Лариса
МИЛЛЕР
 

* * *

Игры жизни со смертью проходят вничью,
Но в сыром и прохладном, и трепетном марте,
В ту эпоху, когда вся природа на старте,
Жизни всё по колено и всё по плечу.
Хоть палитра начальной весны и бедна,
Всё пленительней скрытое где-то свеченье,
Всё живительней соков весенних теченье,
Ослепительней праздник без края и дна.


* * *

А если в памяти порыться,
Нашарю детское корытце,
А в нём себя и куклу Машку.
Я тру мочалкой замарашку,
А баба трёт меня мочалкой.
И всё это в какой-то жалкой
Подвальной комнате убогой.
Ты, время, этого не трогай.
Пусть всё останется, как было:
Бабуля, я, кусочек мыла,
Кусочек мыла драгоценный,
Заштатный город, год военный.
Мне два, а кукле Машке годик.
Нас ждёт волшебный бутербродик
На самобранке, битой молью, –
Кусочек хлеба с крупной солью.


* * *

                        Бесснежной зиме посвящается 
 
И, наконец, я вышла в свет и огляделась.
Гляжу и вижу: лёгкой дымкой всё оделось.
Всё нарядилось в невесомые одёжки,
И сёстрам всем весна вручила по серёжке.
И не хватает лишь ручьёв, чтоб отразиться,
И красоте своей весёлой поразиться.


* * *

Весенняя синичка так поёт,
Что просто слово вставить не даёт.
Так свои трели звонкие рождает,
Как будто в чём-то пылко убеждает.
И хочется ответить ей: «Да-да,
Да-да, конечно, горе – не беда,
И лучшее для хрупких душ леченье
Есть утреннее звукоизвлеченье».


* * *

И певец не певец, если все его песни в миноре,
И гонец не гонец, если все его вести про горе,
И творец не творец, если мир созидает он без
Подающих надежду лазоревых вешних небес.
И поэт не поэт, и особым талантом не блещет,
Коль не видит, как свет и как воздух весенний трепещет,
Как росток, чуть живой, вдруг возник из земной глубины,
И стоит сам не свой, и в него все вокруг влюблены.


* * *

А у весны синдром Творца.
Она творит неудержимо.
Её этюд лишён нажима,
Воздушен, лёгок, как пыльца.
А у весны тончайший слух,
Она творит и плодоносит.
Она на дух не переносит
Тех, кто зашорен или глух.
О, как легка её рука,
О, как устойчив дивный навык
Творить легко и без поправок
На миг, на время, на века.


* * *

Банальность жить, банальность умереть,
А ежели повыше посмотреть,
Там небосвод сияет, что банально.
«Ну как живешь?», – спроси. Скажу: «Нормально.
Вот только неспокойно на душе».
Но это тоже, кажется, клише.
Пришла пора ходить по тропам талым…
Всё по твоим, о Господи, лекалам.
По тропам талым движусь под уклон.
Но это тоже, Господи, шаблон.
О жить и жить бы по твоим стандартам,
Друг друга поздравляя с новым мартом,
С нестойким мартом, с призрачной весной,
Стремительной, как поезд скоростной.


* * *

А если жить самозабвенно,
То полегчает. И мгновенно.
Достаточно забыть себя
И жить, всё прочее любя.
Коль жить, собою мир не застя,
То обнаружишь море счастья
И море краски голубой,
Что заслонял самим собой.


* * *

Слова всему ведь можно обучить,
Слова способны всякое усвоить.
Они способны тайнопись освоить,
Они способны душу излечить.
Их можно, как собаку, натаскать,
Науськать, натравить на то, на это,
Их можно научить сживать со света,
Их можно ухо научить ласкать,
Их можно научить, как боль унять,
Как из могилы мёртвого поднять.


* * *

На ручонке кусочек клеёнки,
На котором есть всё о ребёнке:
Рост и вес, имя мамы и пол.
В остальном новорожденный гол,
Разве что ярлычок на запястье,
Что ему нацепили на счастье,
Разве что жизни тканая нить,
Что ему позволяет гулить,
Что даёт ему шанс убедиться
В том, что стоило всё же родиться.
Ну хотя бы, чтоб голос подать,
Ну хотя бы, чтоб свет повидать,
Ну хотя бы, чтоб выбиться в люди
И мечтать вместе с ними о чуде.


* * *

А выходит, что самое милое дело
Повздыхать да поохать: мол, жизнь пролетела.
Повздыхать да поохать: мол, время летит,
Хоть и к жизни совсем не пропал аппетит,
И душа целый день бы летала, как птица,
Если б с телом сумела она сговориться.
Хоть летает она, но тоскливо одной.
Ей приятней летать в оболочке родной.
И зовёт она тело: «Вставай, полетели!».
Ну а тело в ответ: «Я вообще на пределе.
Это ты там всё время, в полёте, в бегах,
Ну а я вообще не стою на ногах,
И запас моих сил отвратительно тает».
А душа сокрушенно: «Но жизнь улетает!».
«Ну и пусть улетает, – ей тело в ответ, –
Передай от меня ей сердечный привет».


* * *

Земшар с неведомого дня
Стал трудным местом для меня.
Мне каждый день, чтоб прокатиться,
За что-то надо ухватиться.
И, слава Богу, что пока
Есть драгоценная рука,
Которой, вроде, это дело
Ещё совсем не надоело,
Хотя всегда опасность есть
Родным и близким надоесть.
А мне ну просто, как нарошно,
Летать на шарике не тошно.
Наоборот, мне с каждым днём
Всё веселей летать на нём.
А чтобы ближних не замучить,
Не надоесть им, не наскучить,
Я им пеку, как пирожки,
Духоподъёмные стишки.
А коль стихами их достану,
Что делать дальше думать стану,
Как близким не надоедать
И шар земной не покидать.

_________________
© Лариса Миллер

___________________________________