А музыка приходит по ночам…

Людмила

НЕКРАСОВСКАЯ

Пусть переход

Всё, что вызывает переход из
небытия в бытиё, – есть творчество.
Платон

Пусть переход,

пусть творчество – лишь миг,
Но предопределяющий рожденье.
И счастлив тот, кто ощутил, постиг,
Хотя бы раз изведал вдохновенье,
Восторженно осмысливая то,
Что творчество –

этап полёта в вечность.
Огромный мир – безмерное ничто.
И нужен миг, чтоб появилось нечто.

Простота

Одолевая высоту,
Ни перед чем уже не трушу.
Но углублённость в простоту
Мне завораживает душу.
Хоть простота святая та
Бывает воровства похуже,
Но гляньте: музыка проста,
И переводчик ей не нужен.
И мне бы в сочетанье слов
Той простоты достичь когда-то,
Чтоб в каждой строчке про любовь
Звучала «Лунная соната».

* * *

Часы перевели на час назад.
И вглядываясь сам в себя упорно,
Признайся: разве ты не будешь рад
Хотя бы час один прожить повторно,
Чтоб начисто его переписать
Без всяческих ошибок и помарок?
Похоже, время новую тетрадь
Тебе преподнесло на час в подарок.
И с ней немало перспектив дано.
Но грусть-тоска в сердечко постучала:
Час короток, а жизни полотно
Не удаётся отмотать к началу,
Где розовая дымка впереди,
И где судьба не шепчет человеку,
Что, сколько стрелки ни переводи, –
Нельзя войти в одну и ту же реку.

* * *

Он создал Тьму, и Свет, и Землю,
И звуки сочные нашёл.
И, сотворённое приемля,
Решил, что это – хорошо.

На жизни пёстром карнавале
И мы, не ведая стыда,
Всё время что-то создавали:
Сонаты, книги, города,

Чтоб где-то на изломе судеб
Постичь измученной душой,
Что ничего уже не будет,
А всё, что было – хорошо.

* * *

Умирать не страшно. Уверяю.
А вчера почувствовала я,
Что куда больней, когда стреляют
По тебе давнишние друзья,
По пятам шагавшие вначале,
Словно ожидали благодать,
А потом стыдливо промолчали,
Побоявшись ложью ложь назвать.
И теперь, как душу ни лечите,
А итог банален и знаком:
Горблюсь я, как старенький учитель,
Преданный своим учеником,
Тем, кому изменчивая слава
Через годы будет по плечу.
Выстрелы вдогонку слева, справа…
Я по старой дружбе всем прощу.

* * *

Смерть – переход знакомой пустоты
В иную незаполненность пространства.
Один короткий миг непостоянства –
И протяжённость, с вечностью на ты.
Удушлив страх надуманных потерь.
Готовность прозябать в непониманье
Привычнее, чем странное желанье
Самим открыть в неведомое дверь.
Привязанностей спутанный клубок
Сознание заякорило прочно,
Чтоб не спешили никуда досрочно,
Чтоб человек сомненья превозмог,
Сыскав несуществующий ответ
На глупости незаданных вопросов.
Ведь каждый в глубине души – философ,
Пришедший неспроста на этот свет.

* * *

Всё реже – любимые лица.
И я заклинаю: "Держись,
Душа – перелётная птица,
На миг залетевшая в жизнь:
Наполнить любовью котомку,
Почувствовать в этом добро,
Успеть обронить для потомков
На долгую память перо,
Приметить крутую дорожку
И, не постигая конца,
Расклёвывать времени крошки
На щедрой ладони Творца".

* * *

Сомненья душу разъедают
При каждом выборе пути,
Поскольку в ад – дорога к раю
Частенько может привести.
Не зря овеянный веками,
Идущих повергавший в дрожь,
Лежал на перепутье камень:
"Пойдёшь направо – обретёшь...
Пойдёшь налево – потеряешь..."
И, подбородок теребя,
С холодным страхом ощущаешь
Вдруг датским мальчиком себя.
И так близки его заботы,
Что надо заново решить
За предстоящим поворотом
Былое: быть или не быть.

