Виктор Мостовой
 Из новой книги стихов


* * *
Костер веков раздую,
И озарится мгла.
Ужалит даль степную
Монгольская стрела.

Споткнется конь, а русич
Качнется чуть в седле
И волос светло-русый
Рассыпет в ковыле.

И горе хищной птицей
Над степью кружит вновь,
И Русь с ордою биться
Зовет своих сынов.

* * *
Мелькнет лицо. Не друг ли мой?
Иду ему навстречу,
А он зовет меня с собой,
Где ждут покой и вечность.

И нам пути иного нет,
И слов уж не осталось,
А только на погост след в след,
Где в сумрак стежка стлалась.

Очнусь. И словно бы рывком
Сорву я с глаз повязку.
Иду в потоке городском,
Теплом весны обласкан.

* * *
От политики, как от плесени,
Не отлипнуть – лишь только задень.
Мне б скорей окунуться в поэзию,
Где улыбку не прячет сирень.

Убегаю по мокрому гравию
В шорох дождика, в шепот весны.
Ах, сирень, ты из грозди за здравие
Мне в ладони пять капель плесни.

* * *
Я к другу пришел по клубнику.
У речки, в низине, в яру,
Где солнца слепящие блики
Играли на знойном ветру,

Среди помидорной рассады
И огуречных вьюнков
Спешил я на ягодный запах,
Как в детстве, в дни радужных снов.

И там с тишиною в обнимку
На корточки я приседал
И, листья раздвинув, клубнику
В ладони я бережно брал.

* * *
Напьешься после шахты
Один или с братвой
И, мутный, на ушах ты
Заявишься домой.

И с этой вот минуты,
Когда в глазах круги,
Не нужен никому ты,
И все тебе враги.

Эх, долюшка холопья,
Безденежный шахтер…
И смотрят исподлобья
Жена и дочь - в упор!

* * *
Туман тяжел. Трава слежалась.
От сада отступает темень.
И вижу я – какая жалость, -
Что скоро сникнут хризантемы.

Еще горит живое пламя,
Но зябко им в сырой одежде,
Еще мою тревожат память
И дарят искорку надежды.

* * *
Когда жара сушила мне мозги
И изводила до изнеможенья,
Я получил от дочки приглашенье
На посещенье матушки Москвы,

И я, российским воздухом согрет,
На радостях подвыпивший маленько,
Привет свой шлю от Украины-неньки
И от Донбасса-батьки шлю привет.

Как здорово, что вижу вновь Москву,
Ее театры, выставки, музеи,
Что обниму за столько лет друзей я,
С которыми поэзией живу.

И пусть вокруг и гул, и суета,
Я посмотрю на храм Христа Спасителя,
Где купола сверкают ослепительно,
И душу очищает красота.


У ПАМЯТНИКА ЕСЕНИНУ

Пасмурный рассвет. Тверской бульвар.
Зябкий ветер листья оборвал
И, крутя, понес их по аллее
Под ноги Есенину Сергею.

Взор поэта светел васильково.
Смотрит он на листьев перепляс.
Встряхивает гривою Пегас,
Свои крылья расправляя снова.

* * *
Вот и старость, вот и о Христе мы
Чаще стали думать, друг мой милый.
Отцветают наши хризантемы
И с высот свергаются кумиры.

И как будто стужей засквозило,
Заморозком чувства прихватило.
Но откуда-то берутся силы,
Чтоб душа взлетала и парила.

* * *
Время споткнулось о стрелку часов,
Остановилось мгновенье.
Вспомнилось детство и буйство садов
Розовых яблонь цветенье.

Вспомнился мне террикон-старикан
С плешью, в бороздках-морщинах.
Змея бумажного я запускал,
Стоя на самой вершине.

Как же он рвался из рук моих в высь,
В волнах воздушных плескался,
Все же упал и на ветке повис –
С детством моим распрощался.


* * *
Рассвет поёжился спросонок
И синевою глаз блеснул,
И поднял голову подсолнух
И рыжим чубчиком встряхнул.

* * *
Стрижи, как метеоры,
По сини проносились.
На клумбе матиолы
Сиренево кустились.

Закат пылал над крышей,
И клён стоял в раздумье,
И я невольно слышал,
Как шепчутся петуньи.

Цветы так чудно пахнут,
Что месяц рад пролиться
Лучом на пёстрый бархат
Роскошных чернобривцев.