Илья Гуревич

Лунный свет...

Лунный свет надоедлив немножко.
От вазона - недвижима тень.
Снова ночь, будто чёрная кошка,
Унесла незатейливый день.

Пляшет пламя свечи одинокой.
Полумрак то застенчив, то груб.
И твой лёгкий пружинистый локон
Повторяет движение губ.

И смешно обхватили колени,
Чуть сплетясь, изваяния рук –
Этот признак блаженства и лени...
Или знак неизбежных разлук.

Всё в розовых тонах, всё в розовых сплетеньях:
Деревья и дома, и мыслей плавный бег.
И нити проводов узорчатою тенью
Легли на розовый, чуть побуревший снег.

И бледная луна, вся в розовых одеждах
Из лёгких облаков и утренних дымов,
Уставшая за ночь, скользит небрежно между
Ветвей и проводов, и розовых домов.

Забавно наблюдать за этим странным светом.
Он неестественен, он давит и манит,
И тянет за собой в туманные рассветы,
В неведомую даль, как вечности магнит.

И сердце рвётся, впопыхах, наружу,
Переступив реальности предел,
Как-будто этот мир ему не нужен,
И он ему порядком надоел...

Но, всё и вся сведя в свои границы,
Жизнь оказалась проще и мудрей,
И пробежав по розовым страницам,
Я очутился у своих дверей.

Я знаю Вас

Я знаю Вас, Вы знаете меня.
Друг друга мы совсем неплохо знаем.
И, никого на свете не виня,
Мы ни на что уже не уповаем.

Вот мы сидим и смотрим, и молчим,
И мысли непонятной чередою.
Камин горит, и чёрно-белый дым
Уносится в пространство над землёю.

И отблески каминного огня,
Чуть искажая, лижут наши лица.
Вы были вдохновеньем для меня,
Которое, увы, не повторится.

Прощайте, друг мой, – незачем страдать:
Все канет в прошлое, забудется и сгинет.
И если есть земная благодать,
Пусть никогда она Вас не покинет.

Знать этот мир внимает молодым,
Не ищущим спасения в покое...
Камин погас, и только лёгкий дым
Уносится в пространство над землёю.

Старый патефон

Давно мы не певали наших песен
Прошедших лет затерянных в былом.
И вот сегодня, боже, мир как тесен,
Они звучали снова за столом.

И мы сидели, с грустью им внимая,
И пили охлаждённое вино,
И тёплый вечер ласкового мая
Смотрелся в приоткрытое окно.

А рядом, говорливые подруги
И верные, но мудрые друзья
Шутили, громко спорили со скуки
О нераскрытом смысле бытия.

И патефон со старою иглою
Старался споры эти перепеть...
И, потускнев, краснела под луною
Оплывших свеч мерцающая медь.

В пансионате

В старом парке умирает старое,
Умудрённо схоронясь в снега.
В старом парке ходят только парами –
Каждая минута дорога.

И в тени пансионатных домиков,
Под шатром раскинутым небес
Из угрюмых возникают комики,
Из весёлых делают повес.

Танцы вперемежку с викторинами,
Паруса удачи в море слов,
Надписи с Петрами и Маринами
На скамейках у замёрзших рвов.

Ясени в обнимку, словно пьяные
Перед расставаньем земляки,
С мутными глазами деревянными
Над горбатым зеркалом реки.

Всё потом покажется бессмысленным,
Всё потом покажется смешным
Гороскопом с буквами и числами,
Выходом со сцены запасным.

Будут слаться письма безответные,
Будут литься слёзы над строкой,
Будут мчаться годы незаметные,
Принося непрошенный покой.

Только чувства в прошлое не канутся,
Знать, природа все-таки добра;
И надолго в памяти останутся
В синеватой дымке вечера.

Ты ушла

Ты ушла - ничего не сказала,
Проскользнув в приоткрытую дверь,
В суету и безликость вокзала,
В полусумрак перронных потерь.

Только запах духов отрешённый,
Только шелест одежд и ключи,
Тепловозный гудок и колонны –
Вот и всё, что осталось в ночи.

Мне ли памятью годы калечить,
Мне ли быть непокорным судьбе,
Подарившей красивые плечи
И глаза с поволокой тебе.

Бес

Берёз задумчивая тень
Чуть зеленит траву...
Сегодня был нелёгкий день,
Вскруживший голову

Сегодня я увидел Вас.
И в вихре бытия,
Не смог отнять презренных глаз,
Как кот от соловья.

В меня вселился странный бес.
Я сам ему не рад.
Какого чёрта он залез?
Теперь всё невпопад.

Теперь всё то, о чём молчу
Он знает наперёд.
Я за грибами в лес хочу –
Он к Вам меня ведёт.

Мне очень с ним не повезло.
Сижу немой, как штык.
А он, представьте, мне назло
Вдруг развязал язык.

Я придушить его готов.
Во мне звереет кровь.
А он нашёл десятки слов
И шпарит про любовь...

Вы скажите: «Забавный бес».
И будете правы.
Он весь – из сказочных чудес,
А сказка эта – Вы!

Старая игрушка

Ну а клоун вертится, вертится
И дугой улыбка с лица,
И уходит в прошлое лестница
Без начала и без конца.

