Светлана Дзюба
Она никогда не хотела замуж

Окончив педвуз в перестройку, пошла в какую-то новооткрытую кооперативную контору («Только не школа!» — у неё не было ни сил, ни особого желания сопротивляться яростному единодушию). Работница она была хорошая, а вот замужество всё время отодвигалось куда-то туда. Хотя время от времени, по весеннему ли настроению или примеру подруг, попытки знакомства таки предпринимались.
Однажды она встретила мужчину по объявлению в газете. Встретила и пошла с ним под ручку в отдалённый дачный посёлок, без всякого страха (сама потом удивлялась). Там сели рядком на мелкой его дачке, попили чаёк, и тут она возьми да и попроси немного денег взаймы. Потому как в конторе дела шли к тому времени неважно, купоно-карбованцы несколько месяцев не платились. Денег не оказалось, мужчины после той встречи — тоже. Да и не приглянулся он ей.
Она любила эзотерику. А кто её не любил в 90-е? Наверное, те, кто сумел сделать настоящие Деньги. Остальные читали американские книжки о том, как стать богатыми. А некоторые, под это дело, — и настоящую духовную литературу. Буддизм, индуизм, христианство, Бог весть ещё что, — всё шло как-то рядом и ничего в умах не перемешивалось.
Она была из их числа. Истинных духовных искателей. Имя себе духовное взяла: Эриния. Эрна, если сокращённо.
Лекции, собрания по домам, выезды за город на природу и в палаточные лагеря под Питером и Москвой — всё это было её. Постепенно завязался роман с довольно видным мужчиной из этих кругов, он даже лидером какой-то группы был. А тут новая поездка в Питер наклёвывалась, Эрна туда очень хотела, но денег не хватало. В книгах, которые Эрна, как нетрудно догадаться, глотала запоем, уже проповедовали новую для бывших советских граждан идею: это мужчины должны снабжать женщин деньгами, а не женщины зарабатывать. Эрна и решила попросить денег на Питер у возлюбленного. Было отказано. Бросить не решилась. Вялотекущая связь продолжалась.
А вокруг цвела жизнь, подругам Эринии мужчины давали деньги по просьбам и без, и вообще, содержали. Ну как они это делают? В смысле, как просят, что у них получается? Наверное, надо как-то измениться? В книгах написано много и разного, а если взять это в целом, получается какой-то идеал, который пугал Эринию своей идеальностью. Но меняться она таки пыталась.
Набирала обороты мода на иностранные замужества, и то одна, то другая эзотерическая Эрнина знакомая оказывалась Там. Её же жизнь текла спокойно и размеренно, хотя интернет на работе был, но после отъезда лучшей подруги зарегистрировалась и она. Под ником Эриния, вестимо.
Спросом Эриния пользовалась, но остановилась на одном кандидате. Русский, живущий в Италии. Развёлся с женой и вот сейчас очень любит Эрну, приглашает к себе. Да и она не против приехать, узнать поближе. Денег на билет до Италии, конечно, нет. Эрна почитала ещё книг и правильно попросила. Пропал. Через месяц — единственное письмо: прости, возникли сложности с женой.
С международными знакомствами было завязано, а в голове пошёл интенсивный мыслительный процесс. Не зря годы общения с такими же думающими научили анализировать, почему возникла ситуация, какие она несёт уроки и что нужно изменить в себе. Итак, размышляла Эриния, что мы имеем? Три события — по нарастающей. Три раза попросила у мужчин денег — три раза не дали. Ну что, подскажи Бог, хочет этим донести до меня Жизнь?
Внятного ответа получено не было, и понемногу стала затихать любовь к эзотерике. Зато появилась другая... Вот когда говорят «любить до боли» — это оно и было. Страстная любовь к Италии.

* * * *
Эриния Умела Давать Имена. Дар этот был подмечен давно её эзотерическими друзьями, но вот куда его применить, обладательница в толк взять не могла. Ей бы дар просить деньги у мужчин — и получать! А это... Ну, позовут иногда к новорожденному. Посмотрит Эриния, вернее, даже ещё не посмотрит, а уже Знает, как зовут маленького человека. А вскоре и родители понимают, что имя дано — удачное. Да и сам выросший человек ему не нарадуется... Или напишет кто книгу, а название придумать не может. Бывает такое даже с хорошими авторами... Эриния же выпаливает его, даже не прочитав ни строчки. Так и с предметами, и с местами... с чем угодно. Да что толку-то в реальной жизни?
