Ирина
ДАВЛЕТОВА
 

ВЕТЕР
 
Отрыжевшие деревья
Отторгают мёртвый лист.
По земле листву тереблет
Глупый ветер-фетишист.
То уснёт, вдыхая запах
Флорой сброшенных одежд.
То взметнёт в лохматых лапах
Горсть растраченных надежд:
Иль Весну пытаясь вспомнить,
Или Лета не забыть,
Или будущих любовниц
Из отжившего слепить.


КЛИМАТИЧЕСКИЙ ГРЕХ
 
Застыло пространство – дома и деревья
Окованы будто единой судьбой.
В осенне-прозрачной реке многодневья
Смешались сезоны опять меж собой.

Пройдоха-декабрь уж вот-вот на пороге,
А в нашей пустыне весенняя блажь.
Все окна открыты, а ветер в итоге
Совсем не ползёт сквозь четвёртый этаж.

Затишье такое, что, миленький Боже,
Ну только не бури надуй в декабре!
Трёхзимье бесснежное вдруг подытожив,
Ты нам не зачти климатический грех.

Пусть зимушка будет морозна, но в меру.
По снегу соскучились, – ветер да грязь.
Не дай же случиться опять адюльтеру
Природных устоев, на Землю ярясь!


НЕМОЙ ВОСТОРГ
 
Какая тишина! Оглохнуть можно!
Ступаю по заснежью осторожно,
Чтоб не нарушить хрупкость тишины.
Тут снеги на ветвях до вышины,
Где шапку уронить совсем не сложно,
Подкинув взор к ветвям, что не видны,
И ощутить всю мощь зимы подкожно.
И понимать, что здесь мы не нужны.

Какая красота! Ослепнуть можно!
Запутываюсь в рифмах односложных,
Чтоб выразить восторг простым снегам, –
В них многоцвет теней и светогамм.
И как ни опиши, всё будет ложно.
И впору снизойти до эпиграмм
На самоё себя. Но лишь Художник
Напишет гимн заснеженным лесам.

Смиренно пребываю в немоте,
Внимая величавой красоте.


Из цикла «Любовная марина»
 
СТОЮ У КОРМИЛА
 
Стою у кормила.
Куда поплывём?
Туда, где всё было
И было вдвоём?
Но счастье испито,
Исчерпана боль.
На днище, как битум,
Ракушки и соль.

А ну, на Бермуды
Настрою компáс! –
Незнамого чуда
Изжаждался глаз.
Лети, моя шкуна!
Ветрило, не спи!
Веди же, Фортуна,
К вселенской любви!

Уставшее сердце
Желает интриг.
В пространственной терции
Времени сдвиг...
Здесь чудо повсюду...
Чёрт с ним, с бытиём!
Здесь счастлива буду,
И буду вдвоём!

___________________________________________
кормило (устар.) – весло на корме (штурвал)
шкуна (устар.) – деревянное судно мореплавателей (шхуна)
ветрило (устар.) – парус
 
ВОСКРЕСЕНЬЕ НЕИЗБЕЖНО
 
А Любовь не совсем умирает.
                  Она просто ложится на дно.
Как подводная лодка
                  уходит от бурь во спасенье.
 А потом, направленье меняя,

                   где-то там – да ни всё ли равно?! –
Прорывается в высь
                  и ликует в своём воскресеньи.

И, пополнив иссякший запас
                  кислородом забытых стремлений,
Поднимает волну за волною
                  в слепом нетерпеньи...
Так любовь возрождается в нас
                  из пучины былых поражений.
И несётся куда-то,
                  и море Спокойствия пенит.

МЫ ШЛИ ПО МОРЮ БОСИКОМ...
 
Мы шли по морю босиком.
Держались за руки. Светились.
И всяких чудо-юдо вылезь
Нас не пугала нипочём.

Но вдруг Сирена проплыла.
Мигнула. Свистнула красиво...
И ты стал чуждым и спесивым.
И взвыли гроз колокола.

И нас накрыл девятый вал.
Рук единенье разорвалось...
Казалось бы... такая малость!
Но я тону... И ты пропал...

МЕСТЬ
 
Прихожу... а ты меня не ждёшь.
Ухожу... тебе же всё равно.
Ласки, словно дань, с меня берёшь.
Но теперь всё будет как в кино:

Золотые косы распущу.
В голубой залив войду как в дом.
И тебя из сердца отпущу, –
Не аукай на земле потом.

Океан окутает меня.
Приютит солёная вода.
Отрастут и хвост, и чешуя, –
Не аукай на земле тогда.

Я – русалка. Мой удел таков –
Песни петь прекрасные в ночи,
Зазывать блудливых рыбаков.
Не ищи на суше, не кричи.

