3 октября – день рождения Эдуардаса Межелайтиса
Эдуа́рдас Межела́йтис (Эдуардас Беньяминович Межелайтис, лит. Eduardas Mieželaitis; 3 октября 1919, деревня Карейвишкяй, ныне Пакруойского района, Литовская республика — 6 июня 1997, Вильнюс, Литва) — литовский советский поэт, переводчик, эссеист.

Нет, не ты победишь, разрушитель!
Перевод Леонида Мартынова

Я в турецком Стамбуле шёл мимо гробницы
Александра Великого царственной, но
С блеском солнца, я видел, ей не сравниться –
Лишь одно в небе солнце,
Лишь только одно!

Я прошёл Колизей, я прошёл римский Форум,
След величия Цезаря видел я, но
Было ярче оно, нет сравненья с которым,
Лишь одно солнце в небе,
Лишь только оно!

Я, войдя к Инвалидам в весёлом Париже,
Бонапарта могилу разглядывал, но
Оказалось: в витражах лишь солнце я вижу –
Лишь небесное солнце,
Лишь только одно!

В знойной Индии видывал я Тадж-Махала
Усыпальницы белой величие, но
Через пальмовый лист величавей сияло
Лишь небесное солнце,
Лишь только оно!

Миновал я владык всего мира могилы...
Сколько было их, разных властителей! Но
Лишь одно над землёй не померкло светило –
Лишь небесное солнце,
Лишь только оно!

Мимо атомных баз и ужасных орудий
Я прошёл, но видал я не это одно,
А немало чудес, вами созданных, люди,
Будто солнце и впрямь
На земле зажжено!

Понял я: нет, не ты победишь, разрушитель,
А на этой земле победит всё равно
Тот, кто трудится. Пламенный жизнедаритель.
Станет солнцем наш труд!
Быть тому суждено!




Сказка мельницы
Перевод Леонида Мартынова

Ветряная мельница машет руками.
Я машу ей крыльями. И обнялись
Я и деревянная великанша, —
Я на крыле у неё повис.

Я повис на крыле деревянном плоском,
Будто в былом, в далёком былом,
Когда я с отцом, батраком баронским,
Первый свой хлеб, наконец, молол.

А мельница машет крылами и машет,
Как и я , которого северный ветер кружит без конца.
Чего она машет? Об этом не скажет!
Пожалуемся на каменные сердца...

Чего она хочет? Не так ли вот точно,
Как я, ввысь подняться, над полем витать?
Но нет... приросла она к алчущей почве,
Как и я, что когда-то пытался летать.

А мельницам главное — хлеб. Чтоб мололся!
И кружим мы крыльями, силачи,
Как будто рассветное красное солнце
Упрямо над полем вздымает лучи.

Так и крутится, крутится мельница на месте...
Но снятся ей, снятся с давних времён,
Этой деревянной крылатой поэтессе,
За сказочным сном сказочный сон.

Вдруг и удастся ей взлететь в небо,
Как барону Мюнхаузену, затем,
Чтоб намолоть там такого хлеба,
Который достанется всем, всем, всем!

Помечтай, помечтай о полёте над облаками,
Белую сказку рассказывая полям...
Машет ветряная мельница мне руками.
Я машу ей крыльями... И кручусь и я сам...




***

"Буханку хлеба свежего, ржаного..."
Перевод Станислава Куняева

Буханку хлеба свежего, ржаного,
нарежу на столе к ломтю ломоть.
Кто голоден – бери ломоть земного
ржаного хлеба.
Солнечная плоть
таится в нём – одна крупица солнца,
одна щепоть великого огня…
Пусть за столом погаснет наша ссора,
пусть доброта останется одна.
Десятки рук, натуженных, больших,
украшены тяжёлыми ломтями,
как будто ветви яблонь молодых,
отягощённых сочными плодами.
Те ветви ответвились от ствола
и тянутся к полуденному небу…
Так протянулись эти руки к хлебу,
сияющему посреди стола.
Мой хлеб горяч. Он солнцем опалён.
Он согревает тело, словно пламя.
И тело наливается теплом,
глаза глядят, как радуга пылая, –
два невеликих солнца, два зрачка,
как две модели замкнутой Вселенной,
прекрасной, гармоничной, населенной
светилами из одного стручка.
Буханка хлеба – это настоящий
осколок солнца на моей земле.
Обогревает нас огонь, горящий
извечно на обеденном столе