Одно неудобство. Видит Эриния, как называется что-то ПО-НАСТОЯЩЕМУ, а другие зовут по-своему. И что — против мира? В жёлтый дом с первой попытки?
* * * *
Пришла вторая волна интереса населения к эзотерике. Но она была уже не та (а может быть, и население — тоже не то?) Денежная, расчётливая, прагматичная. Духовные теории и практики, в которых находили отраду души люди 90-х, теперь были упакованы по всем правилам рыночных продаж, как лицензионные компьютерные программы в красивые коробки. Эрна помнила прежние годы и ей это претило. Но всё же она решила позаниматься женскими практиками, чтобы научиться получать деньги от мужчин. Там же как раз об этом...
Итак, закуплена вся Лариса Ренар, ещё пяток авторов, посещены все тренинги, до которых Эрна смогла финансово дотянуться. Что было нелегко — там говорилось, что надо сначала вложиться самой, а уж потом мужчины озолотят! Постепенно эти материи заполонили весь ум Эрны, вытеснив даже Италию. Куда бы она ни шла, что бы ни делала — в голове непрестанно звучали правила и наставления. Нужно быть слабой, мягкой, подчиняться... Велика сила самовнушения — скоро ЭТО стало уже не мыслями, а чувствами, настроениями, понемногу становясь образом жизни.
Эриния поехала отдыхать и завела курортный роман. Интуитивно (хотелось бы так сказать, только это была не интуиция, а нагромождённое в голову на её место) молодая красивая женщина сумела построить свою летнюю «маленькую жизнь». Была слабой и беззащитной, всё, как нужно. Правда, за проживание у любовника платила сама.
Он был директором фирмы. Название фирмы Эрне нравилось. Влюблённость в человека и восторг от названия вошли в резонанс в душе женщины. И однажды, не в силах больше сдерживаться, она назвала мужчину именем его фирмы. Тот взглянул холодно и назвал свои паспортные фамилию-имя-отчество.
Весь следующий день Эрна бродила по городу, ощущая внутри стальные прутья, раздирающие её тёплое женское существо.
Потом всё успокоилось. Эрне понравилось, и она приехала ещё раз. В то же лето. Попросила мужчину разрешить ей не платить за квартиру. Хотел выгнать. Но давняя подруга вступилась за злосчастную новую. Не выгнал. Уехала сама.
* * * *
...Который по счёту итальянец? Пятый? Десятый? Какая разница, СВОЙ пока не пришёл, но он обязательно будет! Главное — Эриния теперь точно знает, чего она хочет! Долой бесцельное существование — лучше поздно, чем никогда! А хочет она — переехать в Страну Мечты.
Да, Италия говорила с Эринией предупреждающим голосом Ингрид Тулин в фильме «Дом улыбок». Но — где на Земле рай? Где в мире коммунизм, ау? Земля, дай ответ! Не даёт ответа. Лишь люди везде — хорошие и... не знающие, что они хорошие, счастливые и несчастные. А если куда-то тянет — нужно ехать Туда.
Хотя бы, чтобы не жалеть перед смертью.
Да, думать о переезде в 45 — это не в 30 (как раз тогда кое-кто никак не мог разобраться с женой). На обучение — поздно, вернее, там по возрасту ограничений нет, но с визой — увы. Корней — никаких. Работа... и кем там представляться рядовой конторской служащей? Только замужество. Если повезёт — переезд и любовь в одном флаконе. Хотя — какое «повезёт»? Самой думать и выбирать надо!
У Эринии была не только любимая страна, но и любимое имя мужчины в этой стране. И имя это было — Маттео.
Она искала это имя, как Знак для себя. А пока... Кто-то звал на встречу за свой счёт, кто-то предлагал пополам. Да поехала бы она, был бы в наличии этот самый счёт! Кому-то, похоже, встреча вообще была не нужна, хватало в камеру полюбоваться. А один даже денег выслать обещал!
Один раз обещал, другой... Эрна даже намекнула как-то раз, правильно намекнула, она уже много правил изучила. Итал пообещал снова. Да вот до банка так и не дошёл.
