ИЛЬЯ ФАЛИКОВ



***
Снится Евтушенко. Молодой.
Был он переделкинской сосной.
Долго он шумел на корабле.
Было судно к бунту не готово.
Мало кто теперь на всей земле
видел Евтушенко молодого.
2012

НА ПОЛЯХ КНИГИ
Смехотворен карликовый шопинг,
если ты верста и каланча.
Мал жирафу нобелевский смокинг
или шуба с царского плеча.
В облаке, где жарко до озноба,
предложи собрату свой пиджак,
ибо обескожены вы оба.
Носороги сделаны не так.
Но тебе подобий нету, кроме
лома, тоже бывшего тобой.
От тебя остался в Оклахоме
след, во льду прорубленный стопой.
Загнан в угол, где стоят два друга –
старые ботфорты Сирано,
финиш марафона, род недуга.
Стыд неоперабелен давно.
Там, где ты по шарику шатался,
именем твоим горит звезда,
и на звездной карте город Талса
от тебя остался навсегда.
Кончен приступ жалобы какой-то
и пожизненная беготня.
Лупит нефтяной фонтан из кольта,
выкрасив ковбойского коня.
Ноги в руки, будь собой, не мешкай,
волка кормят ноги, а не лес, –
вновь разбудишь утренней пробежкой
каменные тени Пер-Лашез.
Это из неволи половецкой
в полых кедах вырвался бегун
там, где хрипло дышит соловецкий
камень или блоковский валун.
2013

<ПРОЩАНИЕ С ФАЗИЛЕМ>
Уже меня, как старца, под микитки…
Е.Е.
В сумеречном зале – тень Аида –
вдоль стены он двигался на сцену,
где происходила панихида
и прошли ораторы сквозь стену.
Был он только тень с готовой речью,
а из-за кулис в пыли печали
прежний он бежал себе навстречу
через сцену по диагонали.
Сколько раз стоял у микрофона
и без микрофона – все едино –
жердь и столб, оглобля и колонна,
поднебесно и непобедимо.
Глотку драл и время брал на горло,
не щадя общественного слуха.
Сверхзвезде везло, фартило, перло,
на успех работала непруха.
Потому как любят переростки
горькие употреблять напитки,
втащит перестарка на подмостки,
вежливо подхватит под микитки.
Свет мигает юности мгновенней
под тяжелым выступом надбровным.
Сердце остановится на сцене,
словом переполнится надгробным.
201б

***
Влечет, пока на некоторый срок
отложено рыданье аонид,
бросаться к телефону на звонок,
которого не будет. Не звонит.
Отмучился. Не стелющийся прах,
но досиня очищенная высь.
Инверсионный крест на небесах
два самолета сделали. Молись.
2017

<ЖЗЛ>
Новой жизни не получили,
наказали меня рублем
без малейших на то усилий –
с покупателями облом.
Зря пахал, вавилон построив.
Но в грядущей картине дня
ни один из моих героев
не засветится без меня.
Да, примазался, да, притерся,
присоседился навсегда.
Женя, Женя, не ради форса
город мой назывался Да.
2018