И ступени давно исхожены,
Только пыль, паутины нить.
То, что сбылось — тому положено,
А не сбылось – тому не быть.

Засмеёшься – и станет весело,
Загрустишь – и опять тоска.
Что ж ты, милая, нос повесила?
Мы с тобой не в прошлом пока.

Ведь судьба кажись наша сверстница.
То, что нам болит, то и ей...
Вот и клоун всё ещё вертится,
И улыбка аж до ушей.

Письмо

Здравствуй, Нина! Дождь уныло-серый
Моросит противно целый день.
Жалобно поскрипывают двери
И шумит под окнами сирень.

Только мне сегодня не тоскливо,
Все идет обычным чередом:
У забора старенькая слива
Осыпает майским снегом дом.

Вот огромный дуб – ему за триста.
Дай нам, Бог, прожить любую треть,
Чтоб успеть про графа Монте-Кристо
Раз пятнадцать до конца прочесть.

Дождь опять усилился, бродяга,
В лужах пузырьки, как корабли;
Не хватает крепких мачт и флага,
И прощай, уныние земли.

Белые, как чайки, бригантины,
Алые, по ветру, паруса,
Дерзкий профиль Александра Грина…
Чудеса! Ты веришь в чудеса?

Чудеса тускнеют и немеют,
Рассыпаясь в дождевой пыли.
Каждый, Нина, верит, как умеет,
В счастье и любовь, как в корабли…

Ты, я знаю, ценишь жизнь иную,
Без излишней болтовни пустой.
Я тебя немножечко ревную
К этой жизни ясной и простой.

Я тебе завидую немного…
Большего мне, право, не дано.
Мне ведь вид родимого порога
Дорог, словно пьянице вино.

И пусть годы мчатся торопливо -
Я другим казаться не могу…
И, как друг, мне машет веткой слива
У забора в майскую пургу.

Пусть всё повторится сначала

Пусть всё повторится сначала.
О пройденном нам ли жалеть!
Холодное солнце вокзала,
Оркестра горящая медь.

Курсантские стройные роты,
Дороги в горячей пыли,
Подъёмы, ученья до пота,
Вечерняя свежесть земли.

Палатки в берёзовой роще,
Рассветов молочный туман,
Подтянутый, хмурый и тощий,
Двужильный седой капитан.

Ночные сквозь ливень тревоги,
Наряды в кухонной жаре.
И снова дожди и дороги,
И снова труба на заре.

Пусть всё повторится сначала.
О будущем нам ли жалеть!
Холодное солнце вокзала,
Оркестра горящая медь.

Прощальный гудок паровоза,
Перрон, утонувший в дыму,
И...три молодые берёзы,
Бегущие вслед по холму.

Вечер

Какого черта ты так смотришь искоса:
Сомнений ком или безверья вал?
Слова, как яд, с каким-то странным привкусом,
Бьют прямо в цель, наотмашь, наповал.

Всё в чёрных красках или только в белых.
Бесцветие – другого не дано.
Есть синий цвет, как небо без предела,
Есть красный, как разлитое вино.

Есть жёлтый, как осенних листьев прелость.
Зелёный, как весенняя трава.
Есть серебра задумчивая зрелость
И облаков полночных острова.

Весь мир во власти золотого бога…
А жизнь свои бросает якоря,
И на закате плачет у порога
Багровая до ужаса заря.

И свет её и ворожит, и лечит,
И ты находишь нужные слова.
Какой тяжёлый и красивый вечер!
И как болит при этом голова.

Одинокая звезда

Под знакомый мотив чуть грустит семиструнная
В Ваших быстрых руках, как грустила не раз,
Под, манящими негой, ресницами шумными,
Как вуалью прикрывшими блеск Ваших глаз.

Губы в слабой усмешке лукавством подёрнуты,
Что-то шепчут, а что – я понять не могу.
Неужели у Вас всё в душе перевёрнуто?
И проказница-жизнь Вас "согнула в дугу”?

Может, время рассеет туман неизвестности,
И, случайно узнавши о Вашей судьбе,
Я сложу Вам стихи о любви и о верности,
О, неведомой Вам, одинокой звезде.

Ну а если случится, что это не сбудется
Иль не станет меня, иль уедете Вы;
Если годы накажут и что-то забудется
Под дожди и метели, и шелест листвы,

Не жалейте о том, не терзайтесь печалями,
А поверьте себе и заветным словам,
И найдите звезду за далёкими далями,
Ту, что светит во мгле только Вам, только Вам.


«Осторожно, двери закрываются»

«Осторожно, двери закрываются» –
Электричка продолжает путь.
Пассажиры в унисон качаются,
Будто усыпил их кто-нибудь.

Полузябкий сумрак по обочинам,
Тусклый отсвет потолочных ламп,
А на небе, как часы песочные,
Звёзды сквозь узор еловых лап.

Звёзды, те, что падают и падают,
Как в неповторимом детском сне.
Вон ещё одна, сверкнув нарядами,
Пронеслась в небесной тишине.

Свет её летит сквозь расстояния,
Нет звезды, а он еще горит.
Отгадав заветные желания,
Он о чём-то людям говорит.

И сердца навстречу устремляются,
Постигая жизненную суть...
«Осторожно, двери закрываются» –
Электричка продолжает путь.