А Эриния ходила и ходила в своё отделение банка, выспрашивая всё новые подробности о том, как можно перевести ей деньги из другой страны.
И как-то раз... Симпатичное фото, ник Rhino. Просиявшая Эриния тут же пишет: «Здравствуй, Маттео!»
А потом — живая переписка, скайп, всё то, чему может позавидовать любая женщина, а не избалованная мужским вниманием — вдвойне. Не успела Эрна оглянуться — он уже предлагает встречу! Посовещавшись, они выбрали прекрасную тёплую страну. Роман стремительно летел к... Однажды, очень волнуясь, Эрна лаконично спросила: «Маттео, как ты видишь финансовую сторону нашей встречи? У меня сейчас трудности». А трудности были: Эрну уволили с работы за поддержку Майдана, и сейчас она считала каждую копейку.
Ответ заставил её вспомнить, что такое радость, большая радость, великая радость. Женщина, похоже, об этом давно забыла.
«Милая, ни о чём не волнуйся! Привези свою прекрасную женственность и хорошее настроение. Я всё оплачу!»
Но — в любой великой радости бывает подвох. Или нет?..
Через несколько дней «итальяно веро» собрался заказывать гостиничный номер в выбранной ими прекрасной тёплой стране. Спросил номер её паспорта и между делом сообщил: «Ты оплачиваешь свой перелёт».
Игла в сердце — знаете такое?
Дальше всё пошло своим чередом, как прежде, только — с иглой в сердце. Встречи не было. Она откладывалась на всё более длительное и неопределённое время, хотя Маттео чуть ли не каждый день называл новые места и даты.
Сконцентрированаая Эрна шла по улице и в уме делала практику на улучшение отношений с мужчиной. Совсем близко — красивая красная машина. Смуглое лицо водителя, карие глаза, тусклые, но и неожиданно светлые...
«Лучано!» — промелькнуло очень чётко в голове Эрны. И всё исчезло.
Водителя звали Колян, он ехал с антимайдана, очень устал, принял немного пива и не слишком смотрел на дорогу. Имел итальянские корни. Только вырос в детдоме под Донецком, кто ему о них расскажет?

* * * *
Маски, халаты, сосредоточенность, быстрота. Это в одной реальности, а в другой?..
* * * *
— Сейчас ты должна дать Имя!
Иначе не выживешь!
Это говорило одно из пернатых человекообразных существ, похоже, главное в этой троице. Остальные стояли по бокам, были ниже ростом и тоньше костью, или что там у них было. Крылья всех троих слегка касались Эринии, только она ничего не чувствовала. Здесь вообще было как-то не так. Легче, что ли? Невесомее?
Неподалёку женщина заметила зеркало. Стало интересно. Состарившаяся за последние дни, с вечно красными от слёз глазами, — а тут — 25-летняя красавица. Что-то не то, надо выяснить. А пока... некогда.
— Ты должна дать Имя! Своей неспособности получать деньги от мужчин!
Да уж... Эрна впервые в жизни стала ДУМАТЬ над таким вопросом. Обычно Имена приходили к ней незамедлительно.
— Иначе не выживешь, — повторил тот, что слева. Как-то больше по обязанности. Механически.
Эрна растерянно молчала.
— Тогда будешь их получать, — сказал тот, что справа. Или та? Слишком хрупкие они были, боковые.
Эрне было сейчас не до получения денег от мужчин. Она не могла дать Имя! Что ж, всё кончается... Она вспомнила Маттео. Нет, не надо! Заставила себя переключиться на Лучано. Что-то начала понимать. Подумала: вот как вернусь, надо будет его найти. И рассказать...
— Вернёшься, если дашь Имя своему неумению просить и получать деньги от мужчин! — Главный был неумолим.
— Даже, может быть, оставим способность давать Имена, — сказал правый.
— Если тебя это интересует, конечно, — пропищал левый. Как-то издевательски. Или показалось? Не до того.
Думай, Эриния, думай! Не всё ж тебе на правом полушарии выезжать да медитациями наслаждаться. Пора и логику включать. Какие могут быть определения? Что там у Ренар, а? Помнишь, как купила и хвасталась? Давай теперь, пользуйся по назначению!