* * *

Зачем, придумывая нас,
Создатель сочинил напасти,
Коль человеческого счастья
Лежал нетронутый запас?
Возможно, было б всё не так,
И воевали б мы едва ли,
Когда бы чётко понимали:
Богатство, слава – всё пустяк
В сравненье с красотой цветка,
Рассветом или пеньем птицы.
Но как мешает насладиться
Вооружённая рука!
И что величье и успех,
Когда в ветвях солист пернатый
Поёт и бедным и богатым
Одну рапсодию на всех?
А мы с зари и до зари
Возносим всяческих кумиров.
Ошибочны ориентиры.
А счастье – вот оно. Бери...

* * *

А мы по кругу вновь и вновь
Бежим который век.
Разруху, боль, войну, любовь –
Всё видел человек.
Но к Стиксу всех ведёт прогресс,
Греши иль не греши,
Ведь жизнь – химический процесс
Горения души.

На таможне

Были б люди вольными, как птицы,
Упразднили всякие границы
И летали бы куда угодно,
Ощущая, что душа свободна.
Верю, что когда-то так и будет:
Заживут в добре и мире люди,
Станет Шар Земной единым домом,
В каждой точке каждому знакомым.
Мне не доведётся видеть это,
Но преображается планета,
И, возможно, правнуки, как птицы,
Смогут миром вдоволь насладиться.

* * *

А музыка приходит по ночам.
Ключом скрипичным открывает двери.
Я узнаю Амати и Гварнери
По скрипок темпераментным речам.
С её оркестром в лунный бубен бью,
Осваивая звонкие высоты.
А звёздочек серебряные ноты
Легко скользят с небес в тетрадь мою.
О, эти ночи дивной красоты!
Насколько с ними жизнь моя богаче!
Так почему я в дальний ящик прячу
Исписанные нотные листы?

* * *

Их было много: тех, кто отдавал
Себя до капли красоте созвучий,
Кто, навсегда влюбившись в мир певучий,
Про радости другие забывал.
Но, повстречавшись с музыкой хоть раз,
Был оглушён мелодий совершенством
И неземное чувствовал блаженство
От построенья музыкальных фраз.
А кто творил, не покладая рук,
Захваченный аккордов круговертью,
Мог обрести известность и бессмертье,
Но счастье растворялось, будто звук.
А музыка платила, как могла.
Частенько нищетою и злословьем.
И я не помню, чтоб она любовью
Творцу за сочиненья воздала.
Но, ветреной беспечности полна,
Не став своим приверженцам рабою,
Всё ж позволяла им владеть собою
И тщательно хранит их имена.

Разлучница-война

Не ты ушёл к другой, не я ушла к другому,
Но песни о любви сменила тишина.
А люди говорят, что бродит возле дома
Разлучница-война, разлучница-война.
Она тебя манит неведомою силой,
Но ей не быть твоей законною женой.
Я не устану ждать, пока ты с нею, милый,
С разлучницей-войной, разлучницей-войной.
Пусть ходит по пятам за мной молва людская,
Отважно я в глаза сопернице взгляну
И за косы её по-бабьи оттаскаю –
Разлучницу-войну, разлучницу-войну.
За счастье впереди ещё сражений много,
Но я прошу тебя: люби меня одну
И навсегда гони от нашего порога
Разлучницу-войну, разлучницу-войну.

* * *

И кто бы мне сказал, что я, пока не сгину,
Пока достанет сил, всё буду воспевать
Прекрасную свою родную Украину.
Недаром говорят: земля – вторая мать.
Но я и родилась не здесь, и подрастала.
И долгие года не трогала меня
Чарующая речь. И верба не пленяла,
И пламенный гопак не добавлял огня.
Зато, когда домой вернулась издалёка,
Истосковавшись и об отдыхе моля,
Прозрела, ощутив, что я не одинока,
Что здесь – мой дом, семья и здесь – моя земля.
Я помню до сих пор сумбурный день осенний.
Был весь продрогший мир от инея белёс.
Я вышла из толпы и стала на колени.
И землю целовать хотелось мне до слёз.

Письма Горацию

2006

Неизменно, Гораций, в почёте лишь деньги и власть,
Человечности суть до нуля обесценило время,
И удачлив лишь тот, кто сумел незаметно украсть
И кого на престол посадило бездумное племя.
Правду можно купить. И Фемида, увы, не строга.
И любовь – лишь товар. И не знают величия духа.
Мог ли это не видеть теряющий зренье Дега?
Мог ли это не слышать Ван Гог, отрезающий ухо?
Эта странная жизнь, где вещичек накопленных воз
Называют «добром», не изведав душевных сомнений.
Ах, Гораций, ответь: неужели мы только навоз
Для расцвета иных, приходящих сюда поколений?

