Станислав Бондаренко
 
 Старый Киев

Кириллицу улиц уча,
в глаголицу гула врастая,
о счастье твоём (через «ща»*)
в светящихся окнах читаю.

Домишек тома – по слогам –
из полных собраний сомнений:
такой ли мещанский ты хам?
Скорее – истерзанный гений.

Твой путь – из варяг до… ворюг.
Ну кто над тобой не вампирит?
Но майское марево вьюг
каштановых – лучшее в мире.

Юродствуй и пей, хоть с утра,
во фраке блатном с позументом,
но – высшего ордена лента –
блестящая лента Днепра.
Парижу её не познать –
вот эту кириллицу улиц,
где крестик и нолик сомкнулись,
являя Спасителя знак.**

---
* Слово «счастье» по-украински пишется через «щ».
** Древние азбуки и, прежде всего, глаголица имели в основе буквосимволы: крест (А – аз) – символ Иисуса, круг – символ Вседержителя, треугольник – символ Троицы.

 Проза жизни отца

В одном селе полицаи
Отца моего порицали:
Не то, чтоб видели агитатором,
Поскольку домра его звучала как альт,
Но отправили остарбайтером,
А вышло, что – в Бухенвальд!

Поскольку (по взрослой версии)
На заводе германском он сколотил группу
И сотворил две диверсии,
Чтоб навредить какому-то Гитлеру или Круппу.

Отец вернулся – освободили,
Чтоб я родился, – американцы.
Все дамы с бати глаз не сводили,
А мама ликом взяла и танцем!

А я в пять лет – Девятого мая
Спросил отца при всех на параде:
Что ж орденов он не надевает,
Как другие учителя и родные дяди?

И отец, наклонясь, не нарушив уюта,
Прошептал, что я лишь после пойму:
«За Бухенвальд орденов не дают! А...
А ты о том – вообще никому!..»

Так я в пять лет побыл полицаем –
Никем за это не порицаем…
И нет отца уже – за оградой!
Даст Бог, хоть внуки ему – наградой...

Плоть дождя

Люблю ходить по дождю,
А дождь – сам ходит по мне.
Так с плотью сходится плоть…

Любовь к дождю – от отца:
В каком из концлагерей
Впитал он её в себя?

Наверное, Бухенвальд
Его приучил к дождям –
Став первым из лагерей!..

И где-то там рядом дом
Иоганна Гëте был –
Видал ли его отец?

Уже не спросить... И – дождь.