Да нет, Ренар — вчерашний день, сейчас вебинаров в интернете — слушай не хочу. Вот и не хотела, особенно в последнее время. И всё же?
Недостаток женственности?
Женской энергии?
Женского достоинства?
Мужеподобность?
Эмансипация?
 Феминизм?..
Стоп, горе-итальянка! Свои имена где? А не подслушанные по всяким вебинарам. Сама-то что думаешь?
Психологическая неграмотность женщин.
Нет-нет, слишком общо. И... почему только женщин? Что, Маттео хорошо... в смысле, психологически грамотно поступил, когда дал Мечту, а потом её отнял?! За такое, вообще-то, на Майданы выходят!
— Причём тут твоя личная жизнь? Имя давай! — правый начал терять терпение.
Недостаточная информированность о том, как правильно просить.
— Ты уже переинформирована по самые уши, а тебе всё деньги до банка не донесут, — съязвил левый.
— Может, не надо? Я не могу думать в такой обстановке!
— О так! То на раз Имена выстреливали, а как что важное, поди ж ты, комфорт нужен!
— Да, нужен! И не надо язвить, между прочим! Вы меня на землю верните, я вам сколько хотите любых Имён придумаю!
— Ладно, думай. Не отвлекайся.
Неуверенность в своих женских чарах.
— А тебе известно, что уверенность — черта мужская? — спросил правый.
— Да, известно, — сказала подкованная Эрна. — Но я не согласна с этим.
— Неважно. Главное, что под эту самую «неуверенность» можно подвести всё, что угодно. А ты дай Имя своей неспособности получать деньги от мужчин, и ничему другому!
«Скорей бы вырваться отсюда, — Эрна потопталась на месте и покривила губы. — И не надо мне никаких денег от мужчин!» — Вспомнился Маттео. Сердце заныло.
Неверие в свою женскую силу.
— То же самое! — голосами ведущих телешоу констатировали проигрыш все трое.
Непроработанная карма.
— Ооо, загнула, — сказал главный. — Раньше ты в карму как-то не очень лезла...
— Оно и понятно, жить хочется, — ехидно пискнул левый.
Тут Эринией овладела такая злость, что она стала выдавать всё подряд без передышки, не особенно заботясь о смысле и не дожидаясь ответов и комментариев. Просто тараторила:
Пустой кошелёк мужчины.
Скупость всех встреченных мною мужчин.
Много авансов даю, им потом не хочется вкладываться.
Не те мужчины попадаются.
Сломанный банкомат.
Негодная карточка.
Плохое отделение банка.
Непогода, выходить в банк не хочется.
Маме больше деньги нужны, она старая.
Нужны деньги на что-то ещё.
Не уверен в совместимости валютных счетов.
На мою карту нельзя перечислять из-за границы, надо делать новую.
Боится, что тут ограбят.
У меня плохой знак Зодиака.
Не судьба.
Непредрасположенность.
 Невезуха...
«Это же не Имена, а возможные причины», — успела подумать Эрна, и всё померкло перед глазами.

* * * *
Над Эрной склонился мужчина средних лет, в маске и светло-зелёном халате. Взгляд был усталый, но хороший, добрый.
— Эриния, Эриния! Ты как? — он явно волновался.
Женщина что-то промычала, уставившись на него во все глаза.
— Всё хорошо? Я сейчас приду, — сказал мужчина и вышел. Тут же вошла женщина.
— Эриния! Я так рада! Мы все так рады, весь коллектив, вы просто не представляете!
— Кто... вы?.. — одними губами прошептала больная.
— Вы находитесь в больнице, — спокойно произнесла женщина. — Я медсестра. А сейчас вы только что видели нашего доктора, он с вами и сидел четыре дня. Выходил вас!
— Это... Луч... Маттео?.. — Очень тихо, почти не разобрать.
— Это Сальваторе, — улыбнулась медсестра. — Он итальянец, но живёт у нас. Почему — мы сами толком не понимаем. Хочет человек... Но, Эриния, его так поразил ваш случай! Четыре дня в коме, много повреждений. И что-то ещё... Мы спрашивали — молчит, как партизан! Ну да ладно. Главное — вызвался дежурить возле вас и никому подменять не давал, вообще не спал, наверное. И ещё, он финансирует всё ваше лечение сам!
