Юрий Петраков

1.
На всех российских перегонах,
Презрев дорожный не уют,
Идут «афганцы» по вагонам
И песни громкие поют.

В них все по чести, без излишку.
Граненный осушив стакан,
Поют мужчины про мальчишку,
Что пал когда-то за Афган.

Поют про «духов», про комбата,
Про мать - старушку у окна,
Поют, как могут петь солдаты,
Когда безмолвствует страна.

Поют отнюдь не ради славы,
Не за народные рубли -
В помин загубленной Державы,
От всей не сдавшейся земли.

2.
Пойду к подвалу темным коридором
И упаду на линии огня,
Закончив жизнь свою по приговору
Людей, совсем не знающих меня.

Неважно где: в Москве или в Катыни,
На Колыме или в ином краю.
Меня не будет больше и в помине
Ни на земле, и даже ни в Раю.

Мне б умереть, вдали от пересылок,
Взрывая сердце на свою беду.
А я убит своими был в затылок,
В том самом, присно памятном году.

Мне б пасть в бою, но только не безвестным,
Чтобы имён детей не запятнать.
А я оставлен на всегда бесчестным,
Стремясь при жизни чести не ронять.

Идут года. Теперь живые спорят -
Кто был когда-то прав или не прав,
Но всех убитых споры не отмолят,
Пусть даже все на свете переврав.

Идут года. Меняются мишени.
Теперь в ходу не пули, а слова.
И пусть людей не ставят на колени,
Их скопом отправляют в жернова.

Идут года, а у ветрил всё те же.
И на руинах преданной страны
Толпятся тени над могилой свежей,
И все живые больше не видны.

3.
Когда в конце своей тропинки
Рванусь я в бездну с горяча,
И комья мерзлого суглинка
По крышке гроба застучат.
Земля навалится сырая,
А жизнь – она свое возьмет,
Другой, следы мои стирая,
На землю бренную взойдет.
В свою уверовав удачу,
Красивый, гордый, полный сил
Он все вокруг переиначит,
Хватило б места на Руси.
А я, предчувствуя такое,
Все ж перед тем слечь во мгле
Все-все как есть, свое, земное
Ему оставлю на земле.