Юрий Чернецкий

«ВОТ ТАК ЖЕ МЫ, ГРЕШНЫЕ, ПИШЕМ…»

Читателям интернет-журнала «Свой вариант» (впрочем, не только им, но об этом – чуть ниже) уже известно имя харьковчанина Юрия Чернецкого. В канун Нового года на сайте был опубликован его «Букет предпраздничных четверостиший». И это не было для автора первой пробой пера. Харьковский профессор Ю. Чернецкий – ученый, доктор социологических (и кандидат экономических) наук, и главный редактор «Украинского социологического журнала». Но еще и поэт. Хотя и не входит ни в один из писательских союзов (что, возможно дает основания считать его «самодеятельным поэтом»). Тем не менее его стихи публиковались в различных изданиях – как в электронных, так и в печатных. К своему 50-летию, которое он отметил в середине февраля, автор накопил немало, возможно, не на один сборник, самых разноплановых стихов. Сегодня вниманию читателей предлагается подборка стихов Юрия Чернецкого разных лет – как лирического, так и гражданского звучания.

Анатолий Юрченко (МСПУ, КЛУ).

ПРОЩАНИЕ С ЧЕРНОВЫМ БЛОКНОТОМ

Последняя страница
блокнота чернового…
Перо вперёд стремится,
за словом рвётся слово.
Поярче мысль живую
в тираду облеки –
на то и существуют
твои черновики.

Поэты – это маги,
но с некоторых пор мы
колдуем слишком мало
над тонкостями формы.
Для подлинности вящей
и в наши времена
поэзия изящней,
волшебней быть должна.

Пусть радует учёный
гипотезою спелой.
Всевластно увлечём мы
в совсем другие сферы.
В век трезвости холодной
движения души
да будут мимолётны,
волнующи, свежи!

Не надо опасаться
последствий неприятных:
честнее святотатства,
чем грязь стихов парадных.
Да сгинут лицемеры!
Проклятие ханжам!
Излейте в песнях смело
немыслимый пожар.

Заполнены пространства
заветного блокнота.
Здесь не к чему придраться,
но грустно отчего-то.
С такой бедой впервые
сейчас меня свело.

И строки черновые
пишу я набело!

1981

АПОЛОГИЯ ГРАФОМАНИИ

Хранительнице русского слова, замечательной поэтессе и учёному-филологу Елене Зейферт

Мы ждём вдохновенья, как манны
небесной, – и днём, и в ночи.
Писатели все – графоманы,
им тщетно твердить: «Промолчи!»

Как дождь барабанит по крышам,
как ветер шумит по лесам,
вот так же мы, грешные, пишем,
надеясь, что выйдет не срам…

И теплится робкая вера
в тебя, о Читатель и друг.
И чище чуть-чуть ноосфера
от наших наивных потуг.

2009

ПРОЩАЛЬНАЯ МЕЛОДИЯ

И было темно. И это был пруд…
Б. Пастернак

Пусть в прошлом не любовь, а лишь мираж один, –
давай с тобой ещё немного посидим,
над стынущей водой, на паперти скамьи
немного посидим, погрезим о любви…

Притихшую, тебя я нежно обнимал.
Видение любви! Пленительный обман!
За тот волшебный миг в сиянии светил
простишь ли ты меня? А я тебя простил.

Мы медлили тогда, взаимности страшась.
Минутный сон исчез, и нить оборвалась.
Нет, не было любви, а если и была, –
крупицей лжи она разрушена дотла.

Забудь, что мрак ночной пока непобедим.
Давай с тобой еще немного посидим,
над стынущей водой, на паперти скамьи
немного посидим, погрезим о любви…

1979

КРАТКИЙ КУРС НОВЕЙШЕЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ

…Было хуже Богу моему
И больнее было Богородице…
Николай Гумилёв

Богу точно было не хуже,
Богородице – не больней:
с Октября – кровавые лужи
окаянных террора дней.

Пережили, пусть тяжело, мы
эти дни. Но возвратом бед
в год «великого перелома»
снова хрустнул страны хребет.

Разорвав культуры оковы,
в жажде яростной убивать
понатешились смердяковы.
И полны задора опять.

Убивать они не устали.
Подтверждает хор голосов:
коллективный товарищ Сталин
жив-здоров и к войне готов.

Да не к той, что начал бездарно,
подведя к обрыву страну,
а к войне с народом угарной,
вдохновлявшей так сатану.

И не спрашивайте: «Чего ты?
Эта страсть откуда взялась?»
Правда, страшно, что идиоты
столь упорно лезут во власть…

2010

УРОК ИСТОРИИ ИМПЕРАТОРСКОГО РИМА

Калигула – всего лишь «сапожок»*,
покуда пребывает он в запасе.
Но солдатнёй обласканный божок,
на трон однажды совершив прыжок,
становится для общества опасен.

Неумолимо тронная болезнь
вознёсшегося ввысь преображает.
Сегодня он вкушает жадно лесть,
а завтра скажет: «Аз божествен есьмь!» –
и полнарода попересажает.

Он гнёт своё, напыщен и упрям,
а возражать кумиру не пытайся.
Повсюду понатыкан бюстов хлам:
в лице – самодовольство пополам
с изысканным умом неандертальца.

Культ личности подобного божка –
гнуснейшая, пожалуй, из религий.
Мораль стиха не слишком глубока:
ребята, не валяйте дурака –
не надо возвеличивать калигул!

*) От латинского «калига» – солдатский сапог.

1982

АПОЛОГИЯ ЛЮБВИ

О, сколько я грешил! А всё равно ведь мало:
грехов-то смертных – только семь…
Общественность меня, случалось, понимала,
случалось, что и не совсем.

О, как же я любил! И как меня любили!
Да Золушка в быту – любовь…
Глупцы, на суррогат согласные, не вы ли –
вредители её садов?!

Но в день, когда: «Конец»,– судьба мне скажет ясно,
свой завершая путь земной,
я напишу стихи о том, что жизнь прекрасна
и этому любовь виной!

19-20 марта 2011