Эрна снова потеряла сознание.

* * * *
Видимо, финансировал хорошо, да и лечил тоже, так что Эриния вскоре была вне больничных стен. И всё же она ещё долго приходила к Сальваторе и беседовала, и в процессе этих бесед излечивалась от любви к Маттео. Последний был отправлен туда, куда ему и полагается: в сад. Правда, для этого потребовалось около года... А ещё Сальваторе дарил Эрне подарки. Иногда — в финансовом эквиваленте.
Она снова стала знакомиться на сайтах. И снова встретила Маттео. Только этот был щедрый, деятельный и заботливый. Вскоре они поженились.

* * * *
На книжной ярмарке стенд итальянской писательницы Эринии привлекал внимание. Не такое сумасшедшее, как совсем уж звёзд, но всё же. Да она и появилась на литературном небосклоне не так давно. Судьба её интересна и загадочна. О периоде до её появления в Италии никто ничего не знает. Здесь же прожила в Риме с мужем семь лет, потом он трагически погиб. Эриния оплакала Маттео и перебралась на юг страны.
А что? Народ там попроще, зато теплее, и к старости, наверное, получше. Все тщеславные амбиции насчёт жизни в столице удовлетворены — можно жить, где хочется. А делать то, что нравится, писательница начала ещё с мужем. «Счастливая женщина, — скажет любой. — Оно-то понятно, когда всё это случилось с Маттео, такой кошмар был, не приведи Господь... Но это давно, а теперь живёт припеваючи». Только никто не знает, что Эриния больше не может Давать Имена.
Она не расстраивалась из-за этого. Слишком сладкий он был, Маттео. Любимый. Правда, с заработками у него было не очень, зато Эриния как-то быстро рванула вперёд как литератор и стала приносить в семью солидные гонорары.
Теперь все гонорары — только её. Память Маттео — тоже.
Эриния давала автографы, спрашивала имена у желающих, улыбалась. Вдруг мысль, резкая, как разряд дефибриллятора, пронзила её сердце. Как же она раньше не догадалась?
Женщина не могла больше Давать Имена только потому, что засомневалась в этой своей способности. А зря!
Потому что Имя, которое она дала там, в присутствии трёх ангелов, — правильное.
Потому что её хроническая неспособность получать деньги от мужчин Имени вообще не имеет.
По крайней мере, для неё.
Для других — возможно... Они будут ходить на женские тренинги, и в конце концов как-нибудь это назовут.
Она же будет писать.
И дар её — никуда не делся.
Потому что дар Давать Имена и дар писать книги — одно.
И будет она жить своей жизнью, иногда — счастливой, как в последнее время, — без всяких денег от мужчин.
Она и сейчас так живёт. Ну нет про неё теории!
...Симпатичный сицилиец подошёл к Эринии и протянул ей её книгу «Любовь и деньги». Автор без слов написала имя, пожелание и подпись. «Откуда вы меня...» — начал было мужчина, но, встретившись с лучистым взглядом женщины, замер.
Его взляд был тоже лучистым, и было в нём кое-что ещё.



«Маттео!» Имя вспыхнуло в голове Эринии, а чуть позже, когда уже был дан автограф, — ещё одно. Неприятное, она даже сделала шаг назад, но Маттео уже говорил с ней, быстро, приветливо и напористо. Он интересовался, когда заканчивают работу выставочные залы, чтобы пойти попить с ней кофе. А пока развлекал женщину интересными историями, так что неприятное быстро забылось...
За годы в Италии она узнала много местных блюд, но самым любимым был и оставался — пусть кто-то и сочтёт это примитивным — прекрасный итальянский кофе. Так что предложение сходить в ближайшую дешёвую кафешку вызвало только восторг, и ни капли настороженности.
— Вы верите в любовь с первого взгляда? — спросил мужчина. Глаза за дорогими очками сверкали неподдельным интересом.
— Нет... то есть да, — Эриния вспомнила первого Маттео и ощутила укол иглы в сердце. Но это же был не настоящий взгляд, а на фотографию? — Наверное, всё-таки нет.
— А я тоже не верил, а вот с сегодняшнего дня верю!
