Зинаида

МИРКИНА

(1926 – 2018)

* * *

Все дело в том, что Ты один на свете.
Все дело в том, что все мы Суть Один.
Друг с другом спорят, всхлипывая, дети,
А Ты молчишь на глубине глубин.
Все дело в том, что чем душа взрослее,
Тем больше понимает, что она
Со всей Землею бедною своею
И с каждою душою сплетена.
Лишь только дети требуют награды,
А взрослый знает: Божья благодать
Дается тем, кто вынес пламя ада,
И за весь мир способен отвечать.
А пламень адский жалит днем и ночью...
Как два тысячелетия назад,
Ты на Голгофе. Но... прости им, Отче, –
Они еще не знают, что творят.

* * *

Я – глина мертвая, а Ты – Творец.
Но жар руки Твоей, Твое дыханье,
Твой внутрь меня вонзившийся резец
Я чувствую, как смерти иссяканье.
Всей тяжести земной наперерез –
Вторжение духоподъемной силы.
Лишь тот поверит, что Христос воскрес,
Кого касался Дух тысячекрылый,
Сметающий все мертвые слова
Одним ударом жизнетворной воли.
Жизнь – это боль рожденья божества
И ликованье вынесенной боли.

* * *

Не отвергай Господней ноши.
Так Бог велел, так надо нам.
А если будет крест отброшен,
Не много будешь весить сам.
И станет смерть души расплатой
За то, что чаши не хотел Испить.
Затем был Бог распятым,
Чтоб Дух наш оставался цел.
Ты держишь этот свод небесный.
Кому ж направить свой протест?
Кто полон радости воскресной?
Лишь только тот, кто вынес крест.

* * *

Ну да, я знаю – это есть –
Твой крест. Мы все несем кресты,
И наших тяжких мук не счесть, –
Но перед сердцем вырос Ты.

Ты больше своего креста.
Перед тобою крик затих,
Земная мука залита
Небесным светом глаз Твоих.

Ты сам – открытый сердцу Путь.
Ты – выход за земной порог,
И есть, где боли потонуть, –
Над болью вырастает Бог.

* * *

Вам надо выкричаться. Мне – затихнуть.
Вам – выплеснуть себя, а мне собрать.
Но что такое все земные вихри
Перед задачей – небо удержать?
И радуется сердце или плачет,
Победа в дверь стучится иль беда –
Есть у меня всего одна задача.
И от нее не деться никуда.
Невыполнима и неодолима.
И все же – выполни и одолей.
Ведь этот мир, так трепетно любимый,
Все время просит помощи моей.
И даже Он нуждается в защите, –
Тот, кто всю жизнь, весь смысл душе дает...
Пока еще безмолвен Вседержатель.
Пока еще недвижен небосвод.
Пока еще так звонки птичьи трели
И так спокойна горная гряда...
Но только если сердце с Ним разделит
Всю тяжесть мира, только лишь тогда
Мир устоит. И что такое вихри
И всех страстей бушующая рать?
Вам надо выкричаться.
Мне затихнуть.
Вам – выплеснуть себя, а мне собрать.

* * *

Как далёко до итога! –
С первых дней и до сих пор
У меня ведется с Богом
Бесконечный разговор.
Нескончаемая встреча
Без усилий и забот:
Спросит Он, а я отвечу.
Я скажу, а Он поймет.
И входя в лесную чащу,
Я встречаю в сосняке
Сотни тысяч говорящих
На едином языке.
У души, сосны и птицы
Путь до Бога прост и прям:
Стоит только обратиться –
В тот же миг ответит нам.
Надо слов совсем немного
Или попросту – без них –
Прямо в небо, прямо к Богу, –
Ветки плещут. Дух затих...
И не гнись в поклоне низком –
Есть один на свете грех:
Не понять, что Бог так близко...
Очень близко... Ближе всех...

* * *

Я пою одно и то же:
Взрыв любви к Тебе, мой Боже,
Вот и все стихи мои
Все словесные рои,
Все бесчисленные речи –
Переполненность от встречи,
Все бессчетные открытья –
Только об одном событьи:
О невидимом касаньи
Поздней ночью, утром ранним.
Если скажут: Бога нет –
У меня один ответ –
Довод сердца моего.
Кто же любит никого?
Так бездонно, полно любит,
Всею грудью, всею глубью?...

* * *

Нет, я пришла не ниоткуда,
И я уйду не в никуда.
Но никогда я знать не буду,
Что там, за гранью. Никогда
Мысль не пройдет через границу.
Одно лишь твердо знаю я:
Предел душе лишь только снится.
Бескрайняя душа моя
Наполнена глубокой тайной.
Ее постичь никто не смог.
Но вот сама моя бескрайность
И есть живущий в сердце Бог.

* * *

Боже мой, какое счастье –
Свод во все концы открыт!
Дух не делится на части
Из частей не состоит.
Есть одно лишь откровенье,
Перед коим – сердце – ниц:
Невозможность разделенья
И немыслимость границ.
Почему понять не могут
Сто веков, мильоны дней,
Что душа подобна Богу
Во всецелости своей?!

* * *

Вы не верите в воскресенье?
Что ж, не веруйте, и не надо.
Дай вам Бог на одно мгновенье
Видеть сердцем исход из ада.
Вы не верите в жизнь иную?
Что ж, без веры прожить возможно.
Дай вам Бог, адский вихрь минуя,
Захлебнуться любовью Божьей.
Той, как летнее солнце, жгучей,
Непрерывною, как дыханье.
А любовь вас всему научит,
Что ж мне вам говорить заране?