2017

На первое письмо ко мне не долетел,
Гораций, твой ответ. Но я не злюсь на это.
Ты, видно, утруждать себя не захотел,
А, может быть, решил, что я не жду ответа.
Прошёл десяток лет от прежнего письма.
Как изменился мир? Чем мы живём сегодня?
Гораций, всё как встарь: вокруг обмана тьма,
Продажность, воровство...

Хотя народ свободней.
Гораций, помнишь день, когда явился Брут
И соблазнил тебя военною стезёю?
Вот и у нас война. Противник внешне крут,
А пристальней взгляни, так он – свинья свиньёю.
Но глупости у нас достаточно своей.
Ты мог бы написать «Сатиры» нашей власти
И высмеять её. Хотя всего смешней
Желанье нищеты искать в Европе счастье.
Гораций, ты был прав, когда оставил Рим,
Для Августа писал поэзию иную.
А мы найдём покой, как только победим
И «братскую любовь», и дурь свою родную.
Я знаю: ты опять не станешь отвечать.
А может быть, черкнёшь мне для разнообразья?
Похожести времён нельзя не замечать.
Не правда ли, мой друг?..

Молчанье – знак согласья!

2018

Гораций, я давно хочу задать вопрос:
Как в Риме с воровством? Считают ли преступным?
А вот у нас, мой друг, лишь тот во власть пророс,
Чей краденый кусок явился самым крупным.
Я знаю, что у вас таскали кошельки.
Мы по масштабу вас давно опережаем.
У нас есть новый спорт: красть наперегонки.
И кто стащил быстрей, тот больше уважаем.

Гораций, а у вас с размахом воровать
Имел возможность тот, кто был поближе к трону?
У нас, чем выше пост, тем проще надувать,
И можно под себя переписать законы.
А правда, что у вас ждала злодея казнь,
И жадное ворьё боялось красть открыто?
У нынешних сильна особая боязнь:
Страшатся потерять местечко у корыта.
Ну как тебе прогресс? Смотри, не занедужь
От этого письма. А я пишу – и плачу.
Гораций, ясно мне, что нужно гнать чинуш!
Чем меньше их в стране, тем наша жизнь богаче.

* * *

Добро уже давно утратило права.
И правит светом ложь, подобная вампиру.
Но истина сильна, как вешняя трава,
И рвёт асфальт времён, себя являя миру.

Её не удержать. Её не запретить.
Стараться утаить – и это не поможет.
И не пытайтесь ложь правдивой объявить:
Её во все века от истины корёжит.

Но хочется понять, как застит ложь умы,
Куда бегут от нас сомненья и тревога.
Вы помните тот день? Простили вора мы
И, злом ослеплены, тотчас распяли Бога!

Лилит

Господь из глины нас создал, и были мы равны.
И ты, Адам, тогда не знал желаннее жены.
Мы рай делили пополам, нас чувств поток кружил.
Так почему же ты, Адам, возвыситься решил
Не силой, славою, умом, желаньем мир познать?
Ты захотел построить дом, чтоб мною управлять,
Ты стал командовать, Адам. Ты так вершил дела,
Чтоб я, припав к твоим ногам, покорною была.
Да у тебя, любимый мой, амбиций – через край!
Я не смирюсь с такой судьбой! Я покидаю рай!
С тобою я порвать решусь, вернуться – не зови!
Я никогда не соглашусь с неравенством в любви!
Ты в жажде власти глуп и груб в желанье – покорить.
Но вкус моих пьянящих губ тебе не позабыть!
Моих обид не расплести, не стоит ворожить!
Огонь не трудно развести, но сложно потушить.
Я – страсть, и жажда, и порыв, я таинству сродни.
Тебе, покой и сон забыв, страдать по мне все дни.
Во всём искать мои черты и вглядываться в ночь!
Я – тот соблазн, который ты не сможешь превозмочь!
Я – рана, что давно болит, а боль – не одолеть!
Огню, зажженному Лилит, в душе твоей гореть!