На нём был дорогой костюм и, похоже, такая же рубашка, из воротника которой выбивались густые волосы. Мужчина был кудряв, смугл и черноволос, и сейчас излучал искреннюю радость.
Он был важной птицей, этот новый Маттео. Руководил каким-то крупным отделом в издательском бизнесе, вернее, в тех органах, которые этот издательский бизнес проверяют, поэтому появление его на книжной ярмарке не было вызвано праздным интересом. Книги Эринии хвалил, даже слишком захваливал, так что она часто отбивалась и начинала себя критиковать, иногда проскакивало и такое, мол, нам, иммигрантам, нужно работать втрое больше, чтобы достичь того же, что коренным жителям. Маттео сгребал её в охапку и целовал, успокаивая: всем бы быть такими преданными итальянцами, как ты. Народ не ценит того, что имеет, на выборы даже не ходит...
Они повстречались полмесяца, после чего было преподнесено, стоя на одном колене, обручальное кольцо. С бриллиантами. Первый брак — от Бога, ну, а второй пусть уж будет от себя. Хотя бы для разнообразия в жизни. Эриния вспомнила эзотерическую технику, выученную в 90-е, и спросила разрешения у второго Маттео. Разрешил. Почему-то подумала: может, стоит и у Сальваторе спросить?..
О магия любви! Под её воздействием Эриния писала раза в два быстрее. Муж хвалил, но сдержаннее, чем раньше. Вышли две книги сверх запланированного, и тут писательский успех отвернулся от Эринии.
Перестали издаваться книги. Она ходила и выясняла, ей говорили что-то невнятное. Она делилась бедой с мужем, тот утешал, но говорил, что, может быть, так даже лучше — больше времени сможешь уделять дому... Осознание того, что писательство — это её жизнь, куда-то выветрилось.
Постепенно Маттео стал всё больше нагружать Эринию. В её обязанности входило не только встать на час раньше и приготовить полноценный завтрак, но и такой же полноценный обед отнести ему на работу, при этом самое серьёзное внимание уделялось температуре блюд — не дай Бог, немного теплее или холоднее, чем нужно! Заботы по их немаленькому дому, ужин — само собой. А после ужина начиналась экзекуция. Синяков на теле всё прибавлялось, но кого интересует бледная стёртая домохозяйка, с которой ни в пир, ни в мир? Дорогу же к себе на работу с обедом чиновник придумал такую, что чаще всего — ни души по пути...
Наверное, где-то есть организации, которые занимаются защитой и помощью женщинам? Но не в южной Италии, в сельском патриархальном краю виноградарей. По крайней мере, на глаза поблизости не попадались. А там, где они на каждом углу, они как-то были не нужны...
— Зачем тебе мои обеды? — спросила она однажды в начале супружества. — Там же кафе, рестораны, все там обедают... — Он посмотрел на неё, как на злейшего врага, всё это время прикидывавшегося другом. Когда гнев более-менее поутих, спросил:
— Ты там была? Цены знаешь? — Конечно, Эриния не была. Денег, выдаваемых щедрой рукой мужа, хватало только на продукты, причём со строгим отчётом. На самую дешёвую косметику приходилось выпрашивать. — И потом, — продолжал благоверный, подняв вверх указательный палец, — я одно время Веды изучал. В Индии! — сказал он тоном, по которому можно было заключить, что Индия и Италия — это небо и земля, соответственно. — Там всё правильно написано о семейной жизни. Жена должна готовить мужу и кормить его, тогда энергия любви течёт от женщины к мужчине, и всё в семье становится так, как нужно. Мудрые были древние! Тебе бы тоже не помешало почитать...
С ведической мудростью Эриния познакомилась давным-давно. Не прониклась.
Как-то раз она, отнеся мужу обед, заглянула в издательство. Надежд уже почти никаких, только у Эринии, кроме дара Давать Имена, был ещё один. Надеяться без надежды. И что-то делать без надежды, тем самым генерируя её в процессе. И ей повезло. Женщина, отвечавшая на её запрос, была не лишена человеческого участия. Попросив не выдавать её, сказала, что книги Эринии не издаются по распоряжению одного крупного чиновника. На естественный вопрос был дан ответ: её муж.
Она пришла домой без боязни. Писательство дороже.
