ГЕННАДИЙ СУСУЕВ 

Викинг
Когда идет он напролом,
Смолкают пение и ропот.
Как дерево под топором
Дрожит и молится Европа.

Париж и Англия горят.
Смерть настигает даже в храме.
Его бесхитростный наряд
Пропах солеными ветрами.

С улыбкой грабит алтари
И вытирает кровь об косы.
Слетают с трона короли
Как на дорогу абрикосы.

Над ним валькирии поют,
А дома – только снег и скалы.
Зато погибшего в бою
Ждут все сокровища Валгаллы.

Жар погребального костра.
Скальд песнь слагает про героя.
Валькирия, как медсестра,
Его уносит с поля боя.


Зима с трудом взошла на перевал,
Чуть отдышалась, собираясь с силой.
И в феврале, как кто наколдовал,
Мороз стоял как греки в Фермопилах.

Все поклонялись Солнцу и Огню,
Вдруг сделавшись язычниками снова.
И пили чай – по сорок раз на дню,
А по утрам таращились как совы.

Народ все ждал явления Тепла,
Но шли, смеясь, лишь наглые метели.
И по ночам, сквозь заросли стекла,
Еще по-волчьи призраки глядели.
Хоть чуть на юг, где синь и облака,
Уже цвели фруктовые деревья,
Мы, всё ворча, как грош из кошелька,
Вновь вынимали баночку варенья.

А птичий люд готовил чемодан –
Благая весть уже достигла Нила.
Проснулся Сфинкс – и долго великан
Глядел, – следил, как ласточка кружила.

 Базар

Забудь, что ты читал про Вавилон.
Вот он! – Стоит и в двадцать первом веке.
К нему рекой, как в Мекку на поклон,
Течёт толпа. И вытекают реки.

Что породили небо и земля
Себе как дань забрали эти стены.
Так, опьянев при виде корабля,
Несли на борт дары аборигены.

Всё привезли из самых разных стран.
Сюда снесли, сложили аккуратно.
Вот с ананасом спорит баклажан,
И не унять ничем аристократов.

Лежат горой заморские плоды
И яблоки – украдены из рая.
Чуть не забыл про птичьи я ряды,
Где как рабы томятся попугаи.

Как продавцов пленителен загар!
Ты не грусти, что не был на Таити.
И приходи почаще на базар –
Здесь совершишь две тысячи открытий!


 Художник Анри Руссо

Вот джунгли. Лев. А ночь так горяча!
Лежит пред ним как хвороста вязанка,
Закрыв глаза, не в силах закричать,
А может быть уснувшая цыганка.

Из камня мост над зеркалом воды,
Аэропланы – пойманные рыбы.
А в глубине свирепствуют сады
И здесь опять деревья встали дыбом.

Вот леопард – кошмарное пятно.
Здесь папоротник - словно изваянье.
Когда б твоё узрели полотно,
Тебя, Анри, забрали б марсиане.

Но не робей, Таможенник Руссо!
Рисуй. Пиши. Не обращай на слухи.
Вертись, Земля, как в парке колесо –
Пускай визжат и охают старухи.

 Перед грозой

Уже зарниц сверкают вспышки.
На фоне цвета спелой ржи
Столбов вышагивают вышки
На огневые рубежи.

В груди не лёгкие, а жабры.
Одно спасение – вода.
Плывут по небу дирижабли
И задевают провода.

Как негативный фотоснимок,
Где сняты звёздные миры,
В глазах рябит невыносимо
От вездесущей мошкары.

А в стороне, где спозаранку
Летали ласточки, стрижи,
Как австралийцев бумеранги,
Вдруг засветились витражи.

От духоты и криков жабьих
Сжимает обручем виски.
Пьют тополя, хватая жадно,
Туч розоватые соски.


* * *
 Ох, лето красное! Любил бы я тебя,
Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи.
 А.С. Пушкин

Когда б не зной – край этот звался б раем.
Но как косой скосили огород.
Клубится пыль – вновь полчища Мамая
Вдруг, оживая, двинулись в поход.

Стоит жара с подсолнухом в обнимку.
Ручей в траве скрывается ужом.
А вдалеке, весь в мареве и дымке,
Лес, возникая, манит миражем.

Но даже он не уберёг прохлады –
Сам захмелел от запаха смолы.
И горячи, как после канонады,
Могучих сосен рыжие стволы.


* * *
Вновь город как загнанный дышит,
Устав от дневной суеты.
Темнеет. Летучие мыши
Шуршат, раскрывая зонты.

От лип так дурманяще сладко.
Уж звёзд проросли семена.
И круглая как азиатка
Глядит, улыбаясь, луна.

Свою самодельную скрипку
Никак не настроит сверчок.
А воздух навязчивый, липкий,
Так душно ещё. Горячо.

И ночь заявилась на запах,
На писк молодого птенца.
Пришла, потянулась на лапах
И улеглась у крыльца.


 Улитка

Уж полчаса к незримой метке,
А для неё, возможно, год,
Улитка движется по ветке
Как допотопный пароход.

Хоть куст раскачивают ветры
Над полушариями клумб,
Вновь километро-миллиметры
Штурмует маленький Колумб.

Когда же, на исходе лета,
Всё отцветёт уже кругом,
Она, состарясь незаметно,
В родимый возвратится дом,

То соберётся вся деревня,
За камень прячась от жары,
И будет слушать с недоверьем
Рассказ про дальние миры.


 Секрет поэзии
В. Спектору

Поэзия – секрет?
Ну что быть может проще!
Ведь это – тень и свет,
Дорога или роща,

Беспечный мотылёк,
Грусть на лице мадонны,
Тяжёлый молоток
И скульптора ладони,

Слепого старика
Старинная шарманка,
Предсмертная строка,
Бессонницы служанка.