Одиноко станет, сядь в ладью
И по лунной поплыви тропе.
Песню задушевную спою,
Но... не заберу тебя к себе!

___________________________


МОЙ ГОРОД ВОЗВЕДЁН НЕ ГДЕ-НИБУДЬ...
 
Мой город возведён не где-нибудь...
Не в прериях, не в глубине саванны
Из края в край шагали караваны –
Здесь Шёлковый располагался путь.

Меж древних скал, где мáстерской рукой
Начертаны петроглифы искусно
И первые стихи слагались устно,
Чтоб возбудить охотничий настрой.

На тех рисунках странное зверьё.
В полосочку верблюды словно тигры...
И тех эпох мотив давно отыгран,
Но живо удивление моё.

Тут прошагали славные войска,
Оставив нам глаголом древнерусским
Былые имена в проходе узком
На камнях, что меж горок из песка.

А дальше, в продолжении пути,
Холмы те возлегли верблюжьим стадом.
Вершины их в полоску, – это ж надо
С петроглифами связь теперь найти!

А вот развилка «шёлковых» дорог.
Всё так же меж холмов, где под вершиной
Построили стоянку спадасины,
Что грабежом орудовали впрок.

И до сих пор стоянка их цела,
А караванов нет уже в помине,
Но ночью можно слышать по пустыне,
Как стонут там поверженных тела.

То ветер Кызылкума помнит всё.
И плачет в темноте их голосами.
Не верите? Так убедитесь сами,
Как вторят ветру прах и ковыльё.

Наш путь теперь в равнинные пески
Лежит через такыры и барханы.
Колодцы рылись в них для караванов
В жаре несносной зною вопреки.

И впредь сладка для путников вода
Среди солончаков и саксаулов.
И в честь колодцев названы аулы,
И носят их названья города.

А там, где на обширности песков
Доступны были только три колодца,
Построен город под палящим солнцем.
Он имя Учкудук* несёт с азов.

Пусть в городе моём колодцев нет,
Но путь, что назван Шёлковым когда-то,
Название навеял как награду
Из глубины давно минувших лет.

И пусть забыто много с тех времён –
Крупицами доныне доносилось.
Пустыня человеку покорилась,
Но список всех названий сохранён.

Мой город возведён не где-нибудь.
Не в прериях, не в глубине саванны
Из края в край шагали караваны –
Здесь Шёлковый в сердцах хранится путь.

_____________________________________
* С узбекского языка уч – три, кудук – колодец,
отсюда Учкудук – три колодца.
 

ЦВЕТИ СЕБЕ

В песках суровых от весны хоть чья отлучка
в самозабвение – законно не в честú.
И если даже ты пустынная колючка,
цвети, как можешь, обязательно цвети!

Цвети невзрачно и... плевать, что ты не роза! –
Здесь зори в радость красят неприглядный цвет.
И пусть корявиста скромнейшей злючки поза,
в лучистом зареве – её красивей нет!

Коль иссушились вовсе жизненные соки
и буйным ветром оторвало от корней,
несись бесстрашно перекатом без дороги.
Тебя заметят. Только плакаться не смей!

Ты будешь жить, когда застыло всё под зноем
в тяжёлом мареве растраченных идей,
Своим движением по выжженным застоям
в глазах отчаяньем измученных людей.

И кто-то скажет: «Не конец! Вперёд и с песней!» –
и за спиной оставит призрачность сует...
Взрастать в пустыне вдруг – ничем не интересней,
зато цвети себе не в срезанный букет!


НАНОКОЛЫБЕЛЬНАЯ
 
Ночь запеклась антрацитом над городом.
Лунный прищýр одиноко хитёр.
Россыпь алмазная крыльями Ворона
Вновь обнимает небесный шатёр.

Реки машин утекли непролазные.
Духом немым улетучился смог.
Морок, слепящий фонарными стразами,
Спазмом скрутил капилляры дорог.

Спи-засыпай в этикетке неоновой,
Милый мой город – натруженный друг.
Пусть поцелуями, храпами, стонами
День умирает в сплетении рук.

Бдит неусыпно грядущее «третье»...
Парадоксально-андроидным сном
Шаг к наногенному тысячелетию
Молча клонирует каждый твой дом.

Дальних галактик полёты нескорые,
Лунного бубна камланье в ночи
Окна, прикрытые веками-шторами,
Не наблюдают... Но сердце стучит.

Сон твой тревожен. Судьба многодушная
Крýжится в космосе точкой Земли.
Спи же, гигантский корабль нагруженный,
Лишь бы мы в Завтра проснуться смогли.

__________________
© Ирина Давлетова

_______________________________________________________________
© Международная поэтическая группа «Новый КОВЧЕГ»
https://www.facebook.com/groups/230612820680485/