— Я такого знаешь, сколько насмотрелся в Риме, в Европах разных! Когда жена работает вне дома — добра не жди! Я решил: в моём доме мужчина будет мужчиной! — И стукнул кулаком по стене.
— Вот, посмотри, чего я добился! — жестом экскурсовода он обвёл знакомые Эринии комнаты. — Думаешь, я сам бы это смог? Мне бывшая жена помогала. Дело женщины — заниматься домом, мужчины — работать, тогда семья — это единая команда. Она у меня в золоте купалась! А то, что не ценила, ушла, так сама ещё пожалеет! Надеюсь, ты умнее будешь. Помнишь, кстати, из какой дыры я тебя вытащил?
— Ты?.. — воскликнула женщина.
— Ага, значит, понимаешь, в какой дыре жила и как должна благодарить того, кто дал это счастье — жить здесь, да ещё с полноценным мужчиной. Человек должен быть благодарным за добро, так в Библии написано!
— Я хочу развода, — сказала женщина.
— Нет, — Маттео заговорил мягче. Хотел обнять, но Эриния отстранилась. — Я люблю тебя, Эриния, я долго искал свой идеал и наконец нашёл. И я никому тебя не отдам. И книжонкам твоим, — голос стал гневным и гнев нарастал. — Видел я, как на тебя мужчины пялились! Наверное, у вас это называется «читатели»?
— Вообще-то я могу дома писать... — тихо сказала Эриния.
— Вот и пиши в интернете, сколько хочешь. А добытчиком в семье должен быть мужчина! — Маттео вышел из комнаты, давая понять, что разговор окончен.
У Эринии раньше было много друзей и знакомых. Итальянцев — переехав сюда, она сразу же взяла курс на полную ассимиляцию. Теперь же их всех днём с огнём не сыскать, — ну и ладно, больше времени на то, чтобы писать в интернете, в промежутках между делами по дому. Только одна дорогая подруга осталась. Аделина. Однажды она осчастливила Эринию своим визитом, которые также становились всё реже и реже.
— Ты сейчас нигде не работаешь? — спросила она за чашкой кофе.
— Нет, меня муж хорошо обеспечивает, — попытка изобразить благополучие была обречена на провал, каковой и произошёл.
— Не разрешает? — участливо спросила Аделина.
— Он писать не разрешает. Боится, что буду успешнее его. А я была успешной...
— А другую работу разрешает? Хотя бы на неполный день?
— Да, он разрешает какую-нибудь простую работу, чтобы не мешала домашним делам, а это всего несколько часов в день. Но я хочу писать.
— Но финансовая независимость... Это же сейчас самое главное. Подумай: у тебя будут свои собственные деньги, и он не будет уже так свои условия диктовать.
— И где такая работа есть?
— Искать надо... А вообще, я хочу тебе сказать: у нас на работе как раз такое место освободилось. Даже язык знать не надо.
— Я знаю...
— Так давай приходи, и не думай долго. Знаешь, как сейчас сложно с работой?
На минуту черты Эринии приняли сходство с ликом Девы Марии, только постаревшей. По крайней мере, так показалось Аделине.
— Аделина, дорогая, спасибо тебе за заботу. Но я не приду. Извини. Я хочу писать. Пусть бесплатно в интернете, но писать.
— Вот глупая...
Больше Аделина не приходила.
Эринию держали в этой жизни память о том, любящем Маттео и возможность публиковаться в интернете. Писала она по-русски. Итальянский язык стала забывать, хотя владела им в совершенстве лет с 35. К зеркалу не подходила. Боялась.
Смирить гордыню и пойти в диаспору? А вдруг там отыщутся новые друзья, из соотечественников? А может, даже единомышленники, для которых любимое дело важнее денег, и вообще, последние не являются фундаментальнейшей ценностью в жизни?.. Да ну его. Только время тратить. Лучше попишу. И муж неизвестно как отнесётся, вернее, известно...
Однажды она шла по своему ежедневному маршруту, неся контейнеры с едой, поддерживающие нужную температуру. Совсем близко — красная машина...