То шум весёлых игр,
То лист, летящий мимо…
Как уссурийский тигр –
Почти неуловима.


 Рождение стиха

В сплошной хаос и мрак черновика
Приходит слово – тонкий лучик света.
И вот уже рождается строка –
Как новая рождается планета.

От тверди отделяется вода –
Шар отливает синим и зелёным.
Встают леса. Шагают города.
И заселяют земли миллионы.

Гудят машины. Мчатся поезда…
Кому-то сладко напевают клёны.
И тихо с неба падает звезда –
Чтоб угодить влюблённым.


 Душа

Пусть был ты неказист,
Пожалуй, – не герой,
И вовсе небеса
Не замечал подчас,
Кружа как жёлтый лист
Осеннею порой,
Но пробил на часах
Твой самый главный час.

Избавясь от цепей,
Стремительно летит
В заоблачную высь
Свободная душа…
Желаешь – так отпей
Из Млечного Пути,
А хочешь – дотянись
До Звёздного Ковша.


Осеннее настроение

Совсем дождей пообтрепался невод.
Стоит октябрь, распутывая снасть,
Под ненадежным обветшалым небом -
Сплошь проржавело – может и упасть.

Как в жидкой глине тонут сапоги,
Вновь увязает в спорах разговор.
Ну, почему мы – боже помоги –
Не научились ладить до сих пор?

Весь день, блуждая, рыжая листва
К нам забрела как нищенка во двор.
Что дать тебе, когда ни мастерства
Ни денег я не нажил до сих пор?

Всего одна написана глава,
Но многих слов уже не разобрать.
Повыгорали, выцвели слова …
И, пожелтев, рассыпалась тетрадь.

 Ноябрь

Хотя, в руках сжимая копья.
Ушли жестокие дожди,
Взирает город исподлобья
Как на соратников вожди.

Стоят продрогшие деревья –
На холод вышли налегке –
И крестятся из суеверья,
Припрятав мелочь в кулаке.

А свод небесный тверд и низок –
Вернулись средние века.
Как псы из оловянных мисок
Из луж лакают облака.

Вновь душат инквизиций рейды –
Костров горящих страшен дым.
И, по ночам читая Фрейда,
Рисует Босх Иероним.

* * *
Никак с Зимой не сговорится Осень –
Не отыскать им, явно, компромисса.
То снег – воду, суетятся, носят,
И отбирают, ссорясь, коромысло.

То дождь – то снег. И мрак Средневековья.
Вновь по ночам выходят вурдалаки.
А из оград осиновые колья
Повыдирали – видимо для драки.

Идет туман – слоняется бездельник.
Грязь словно жаба залезает в сени.
Уже полгода длится понедельник.
И не наступит вовсе воскресенье.

* * *
Как рыбная, тускнея, чешуя
Лежит, с деревьев пала позолота.
Заполнив дол по самые края
Туман рекою хлынул за ворота.

Едва дрожат неверные огни.
Тоска и сырость лезут через щели.
И мы с тобой безвылазно все дни
Сидим, циклопом заперты в пещере.

И в трех шагах не разглядишь ни зги.
Как ни кричи – не вырваться из плена.
Лишь улицы таинственный изгиб
Пределом нашей сделался Вселенной.


Ах, это утро
 Оле

Ах, как сверкают лужи на дороге –
Как на мундире пуговицы в ряд.
Ещё чуть – чуть, ещё совсем немного –
И навсегда замолкнет листопад.

Ах, как печальна роща под вуалью,
Хоть так ликует солнце в вышине.
А ты – вдали – за самой дальней далью,
И никогда не вспомнишь обо мне.

Ах, что за день! – Всем вопреки прогнозам,
Кровь горячит сильнее, чем вино.
И только сердце – старая заноза –
Всё утро ноет, ноет всё равно.

* * *
Нить серебра лежала на стерне
И в воздухе такая же летала.
Уж аромат был в молодом вине,
Но истины, пока, в нём было мало.

И тишина – как тонкий лист стекла –
По вечерам. И томная усталость.
Был аромат, и даже вкус тепла,
Хотя тепла почти уж не осталось.

Вновь, к холодам готовясь как к войне,
Ложились поздно, поднимались рано.
И рыжая – в доспехах, на коне –
Уже спешила Дева Орлеана.

* * *
Чуть отдохнули травы на покосе,
А от жнивья шёл запах папирос.
Ещё лишь краски смешивала осень
И говорила глупости всерьёз.

Но дни уж явно сделались короче.
Нередко дождь являлся во дворе.
И солнце чаще проставляло прочерк,
Когда считало дни в календаре.

А вечерами веяло прохладой.
И парк, уж злые чуя времена,
Как пленный зверь метался за оградой
И посылал на ветер семена.

* * *
Чуть приутихла жёлтая метель.
Стоят дома – сошлись как пилигримы,
Пьют помаленьку, медленно коктейль
Из недомолвок, сырости и дыма.

Уже накинул серое пальто,
Но в ожиданье телефона замер
Вечерний город. Злобные авто
Следят как псы горящими глазами.

Проходит Осень – медленно, вразвалку,
Вновь волосы распущены как грива.
Я по карманам шарю зажигалку
И вспоминаю сказку про огниво.

 Оле

Пока ты всё дремала у плеча,
Я не будил – вчера уснули поздно.
На горизонте робкая свеча
Чуть загоралась, скрадывая звёзды.

Ещё с деревьев капала вода,
Из хрусталя был сделан воздух ранний,
Вдруг ярко в небе вспыхнула звезда
И я, увидев, загадал желанье.

Она упала рядом – за холмы,
А далеко – за южными горами
Уже готовят мудрые волхвы
В путь караван с богатыми дарами.