Освящая и греша…

* * *
Хочу и славы, и признанья,
И понимания души.
И все другие притязанья
Есть в позволении: «Пиши!»
И в возложении живого
На суперточные весы…
Весь мир да повторится снова
Строкою, вспышками росы,
Как драгоценные каменья,
С высот просыпанной в траву…
В чём нашей жизни откровенье?
Хотя бы в том, что я живу,
Что мне на счастье солнце светит,
Перед которым все равны,
Что этот город, камни эти
Его теплом освящены
И вдруг замечены для мира,
Как самый главный миг души,
Как мной настроенная лира,
Уже звучащая в тиши.

* * *
Память выжата жизнью нашей,
Каждым вздохом и словом каждым…
Не испивший из этой чаши –
Опрокинет ее однажды,

Перекроет дороги детства,
Тропки зрелости, шёлк заката…
Никакое другое действо
В этом горе не виновато.

Просто жадность к тому, что – рядом,
Хоть чужое, но – достижимо…
Даже солнце знакомым взглядом
Уплывает куда-то мимо.

Только пьющий из чаши общей
Море боли и света море,
Хоть и плачет, зато не ропщет,
Тихо терпит и Бога молит…

* * *
           Рождённого для сокрушенья зла…
                                             Д. Самойлов

Никаких задач высоких
Не стоит перед поэтом –
Всё равно, какие соки
Кормят листья в веке этом.
Всё равно, какие страсти
Окрыляют или губят,
Всё равно, какие власти
Награждают или рубят.
Смысл поэта не в поддержке
Или не в сопротивленье,
Не в словах, излишне дерзких,
И несущих отрезвленье,
Не в постройке, не в развале,
Не в отрепье и не в лаке,
А чтоб строки колдовали,
Не пропавшие во мраке,
Чтоб звучали, словно птица,
Вдруг запевшая однажды,
Чтобы жизнь дала напиться
Душам, гибнущим от жажды.

* * *
Как изменилась жизнь моя,
Размером собранная в строки,
Из сердца ритмом в грудь бия
И отрабатывая сроки

Свершений, заданных душе, –
Не вдруг возникшее в сознанье,
Но впрок построенное зданье,
Упрёк для рая в шалаше.

Тропа – другая, и на ней –
Другие вехи, направленья
Для выполненья повеленья,
Внезапно ставшего ясней.

И подарившего тебе
Стрелу, играющую луком,
И рифму, ставшую и звуком,
И откровением в судьбе.

* * *
Ничего себе не прощаю
И прощений чужих не чаю.
На себе ощущаю снова
Поведенье моё и слово,

И неверность мою, и нежность,
И скользящую в миге внешность,
Улетевшую за летами…
И чужими твержу устами

Всё, что сделал добра и зла я,
Ничему-то цены не зная,
Телом помня, нутром и кожей…
Вот, где – Суд!
Пострашней, чем Божий.

* * *
Сменился мир, и не осталось
Душе знакомых уголков,
И плачет брошенная старость
Над горстью бывших угольков.

И, вся потерянная, в муке,
Над тенью бывшего следа
Душа записывает звуки,
Чтоб здесь оставить навсегда:

И что пришло, и что приснилось,
И восхищенье, и тоску…
И Богом посланная милость
Струит гармонию в строку.

* * *
Успеть! Хоть строчку бы ещё!
Но дни короткие настали,
И ночи, полные печали,
Мне в спину дышат горячо.

Бегу со всеми и, как все,
Но отстаю на поворотах,
Вхожу в строку,
как сквозь ворота,
Кручусь, как белка в колесе,

На ось наматывая путь,
Бегу по строчкам и по строфам,
По мирным дням,
по катастрофам –
Куда-нибудь, куда-нибудь…

* * *
Не жизнь сползает, – кожура,
Освобождая из-под спуда…
Кем был досель, и кем я буду,
Мне знать сегодня не пора –

Лишь направление моё,
Мне заданное до рожденья…
Так птицы носят оперенье,
Так стрелы носят остриё,

Не понимая, но спеша
Туда, в неведомое что-то…
Для бесконечного полёта
Освобождается душа.

* * *
То, что сам в себе не пойму,
Что от каждого берегу, –
Не уйди со мною во тьму
И останься на берегу.