«Нет!» — Контейнеры с правильной температурой полетели в лобовое стекло, мужнин обед залепил его, закрыв водителю всю видимость (а ей — видимость его глаз). Женщина сделала какой-то невероятный кульбит (однажды, пританцовывая, она шла по лестнице и сделала некий пируэт, просто от хорошего настроения. Идущей навстречу соседке пируэт не понравился, и они больше не разговаривали. Оскорбила движением!) Итак, вывернувшись изящно из-под автомобильных колёс, Эриния... ощутила себя в объятиях Сальваторе.

* * * *
Тот крепко держал женщину. Они сошли с проезжей части, и он посмотрел ей прямо в глаза. Взгляд был немного грустный.
— Что же ты так... неосторожно?
— Он из-за поворота вылетел! Я шла, как обычно, а он!.. Не смотрят, куда едут! Небось, права покупают, как у нас! В полицию бы... эх, номер не записала...
— Я не о том. Что же ты, Эриния, так скоропалительно замуж вышла?..
— Любовь, Сальваторе, любовь!
— Эх, люди, люди... — размышляя, больше в пространство. — Принимают за любовь всё, что попало, а потом страдают. А настоящая любовь, реальная, — вот она, тут, только разгляди... И бери горстями...
— Но сначала всё было хорошо, и я думала...
— Люди, люди... — продолжал Сальваторе. — Не знают ни взглядов, ни ценностей друг друга, вообще друг друга как следует не знают, — а уже бегут в загс, как будто их кто в шею гонит. Ладно, молодые девчонки, одна мысль: хочу замуж. Но ты! Писательница! Опыт, жизненный багаж, ум, в конце концов!
Эриния отвыкла от таких речей и не знала, что сказать.
— Эриния, я здесь, чтобы быть с тобой, — произнёс Сальваторе.
Она отложила осмысление этой фразы на потом. Вообще-то, услышать такое, что бы под этим ни подразумевалось, иногда стоит целой жизни.
— Здесь? В смысле, ты снова в Италии?
— Да, я в Сицилии, здесь недалеко, — улыбнулся он.
Тут Эриния вспомнила перевод имени Сальваторе на русский, да и весь разговор был туда же, так что она слегка оторопела.
— Сальваторе... ты... человек?
— Человек! — улыбнулся Сальваторе широкой, открытой улыбкой. — Только немного не такой, как другие. — На минуту замолчал, а потом заговорил быстрее: — А кто такой, как все? Вот ты, Эриния, знаешь ещё кого-нибудь, кто Умеет Давать Имена?
«Толку с этих Имён, — привычно подумала она. — Хоть бы кусочек женского счастья».
— Кусочек был, — серьёзно сказал Сальваторе. — Только ты достойна не кусочка. Ты достойна... самого большего...
Она уже ничему не удивлялась.
— Как же ты настрадалась, Эриния...
— Сальваторе... — Женщина, повинуясь внезапному порыву, обняла мужчину за плечи, стала гладить его прямые волосы, целовать нежно... Но у Сальваторе, видимо, были другие планы на неё. Одной рукой он обхватил её за талию, и на свою талию положил её руку. И они стали смотреть в одном направлении.
— Я присмотрел нам домик, — сказал мужчина. — С венецианским окном. Там садик есть, виноградник. Он небольшой, но думаю, тебе понравится. Насколько я тебя знаю... То есть, я думаю, что знаю, но наверняка не полностью, так что ты мне всё говори, ладно?.. Ты там напишешь все свои книги. Я знаю, у тебя в голове их много сочинилось, пока ты жила с этим орангутангом. А я буду с садиком возиться. Тебя подлечу, если вдруг что...
Они замолчали. Перед ними простиралась дорога, светлая, ровная, хорошая, и уходила она далеко-далеко.


Примечание. Эриния — имя греческое, в Италии также распространено. Почему-то нравилось героине с детства. Наверняка, выбирая себе духовное имя, она поинтересовалась его значением, ведь была очень любознательной. И узнала, что в древнегреческих мифах эриниями назывались богини, вообще-то, довольно мстительные, но позже они «перевоспитались» и стали благомыслящими эвменидами, несущими мир и законный порядок. Девушку, которая стремилась к улучшению себя, духовной и личностной трансформации, видимо, такая трактовка устроила. Но это мы можем только предполагать. А там, кто её знает...
 Да, и кстати. Salvatore — "спаситель".— С. Д.