Иван ПЕРЕВЕРЗИН

***
Будто зверь перед прыжком, самолёт напрягся нервно.
Крест нательный под плащом я погладил суеверно.
Поглядел вокруг дремуче, вслушался в моторов гул,
и на жизнь на всякий случай мысленно рукой махнул.
Но — взлетели! Время — мчится. И за ним несёмся мы,
и земля несется птицей в грозовых объятьях тьмы.
Поглядел в иллюминатор, может быть, отринув тьму,
загляну я, будто в кратер, в душу Богу самому!
Только Бог намного выше, чем наш верный самолёт,
ну тогда — а что там, ниже, где меня никто не ждёт?
Ничего, да и за время, что несусь я через мрак,
что могло случиться с теми, кто по жизни мне не враг.
Успокоюсь полной мерой, выпью водки иль вина,
и, в грядущий день поверив, погружусь в глубины сна.
На краю посадки мягкой с удовольствием — проснусь,
но за тыщи вёрст, однако, от земли, чьё имя Русь.

 ГРЕЦИЯ

Как будто я приехал на свиданье
к той женщине, которая давно
другому предназначена заране,
но и тебя приветит все равно.
И я люблю печально, безответно
и синь волны, и неба бирюзу,
и долгие закаты и рассветы,
и невзначай пришедшую грозу.
Мне Одиссей поведает о Трое —
о бесконечных странствиях своих,
но я взамен отрады и покоя
вдруг захочу отличий боевых.
Но, Господи, когда настанут сроки, —
мне возвратиться ниспошли домой
не через годы и не сквозь тревоги, —
чтоб я не проклял этот мир земной.

 ПРЫЖОК

Рывок -паденье — со скалы
вниз головой в пучину вод.
Одни — могучие орлы
способны на такой полет.
Я прыгнул, я не задрожал.
И незачем себя жалеть!
Жить надо, как герой сказал:
не победить, так умереть!

***
Рассердилось море не на шутку, —
для начала — раннюю побудку
мне сыграло ревом штормовым,
а потом — накрыло с головою
пятибалльной, черною волною, —
хоть взывай к спасателям родным.
Только море про меня не знает...
И животным ревом оглушает
и нещадно топит вновь и вновь, —
но, не покоряясь круговерти,
принимаю вызов, как бессмертье,
принимаю вызов, как любовь.

***
Дрожало — полночное море
лежало покорно — у ног.
И — не было слова для ссоры,
и — не было слез для тревог...
Звучали народные песни...
Растроган мелодией их,
подумал: а что будет, если
в ответ прочитаю я стих.
Сомненья развеялись тут же,
едва я закончил читать,
мне греки захлопали дружно
и стали в сердцах обнимать.
И небо над нами сияло
звездами, что дружно зажглись,
душа, как поденка, порхала
и верила — в лучшую жизнь.

 ПОЕДИНОК

Два дня стихии не смирялись,
слова тонули в реве их,
и мы друг с другом объяснялись
на языке — глухонемых...
Кто победил в борьбе суровой,
мы знать, наверно, не должны...
Но вдруг проснулись не от рева,
а от безмерной тишины.
Был ветр послушен, как ребенок,
не слышен был морской прибой...
И лишь обломки старых лодок
напоминали нам про бой.

***
Моим моленьям море вняло,
к утру — устало бушевать,
и на волнах меня качало,
как в зыбке дорогая мать.
И с высоты небес высоких,
как колыбельная, звучал
напев рассветный, одинокий,
и я — невольно засыпал.
Моя тревога отступила,
сны были легкие, как бриз,
как будто воля высшей силы
их для меня послала вниз.

***
Море сегодня мирное, но соленое-соленое настолько,
что вкус и летучий запах йода с трудом ощущаю.
Во рту непривычно вязко, муторно, остро и горько,
хочется пить, но пресную воду взять забываю.
Волна накатывая, меня облизывает с головы и до ног,
облизывает вкусно, будто котенок жирную миску...
Чайки — то усядутся на влажный, зернистый песок,
то круто поднимутся в небо, что синей василиска.
Впервые за долгую жизнь могу лежать, ни о чем не думая
и все-таки нет-нет да подумаю снова хотя бы про то,
как много бывает от моря тяжелого, долгого шума, —
и он меня утомляет, причем, как никто и ничто.

***
Пойду ли к морю веселиться,
поеду ль в град Ираклион, —
повсюду радостные лица
встречаю на пути своем.
На сто вопросов — сто ответов,
и каждый — полный, с теплотой.
Как будто горести и беды
прошли далеко стороной...
Но я-то знаю, что едва ли
отыщется другой народ,
который так бы мордовали
из века в век, из рода в род.
Но здесь под небом чужедальным,
хранимый светом русских звезд,
я за народ многострадальный
произнесу высокий тост.
Душа надеждою искрится,
что и когда домой вернусь,
я каждому, кто обратится,
и — помогу, и — улыбнусь.