Сохрани себя, сотвори,
Повторись, без меня уже,
Над полоской живой зари,
На не пройденной мной меже,

Оживи и найди свой путь,
Разверни себя до конца.
Сделай в жизни
хоть что-нибудь,
Не теряя лица!

* * *
Провожаю старый год,
Чуть подведенный снегами,
И медлительный уход
Части жизни в общем гаме.

Повторится ли ещё
Междугодье, междулетье,
Грустный взгляд через плечо
На времён великолепье,

Серый цвет, мороз в дыму,
Мир с молчащими устами?..
Что останется ему,
Если вдруг меня не станет?

Если я не помогу
Постиженью, знанью, свету –
Кто подхватит ношу эту,
Кто окажется в долгу?

* * *
             Чистая тетрадь – живой укор.
                                  Марина Цветаева

Мне легко: тетрадь – не черновик.
Я всегда пишу на перфокартах,
Положив на книгу, – так привык
И нога мне – стол, и даже парта.

Подложил колено и – пиши.
Свет включи, хоть солнышко на небе,
Под трезвон и грохот, – как в тиши,
Превратив бедлам в небесный лепет.

Что за страсть – тянуться за строкой,
Повторяя в следующей звуки,
Проставляя рифму не рукой,
А чекой, что выдернута в муке!

Взрыв и смерч! Который на веку!
Жаркий вихрь обламывает сучья…
Но куски, упавшие в строку,
Всё равно слагаются в созвучья.

* * *
Обман не совершается во сне:
Открыть ключом замочек не могу.
Когда душа с собой наедине,
Она бросает фразы на бегу.

И говорит не то, что должен сам,
А что придётся в ворохе шагов,
И сладкий мёд сбегает по усам,
Смеша собой непуганых врагов.

Не сон уже, а непрерывный пат,
И не решится эта дребедень…
Но помню: нынче ночь пошла на спад,
И на минуту удлинился день.

ПОЗИЦИЯ

Я пробиваю все отказы,
Все поношенья и плевки
Не потому, что звонки фразы,
Не потому, что мне легки,

А потому, что нет дороги, –
Не предусмотрена судьбой…
И тот затор, что на пороге,
Я тоже проломил собой.

Никто не должен мне ни крошки
И не обязан помогать,
И от вступленья до обложки
Я сам прокладываю гать.

Я сам нашёл дорогу эту
И сам иду, и сам гляжу,
И всё, что вижу в море света,
На наш язык перевожу.

А рядом – люди: дальше, ближе,
Как я, собой пронзают дни…
И мне тепло, когда их вижу,
И хорошо, что здесь они.

* * *
Мелочи жизнью движут,
Требуют исполненья,
Завтра подводят ближе
Хоть на одно мгновенье.

Действом спускают гири
И подвигают время…
То, что осталось в мире,
Делится между всеми.

Даже ничтожно мелки,
В шлейфе любой погоды,
Действом толкают стрелки
И переводят годы.

Нет в них ни грамма фальши:
Вслед мелочам грядущим
Время уходит дальше
И переносит души

Словом, свершив всё вместе,
Все перейдя границы,
Жизнь не замрёт на месте,
Но и не повторится.

* * *
Если б не боялся замолчать,
Отложил бы строчку хоть на день,
Но вина на лоб положит тень,
Или на уста мои – печать.

Это чувство нужности в душе
Держит и сознанье на свету,
Но строкой рисует не клише,
Не беду, не бред и не тщету.

Что-то, через душу проходя,
Незаметный оставляет след,
И блестит густая сеть дождя,
Отражая радугою свет,

Унося из серости земной,
Зажигая чистые огни…
И строка торопится за мной,
Оставляя горести в тени.

* * *
Я знаю больше, чем хватает
Для просто жизни в мире этом,
И потому судьба питает
Живую душу горним светом

И оставляет в ней закладки,
И обновляет миру краски…
Но подтверждаются догадки,
И забываются подсказки.

Веди меня, тропа земная
Сквозь гул согласных,
пенье гласных,
Ведь сам я ничего не знаю
И вновь учусь,
как первоклассник.

* * *
Не для рынка люди пишут,
Не для заработка дышат –
Просто в душах есть теченья
Непонятного значенья.

