Костенко Геннадий (Юрий Ош)  г. Сумы

 

 

                       ДУША

                                                                                                               Из цикла «Сказки для взрослых»

 

Люди не знают, что такое душа. Если вам кто-нибудь скажет или даже станет объяснять, что значит душа, не верьте ему, потому что душа – это великая тайна. Можно только догадываться, что в этом понятии, «душа», содержится самая суть всего живого. Доподлинно известно лишь, что «душу» придумал сам человек. Зачем? А вот зачем: человек – очень любознательное существо, поэтому его всегда интересовала суть всего живого, но узнать об этом он не мог. Вот и родилось в нём слово «душа», в которое он заключил непонятную для него великую тайну…

И всё же, как хочется знать, что такое душа! Но об этом, как о всякой великой тайне жизни, можно только догадываться. Душа хранится глубоко-глубоко на дне таинства живого мира. Лишь иногда она мелькнёт пред нами, как летящая звезда в ночном небе, или на мгновенье вспыхнет ярко, словно загадочный цветок папоротника. А кто видел, как цветёт папоротник? Говорят, говорят, пишут, а в жизни так и не встретишь человека, который бы видел этот цветок… Так и душа: порой промелькнёт пред тобой – скажем, в любви безоглядной или в смехе задорном – то лёгкой тенью, то светлым лучом, то чёрным облаком, оставив в сердце смятенье и немой вопрос: «Да видел ли я её или нет?»

Может, в цветах душа – сам цветок? Тогда это прекрасно: душа распустившимся цветком распахнута в мир… Но в человеке душа, наверняка, хранится за семью замками. Она живёт в человеческом теле, но отдельно, независимо от него. Если в редчайшем из редчайших случаев душа сливается с телом – рождается совершенство, чудо-человек… Душа, как и тело, тоже стареет, но стареет не вместе с телом, а сама по себе. Встречаются люди с дряхлым телом и юной душой, а, бывает, в ещё крепком теле умирает душа… как в этой маленькой сказке…

Жил-был человек. В юности у него было юное тело и юная душа. Услышал он с пластинки грузинскую песню «Генацвали», проиграл её несколько раз, выучил и стал легко и свободно петь эту песню. В Грузии никогда он не был, а песня эта у него получалась, потому что в нём пела юная душа…

Прошли годы. Человек постарел. Не раз он бывал на Кавказе, не раз видел Грузию. Вспомнил он как-то про песню своей юности, хотел спеть – и не смог. И слова он помнил, и мелодию, и голос у него ещё был, а песня не пелась, как раньше.

Однажды человеку приснился сон: он поёт песню «Генацвали», и песня ласкает слух, как дыханье лёгкого ветерка летним вечером:

                                           Там, где снежные вершины

                                           и зелёные долины,

                                           там, где песни Руставели

                                           льются звуками свирели…

Человек проснулся. По его щеке медленно катилась ещё не остывшая слеза. Он осторожно коснулся её в темноте и вдруг понял: в нём только что умерла его душа. Она, умирая, плакала. Она прощалась с ним и на прощанье спела ему песню его юности.

Человек долго лежал неподвижно, словно высохшая мумия, потом встал и подошёл к раскрытому окну. Ночь уходила. Вдали занималась заря. Рассветные лучи золотили листья деревьев. Проснулись первые птицы… Человек видел всё это, слышал пенье птиц, но краса природы не радовала его. Он смотрел на мир холодными глазами. В ушах его ещё звучали слова и мелодия старой и вечно юной песни, как эхо ушедшей юности:

                                            … есть одни такие очи,

                                            что темней Дарьяльской ночи…

Но слова эти уже не волновали его, не трогали, как прежде… Душа умерла в нём, и он стал похож на увядший цветок, который никогда не распустится вновь.