Привет, Иосиф!


Александр Гаканов



И. Бродский – из «Писем римскому другу»

«Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции у моря.

И от Цезаря далёко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники - ворюги?
 Но ворюга мне милей, чем кровопийца.»



ВЫБОР ЕСТЬ!
 (из писем друга к И. Бродскому)


Вместо предисловия:
Век двадцатый незаметно канул в лету,
Нет Империи великой и надменной,
Нет давно и Цезаря с поэтом…
На земле ничто не вечно – все мы тленны…

***
Привет, Иосиф! Что сказать? Всё чередом:
Мы в девяносто первом вытащили джокер…
Лежат снега, Нева всё также, подо льдом,
А на ТВ: маньяк вчера, сегодня пьяный опер.

Пришла пора опять затягивать болты.
Никто не знал, не ведал – так, поди ты:
Вещает телевизор, что менты,
Вновь оказались круче, чем бандиты…

Под первыми страна обычно спит,
А под вторыми стонет, и поскольку
Сейчас она и стонет, и храпит,
Понятно, кто осваивает койку…

Родившимся в Империи, где жить?
Какая разница в столице ли, у моря?
Уж, коль начнут выпытывать, кто жид,
Сдаст сам еврей – такая его доля!

Но это вряд ли. Караул уже устал.
Ржавеет черный маузер без смазки.
И если в речи Цезаря металл,
Все знают - это только для острастки...

Кругом официальное враньё,
Под соусом эстрады и гламура.
Чиновничье пирует воронье,
Умами правят крашеные дуры.

А ящик песни старые поёт
О главном! Тишь да гладь - у нас болото.
Но теплое, привычное, своё!
И сыты все, и квакать неохота...

Пусть либерал порассуждает всласть,
Что этот путь страна не выбирала.
Поспи, страна, пока укрыта власть
Зубастою стеной от либерала.

Минуй нас, сладкий дым его свобод
и блеск его пленительных утопий.
Ему же дай штурвал – и через год
он всё в крови и хаосе утопит...

Каких бы нам ни впаривали врак
РяжЁные в державные наряды,
Они же, суки, если завтра - враг,
То будут подносить врагу снаряды.

Едва отхлынет мутная волна
(волна у нас, всё как-то с перехлестом),
К тебе мы возвращаемся, страна,
Как будто птицы - к разоренным гнездам.

Ничем тебя не можем изменить –
Всё строим что-то, роздыху не зная,
И хочется всем строить и творить…
Глядишь, а там опять меняют знамя.

Те, кто решил, что надо уезжать,
Глядят на нас из-за бугра с недобрым смехом
Но мне на них, пожалуй, что насрать
На тех, кто плюнул в нас слюной, да и уехал.

Пускай там рай, пускай Гоморра тут,
Пусть БЭЭМВЭ в пять раз комфортней ВАЗа.
Цветы вне клумбы долго не цветут,
Какой бы ни была красивой ваза.
Пусть глотки рвет хоть вся святая рать,
Не кину Русь с её колючей вьюгой...
Но только, сколько можно выбирать
Меж злобным кровопийцей и ворюгой?!

И над кофейной гущей ворожить,
на доброго монарха уповая?..
Здесь надо жить. Здесь надо просто жить.
Куда б тебя ни вывела кривая!

Смешно роптать, что с неба каплет дождь,
Что лист упал, что птицы улетели...
Вчера - тиран, сегодня добрый вождь,
А завтра будут вьюги и метели.

Настал июнь - готовь к зиме дрова.
Трещит мороз - ищи, во что одеться...
Давить в себе по капельке раба…
Важнее, всё ж, давить рабовладельца.

Пускай судьба стреляет, как праща,
и каждый камень - по твоей твердыне,
Не верить, не бояться, не прощать
себе – ни раболепства, ни гордыни.

Не кончится вовек плохой рассказ,
Пока мы то, что есть. Он будет длиться…
До той поры, пока не сдохнут в нас
Ворюга, хам, подлец и кровопийца.

Какой бы флаг над башнями Кремля
какие бы ни вздергивали дяди,
Здесь наша боль, история, земля,
и кровь, и пот, и слезы в каждой пяди.

И пусть она в развалинах лежит,
И счастья нет, ни веры, ни морали…
На ней, наверно, вправду стоит жить,
Раз за неё так часто умирали...
Ну, да оставим эти миражи,
Зажмём язык в рифмованные клещи –
Получится опять про нашу жизнь,
И прочие заезженные вещи…

А я - нормально. Хвост, как пистолет.
Я говорил, что здесь лежат сугробы?
И солнце не встаёт и гаснет свет,
Где были раньше города, теперь трущобы!

От дум подобных я совсем лишился сна,
И хочется завыть, подобно волку…
Сюда вот-вот должна придти весна.
Как хочется поверить, что надолго!

 

 

Октябрь... Россия... Двадцать первый век!

 

Октябрь... Россия... Двадцать первый век!
Центр мегаполиса сияет!
А рядом с роскошью – несчастный человек
О милосердии взывает…

К проходящим мимо, к тем, что за углом,
И к тем, что в кабинетах Думы восседают...
Там вопрошает человек, а в горле ком:
Ведь он «…другой такой страны не знает…»

Он что-то шепчет про себя, как будто каясь…
И чуть позвякивает медь в поклонной кружке.
И приютившись с нищетой в обнимку, маясь,
С пререформированной пенсией старушка.

Россия... Осень... Двадцать первый век!
И руки опустились от бессилья...
Там, в уголочке плачет человек...
Здесь, в уголочке, – нищая Россия!



.......................................................

 

 *   *   *

Don’t shoot the pianist: he plays, as he can!
Не стреляйте в пианиста: он играет, как умеет!

Тапёр ошибся… Выстрел… Труп…
Вершитель жизни – револьвер!
Ковбой был пьян! Ковбой был груб!
Без этикета было… Без манер…

Но то ведь – США и Запад дикий…
А мы чем хуже? Дайте пулемёт.
Палач всегда у нас безликий –
Один уйдёт, другой придёт…

Намеренно я ритм сбиваю,
Как тот тапёр, что пал безвинно.
В инете, модератор правит! Знаю!
Порой, кромсает беспричинно.

Ковбой, палач и модератор.
Сравнения сии запомним…
Советский подленький редактор –
Не раз ещё о нём мы вспомним…

Поэт ошибся… Вот и нет страницы!
Поправить лень – затворы передёрнуты.
Блок, Пушкин, Бродский, Солженицын…
Редакторскими "пулями" изорваны.

Тапёр ошибся… Выстрел… Труп…
Вершитель жизни – револьвер!
Ковбой был пьян! Ковбой был груб!
Без этикета было… Без манер…


 

Комментарии 1

MostovoyViktor
MostovoyViktor от 7 сентября 2012 08:30
Открыто, смело и по-мужски крепко. Хорошо!
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.