И рождаются понятья,
И захлёстывают фразы,
Как живой руки пожатье,
Недопринятое сразу,

И вернувшееся в душу,
Хоть бы краешком, обратно…
А слова теснят, и душат,
И уходят безвозвратно.

Но подстелена бумага,
Строчкой ловит окончанья,
Ход размера, парность шага,
Рифм извечное качанье…

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Украина и Россия –
Вместе – родина моя.
Солнца проблеск в небе синем,
Окружившие моря, –

Всё, что есть у них обеих,
Ощущается родным:
Невский мост и крымский берег,
Возвращенья сладкий дым,

Совпадающие даты,
Где отдельно нет ни дня,
Ты, родившая когда-то,
Ты, вскормившая меня,

Быв шестою частью света,
И богатой, и нагой…
Не прощу ни той, ни этой
Унижения другой.

НАСЛЕДИЕ

Когда тому приходят сроки,
А сам уже и лыс, и сед, –
Уходишь, оставляя строки,
Не защищёнными от бед,

В тетрадях, стопках безответных,
В – от книг раздувшемся – шкафу…
Дай Бог, чтоб жизнь из них, заветных,
Открыла хоть одну строфу

И прокричала небу в звёздах,
Чтоб случай ей не помешал…
Всё остальное – только воздух,
Которым плакал и дышал.

МАСШТАБ

Все были правы, и никто
Не выиграл, и нет почину
В тщете отыскивать причину
На то, на то, на то, на то…

Мы все – единый человек,
Адам, – игрушка для Сознанья,
Что, отдохнув от созиданья,
Следит за нами из-под век.

Мильонной части всех причин
Хватает нам для полных следствий
Для всех других несоответствий
И для проломленных плотин.

Но мы оправданы в глазах
Того же самого Сознанья,
Что, воплотившись в состраданье,
Прощает нас на образах.

* * *
Переписали все истории,
Пересмотрели все события,
Неподходящие которые, –
Почти до главного соития.

И мы, рождённые державою,
А не отцами и не мамами,
Рядясь, надели цепи ржавые
И надышались впрок туманами,

Тайгой нанюхались и тундрою,
И бесконечными болотами,
И затерялась правда трудная
Под несусветными полотнами,

Без пониманья и без помощи,
Среди людей,
родства не помнящих.

* * *
И опять я живу вопреки,
Существую почти что назло.
И разбитого неба куски
Принимаю собой на крыло.

Что же делать, коль честь не в чести,
И что круче – купить и продать?
Кто-то должен и тучи нести,
Кто-то – верить, и жить, и страдать,

Выживать на волне и на дне,
Делать жизнь и добрей, и нужней…
Вот и вышла ответственность мне –
Сохранять равновесие в ней.

* * *
Пройду ли я границу Сути
Иль провалюсь в Тартарары
И потеряю на распутье
В сознанье жившие миры?

Сначала мать ушла живою,
Теперь сестра живёт во мгле.
Их возраст датой роковою
Меня дежурит на земле.

Неужто всё, что я имею,
Все вехи памяти моей
Угаснут, медленно тускнея,
И канут в пропасти морей?

Грядёт и ждёт земля сырая,
На новый шанс надежды нет.
Но луч закатный, не сгорая,
Упорно тянется на свет…

* * *
А Слово – философский камень,
Ещё не поднятый с земли,
Но жизнь опутавший стежками
С прямым напутствием: Внемли!

Возможно, красный или синий,
Со дна морей ли, с гребней скал,
Людьми не найденный доныне,
Поскольку каждый – свой искал

И не нашёл ни в речке талой,
Ни меж людей, ни на веку:
Судьба содействовать не стала,

Так вероятность просчитала,
Чтоб делать златом не металлы,
А только душу и строку.

СТРАШНЫЙ СУД

А мой удел вполне предметен:
От родов – к смерти… Что потом –
Не ведает никто на свете,
Хоть возрожденье, хоть потоп…

Мне не участвовать в грядущем,
Нам не положено: века
Бегут и позволяют душам
Взглянуть на жизнь издалека,

Но не касаться – только помнить
Свой каждый шаг сквозь свет и тьму…
И лишь когда я буду понят,
Тогда и сам себя пойму.