* * *

А дали, Господи, а дали...
При чем тут все различье вер? –
Так вот куда меня позвали!
Так вот каков души размер!
Ну как не рухнуть на колени
И не сломать любой порог? –
Каких еще определений
Нам надобно для слова "Бог"?
Он Тот, Кто не имеет края,
Он Тот непостижимый, Тот,
Кто, ничего не оставляя
Себе, весь мир душе дает.
Как небеса, – поверх всех споров,
Поверх всех слов, как ветра гул.
О, Боже, сколько же Простора
Ты перед сердцем развернул!

* * *

Смерть побеждают только изнутри,
Войдя в ее безмолвные владенья
И истончась до незаметной тени,
Чтоб встретить самый первый луч зари
Или последний слабый отблеск света.
Входящий очень тихо в мир иной.
Глубь постигают только глубиной.
У Бога нет ни одного секрета.
Он перед нами так же растворен,
Как гладь морей и ясный небосклон.
Но чтоб меж нами стерлись все границы,
Нам надо точно так же раствориться,
Раскрыть всю душу и сойти на нет,
Чтобы от нас остался чистый свет.

* * *

Творящий Дух не знает сна.
У творчества свои законы.
Полна значенья тишина,
В которой веет Дух бессонный.
Адам не шевельнул рукой
И вовсе яблока не трогал,
Но он нарушил тот покой,
Где вызревает мысль Бога.
И род людской несет вину
За это древнее деянье –
Тот, кто нарушил тишину,
Лишился внутреннего знанья.
И как бы мудрость ни росла,
Как ни растет земная сила,
Познания Добра и Зла
Она с тех пор уже лишилась.
И как в дурном бессрочном сне
Мы ищем смысла, смысл отринув
Мы познаем Его извне,
Того, кто скрыт у нас в глубинах,
И делим с праотцом вину.
Ее от года к году множа. –
Боимся кануть в тишину,
Где вызревает мысль Божья.

* * *

Научиться творить, как наказывал Бог,
Собирая свой дух, словно света пучок.
Тот пучок, что сплетясь, прожигает насквозь
Смерть саму. – Выход в жизнь. Светоносная ось.
Так Господь на закате все дали собрал
В световую стрелу и вонзил внутрь скал,
Чтобы точку опоры нам дать, чтоб ввести
В самый центр миров, где сошлись все пути.

* * *

Мы обречены на Бесконечность,
Нам простор без стен и крыши дан.
Наш Творец нам мнится бессердечным.
Он забыл нас, бросив в океан.
Он нам не залечивает раны,
Он на наш не отвечает зов.
Мы – родные дети Океана.
Нам лишь снятся почва и покров.
Нам лишь грезится укрытье в гнездах.
Ты, – владыка неба и морей –
Не по мерке эту душу создал,
А по всей безмерности Твоей.
Всей земною ношей дух нагружен.
Радость в дверь стучится иль беда, –
Нужен нам наш Бог или не нужен –
От Него не деться никуда.
Мы обречены на бесконечность.
Ветер яви гонит наши сны.
Нам от Бога защититься нечем –
Мы на высь и глубь обречены.
Ты велишь средь бури быть спокойным,
Твердью духа укрощая вихрь, –
Твоего величья стать достойным,
Стать достойным крестных мук Твоих.

_______________________________________________________

Зинаида Александровна Миркина (1926-2018) – русский поэт, переводчик, литературовед, эссеист.

Родилась в семье инженера Александра Ароновича Миркина, в 1920 году секретаря Бакинского уездного ревкома, выпускника МВТУ и начальника научно-исследовательского сектора Наркомтяжпрома; мать – экономист Александра Авелевна Миркина. Дед, Арон Менделевич Миркин, был часовщиком в Санкт-Петербурге. С 1943 по 1948 год училась на филологическом факультете Московского университете, где защитила дипломную работу, но не смогла сдавать госэкзамены, так как тяжёлая болезнь приковала её на пять лет к постели. Стихи писала с детства, но в связи с болезнью был большой перерыв; долгое время писала «в стол».

С середины 1950-х начала переводить; наиболее заметные работы – переводы суфийской лирики (впервые напечатаны в 1975 году в томе «Арабская поэзия средних веков» серии «Библиотека всемирной литературы»), Тагора, Рильке (в частности, перевела все сонеты к Орфею). Интенсивно печататься стала лишь с начала 1990-х годов. Вышли сборники стихов «Потеря потери» (1991, переиздано в расширенном виде, включая переводы суфийской поэзии, в 2001), «Зерно покоя» (1994), «Мои затишья» (1999), книги «Огонь и пепел» (работа о Цветаевой, 1993), «Истина и её двойники» (работы о Достоевском и Пушкине, 1993), «Три огня» (сказки, 1993), «Озеро Сариклен» (роман плюс сборник стихов «Дослушанный звук», 1995), «Великие религии мира» (совместная работа с мужем – Григорием Померанцем, 1995, переиздано в 2001), «Невидимый собор» (работы о Рильке и Цветаевой плюс все переводы Рильке, 1999), «У костра гномов» (сказки, 2000).

Среди переводов Зинаиды Миркиной – «Сонеты к Орфею» Райнера Марии Рильке. Совместно с супругом, философом-гуманистом Григорием Померанцем, издала работу «Великие религии мира». С 1988 года была участницей объединения духовных поэтов «Имени Твоему».