* * *
Непостижима смертным телом,
Уйдёт, неведомо куда,
Душа, укрывшись снегом белым
И не оставив ни следа.

Уйдёт сама, куда – не зная, –
В зелёный дол и в синий шёлк,
Где ни поверхности, ни дна я
При жизни так и не нашёл.

Нужна ли мне поверхность эта?
Удержит ли опорой дно?..
Я – жизнь, где волны тьмы и света,
Сойдясь, сливаются в одно,

Чтоб лечь под режущее жало
Сохи, не знающей про жалость.

* * *
Отдыха в жизни нет,
Есть только тьма забот.
Утренний тихий свет
В страждущий день зовёт.

Тысячи вех, причин,
Слов, неотложных дел…
Где здесь душе притин,
Я и не разглядел.

Некогда, – всё бежит
В сутолоке времён,
Некогда просто жить,
Нужно бежать вдогон.

* * *
Необъяснимые поступки
Теперь попробуй оправдать.
Но пульс, толкущий воду в ступке,
Сквозь темь прокладывает гать.

Наверно так и было надо,
Чтоб тропы жили без меня,
И за преградою преграда
Сбивала грешника с коня,

Чтоб падал больно и жестоко,
Теряя силы и кураж,
Чтоб не достал до дна потока
И пролетел, как в ералаш,

Чтоб зацепился лишь за слово,
Узнав от рока самого,
Что только в слове есть основа
И разрешение всего.

* * *
Уже ни строчки не родишь:
Душа глотнула лжи обиду,
И опустившаяся тишь
Молчит, не подавая виду,

Не слыша слова своего
И не творя его собою…
Не происходит ничего,
Что б вдруг поспорило
с судьбою.

А меж высотками – туман,
Как молоко, течёт у окон,
И сверх него не ловит око
Ни звонких строк,
ни слов,
ни ран…

ЖИЗНЬ

Целый мир под кожей гладкой,
Осиянный Божьим светом…
Видно, я люблю загадки,
Раз задумался об этом.

Но ведь любит даже птица!
Увлеченье справедливо:
Я не смог бы не влюбиться,
Потому что это – диво.

Это – созданное чудо
С целым миром в клетке каждой,
Вдруг мелькнувшим ниоткуда
В никуда с извечной жаждой,

Что, как током, бьёт и ранит,
И притягивает снова,
Даже если мир твой занят,
Даже если в нём – ни слова…

* * *
Как не разрушить то, что есть,
И что превыше слов моих?
Взываю: «Даждь ми, Боже, днесь!»
И днесь приходит в каждый миг
Всё то, что составляет свет,
И мир, и небо, и поля,
Чему, казалось, сносу нет,
Что называется Земля.
Усталый ветер лег в листву,
Звезда восходит над трубой,
Весь мир, подобно божеству,
Привстав, любуется собой
И на ладонях, на моих
Лежит, открытый для меня…
Благословляю каждый миг
Уже свершившегося дня.
Благословляю вечный бег
Во тьме кружащейся Земли…
Пошли мне, Боже, мирный век
И совесть чистую пошли!

* * *
Секунды сыплются на строчку,
Не облекаясь во слова.
Пошли им, Боже, оболочку,
Покуда речь ещё жива,

И, словно кровь по гибким венам,
Бежит меж душами она,
Спокойно и самозабвенно
Вещам даруя имена.

И оживают в строчках вещи,
И обретают жизнь свою.
И скажут: «Был тот голос вещим.»
А я всего лишь узнаю

Всё, мною виденной ране:
Звезду и тучу, снег, болид…
Пока оно, как сердце в ране,
Душе болит.

* * *
Я уже просыпаюсь со стоном,
Не уверенный в завтра, встаю,
В турникеты влагаю жетоном
Несусветную душу свою.
И вхожу, подхватив мирозданье,
Небо, тучу и город под ней,
Каждый миг, каждый шаг,
как заданье
Для конечных,
беспомощных дней.
Всё – собой, на себе, за собою,
Каждый вечер, и дата, и век –
Всё у жизни отобрано с боем,
Даже взгляд и дрожание век.
Всё несу, не теряя ни крошки,
По страницам, не зная, куда,
До последней на свете обложки,
В ожиданье Суда…